A bad dream

Спустя год Ева пришла на могилу. Уже ближе к вечеру, когда начинало темнеть, чтобы точно ненароком не столкнуться с кем-то еще. Она не думала, конечно, что такие правильные родители так часто навещают могилу убившего себя сына, но все-таки, годовщина же. Или отсчитывать нужно от похорон? Но это уже не так важно, ведь она сама отсчитала год именно от того дня. И сейчас она села на траву с другой стороны надгробной плиты, чтобы опереться на нее спиной. Открыла специально принесенную по случаю бутылочку пива (на самом деле она не собиралась приносить с собой спиртного, просто попался на пути магазинчик) и сделала первый глоток, от которого тут же поморщилась. И подумала, что Уильям, конечно же, научил бы ее пить пиво. Чисто ради эксперимента и чтобы причинить ей еще больше неудобств (не боли, нет, сейчас об этом не может быть и речи). А потом Ева сделала еще несколько глотков и осмелела. Осмелела настолько, чтобы заговорить с покойником. — Привет. Знаешь, я все еще не знаю, зачем сюда пришла. И уж тем более не знаю, зачем говорю с тобой и пью эту гадость, — пауза, чтобы сделать еще глоток пива из горла и инстинктивно поморщиться. — Наверное, ты хочешь послушать новости. Могу тебя разочаровать: мне перестали сниться кошмары. Но, между прочим, для меня это радость. Иначе я точно слетела бы с катушек. Тебе бы понравилось, знаешь. Но все вышло иначе. Она замолчала, чтобы то ли немного подумать, то ли просто попытаться себя уговорить уйти отсюда сейчас же. Но здравый смысл внутри Евы слишком быстро замолчал, чтобы она действительно смогла вот так быстро подняться и уйти с кладбища подальше. Поэтому она продолжила: — Знаешь, у Джима теперь девушка. Я вытянула из него историю их знакомства: оказывается, он ее встретил, когда мы все в чате познакомились. Какая-то ирония судьбы или как это еще назвать. А Эмили теперь звезда семьи — у нее анорексия. Не знаю, с чего она вздумала себя голодом морить, и без того худая была, помнишь же? Ну, она так или иначе добилась того, чего хотела. То, что я съехала от родителей, ты и так знаешь. Даже если не знаешь, я сейчас сказала. Она снова затихла, собираясь с мыслями и делая несколько глотков. Кажется, она делала их слишком большими, потому что бутылка грозилась скоро закончиться. Но это было не страшно — Ева на всякий случай принесла еще одну, все в сумке, лежавшей с нею рядом на траве. Она даже не глядя пошарила рукой, чтобы пододвинуть сумку к себе поближе. А потом вернулась к разговору с пустотой: — Уильям, а ты все-таки мне помог тогда. Подарок на мой день рождения. Конечно, в "Моделс-ван" меня не взяли, эта стерва наплела им с три короба, а еще потому что кто-то — да-да, ты, между прочим — засветил мой айпи везде у них. Но я попала в более приятное агентство. Так что спасибо, что ли. Конечно, было бы лучше, если бы ты сразу прекратил ко мне во сне приходить, а то на работе на меня столько тонального крема накладывали, что страшно подумать. Лицо сразу темнее рук становилось. Ты бы засмеялся, если бы меня такой увидел. Но этот период закончился... Кхм, я даже как-то один раз видела твоего брата. Случайно заметила, когда ехала на метро, он был в соседнем вагоне. Меня-то он не знает, конечно, оно и к лучшему. Я бы не хотела знакомиться с твоей семьей, — она поморщилась, то ли в подтверждение слов, то ли из-за нового глотка пива. Сделала еще одну небольшую передышку, заталкивая куда подальше неприятные слова о семье Уильяма — почему-то казалось, что он может на это разозлиться и из-за этого подарить ей еще один кошмар. Нет, она бы потерпела новый кошмар ночью, но снова быть заштукатуренной? Не лучшая перспектива. — Ладно, не буду я о плохом. Да и пора уже уходить, наверное. Скоро совсем стемнеет. А я живу в не самом благополучном районе. Так что... эм... — Ева запнулась, внезапно понимая, что все это глупо. И прощаться с покойником еще раз — тоже глупо. Да и вообще приходить сюда не следовало. Это хорошо еще, что она не успела открыть вторую бутылку пива. А значит, надо поскорее уходить. На прощание она все-таки коснулась кончиками пальцев надгробной плиты, не удержалась. И чуть не расплакалась. Ну а вторая бутылка пива тоже нашла себе применение, только немного позже, когда Ева вернулась домой и подумала, что была бы не против сейчас увидеть какое-нибудь наваждение на кухне, сидящее напротив нее и протягивающее ей руку.