Видеозвонок

Хорус тяжко вздохнул, усаживаясь перед странным устройством времён ТЭТ. — Напомни, как это называется? — Ноутбук, мой лорд, — послушно отозвался Локен. — И чего отец опять придумал, — ворчал примарх, включая подозрительный аппарат. — Нормально же общались. Впрочем, Император прислал достаточно точные инструкции и всё шло гладко до одного момента. — Введите имя пользователя, — прочитал через плечо Воителя Абаддон. — Хорус Луперк… А дальше? — А дальше не влезает, — почти обиженно пояснил примарх. — Может, тогда оставить просто Хорус? — с другой стороны подошёл Торгаддон. — У меня пол-легиона Хорусов, да, Аксиманд? — Да, милорд, — не моргнув глазом, кивнул тот. Морнивальцы во главе с примархом задумались. — А если написать «Хорус Воитель», — Тарик сделал паузу, считая буквы, — и без пробела? — Хм… — Хорус начал печатать. — «Ь» не хватает, — заметил Локен. — Ты как это сказал?! — Абаддон ошалело уставился на него. Локен не отреагировал. — Может, тогда просто «Воитель» оставить? — Тарик почесал в затылке. — Всем сразу будет понятно, о ком речь. Тем более, — он сверился с инструкцией, — тут нигде не написано, что надо обязательно писать полное имя. Хорус нахмурился. С одной стороны звучало вполне разумно, с другой — слишком коротко. — Надеюсь, я не буду выглядеть глупо на фоне братьев, — буркнул он, наконец нажимая «Подтвердить».

***

Император надел очки и взглянул на экран. Снял очки. Снова взглянул. Потом отключил микрофон и повернулся к Малкадору: — Это неисправность в системе? — Я не уверен, сир, но, кажется, дело не в системе, — осторожно ответил регент. — Возможно, дело в ограничении на количество символов. И наследственно богатой фантазии примархов. Император потёр переносицу, тяжело вздохнул и вернулся к ноутбуку. — Так, — он снова нацепил на кончик носа очки, — кого-то не хватает. Проведём перекличку. Я называю имя, вы включаете камеру, микрофон и говорите «я». Первый у нас… Клбнский_Лев? — Я, — Эль’Джонсон включил камеру буквально на мгновение и сразу же отключил. — Это не осколки планеты у тебя там летают? — прищурился Император. В эфире кто-то засмеялся. — Отключить микрофоны! — рявкнул Повелитель Человечества. — Лев, включи камеру. Смех затих, а на экране появилось недовольное лицо Льва. Позади него действительно переливался всеми известными и неизвестными цветами варп и летали каменные глыбы с торчащими из них деревьями. Между ними плавал в невесомости обросший бородой и проводами человек, демонстрирующий в камеру неприличные жесты. — Отец, я… — начал было Эль’Джонсон. — Понятно, — махнул рукой Император. — Потом объяснишь. Следующий… Ангелочек_Фу? — Я, — экран моргнул и на нём высветились роскошные покои Фулгрима. Сам примарх спешно спрятал под стол косметичку и выпрямился, чтобы нарисованные на дальней стене крылья совпали с его плечами. Император сделал вид, что не впечатлился. — Я вижу, ты поработал над фоном, — максимально нейтральным тоном произнёс он. — Предметы на тумбочке тоже часть антуража? Фулгрим обернулся, стремительно покраснел и ещё стремительнее отключил камеру. Малкадор бесшумно поставил на край стола трёхлитровый стакан пустырника. — Следующий, — Император скептически покосился на регента. — Лучше_Дорна. — Я, — на широком лице Пертурабо светилось мрачное удовлетворение. Несколько секунд Император пристально изучал развешанные по стене позади примарха чертежи. — План перестройки дворца кажется неплохим, но я бы понял больше, будь у тебя немного чище и светлее. Камера выключилась. Император закатил глаза