МФ

Александра.       «Что Вам заказать на обед?»       МФ читает тут же.       МАРГАРИТА ФЕДОТОВНА ЛАРИНА Д02: Доставка Яндекс       МАРГАРИТА ФЕДОТОВНА ЛАРИНА Д02: Забери как придёт       Отвечаю: «Хорошо».       Сама уже заказала? Чёрт. Обычно она недовольна, если мы не справляемся вовремя о её питании.       Захожу в «Яндекс Еда», переключаюсь на её профиль. Отображается заказ из какого-то итальянского ресторана на соседней улице.       Повара принялись за работу.       Ожидаемое время доставки 14:23 — 14:33       Сейчас 13:41. Чуть меньше часа…       Прикидываю, успею ли сходить в столовую. Утренняя тревожность ушла в глубины разума и организма, отпугнутая «интересными» делами. Но пока Настеньки нет на месте, никуда я не пойду. Нельзя оставлять приёмную пустой, особенно когда МФ здесь.       Возвращаю взгляд на телефон, где всё ещё висит карта и время ожидаемой доставки.       И когда она успела заказать? Во время собеседования, что ли? Хмыкаю и открываю заказ. Что она тут навыбирала? ___ Брускетта с томатами и моцареллой 350 ₽ 1 шт Брускетта со слабосолёным лососем 530 ₽ 1 шт Ризотто с лесными грибами 770 ₽ 1 шт Жареный сыр Камамбер 650 ₽ 1 шт Фокачча с орегано 350 ₽ 1 шт Фокачча с пармезаном 350 ₽ 1 шт Пенне с лососем в сливочном соусе 990 ₽ 1 шт ___ Стоимость товаров 3 990 ₽ Стоимость доставки 0 ₽ Сервисный сбор 99 ₽ Итого 4 089 ₽ ___       Слишком много для одного и при этом слишком рано для «личной встречи» в 18:00. Оставит на вечер, хм? Планирует допоздна задержаться? Чуть сжимаю губы. Планировала вечером в одиночестве собрать манатки, без чьего-либо присутствия за стенкой. Пусть лучше заберёт домой.       4 косаря просто на обед в будний день — доставка из какого-то ноунейм ресторана. И на столовую куча денег уходит — я как-то посчитала и огорчилась — а тут… Что ж, директор получает явно больше, чем я. Наверное, 4к для неё как для меня 250 рублей. Зарплата выше в таком же соотношении?       Ресторан мне не известен, не примечательный. По названию я бы на такой даже не посмотрела. Мы с Искрой всегда ходили в более известные и презентабельные места… Одна ходить перестала. С мамой пару раз… Картинки выглядят весьма аппетитно — пожалуй, можно было бы что-то съесть… Всегда так думаю, когда голодна. Когда поставлю цель сходить в ресторан, всё равно выберу не такой. Искра бы в такой не пошла. Живот предательски урчит, но я снова одна в приёмной, не страшно. Думаю, через стенку всё же не слышно.       Делаю несколько глотков воды и иду к кулеру, чтобы снова набрать в бутылку. Вода немного заглушает голод.       Едва отошла — слышу, как звонит телефон. Как всегда — стоит отойти, и всем сразу что-то нужно.       Морозова. — Алло. — Саша, привет. — Она одна из немногих, кто различает меня и Настеньку по телефону; говорит тихо, и на фоне слышен командный голос Аллы Николаевны. — Закажи, пожалуйста, пропуск на нашу девочку. Вероника Котова. — Отчество? — машинально спрашиваю, открывая раздел заказа пропусков на внутреннем портале. — Ой, не помню. Да не пиши, там и так пропустят. — Петровна. — Форма предлагает уже ранее использовавшиеся варианты. — Да. — Готово. — Спасибо! — кладёт трубку.       Снова остаюсь в тишине приёмной, и брови хмурятся сами собой. Морозова звонила так, будто и не подозревает, что скоро я буду работать у неё в отделе. Что ещё за «наша девочка»? Практикантка? Разве у нас в этом году есть практиканты?       Не успеваю додумать мысль и как-либо её проверить, погружаясь в обычные для приёмной дела. После обеда все будто оживают и в предвкушении конца дня начинают доделывать свои дела. Какие-то письма, какие-то бумаги распечатать, кому-то позвонить… МФ за стенкой чем-то шуршит, разговаривает по телефону. Рутина затягивает, и время идёт быстрее. Когда немного отвлекаюсь, понимаю, что Настенька и Аделина ушли уже довольно давно, да и доставка МФ скоро придёт. Скоро? Через 3-5 минут. Недовольно сжимаю губы — нельзя оставлять приёмную пустой — но ладно, пара минут — дойти до проходной, чтобы забрать заказ. Пока не начал звонить курьер. После того, как мы с Настенькой случайно упустили время, и курьеры начали трезвонить МФ, нам здорово попало.       От тёплого запаха еды из полученных пакетов вновь начинает урчать живот. Я отвлекаюсь от голода мыслями о том, сколько всё это стоит. Ничего, придёт Настенька — пожую безвкусную еду в столовой. Удовольствия никакого, но функцию свою выполняет.       