My own safe space

      Вынужденный отпуск — максимально неприятное для Гоуста событие. Слишком большое количество свободного времени дает огромное пространство для нежелательных мыслей. Гоуст предпочитал оставаться на поле боя. Когда нет времени на разрушающие тебя мысли. Однако аргументы Прайса крыть было нечем. Пришлось согласиться, взять этот гребанный обязательный месячный отпуск и мысленно готовиться к ужасам времяпровождения в холодной и пустой квартире Манчестера. Так он думал. Но так не думал Джон "Соуп" сука МакТавиш — ходячее солнце 141. Количеством исходящей от него энергии, пожалуй, можно было бы запитать целый город. Если не больше. Гоуст занимался сбором вещей, когда в дверь его комнаты постучали. — Лт? Соуп. Можно попробовать проигнорировать его, притаиться. Но что-то подсказывало, что с его сержантом это дохлый номер. — Войдите. Соуп времени не тратил, шустро зашел, закрыв за собой дверь, и с улыбкой встал перед лейтенантом. Он уже был в обычной гражданской одежде — мягкие серые спортивные штаны, более темного цвета однотонная футболка и поверх синяя толстовка. Он тоже собирается куда-то на "необходимый" отдых. — Гост. — Соуп. — Уже решил, где будешь проводить свой отпуск? Нет. Да. Но как бы нет. Какая в конце концов разница, когда ему в принципе некуда идти кроме квартиры в Англии. — У меня есть квартира в Манчестере. На мгновение Соуп показался расстроенным. — Дай угадаю, ты будешь почти безвылазно месяц сидеть один в своей квартире, м? Да, выгоняемый на улицу круговоротом ночных кошмаров и необходимостью иногда употреблять в пищу хоть что-то. Он промолчал. Соуп немного обреченно выдохнул, зачесав рукой свой весьма отросший ирокез назад. — У тебя с этим проблемы, сержант? Это грубовато и резко, он знает. Но, кажется, даже уже Соуп в курсе про этот защитный механизм. Никак не реагирует. Но Гоуст хотел бы остановить Джонни. Он итак пробрался слишком близко к нему. Особенно после той ночи в Лас Альмас. Кто бы мог подумать, что потребуется всего один баламутный шотландец с дурацким ирокезом, чтобы поднять из могилы мертвеца. Это пугает. Саймон хочет быть ближе, не потерять то, что образовалось между ними. Гост же боится. Боится, что собой он просто погубит это ходячее солнце. Джонни не достоин этого, он достоин лучшего. — Вообще-то да, сэр. — Наконец поступил ответ от Соупа, вырвавший Гоуста из его мыслей. Соуп по-прежнему не выглядел хоть сколько-то задетым словами Гоуста. Наоборот, его улыбка только увеличилась. Хотя, казалось бы, куда уж шире. — Неужели? — Мм-мм, но спешу обрадовать, что эти проблемы достаточно решить, Лт. Как насчет составить мне компанию? — ... Что? — Давай, Гоуст. Ты один, я один. Мы сложимся в неплохую команду. Гоуст замер, ошарашено глядя перед собой и пытаясь переварить чужие слова. — ... Ты предлагаешь мне... поехать с тобой? — Да, сэр. В Шотландию. Отличная возможность выпить хороший скотч. Ну, или бурбон, — он с улыбкой подмигнул, и Гоуст мог поклясться, что услышал, как от этой улыбки треснули метафорические бетонные стены, возводимые им многие годы. — Да... — он сам не верил, что говорит это — отличная.