и всё-таки отпил из стакана. — Дальше. Кто у нас Любитель_Лош? — Я! — за спиной Хана колыхались роскошные степные травы. Где-то вдалеке ржали кони, а с высокого безоблачного неба доносились трели местной версии жаворонка. Почти пасторальная картина. Была бы, поправил себя Император, если бы не чудовищные помехи. — Джагатай, что у тебя с сигналом? — Ата, не ловит в степи, не сердись, — изображение дёрнулось в попытке передать широкую извиняющуюся улыбку и пропало. — Пусть на берёзу залезет или что у них там растёт, — проворчал Император, делая ещё глоток. Из-за неплотно прикрытых дверей до него доносились обрывки ругани Малкадора, который пытался выгнать кустодиев за пустырником. — Дальше. Перепил_Папу. — Я! — вместе с Руссом в эфир влетел вой традиционного фенрисийского застолья. — Всех с праздником! В руке примарха красовалась огромная, литров на семь, кружка. В ней что-то шипело и пенилось. — С каким праздником, Леман? — без капли сарказма поинтересовался Император. Русс на мгновение задумался, потом выхватил из толпы рослого десантника. — Гуннар, что празднуем? — поинтересовался он. — Бьорн десятитысячного орка позавчера завалил, ярл! — отрапортовал тот. — Ай, маладца! — обрадовался Русс и налил капитану прямо из своей кружки. — Всем мьода по такому случаю! Раздался треск и камера выключилась. Император медленно выдохнул и снова отпил, мимоходом отметив, что пустырника осталось всего полстакана, а Малкадора нигде не видно. — Следующий. Лучший_Строи. — Я, — за спиной Дорна тоже висели чертежи, но большую их часть Император уже видел, а некоторые даже правил. На развешенных, кстати, правок не было. — А тебе-то что помешало полное имя вписать? — вздохнул Повелитель Человечества. — Пертурабо, — коротко ответил Дорн. Его суровое лицо стало ещё мрачнее. — Вы двое начинаете действовать мне на нервы. Дорн отключил камеру, а счастливый отец потянулся к пустырнику. Немного придя в себя, он продолжил, стараясь не обращать внимания на вспышки и грохот в коридоре. — Дальше… Ночной_Приз. — Я, — Кёрз почти не выделялся на фоне окровавленных трупов, разве что двигался активнее. Одному он как раз неторопливо отрывал голову. — Папа, я немного занят. — Конрад, я предупреждал о сеансе связи заранее, — терпеливо произнёс Император, наблюдая, как примарх ставит оторванной головой точку в фразе «Не воровать.» — Преступники ждать не будут, — резонно заметил Кёрз и отключил камеру. Повелитель Человечества поморщился и залпом допил пустырник. Эффект от него был скорее психологический, но сходило и так. — Следующий. Саня? — брови Императора поползли вверх. — Я, — Сангвиний, как и всегда, появился на фоне собственных крыльев. Из-за них попытался выглянуть Азкаэллон, но его, судя по звукам, стащили за ноги и несколько раз ударили кулаком по лицу. Ангел полуобернулся: — Ралдорон, вы не могли бы немного потише? — Как прикажете, милорд, — капитаны строем вышли в коридор, прикрыв дверь. Шум драки стал немного глуше. — А ты почему полное имя не вписал? — Император поднял очки на лоб, да так там и оставил. — Я подумал, что «Сангвиний» слишком официально. У нас ведь семейное собрание, — очаровывающе улыбнулся примарх. Он выглядел столь невинно, что на мгновение Императору показалось, будто это у него с головой не всё в порядке, а не у всех вокруг. К счастью, Сангвиний отключил камеру, а потрёпанный Малкадор снова наполнил стакан вонючей жидкостью. Повелитель Человечества залпом проглотил ещё порцию пустырника и продолжил: — ЗолотыеРуки кто? — Я, — Манус устроился в своей