Dessert

      Сынмин сам не особо понял, как он попал в этот дом снова, причём без друзей. После той вечеринки прошло достаточное количество времени, он даже успел покраситься в огненно-рыжий, так как корни у чёлки уже отросли, и ему давно хотелось чего-то яркого и необычного.       Никаких сексуальных связей после того дня у него не было, и, хоть временное желание было удовлетворено, оно вновь вернулось. Всё, что оставалось Сынмину — раз за разом прокручивать ту сцену в подсобке у себя в голове, занимаясь самоудовлетворением.       Мягко говоря, не на это он рассчитывал, коротко прощаясь с Джисоном. Они не обменялись номерами, не договорились о будущем. Просто разошлись, как в море корабли. Сынмин даже подумать не мог, как сильно повлияет на него их относительно короткая встреча...       О слепых свиданиях при нём теперь было опасно говорить... Чонин и Хëнджин правда пытались вытащить его из квартиры, но каждая попытка заканчивалась разговором со стеной. Рыжей и упрямой стеной, которая свободно может послать на три хорошие буквы.       Одним вечером, когда жара уже немного спала, а ветер и не думал подниматься, Сынмин надел свободную футболку с шортами и отправился погулять в неизвестном направлении и, сам того не осознав, оказался в том районе, где находится дом того самого Бан Чана. Кто же знал, что они живут так близко друг к другу? Со стороны двухэтажного здания доносилась громкая музыка. Снова тусовка, ничего нового.       Первая мысль — лучшая мысль, как говорил один писатель, поэтому, не тратя много времени на ненужные рассуждения, Ким направился в дом. Он одновременно понимал и не понимал, что им двигало в тот момент.       Первым делом рыжеволосый подошёл к бару и взял себе не самый крепкий напиток. Сидя за барной стойкой, он окинул взглядом толпу, не замечая ни одного знакомого лица. Некоторые люди в открытую разглядывали его одежду, совсем не подходящую к обстановке. Покончив с напитком, он взял ещё один, более крепкий.       Градус внутри повысился и начал давать свои плоды, разжигая в парне всё больше смелости. В противовес этому, адекватных мыслей становилось всё меньше и меньше.       — Простите! — почти прокричал он, чтобы сквозь громкую музыку Бан Чан смог услышать, что, к его счастью, и произошло. Парень, находившийся на противоположной стороне комнаты в каких-то четырёх метрах от барной стойки, обернулся и расслабленными шагами приблизился.       — Сегодня без друзей? — спросил он, дружелюбно улыбаясь.       — Да. Вообще я пришёл сюда с другой целью... — начал, от волнения слегка сжимая в руках прозрачный бокал. — Мне нужно встретиться с Хан Джисоном. Вы знаете его?       Конечно, Чан знает. Как и ещё десятки, а может и сотни людей, которых приглашает к себе домой. Хотелось закатить глаза из-за очевидно глупого вопроса. На самом деле Сынмину хватит и самой незначительной информации о Джисоне. Например, имена его друзей, с помощью которых можно раздобыть номер или попросить о встрече. Как только подобные мысли пронеслись в его голове, Ким громко выдохнул из-за резкого осознания своего желания вновь поцеловать горячего незнакомца с серыми волосами.       — Хан Джисона? — глаза Чана расширились в глубоком удивлении. — Могу я спросить, зачем он тебе понадобился?       — Мне нужно поговорить с ним. Мы познакомились некоторое время назад на одной из ваших вечеринок. Так вы поможете или нет? — нетерпеливо спросил Сынмин.       Сынмин понятия не имел, зачем так отчаянно требовал ответ с Бан Чана. Связь же, вроде как, была одноразовой, но, он не мог оставаться спокойным. Не сейчас, когда алкоголь сделал его более смелым и честным в своих желаниях.       — Ох, прости, я, наверное, лезу не в своё дело. Просто он мой близкий друг, и сейчас не в лучшей форме, — как только Бан это произнёс, его лицо застыло. До него вдруг будто снизошло озарение. Он уставился на лоб Сынмина, затем моргнул и продолжил, словно не произошло чего-то странного — Комната Джисона самая дальняя справа, не ошибёшься, и ещё... Он сейчас знатно стрессует, потому сильно не удивляйся увиденному, окей?       Сынмин, не веря в сказанное старшим, покорно кивнул и, залпом осушив последний бокал, направился к лестнице. Всё действительно было так просто? С самого начала он мог просто прийти сюда и попросить о встрече?       