Пока иду через фойе, раздумываю, успею ли купить что-нибудь из еды в автомате, который стоит на одной из лестниц на третьем этаже. Крюк будет, но вроде всё спокойно, могу немного задержаться. Едва делаю шаг в нужную сторону, как в руке, загруженной пакетами, звонит телефон. Настенька. — Да? — Ты где?! — её голос звучит испуганно, она даже немного задыхается. Бежала, что ли? — Вышла на минуту. — Тебя МФ искала! — Я несу её еду, — едва скрываю раздражение. Это её МФ должна искать — гуляет невесть где по полдня, а я вышла по делу. — Что она хотела? — Она… а… — слышу шуршание и хлопанье дверями. Видимо, МФ вышла из кабинета. — Саша э… еду Вам несёт. Сейчас я… — говорит Настенька далеко от телефона. — Угу, хорошо. — Это я слышу голос МФ. Даже так он звучит абсолютно спокойным и равнодушным. Ничего не стряслось, нечего мне тут панику наводить. МФ говорит что-то ещё, но я сбрасываю вызов, заходя в лифт.       Захожу в приёмную, открывая «на себя» дверь локтем — руки заняты увесистыми пакетами, не помять бы. Слышу, что прямо у двери стоит и командует МФ. Возле кресел для посетителей в нерешительности мнётся Аделина. — Значит, так. Садись на место Александры…       Я захожу в тот момент, когда МФ говорит эти слова. В голове могла бы проскользнуть мысль вроде: «Класс, выселяют за спиной», но понимаю, что мне всё равно. Не обидно, нет никакой злости. Просто плевать. Даже хорошо — наконец, освобожусь, пойду поесть. Отдохну, посижу в телефоне на диванчике в переговорной. Нужно пользоваться моментами отдыха по максимуму.       МФ бросает на меня взгляд, будто ожидая какой-то реакции, но в голову даже не идёт никакой остроумный ответ, чтобы показать ей взглядом. Просто отвожу глаза и прохожу мимо, в переговорную. Ставлю пакеты на стул, накрываю стол — салфетка, на неё тарелка, вилка, нож… Дальше она сама. Что в первую очередь доставать из пакетов, не знаю, поэтому не достаю ничего. А то ещё остынет.       Останавливаюсь на пороге переговорной. МФ стоит, почти загораживая проход, что-то делая в телефоне. Некрасиво будет — сразу слинять в коридор, хотя очень хочется. Аделина уже сидит на моём месте, вся зажатая, держит руки под столом. Хорошо, что я почти все вещи собрала. Канцелярию тоже заберу. Не хочу оставлять здесь свою любимую ручку и текстовыделители. — Маргарита Федотовна, Ваша еда готова.       МФ оборачивается ко мне. — Так, Александра, пока Настя будет обучать, разбери бумаги. Я там собрала… — идёт в сторону своего кабинета, приглашая меня за собой.       На столе для совещаний лежат увесистые кипы бумаг — старые материалы совещаний, письма, распечатки и ещё невесть что. Она берёт часть и направляется к выходу из кабинета. Пару секунд прикидываю, унесу ли за раз всё остальное, но нет. Придётся ещё раз идти.       Беру как можно больше и нахожу МФ в переговорной. Она сгрузила свою часть на диван и теперь стоит в углу, пытаясь выдвинуть шредер из-за баррикады из ваз и коробок. Я его туда поставила — незаметно и близко к розетке, двигать не надо. Сидя на диване, удобно скармливать ему бумагу. Только она здесь будет есть, надо перекатить его в приёмную…       Подхожу, начинаю убирать вазы и коробки. — Так тут есть розетка? Сюда тогда включи, а то… — МФ просекает мою задумку и начинает задвигать коробки обратно. — Что тут лежит? Перебрать надо. — Угу.       В переговорную нерешительно входит Аделина, тоже с кипой бумаг. Видимо, Настенька запрягла помочь. Пока МФ задумывалась, позади неё проскальзываю к Аделине. — Спасибо. Там осталось что-то?       Кивает. — Клади это на диван.       Вперёд неё иду в кабинет МФ, забираю остатки, закрыв за собой дверь. Собираюсь усесться в приёмной в кресло для посетителей и пока рассортировать бумаги — что в архив, что в шредер — чтобы не сидеть при ней, пока она ест. Тесновато, и приходится всё раскладывать на коленках. Из плюсов — можно понаблюдать за Аделиной, посмотреть, что она из себя представляет. Как Настенька будет её учить.       Едва удаётся устроиться и организовать себе на коленках «документооборот», как выходит МФ. В руках один из пакетов и вилка с ножом. — На диван садись, тебе не удобно будет, — бросает, проходя рядом со мной. — Настя, сделай кофе, — говорит уже возле столе Настеньки и скрывается в своём кабинете.       