мастерской и с фоном не заморачивался от слова «совсем». Более того, в руках он держал раскалённую добела заготовку. — Папа, а можно немножко подождать? Я забыл, что у нас собрание, и сейчас мне очень не до того. — А голову ты нигде не забыл? — Император выразительно посмотрел на сына. Феррус пожал плечами и кивнул кому-то за кадром. Камера отключилась. — Неси корвалол, — шёпотом велел Император Малкадору. — И валидол захвати, эти детки до инфаркта доведут. Регент с поклоном вышел, а Повелитель Человечества вернулся к перекличке. — Дальше у нас… дылваопр? — Простите, Повелитель, — изображение передавалось нечётко, вероятно, из-за огромной трещины в камере, но в нём всё же угадывалось лицо Кхарна. — Милорд Ангрон вас не дождался и, э, ушёл. — Куда? — Император потянулся за стаканом, в который Малкадор предусмотрительно накапал триста капель корвалола, триста валерьянки, триста настойки пустырника и размешал таблетку валидола. — Э… — Кхарн замялся. — Тут в одной системе бунт против Империума. Был. — Полагаю, теперь в Империуме нет ни бунта, ни системы, — Император взболтал получившийся коктейль и, поморщившись, отпил. — Вы правы, Повелитель… Что за?! — изображение поехало вбок и исчезло под цветистый нуцерский мат. — Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, — подбадривал Императора Малкадор, подливая то пустырник, то валерьянку в стакан. — Дальше. Робаут_Ж, — Повелитель Человечества почти прослезился. — Я, — Жиллиман находился в своём кабинете и держал в руках блокнот с ручкой, намереваясь записывать возможные отцовские поучения. — Молодец, сынок, — кивнул ему Император и Робаут отключил камеру. — А теперь продолжаем. Примарх_ХИМ кто? — Примарх четырнадцатого, — на экране показалось бесстрастное лицо Мортариона, наполовину скрытое загадочным зеленоватым туманом. — Это устройство не поддерживает высокий готик. Я. — Выкрутился, хвалю, — Повелитель Человечества стоически улыбнулся и, уже не скрываясь, потянулся за стаканом. Мортарион в ответ пошевелил лицевыми мышцами и выключил камеру. — Следующий. НЕ_Колдую? — Я, — шевелюра Магнуса закрывала большую часть обзора, но увиденного Императору хватило. Он страдальчески посмотрел на Сигиллита. Тот беспомощно развёл руками. — Ты что, опять с варпом играешься? — строго вопросил отец. — Я Никейский Эдикт для себя объявил? Или, может, для Лемана? — Между прочим, у Русса пол-легиона рунных жрецов! — возмутился примарх. — Это не считается? — Убрать! А с Леманом я поговорю, — Император в очередной раз осушил стакан и с трудом переборол желание грохнуть его об пол, — когда он протрезвеет. Магнус обиженно закатил единственный глаз и отключил камеру. — Дальше. Воитель. — Я, — выражение лица Хоруса очень напоминало лицо самого Императора сейчас. Повелитель Человечества напомнил себе, что Луперкаль вынужден был общаться с братьями на постоянной основе. За спиной примарха кучкой собрались морнивальцы. — Хоть кто-то не пытается довести меня до инфаркта, — Император заулыбался и морщинки вокруг его глаз слегка разгладились. — Но я всё-таки спрошу, почему имя не написал? Хорус повернулся к одному из своих капитанов и кивнул. — «Ь» не влезло, — объяснил тот. Император схватился сначала за сердце, потом за стакан. — Что не влезло? — осторожно уточнил он. — «Ь», — повторил космодесантник. Улыбка испарилась окончательно. К счастью, Малкадору не требовалось повторять по несколько раз: стакан был наполнен и в нём откуда-то появился кричаще-розовый зонтик. Император смерил украшение ещё более недоумённым взглядом и