Комната находилась на втором этаже, подниматься на который разрешалось лишь жильцам, либо только с их разрешения, а любого за нарушения такого простого правила, больше никогда не приглашали. Благо, Сынмину его предоставил сам Бан Чан.       Шум вечеринки сюда почти не доходил. Видимо, поэтому то сюда никого и не пускали, — чтобы жильцы могли спокойно отдохнуть. Сынмин следовал чётким инструкциям старшего, пока не остановился у самой дальней двери по коридору. После нескольких громких стуков костяшек пальцев по дереву, Ким отворил последнюю преграду, и до его ушей донеслась песня викенда, тихо играющая со стороны тумбочки, на которой также стояла уже пустая бутылка джина.       Хана он обнаружил лежащим на кровати в позе звёздочки, с прикрытыми глазами и растекшейся тушью. Старший тоже поменял цвет волос, теперь они были совсем светлыми, с фиолетовым оттенком, который так красиво блестел из-за света ламп. И без того тонкие ноги облегали узкие чёрные джинсы, грудь тихо вздымалась под футболкой, а рядом на кровати валялась кожанка. На шее Хана, как вишенка на торте, был кружевной чокер. Бан был прав, когда сказал, что Джисон "стрессует".       — Чего стрессуешь? — поинтересовался младший, прикрывая дверь. Он старался произнести это как можно увереннее. Его дыхание на секунду остановилось, ведь он наконец-то нашёл Джисона — источник всех его мыслей и переживаний.       — Он ушёл от меня, я больше никогда его не встречу, — с завыванием ответил тот. Из глаз полились новые дорожки солёной жидкости. Видимо, он настолько напился, что не понимал, с кем именно говорит.       — Кто? — с придыханием спросил Сынмин. Не мог же у Джисона появиться парень, по которому тот теперь убивается?       — Мой мистер блондинистая чёлка. Он так неожиданно ушёл. Я... Я правда хотел найти его, но Чан сказал, что ничем не может помочь... и ещё наплëл какую-то чушь о том, почему нельзя давать номера людей без их согласия. Кстати, ты не видел его? — с толикой надежды пробормотал парень. Пока он говорил, язык его заплетался, а голос подрагивал.       — Видел, — на лице Сынмина появилась улыбка, а с губ сорвался облегчённый вздох.       — Где? — Джисон вскрикнул и резко сел на кровати, открывая глаза.       — В относительно недалёком прошлом, теперь у него рыжие волосы.       Джисон окинул Сынмина взглядом, словно не веря собственным глазам, протёр их и уставился немигающим взглядом. Руки окрасившиеся в чёрные пятна сжали покрывало. Наконец убедившись, что это не галлюцинации, он вскочил с кровати, подбежал к краю и повис на подошедшем младшем, обвивая того всеми конечностями и целуя в шею.       Сынмин по-доброму рассмеялся, обнимая Хана. Ему было плевать на то, что новенькая футболка теперь напрочь испорчена. Он поцеловал старшего в висок и повалил на кровать, нависая сверху и покрывая поцелуями заплаканное, немного опухшее, но все такое же милое лицо, что стало так часто являться ему во снах; шею, что так соблазнительно изогнулась, и открытые острые ключицы. И Хан вовсе не возражал, выгибаясь навстречу всем прикосновениям.       Они только встретились, а в паху уже навязчиво тянуло. Джисон, сладко простонав, когда младший оставил очередной укус на его шее, прокрутил в голове окончание их прошлой встречи и произнёс томным голосом:       — Вообще-то, в этот раз я должен быть главным, — он обхватил лицо Сынмина руками и тут же страстно поцеловал, — Но быть главным совсем не значит быть сверху, правильно? Я хочу чтобы сверху был ты, а я буду говорить, что нужно делать.       Сынмин после этих слов промычал, тем самым давая свое согласие, тихо радуясь, что перед прогулкой решил добавить к обычному самоудовлетворению ещё и растяжку. Он просто не мог выкинуть из головы последние слова Джисона после их первой ночи, и продолжал представлять, как мускулистый парень нависает над его относительно хрупким телом.       Они сидели на коленях напротив друг друга, когда Ким стащил со старшего футболку, обнажая крепкие плечи и мощную грудь. Тот проделал с ним то же самое и в тот же момент вобрал в рот мигом затвердевший сосок. Ким замычал от нежного посасывания и крепких рук, изучавших его тело. Джисон работал аккуратно, дотрагиваясь языком до покрасневшей кожи младшего, заставляя желание разгораться в нём еще сильнее.       