***

Как-то Гоуст забыл подумать о том, что "составить компанию Джонни" означает перманентное пребывание в окружении Соупа со всеми вытекающими. Первые пару дней их сожительства Гост думал, что пуля в висок — отличная идея. Уже успел пожалеть о своем поспешном и глупом решении. Но спустя еще немного времени он почувствовал, словно годами удерживаемое напряжение внезапно спало. Гоуст ощутил себя спокойнее, свободнее. Проживание с Соупом стало комфортнее. Уютнее. Гоуст понял, что чувствует безопасность в компании мужчины. Такого давно не было. Слишком давно. Гоуст даже забеспокоился, что слишком расслабился. Но с Джонни хотелось расслабиться. Этот неугомонный черт умудрялся замечать мельчайшие изменения в настроении своего лейтенанта, направляя эмоции в нужное русло и не давая запираться в себе. Не давая вновь возводить бетонные стены. Глядя на Соупа, никогда не подумаешь, что он в этом хорош. Это и пугает и восхищает одновременно. Компания Джонни оказалась в итоге... приятной. Даже очень. Саймон хотел надеяться, что он может позволить себе насладиться этим отпуском. Этим приятным временем между ними. Прекрасным солнечным днем у них выдалось максимально ленивое утро. Никто из них не хотел вылезать из своих кроватей. Они сняли двухкомнатную квартиру в тихом зеленом райончике. Окна выходили в густую зеленую растительность, сквозь которую пробивалось яркое утреннее солнце. Где-то вдали слышалось редкое пение птиц. Первым вылез из постели Гоуст, — привычки дают о себе знать, — хоть и с большой неохотой. Правильно говорят, что к хорошей жизни быстро привыкаешь. Быстро приняв душ, Гост приступил к приготовлению кофе — внезапно обнаруженное совпадение их утренних ритуалов. Названный ритуал имеет магическое свойство призывать Соупа из любого конца квартиры. — Доброе утро, Гоуст. — Утро, Джонни. Соуп с помятым лицом, абсолютно растрепанным ирокезом, в домашней футболке и пижамных штанах выглядел настолько мягко, тепло и уютно, что от взгляда на него щемило где-то в груди. Гоуст не удержал легкой улыбки, пусть и скрытой за тканью его балаклавы. Выпив кофе и позавтракав, они начали собираться на запланированную прогулку. Не шутка. Соуп явно не одобрял идеи просидеть весь отпуск на одном месте, так что поставил себе задачу вытащить Гоуста в город. Поэтому сегодня они собрались на какую-то ярмарку. Гоуст не знал, зачем он на это согласился, но отказать сержанту было практически невозможно. Иногда лейтенант в своих мыслях сравнивал его с тем милым котом с огромными глазами, которым невозможно ничего противопоставить. Так они и оказались на этой пестрящей яркими цветами ярмарке. Большое количество счастливых людей вокруг радовались яркому солнцу и теплой погоде. Взрослые еле поспевали за своими детьми к очередному ларьку со сладостями или игрушками. На лицах многих стояли улыбки. Самой широкой, пожалуй, была улыбка Джонни, который пошутил, что от кислой мины Гоуста скоро соберутся тучи и пойдет дождь. И что он сам выглядит как одна большая тучка. Гоуст ничего смешного в этом не видел и согласен с утверждением не был. Как минимум потому, что худи и штаны на нем темно-синего цвета, а не черного. А мина у него не кислая, а очень даже обычная, скрытая, более того, за черной медицинской маской. — Я и без этой маски вижу, что ты дуешься. — Я не "дуюсь", — пробубнил Гоуст, хмуря брови. — Ну вот, теперь точно дуешься, — усмехнулся Соуп. — МакТавиш, просто заткнись, — к сожалению, это лишь усилило смех мужчины. Несмотря на шутки, напряжение, исходящее от Гоуста, можно было практически ощупать руками. Пусть он и старался вести себя как обычно, но Соуп провел с ним слишком много времени, чтобы не заметить этих перемен. А Гоуст сам не очень понимал, почему он на взводе. Рационально — ничего плохого не происходит. Он и Джонни на празднике, в солнечный прекрасный день. Посреди огромной толпы людей. Которая активно заполняет все свободное пространство на площади. Поток людей быстро течет вокруг него, обтекая, как статую. Гоуст почувствовал, как учащается дыхание, периодически застревая где-то в горле, а сердце стучит в ушах. Он резко оглянулся вокруг себя. Гомон людей стал превращаться в единый шум, звук которого становился все громче и громче. — Д-Джонни?... — Гоуст попытался схватиться за единственный безопасный маяк в этой пучине начинающейся паники. Но его не оказалось рядом. Гоуст стоял один столбом посреди двигающейся толпы людей. Он один, снова, а вокруг слишком много чужих. Неизвестных. Подавившись собственным дыханием, Гоуст закрыл глаза и прислонился к холодной кирпичной стене какого-то здания. Он оказался в небольшом переулке, сокрытом тенью. Как он сюда попал — не помнил. Гоуст сполз по стене, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он стал растирать глаза, надеясь избавиться от двоения и пляшущих мушек, и понял, что плачет. Слезы начинали уже пропитывать его маску. Сквозь шум в ушах Гоуст услышал громкие, немного шаркающие по брусчатке шаги. Чей-то голос. Паника накрыла новой волной. Кто-то его нашел. Это плохо. Это очень плохо. Он не в безопасности. Он должен— — Саймон! Джонни мягко опустился на колени перед мужчиной, не придвигаясь слишком близко. Боясь, что лишними прикосновениями может лишь глубже погрузить Гоуста в панику. — Си? Гоуст? Это я, слышишь меня? — ...