Хм. Она редко ест в своём кабинете. Только когда торопится и делает два дела одновременно. Тем не менее её порыв очень кстати, и я с радостью перемещаюсь на диван, сразу возле шредера, где можно удобно всё разложить.       Под медитативный хруст поедаемой ненасытной машиной бумаги наблюдаю, как Настенька учит Аделину делать кофе. На блюдце — салфеточку, справа — ложечку, в чашечку — капельку сгущёнки, совсем немного. — Сливки и сахар ей не клади, она не пьёт со сливками. Если посетители придут, им — обязательно, — долетает до меня голос Настеньки. — Можно я отнесу? Надо привыкать. — Конечно, иди. Входи без стука.       Будто за собой наблюдаю.       Аделина берёт одной подрагивающей рукой блюдце, расправляет спину и осторожно, всё время глядя на чашку. Всё дребезжит; она идёт маленькими шажками, хотя даже не на каблуках. В приёмную, заворачивает к кабинету. Заминка. Видно, не решается войти сразу. Затем открывает дверь. — Вот Ваш кофе, — звонкий голосок, как натянутая струна, от волнения.       Не умею видеть сквозь стены, но в голове чёткая картинка того, что там происходит. Как МФ вопросительно смотрит — ведь пришла не Настя, ничего не говорит. Отодвигает бумаги или — в данном случае — тарелки. Ставишь кофе дрожащими руками, безумно боишься пролить. Делаешь шаг назад, чуть ждёшь — не знаешь, можно уйти или ждать, пока отпустит. Неловко мнёшься на краю ковра, пока проходит эта пара секунд, наблюдая за тем, как она на тебя и не смотрит. Затем уходишь. Осторожно закрываешь дверь. В первый раз страшно, непонятно. В сотый — уже на автомате. — Спасибо, Аделина, ставь сюда. — Можно Деля. — Слышу её улыбку. Держится нервно-уверенно.       Деля. Не Лина.       Настенька встречает её в приёмной. — Всё нормально? — Да.       Мысленное видение пропадает, но не отпускает чувство дежавю. Или ностальгии? В первые дни, когда я пришла работать в приёмную, я разбирала бумаги. Разбираю бумаги и в последний. Сейчас я гораздо шустрее раскладываю всё по стопкам и скармливаю шредеру. Проверка квалификации, так сказать.       Хорошо, что моя сумка здесь, в шкафу. В ней наушники. Беру их и вставляю один в ухо. Тихо включаю Mother Mother со своим спешным ритмом, смесь паники с обречённостью и нервным весельем. Как мем с собакой, сидящей за столом в горящем доме. Похоже на меня сейчас, только прямого огня не вижу. Лишь задымление — ничего не понятно и не видно, что там дальше. Хорошее или плохое? Только дыма без огня не бывает, как говорится.       Из приёмной доносятся голоса Настеньки и Аделины. Я хотела послушать, но погружаюсь в собственные воспоминания, и становится всё равно. Взгляд упирается в монотонно работающий шредер.       Кажется, тогда, в первый день работы в приёмной, я писала Искре, скидывала ей фотку, как забавно шредер зажевал бумагу, получилась ёлочка. Она в мою поддержку устроила уборку за нашей администраторской стойкой в салоне, там тоже был шредер. Скидывала мне «кружочки» в телеге.       Отвлекаюсь от своего дела и беру телефон. Зря, зря, очень зря, но будто даже физически не могу противостоять своему порыву. Листаю галерею на год назад. Ближе к нужному моменту — всё больше фото, они ярче, на них мелькает Искра. Нахожу, открываю. Вспоминаю, как удивлялась всему, что видела в приёмной. Не понимала, что вообще происходит. Предвкушала что-то лучшее, лучшую жизнь. Слушала другую музыку.       Что получила? Из-за работы потеряла всё. Кроме денег. И едва не потеряла деньги и работу.       Не потеряла же. Спасибо МФ. Это странно, но правда спасибо.       Вместо угнетённого состояния и тяжести на душе, которую я ощущаю всегда после того, как вспоминаю Искру, наоборот, чувствую капельку воодушевления. Будто передаётся тот настрой, та вера, с которой я делала шаг в иную жизнь.       Песня набирает тревожно-истеричный темп, но низкая громкость, заглушаемая шредером и разговорами за стенкой, не позволяет различить слова, лишь передаёт быстрый ритм, который разгоняет кровь учащает сердцебиение, как в моменты долгого быстрого бега, стресса и необходимости что-то делать, что-то решать прямо сейчас.       Может, работать в отделе будет и правда лучше? И платить по идее должны больше.       Я в любом случае буду счастлива. Оберну всё в свою пользу.       Нужно оставить всё. Успокоиться. В данный момент я ни на что повлиять не могу. Будь как будет. Может, будет лучше.       