Стянув с Джисона джинсы, а с себя шорты, Ким замешкался, ведь в изначальном плане была лишь прогулка. Он не рассчитывал получить хотя бы номер Хана, поэтому смазку и презервативы с собой, естественно, не брал.       Джисон заметил это и потянулся к тумбочке рядом с кроватью, доставая оттуда небольшой тюбик и презерватив. Он зубами открыл пакетик и раскатал латекс по своему члену, после чего хотел выдавить смазку на руку, но Сынмин его остановил и сам выдавил прозрачную жидкость на орган старшего, толкнул его на спину, а затем одним резким движением сел по самое основание. Негромко вскрикнув, он уткнулся в плечо Хана, стирая рукой выступившие слезы.       Чуть привыкнув к распирающим его изнутри ощущениям, Ким хотел было начать двигаться в своём темпе, но старший остановил его. В этот момент Сынмин вспомнил, кто тут главный.       — Поумерь свой пыл. Будешь делать что я говорю, а если ослушаешься — получишь наказание, — Сынмин кивнул в знак согласия, громко сглатывая, — сейчас ты начнёшь медленно и осторожно двигаться, считая при этом вслух до десяти.       — Один, — рыжеволосый привстал сантиметров на пять и медленно опустился обратно.       — Два, — то же самое.       — Три...       — Четыре, — хотелось выть от желания ускориться, но нельзя, он принял правила игры и должен их выполнять.       — Десять, — он громко выдохнул, ожидая следующих приказаний.       — Умница, а теперь играем, девять быстрых движений — одно медленное, понимаешь, к чему я веду? — младший согласно закивал. — Я всегда знал, что ты умненький, не забывай считать.       Джисон следил за каждым его действием с расширенными зрачками и шипел от удовольствия каждый раз, когда тот опускался. Его маленькие ручки с всё тем же чёрным лаком придерживали младшего за талию, иногда лаская соски и твёрдый пресс.       Сынмин принялся насаживаться, словно взлетая и опускаясь вниз, царапая плечи Хана и почти выкрикивая цифры. Девять быстрых — одно медленное, восемь быстрых — два медленных. Уже на паре пять быстрых — пять медленных, он почувствовал медленно, но верно приближающийся оргазм, однако останавливаться нельзя, нужно сдерживаться. Джисон помогал ему сохранять равновесие, но и сам уже тяжело дышал от удовольствия.       Четыре, три, два... Сынмин со стоном кончил, пачкая живот Джисона. Он хотел было остановиться, но тот не позволил.       — Мы ещё не закончили, осталось немного, давай, — прохрипел он ниже обычно и схватил обмякший чувствительный член Сынмина. Парень медленно поглаживал его вдоль всей длины. Все эти ощущения сейчас казались особенно острыми.       Ким послушался — ещё один быстрый взлёт, за ним стремительное падение, и девять долгих, тягучих, медленных движений. За две фрикции до конца Хан кончил в презерватив с громким стоном. Он наконец-то убрал руку с уже не совсем мягкого органа младшего, но остановиться не позволил.       — Девять, — закончив считать, Сынмин окончательно обмяк, утыкаясь в шею Джисона и обдавая ее горячим дыханием с запахом раннее выпитых коктейлей. Он не спешил слезать с члена, ему совершенно не хотелось делать каких-либо движений.       Джисон откинулся на кровати, утягивая за собой младшего. Он осторожно вынул из него свой член, затем стянул и выкинул презерватив в мусорку. Несколько минут они пролежали в обнимку.       — Я убью тебя, если ты забудешь этот раз, — пригрозил Сынмин, когда открыл уставшие глаза и ещё раз посмотрел на пустую бутылку на тумбочке. Она с самого начала нервировала парня. Джисон пьяно хихикнул и повернул голову в том же направлении.       — Она была почти пустая, когда я взял её. Даже если бы я был сильно пьян, я бы никогда не забыл тебя, мистер блондинистая чёлка, — он сладко улыбнулся и поцеловал Сынмина в кончик носа.       — Я покрасился, — возразил Ким.       — И тебе очень идёт. Я заслужил порцию десерта, Сынмин-а?       — Иди сюда, — проговорил Ким и потянул лицо старшего ближе к своему.       Их покрасневшие глаза встретились, жадно вглядываясь в уже такие родные радужки. После ещё одного долгого и страстного поцелуя, Хан поднял младшего на руки и направился в ванную комнату, чтобы очиститься и отдохнуть. Его совсем немного покачивало из-за выпитого раннее алкоголя, но их обоих это ни капельки не волновало. Наконец-то они могли узнать друг друга как можно ближе. Во всех смыслах.