Д-Джонни? — Да, я. Можно тебя коснуться, Си? Джонни осторожно протянул к Гоусту руку, стараясь выглядеть и действовать максимально неугрожающе. На него смотрели в ответ покрасневшие и блестящие голубые глаза. И Соупу не нравилось количество страха, которое он видел в них. То, как его трясло, как каждый вдох прерывался новой порцией всхлипов. Все это казалось жутко неправильным. Спустя еще минуту Соуп получил, наконец, в ответ мелкий кивок. Он тут же придвинулся ближе, крепко обнимая мужчину, желая спрятать его ото всего мира. Саймон спрятал лицо в изгибе шеи Джонни, мелко дрожа от рыданий. Соуп запустил пальцы в отросшие светлые пряди, мелко поглаживая. Продолжая нашептывать любые приходящие на ум успокаивающие слова, он покачивал их из стороны в сторону, ждал, когда Гоуст придет в себя. Постепенно Саймона прекратило трясти, его хватка на одежде Соупа немного ослабела. — Хей, ты как? Со мной, Си? Не слишком доверяя своему голосу, Гоуст кивнул. — Отлично. Как насчет перебраться куда-то на солнце и сесть на ближайшую скамью? Нетнетнетнет. Это нужно опять идти в сторону большого количества людей. Саймон резко и отрицательно затряс головой, все еще не поднимая глаз на Джонни и не отлипая от него. — Хорошо-хорошо, расслабься. Может, тогда парк? Там тише и спокойнее. После недолгого размышления Саймон кивнул, накинул капюшон и отпустил Джонни, руками принявшись вытирать мокрые дорожки на своем лице. Промокшая маска неприятно липла к лицу, но снимать ее Гоуст был совершенно не готов. Чужие руки внезапно перехватили его, мягко удерживая, поглаживаю по тыльной стороне кистей. — Шшш, спокойно, все хорошо, не три себе глаза. Давай заменим тебе маску? Уверен, что ощущается не слишком приятно. С этими словами Джонни достал из поясной сумки идентичную медицинскую маску. Гоуст был готов расплакаться вновь от настолько простого жеста. Мало кто в этой жизни заботился о нем, о его самочувствии и личных границах. Сменив маску, он взял Джонни за руку, и они двинулись в сторону парка. В приятной тишине Гоуст чувствовал, как он все больше расслабляется, восстанавливая какую-никакую связь с реальностью. Дойдя до парка, Джонни утащил его к пустой скамье у пруда, сокрытой тенью нависающих ветвей деревьев. Теплое солнце приятно проходило сквозь пустые участки кроны. Они сели, и Джонни, не выпуская руку Саймона, второй рукой стал мягко поглаживая чужую кисть. — Ты как себя чувствуешь? Лучше? Гоуст дергано кивнул. — Д-да, я в порядке. — Можешь рассказать, что произошло? Саймон немного напрягся, но старался концентрироваться на движениях чужих рук. Комфорт. Тепло. Безопасность. — Там.. было слишком много людей, слишком шумно. Я понял, что потерял тебя из виду и остался один... Возможно, все это как-то повлияло. — Черт, прости, Си, я увлекся и ушел в своих мыслях, забыв, что я не один. — Джонни, если кто и должен извиняться, то это я — за испорченную прогулку. Ты же не собака, чтобы всегда быть рядом. — Си, ты не можешь контролировать такие реакции и тем более предугадывать их. Ты не мог знать, что что-то такое произойдет. Так что ты ничего не испортил. — Джонни... — И да, я не собака, но на прогулку мы пошли вместе. В этом был смысл. На это Гоуст не придумал ответ, лишь снова спрятал лицо в изгибе шеи Джонни и крепче сжал чужую руку. Соуп добро усмехнулся и медленно стал перебирать свободной рукой светлые волосы, скрытые под капюшоном. — Почему?... — М? Что почему? — Почему ты это делаешь? — Что именно? — Все, — ответил Гоуст, имея в виду вообще все. Его предложение поехать на отпуск вместе, не желая оставлять Саймона одного. Его забота, жесты внимания. Попытки вытащить его из норы и провести время вместе. — Что значит "почему"? — Джонни, я не самый хороший человек, а ты заслуживаешь — чужая рука легла поверх маски, прерывая поток саморазрушающих слов. — Не-а, вот этого не надо. Ты согласен, что я достаточно взрослый человек, чтобы самостоятельно решить, чего я заслуживаю? — ... Да? — Я делаю это, потому что ты мне важен. Саймон почувствовал, как из него выбили весь воздух. Хотелось словно снова разрыдаться. Джонни, Джонни, его прекрасный Джонни говорит ему такие слова. Гоуст натянул сильнее капюшон, пряча свое горящее лицо. — Си, ты что, застеснялся? — с улыбкой спросил Соуп, заключая мужчину в свои объятия. — Нет. — Ахахах, точно да! — Заткнись. — Не-а, — ну все, раззадоренного Джонни теперь не остановишь, — вылезь из моей шеи, дай на тебя взглянуть. — Нет. — Саааймон. — ... — Ай! Ты что, укусил меня?! — Я через маску. Раздался лишь усилившийся хохот.