На лицо сама возвращается отстранённая улыбка, чуть прищуренный взгляд. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Поза становится более расслабленной, даже физически ощущаю себя лучше несмотря на голод и желание поспать прямо на этом диване. Открываю камеру в телефоне и делаю селфи. Давно я не делала селфи, а раньше… Кажется, это делало меня счастливее. Почему бы не возобновить привычку? Выкладывать никуда не буду, я почти год скрываюсь из её медиа-пространства — не хочу, чтобы она что-либо знала обо мне. А это так, для себя. Пусть сохранится в галерее на память. Когда-нибудь — когда буду уходить из отдела, наверное — точно так же, разбирая бумаги, погляжу на себя, улыбнусь, скажу себе: «Не переживай, все проблемы и вопросы решились в твою пользу. Ты снова на коне». Думаю об этом, перелистывая получившиеся селфи. Некоторые даже добавляю в «Избранное».       Кладу, наконец, телефон на диван и поднимаю взгляд. Возле холодильника стоит МФ, скрестив руки на груди. Не успеваю испугаться, как она начинает открывать дверцы шкафчиков в поисках чего-то. — Александра, всё разобрано? Спроси у Евгения Николаевича, может, ему тоже надо, — говорит, глядя в шкаф. — Ещё нет. Спрошу, как закончу.       Наклоняюсь к шредеру и специально скармливаю ему по одному листу, хотя можно класть до шести. Тяну время, изображая бурную деятельность. Жду, когда она уйдёт.       Давно она там стояла вообще? Видела, как я фоткаюсь? Как менялись эмоции у меня на лице, будто у сумасшедшей? Ну нет. Я бы заметила краем глаза, значит, недавно вошла. Тихо. У неё же были каблуки? Украдкой перевожу взгляд — на каблуках. Даже пробирает усмехнуться. Делаю это — за шумом шредера не слышно. Если она и наблюдала за мной — плевать. Что в этом такого? Да и я больше с ней не работаю.       Подводит меня любимая Линой наблюдательность. Растеряла хватку без неё…       МФ уходит, так ничего и не взяв из шкафов, и работа будто идёт лучше без её контролирующего взгляда. Вспоминаю таймлапс, который я снимала для Искры, отправляя огромную кипу бумаги в шредер. Стараюсь работать в таком же темпе, чтобы после спокойно развалиться на диване и потупить в телефоне, пока МФ вновь не зайдёт. Или всё же пойти поесть.       МФ куда-то уходит, а я уже не помню её график. Всё быстро улетучивается из головы, когда я сижу на диване за бесполезной работой для галочки. Когда ожидаю перехода отсюда подальше. Может, сейчас в графике и нет ничего. Она просто так куда-то пошла. В любом случае — не моё дело. Вместо меня уже есть новый сотрудник.       На мне только встреча в шесть неизвестно с кем и всё. Век бы не видеть эту приёмную.       Слышу много звонков, беспокойный голос Настеньки, которая начинает ничего не успевать под вечер. И радуюсь тому, что на её месте не я. Ноль желания помочь. У неё теперь есть Аделина.       Вновь звонит телефон. — Приёмная Лариной, алло? — быстро отвечает Настенька, но потом теряется. — Э-э-э… Ну, да, она пока здесь…       Кто — она — здесь? МФ вышла. Напрягаю слух и выключаю шредер. — Сейчас я её позову.       Меня? — Са-аш! Тебя спрашивают.       Кто? Кому что от меня лично надо? Чем не устраивает безликая приёмная по имени «подскажите, пожалуйста»? Настенька ответила «Приёмная Лариной» — значит, кто-то не из нашего департамента, незнакомый. Ни с кем у меня никаких дел нет.       Беру трубку и вижу «Платонов Владимир Александрович, 0571». А, это этот, из кадров. Что ещё надо? Я что, что-то не так заполнила? — Алло, слушаю Вас, — голос вышел невесёлым, надо исправиться и не пугать народ. — Пф… Э… Александра?.. Артуровна… — Да, да, слушаю, — натягиваю дежурную улыбку. — Э… М-можно Ваш н-номер те-телефона?       Чё? Замечаю, как Настенька вытаращила глаза и сжала губы. Ей слышно, что говорят в телефоне. Не проходит и пары секунд — паренёк на том конце провода соображает, как это звучит, и говорит дальше: — Э… «Агростади» п-прислали данные для входа в почту и в у-учётную запись на их внутреннем портале… В Ватсап. М-могу Вам переслать?       Тут уже и я едва сдерживаю смех. Он так нервничает и заикается — уж не знаю, чем это вызвано, но могу догадываться, если вспоминать его странный взгляд, и это поднимает настроение. Пара секунд в сомнениях: продолжить мрачно-равнодушно или сыграть на потеху Настеньке. Выбираю второе. — Н-да? Именно для того, чтобы скинуть пароль? Начало звучало интереснее, — делаю голос разочарованно-томным, опираюсь локтями на стол, принимая расслабленную позу. Упаси МФ от того, чтобы вернуться в приёмную прямо сейчас.       