***
— Я вернулся, — прошептал Перават в темноте комнаты, подсвечивая дорогу фонариком на телефоне. Дойдя до постели, младший выключил фонарик, заблокировал экран мобильного и, положив его на тумбочку, полез в постель. Внезапно с другой стороны кровати появилось какое-то оживление, спустя несколько секунд на другой тумбочке вспыхнул ночник, а потом Крист выдохнул: — Твою ж мать! — созерцая открывшуюся перед ним картину. А там было на что посмотреть, ведь старший, сидя на краю постели, небрежно поигрывал воротником его рубашки насыщенного красного цвета! — Ох… Туан… Ты просто сносишь мне крышу! — выдавил из себя младший, пока его потемневший взгляд скользил по телу желанного мужчины, мысленно лаская каждый сантиметр. — А что такое, Кит? — невинно поинтересовался Сингто, после чего, оставив воротник, скользнул рукой вниз и принялся теребить подол. А затем, словно бы невзначай спросил: — Мне идёт красный цвет? — Тебе всё идет. Абсолютно всё. Особенно, если это мои вещи, и только я вижу тебя в них! — не задумываясь ни на секунду, выпалил Перават и потянулся к любимому. Однако Прачая тут же встал с постели и, расстегнув третью пуговицу, проговорил: — А кто тебе разрешал ко мне лезть? — А? В смысле? Туан, разве ты не для этого… — начал Крист и старший, глядя на своё растерянное солнце, с улыбкой ответил: — Для этого, но ты не заслужил такого удовольствия! Кто не взял меня с собой в душ? — А ты хотел? Ау, я думал, ты устал, вот и решил быстро искупаться сам. — Быстро? Да ты там полчаса торчал! Я чуть не уснул обратно! Бессердечный! Я так спешил к тебе… А ты что? Сначала на работе задержался, потом в ресторане тусил, а в довершение ещё и в душе застрял! — припечатал Прачая и присев на постель, сложил руки на груди. Тут-то до Перавата дошло, что его Лев просто очень соскучился, потому и продемонстрировал ему свою ревнивую натуру. Её Сингто выпускал редко, но метко и каждый раз, когда собственничество старшего выходило погулять, день или вечер у парней заканчивался жарким, страстным и быстрым или нежным, неторопливым и теплым сексом! После того, как Крист прояснил причины такого поведения любимого, план действий выработался сам собой и младший, быстро подсев ко Льву, промурлыкал: — Пи, ну прости меня. Нонг был неправ. Очень-очень неправ и он готов понести наказание. Обещаю, что в следующий раз возьму тебя с собой, а если будешь спать — унесу в душ на руках. И поставив под струи теплой воды, намылю тебя с ног до головы, а затем, смыв всё, покрою поцелуями каждый сантиметр твоего тела, не пропуская абсолютно НИЧЕГО, слышишь? — Я тебя ненавижу, — хрипло отозвался Прачая, опустив голову. Но не учел, что теперь во власти младшего оказался его беззащитный затылок. И спустя пару мгновений «жестоко» за это поплатился. — Ммм, — простонал старший, вздрогнув всем телом. — Кит… — Что, мой Лев? — бархатно отозвался Перават, а после, оттянув воротник рубашки, приземлил поцелуй на смуглое плечо. — Ты… — выдохнул Прачая, когда поцелуи сместились к шее. — Я, — согласился младший, пуская в ход язык. Теперь казалось, будто бы Крист дарит шее Сингто французский поцелуй. — Ааах… — тихо простонал старший. — Солнце. — Туан. Ты так красив в моей рубашке, — выдохнул Перават, а потом, развернув разомлевшего Льва к себе, прошептал: — Я хочу тебя, любимый. — Но ты ведь завтра работаешь, верно? — лукаво усмехнулся Прачая, поправляя воротник и скрывая плечо. — Угу. Чертов график. Как бы я хотел поваляться с тобой в постели и как следует пожелать доброго утра, — вздохнул младший, после чего, резко дернув Сингто на себя, впился в его губы поцелуем. Старший с радостью приветствовал это вторжение, охотно вступая в игру с языком Криста. И уже почти растворился в этом страстном порыве, как вдруг… — Ау! Так нечестно! — воскликнул несколькими мгновениями позже Прачая, быстро застегивая пуговицы. — Я