залпом проглотил коктейль. — Продолжаем. Сын_Божий кто? Стоп, это что ещё такое?! — не дав сыну отметиться, возопил он. — Религию я, кажется, запретил ещё раньше, чем изучение варпа. Особенно в свой адрес. Лоргар, это как понимать? Примарх виновато смотрел на отца и молчал. Позади него с такими же расписными, как у самого Лоргара, лицами маячили Кор Фаэрон и Эреб, а из-за кадра доносились не слишком мелодичные песнопения. Исполнялось что-то церковное и в основном басом. — Я жду объяснений, — железным тоном повторил Император. — Твои братья хоть притворяются, что соблюдают правила, а ты даже не пытаешься. — Отец, я… — Лоргар беспомощно оглянулся на группу поддержки. — Даже соврать сам не можешь? — Император звонким фэйспалмом расколотил забытые на лбу очки. — Ты же мой сын, а не какой-нибудь эльдар вислоухий, соберись уже. — У нас неделя древнеколхидской культуры, — объявил после короткой паузы Лоргар. — Ну вот, молодец, — Повелитель Человечества не глядя осушил очередной стакан. — А теперь убрать это всё и пусть твои астартес гимн Империума разучивают вместо… Что они там поют? Лоргар неуверенно кивнул и камера отключилась. — Осталось всего ничего, сир, — Малкадор осторожно похлопал Императора по плечу. — Надо было дочек делать, — вздохнул тот и снова включил микрофон. — Продолжаем. Горячий_Чел это кто? В эфире послышалась стрельба и крики. Потом из темноты появились два красных глаза. — Пап, извини, у нас внезапный налёт. Дайте мне света! — в тусклом луче карманного фонарика лицо Вулкана напоминало жуткую гранитную скульптуру. — Друкхари обычно не нападают в это время года, никто не ожидал. Сейчас отобьём быстренько и я снова тут. — Будь на связи, — только и успел сказать Император прежде, чем камера отключилась. — Дальше. Освободитель. — Я, — Коракса тоже практически не было видно, но недостаток света он успешно компенсировал бледностью лица. — Смотрю, у тебя мягкий знак влез. — Да, отец. — Вот и славно, — Император даже вздохнул с облегчением и уже было собрался двигаться дальше, как Корвус снова заговорил. — Отец, я тоже крылья хочу. Почему они только у Сангвиния? — У тебя же есть ранец в форме крыльев, — пальцы Повелителя Человечества сомкнулись на прохладном стекле. Слишком прохладном. Кинув косой взгляд, Император обнаружил, что половину объёма занимает лёд. — Это не считается, — примарх вздохнул так грустно, что стыдно стало всем. — Нет, — твёрдо заявил отец. — Научись сначала на ранце в повороты вписываться. Коракс вздохнул ещё тяжелее и камера отключилась. Император приложил стакан к виску. — Последний рывок, — Малкадор открыл новую пачку валидола. — Продолжаем. Гидра_Домино. — Мы, — перед камерой собрался едва ли не весь двадцатый легион. — Тоже мне… — меланхолично вздохнул Император. — Пусто-Пусто и Шесть-Шесть остаются, прочие доминошки могут быть свободны. Двое ничем не отличающихся от остальных космодесантника подошли поближе. — Я неясно выразился? — Повелитель Человечества грозно нахмурил брови. — Или вы решили, что я своих детей не узнаю? Альфарий, Омегон, шаг вперёд! — Ну, па-ап, — близнецы всё-таки выделились из общей массы. — Не папкать мне тут! — Император опрокинул в себя очередную порцию успокоительных и всё-таки разбил стакан об стену. — Все камеры включили, быстро. На экране один за другим зажглись цветные квадратики. Отец посмотрел на сыновей, пересчитал их и решил: — Всем собраться на Терре. Мне плевать, насколько у вас важные дела и как далеко вы находитесь. Хочу видеть всех своих детей. На этом всё. Собрание окончено.