Уже по ту сторону телефона виснет неловкая пауза. Перебираю пальцами провод телефона, раздумывая, что бы ещё сказать. Не вижу Настеньку, но чувствую, что она уже трясётся в беззвучном смехе, зажимая ладонью рот, вся раскраснелась.       Ответа так и не следует, поэтому продолжаю: — Ну вот. Записывайте, Владимир Александрович. Восемь…       Слышу, как паренёк роняет ручку, пыхтя нервно её ищет. Потом, видимо, соображает и берёт другую. — Д-да… М-м… Угу…       К счастью, я сунула телефон в карман, когда подходила. Поглядим. — Прошу не звонить в нерабочее время. — Фраза абсолютно обычная, всегда её говорю, когда кому-то приходится давать свой мобильный по рабочим вопросам, но тон, с которым я говорю её в текущей ситуации… — А писать? — задыхаясь от смеха, в руку спрашивает Настенька, пытаясь подмигнуть, подражая Евгению Николаевичу, которому я тоже сказала эту фразу, едва устроившись сюда работать. Тот посмеялся и поинтересовался, работает ли это правило для директора. Я на полном серьёзе сказала «да». Но, по правде говоря, прямо ей это не озвучивала, и, разумеется, всё это дело тысячу раз нарушалось. — По рабочим вопросам — нет, — говорю достаточно громко; слишком серьёзный, нацеленный на личные границы, но всё равно в итоге нелогичный ответ, потому что не горю желанием получать от этого Владимира вообще в принципе ещё какие-либо сообщения. Возможно, выпад Настеньки был слышен в телефон, но может быть и нет. Во втором случае судьба бережёт паренька.       Из трубки доносится, как он тяжело сглатывает. Услышал всё-таки. Ну ладно, это наша локальная с Настенькой и Евгением Николаевичем шутка. Последнему я, кстати, ответила точно так же.       Приходит сообщение.       +7 9…: _______ Пересланное сообщение Эл.почта: A.Kalinina@agrostudy.ru Пароль: 1234567890 Пароль необходимо сменить после первого входа. Инструкция для подключения к внутреннему порталу и облачному хранилищу отправлена на эл.почту. Телефон технической поддержки… _______       И это нельзя было вслух сказать? Или на почту приёмной скинуть, в конце концов? Какая-нибудь злобная Настенька или — лучше — подозрительная шпионка Аделина войдёт вместо меня в ненужную почту и сменит пароль на какой-нибудь, чтобы лишить меня доступа. — Получила, спасибо, — игривое настроение сходит на нет, отвечаю самым обычным голосом — примерно, как начинала разговор. Со стороны выглядит, что у меня биполярка? — Да… Не за что… Обращайтесь… Готов помочь, если что…       Надоедает слушать это мямляние, и я вешаю трубку. Настенька в это время нетерпеливо заглядывает в мой лежащий на столе телефон. Позволяю ей это сделать — ничего интересного. — Что это было? — Она поднимает на меня взгляд и вновь взрывается от смеха. — Кто это вообще? — Новый сотрудник у Ольги Петровны.       Настенька хохочет уже во весь голос и стучит рукой по столу. — Здорово ты его… Симпатичный, что ли? — Нет.       Настенька на секунду замирает, выпучив глаза, а потом продолжает ржать. Улыбаюсь для вида, мне уже особо не весело и не интересно. Актёрская игра заняла много сил.       Но вспоминаю одну деталь и вновь прищуриваюсь с улыбкой. За нами всё это время наверняка наблюдала Аделина. Какое впечатление у неё возникнет от такого первого дня в приёмной? Вспоминаю кое-что и усмехаюсь про себя. Что-то у меня совсем не хлебосольные приёмы новых сотрудников выходят. То та девочка, то паренёк по телефону, ко всему этому — моральная травма для Аделины. Ой? Ну, я не специально. Так совпало, что много новичков в последнее время. Ощущаю себя старой акулой. Акулой бизнеса, да. Есть у нас уже одна… Имею в виду МФ.       Поднимаю взгляд на Аделину — та скромно улыбается, глядя в экран компьютера. По синеватым отсветам на лице предполагаю, что там открыт рабочий стол с дефолтной заставкой «виндоус» в виде условного окна на синем фоне, которую я специально установила после пёстрых цветочков от Кати, которая работала до меня. Надо будет, кстати, почистить компьютер… Вряд ли она там найдёт что-то интереснее файлов «ВКР_Калинина_БНУ22-1м_финал» и каких-нибудь неактуальных билетов… я имею в виду куда-то, но к госам тоже были — их пусть и сохранит себе, пригодятся, а мне уже не жалко, — однако лучше перестраховаться.       