ещё не соблазнил тебя. — Уверен? — улыбнулся в ответ младший. — А вот это тогда что? — и взяв руку любимого, положил её на свой пах. — Это может стать ещё тверже, — промурлыкал Сингто. — Мне ли не знать? — Что ты имеешь в… — начал Крист, но потом закрыл рот, ибо действия его Льва были очевидны — быстро оказавшись рядом, старший повалил его поперек постели и, оседлав, наклонился прямо к уху. А вот то, что Перават услышал потом, окончательно снесло ему все тормоза. — Возьми меня, Кит. Дай мне почувствовать тебя. Сделай так, чтобы я вновь ощутил, как ты скучаешь и как сильно хочешь меня! — лихорадочно прошептал Прачая, обдавая чувствительное ухо любимого теплым дыханием. — Провокатор-р-р! — низко отозвался младший, чувствуя, как от шепота его личного наваждения в боксерах становится тесно, а по телу бегут мурашки. — Ну что ж, ты сам на это напросился. Беги в душ, готовься! Произнося это, Крист полагал, что сейчас его Пи послушно слезет с кровати и отправится в ванную. И крупно ошибся, потому что далее его Лев, приподнявшись на постели, чтобы снять боксеры, и расстегнуть все пуговицы рубашки, открывая взору Перавата соблазнительное тело, выдохнул: — Кит. Я готов. Я соскучился. И я вновь прошу: дай мне почувствовать тебя. Прямо сейчас!***
И младший, конечно же, выполнил эту просьбу. Удерживая Прачаю, который обняв ногами его талию и обвив руками шею, глухо стонал, мурлыкал и рычал, Перават, сжимая в руках упругие ягодицы, ритмично двигался в теле любимого и лихорадочно шептал: — Скучал. Я так скучал по тебе, — покрывая поцелуями шею, плечи, щеки своего Льва и слегка посасывая его губы, периодически припадая к ним в поцелуе. — Кит… — задыхаясь, стонал старший, то и дело, облизывая пересохшие губы. — Ещё Кит. Ещё. И младший, ловя взгляд любимого, подернутый пеленой желания, вновь тянулся к любимым губам, а потом в который раз, прильнув к шее, хрипел: — Чувствуешь… Ты чувствуешь меня? — замедляя темп, а затем и вовсе останавливаясь. — Ммм… Да! Да, солнце! Ха-ааах. — Отлично, — довольно отозвался Перават, после чего уложив Прачаю на постель, расцепил его ноги и, подхватив их под коленями, простонал: — Держись! И отпустил тормоза, стремительно приближая их обоих к долгожданному и такому желанному оргазму.Спустя полчаса
— Ооой, Черепашка, со мной всё хорошо, — в который раз проскулил старший, повернувшись на спину. — Не волнуйся, ты не перестарался. — Точно? А то последние минуты… Я сорвался и уже ничего не замечал, стремясь дать нам обоим разрядку. — Всё в порядке, — хихикнул Сингто и, поцеловав партнёра в кончик носа, выдохнул: — Главное, что я почувствовал тебя, любимый. Спасибо. Мне так не хватало этого ощущения. — Какого? — шепотом поинтересовался Крист, и перевернулся на бок, позволяя притянуть себя в объятия. — Какого? — протянул старший. — Нууу, знаешь, больше всего это похоже на… возвращение домой. После этого нехитрого признания младший, чувствуя, как у него защипало глаза, пробормотал: — Туан… вот вечно ты. Говоришь, что я тебя в краску вгоняю, а сам… — А что, только одному тебе меня смущать? О нет, дорогой. Share positions, помнишь? — Помню-помню. Так что, в следующий раз сверху ты! — Именно так. Ну что, теперь можно и спать? — Угу. Спокойной ночи, — невнятно пробормотал Крист и, подарив любимому краткий и нежный поцелуй, ускользнул в объятия Морфея. А Сингто, бросив взгляд на сладко сопящую Черепашку, быстро дотянулся до ночника и, погрузив спальню в темноту, улегся рядом со своим личным наваждением, прошептав: — Моё солнце. Хоть у нас сейчас нет совместной работы, и мы не так часто видимся дома, но знай: я буду дорожить каждой секундой и каждым мгновением, которые мы проведем вместе. А знаешь почему? — поинтересовался Прачая, а потом, бросив ещё один нежный взгляд на спящего Перавата, закончил: — Потому что именно из них и будет состоять наша вечность!