Издалека слышу голос МФ — идёт по коридору — и считаю, что лучше ретироваться. Хочу забрать свой телефон, но Настенька вцепилась в него, разглядывая установленное у этого Владимира в Ватсапе фото и всячески приближая его, будто от этого он станет красивее (или наоборот). — Познакомить? — наклоняюсь к Настеньке, будто тоже заинтересована в разглядывании. Фото так себе. Внешность заурядная.       Настенька шарахается в сторону. — Э, не, ты чо! У меня муж, ребёнок, малолеток каких-то ещё не хватало!       С улыбкой забираю телефон и скрываюсь в переговорной за секунду до того, как в приёмную возвращается МФ. Та чем-то занята, сразу закрывается в своём кабинете и начинает кому-то звонить, чем-то шуршать, цокать каблуками и — возможно — языком. В общем, заниматься своими директорскими делами. К ней заходит второй замдир — Хворостова, серьёзная деловая дама под стать МФ, но раза в два старше. Ладно, может, меньше. Начальники, наши сотрудники. Никто из них не обращает внимания ни на меня, затаившуюся в тени переговорной, ни на Аделину. Может, только пара человек что-то спросили. Но плевать, отвечать-то не мне. Вижу, что заходит и Алла Николаевна, забирает свою папку документов с подписи. Так торопилась с утра, а забрала только сейчас. Замедляет шаг, глянув на Аделину, но воздерживается от комментариев и громко хлопает за собой дверью, хотя дверь ей ничего не сделала. Как и все присутствующие. Работать с ней будет… Интересно.       Евгений Николаевич, оказавшись в приёмной, заглядывает ко мне, отпуская какой-то комментарий по поводу моего занятия. Приносит свою макулатуру, но не очень много. Говорит, в отделе ещё наразбираюсь. А сейчас кто этим занимается? Алла Николаевна?       Отпускаю идею пойти поесть или что-то купить. Время движется к 16:45 — концу рабочего дня всех нормальных людей в фирме в пятницу. А там и мне домой скоро… Надеюсь, уйду не позже семи. Или даже в шесть. Если встреча личная, вряд ли я понадоблюсь МФ. Она и сама порой раньше отпускает, если дел нет. Собираюсь заранее пойти мыть посуду, чтобы не задерживаться, когда МФ вечером отпустит, но вовремя замираю — из приёмной доносятся шаги МФ: — Анастасия, где пропуск?! Почему люди должны стоять как дураки у нас на проходной?!       Вот и попалась Настенька. Напомнить минут за пятнадцать — это хорошо, но что делать, если посетитель придёт раньше на час пятнадцать? Не слышу, что отвечает Настенька и пытаюсь представить перепуганную Аделину, пока МФ рассыпается в выражениях и любезностях. Кто должен прийти-то? А, Лаврова? Ну конечно, это давняя подружка МФ. Директор консалтинговой фирмы. Часто заходит к нам на чаёк. Ясно, почему МФ так бесится. Надо бы вообще сделать пропуск Лавровой на год, пусть приходит, когда хочет.       Лаврова Валентина Алексеевна заявляется в пиджаке в чёрно-белую клетку и брюках. В ушах её сверкают серьги в виде россыпи звёзд, на шее подвеска — солнечный знак и чокер из фиолетовых камешков. Мне нравится её стиль в одежде и украшениях, даже, пожалуй, больше, чем МФ. Он ближе к моему. МФ просто выглядит хорошо для себя. — Здравствуйте! Привет, Маргарита Фетодовна, давно не виделись! — слышу её весёлый голос, а затем следуют, видимо, объятия. Эта сцена так часто происходила перед моими глазами, что и её могу представить, даже если сейчас она через стенку. — У вас тут рокировка произошла? — это она про Аделину. Сразу заметила, надо же. Впрочем, я с ней хорошо законтачилась. — Где Александра? В отпуске? — Нет. У нас новая девочка, Аделина, — голос МФ жёсток, или мне кажется? — Здравствуйте, — говорит Аделина.       Ну что, у Валентины новый любимчик? — Здрасьте… Э-э, чай, кофе? — вспоминает Настенька, подскакивая.       Или это я должна предложить? Ближе всех сижу. Стоит ли вообще высовываться? или затаиться, как скромный ребёнок, когда пришли гости? — Давайте кофе. Спасибо.       Настенька семенит в сторону переговорной, где сижу на диване я. Встать, что ли? — Да давай я сделаю. Ларина будет? — Я видела, она ещё обеденный не допила. — Угу.       Включаю на промывку кофемашину, в это время Настенька достаёт чашку и блюдце из шкафа. Помню, что Валентина всегда пьёт без сливок и сахара и просила их ей не класть.       1 большая чашка кофе       Нормальный вкус       Пока шумит кофемашина, шёпотом спрашиваю у Настеньки: — Как тебе Аделина?       Та жмёт плечами. — Пока непонятно. Ну, она и не делала ничего. Там видно будет… Сейчас эти уйдут в кабинет, отпущу её. Всё равно что-то объяснять пока нет времени, она сидит просто так.       Валентина, пожалуй, первый человек, который так явно обо мне побеспокоился. Стоит в приёмной, болтает с МФ прямо там. — Александра уволилась? — Уволиться не вышло, Валентина Алексеевна. Перехожу в отдел. — Едва поспеваю с кофе до того, как ей что-то ответила МФ, и лучезарно улыбаюсь. Боковым зрением наблюдаю за МФ. — Александра! Привет! Спасибо! — Валентина показывает на лице искреннее удивление и радость, берёт у меня из рук чашку и блюдце. — На повышение пошла? — Условно. — Чем теперь будешь заниматься? — Отдел методологии и координации налогового планирования. Точного распределения обязанностей пока нет.       Честно? Вообще без понятия. Разбирать бумажки, судя по тому, что сказал Евгений Николаевич, но нужен был элегантный ответ. — О, значит, с нами будешь пересекаться. Хорошо.       Пока Валентина больше ничего не говорит, а МФ сверкает на меня глазами за комментарии на грани того, чтобы раскрыть её мутную схему, ретируюсь обратно в полумрак переговорной. Если Валентина и что-то заподозрит, пусть сама спросит у своей подружки.       Они как раз уходят в кабинет МФ.       Из переговорной выглядывает Настенька. Подходит к своему столу и смотрит на время на компьютере. Я даже не сажусь обратно на диван, предвкушая, что сейчас будет. — Са-аш, можешь подойти, пожалуйста?       Подхожу.       Настенька шепчет: — Сегодня юбилей у бабушки, восемьдесят лет… Мы собирались пойти. Нужно ещё цветы купить… — Ближе к делу, — усмехаюсь. — Что осталось? — Сейчас… — начинает суетиться, тыкать в компьютер, но без толку. Плюхается за кресло, в это время звонит телефон.       Прежде чем она пытается схватить трубку, отключаю звук у телефона. Хочу уже всех выпроводить отсюда и спокойно быстро доделать что осталось. Она понимает мой намёк не отвлекаться. — Так, Деля, ты можешь идти. Рабочий день в пятницу до 16:45. Мы с Сашей тут всё доделаем. — Вам помочь? — Нет-нет, иди, не беспокойся. С тобой в понедельник будем разбираться, я тебе ещё раз всё расскажу. — Маргарите Федотовне надо сказать, что я ушла? — Не надо, я сама скажу. Хороших выходных! — Спасибо.       Аделина, наконец, уходит. Как-то очень медленно и нерешительно. Я бы на её месте пулей отсюда летела. Впрочем, в первые дни так и делала. Уму непостижимо — задерживаться на работе. Однако продлилось это недолго…       Настенька рассказывает о каком-то совещании, которое добавилось на понедельник и о котором нужно будет сказать МФ перед уходом, и в это время из кабинета выходят МФ с Валентиной. — Настя, позвони водителю, чтоб через пять минут был готов, — говорит, затем заходит в переговорную. — Да зачем водитель, Рит! Давай пешком пройдёмся. Погода хорошая. Тут недалеко.       О, они уходят. Супер. Хм, интересно, куда намылились?       Из переговорной доносится: — Тогда не нужен водитель. Настя, скажи ему, что на сегодня может быть свободен. — Угу. — Настенька тут же утыкается в телефон. — Ну что ты там копаешься? Я вниз пойду, на улице подожду, — заглядывая в переговорную, говорит Валентина.       Если не знать, что одна из них — директор департамента, вторая — директор целой фирмы, ни за что не догадаешься. Обычные две подружки. Говорят, они давно дружат. До этого долго вместе работали, вроде и учились вместе.       Из ниоткуда появляется в голове образ: я — Валентина, Искра — МФ. Что-то схожее есть в них и в нас. Или мне все подружки теперь будут казаться похожими? Бред.       Валентина уходит, любезно распрощавшись и пожелав не сидеть долго на работе. Настенька кому-то звонит. — Александра, подойди сюда.       Я уж думала, про меня забыли. Лучше бы забыли. Иду.       МФ возле холодильника. — Александра, сколько тут эта колбаса будет стоять? Обязательно скажи Евгению Николаевичу, чтобы он сегодня забрал. Уже весь холодильник в этой колбасе! — распаляется МФ.       Да что ж она ей покоя не даёт? Пахнет пряностями. Вкусная, наверное. Киваю.       Затем говорит тише, даже как-то заговорщицки: — Здесь еда… ризотто, фокачча, брускета, вот, с чем-то. Поешь. Не обедала ведь? Ресторан хороший, вкусно готовят. — Спасибо.       Кто же будет отказываться от бесплатной еды? Она для Лавровой, что ли заказала, а та не захотела и в другой рестик её потащила? Может, этот не такой уж и хороший?       Оцениваю количество нетронутых контейнеров с едой. Многовато. Что она Настеньке не предложила? Ну и хорошо, домой возьму, готовить не надо будет. Только откуда она узнала про обед? Ну, наверное догадалась. Без разницы. Главное, что мне эта вкусная еда теперь перепала, не зря слюни пускала.       Наконец-таки все уходят, все дела доделываются, и время переваливает за шесть. В коридоре становится значительно тише. Лифт рядом всё реже и реже ездит туда-сюда. Кажется, у всех сегодня короткий и лёгкий день. Собрала все свои вещи, навела «вечерний марафет» кабинета и приёмной, помыла посуду. Всучила Евгению Николаевичу его несчастную колбасу, аргументировав это тем, что если он не заберёт, МФ сделает колбасу из всех нас. Далее последовали шутеечки про скорое открытие собственного производства колбасы. На том и разошлись.       Теперь можно садиться есть со спокойной душой. Посмотрим, что там МФ назаказывала.       Закрываю дверь в приёмной изнутри, устраиваюсь за столом, где она обычно обедает. Вилки и ножи пачкать не буду — только всё помыла. В пакеты положили пластиковые приборы.       Отправляю фокаччу, затем ризотто в микроволновку. Переговорную наполняет запах выпечки и пряных трав, смешиваясь с запахом грибов. Живот громко урчит, а я радуюсь подвернувшейся удаче. Иногда и так от директора перепадают какие-то ненужные ей подарки — обычно на новый год и всякие праздники. Некоторые партнёры и просто так корзины притаскивают — как вот эта Женина колбаса. Что не надо — отдают приёмной. Но чтобы целые блюда… Можно ли это считать подачкой? Как объедки с барского стола. Не хочу. Это же всё нетронутое. Буду считать, что МФ любезно меня угостила.       Попробуем, чем обедают директора… На минуту представляю себя самой МФ и даже стараюсь держаться, как она, но надолго меня не хватает. Хочется есть.       Помимо ризотто мне досталась брускетта с томатами и моцареллой, фокачча с орегано, половина — с пармезаном и несколько кусочков жареного Камамбера. Повезло ещё раз — не люблю рыбу. А МФ, видимо, очень даже.       Еда и правда вкусная. С удовольствием ем ризотто. Грибов много сверху, не липкое. Нежный вкус. И брускетта не сухая. Тёплая фокачча тает во рту, чуть покалывает язык сушёный орегано.       Из открытого окна долетает прохладный вечерний ветерок, раздувает занавески и шелестит крышками от контейнеров. Закрываю глаза, теперь пытаюсь представить себя в каком-нибудь итальянском ресторане, есть медленно, вдумчиво, но получается не очень. Лезут другие мысли. Поэтому всё же беру телефон.       Хочу ещё раз послушать тревожно-торопливый «Hayloft» Mother Mother, более внимательно и осознанно.       Включаю клип.       Девушка отчаянно бежит по дороге. На ней окровавленная майка.       До этого она, заметив, что отец спит в кресле, изрядно выпив, бежит на встречу со своим возлюбленным.       Однако отец что-то подозревает. Заглядывает в комнату — её там нет. Он хватает ружьё и идёт напрямик в сарай, где прятались его дочь и её возлюбленный. Они бросаются бежать.       Отец преследует парня, и вскоре тому не удаётся скрыться. И, даже поймав взгляд своей дочери, он всё равно стреляет в него.       Думаю о том, как это видео подходит ситуации. Будто я и Искра — те девушка и парень. А МФ — дед с ружьём, который застрелил паренька. Искру. Уже год я убеждаю себя, что причиной нашего разрыва стала работа. МФ.       Замечаю, что, есть и вторая часть этой песни, включаю второй клип.       Горит сарай.       По телу пробегают мурашки, когда я смотрю на картину горящего сарая и отчаянные буквы на фоне, за которыми разворачиваются бледные картины того, как та девушка размышляет о том, как могла бы убить своего отца, приехав спустя время в тот старый заброшенный дом. Сидит в его кресле, глуша бутылку за бутылкой, как он. Сидит в кровати, когда он заходит тогда, прежде, с ружьём, и направляет его на отца.       Ситуация становится обратной. Бежать стоит отцу.       Вновь смотрю на горящий сарай на экране. Наверное, так правильнее. Чем «сгорел сарай — гори и хата», рушить даже то хорошее, что есть, из-за одной неудачи.       Смогла ли она отомстить отцу? Судя по видео, мстить уже некому. Ну, и я теперь буду работать в отделе, а потом просто уйду куда подальше от МФ. Вернусь к нормальной жизни, не состоящей на 90% из работы.