Братские шалости

      Задранная футболка.       Майкла привлекло только это, когда он посмотрел на только проснувшегося Кэссиди. Тот лежал в ночных футболке и шортах. Синяя футболка была задрана и оголяла почти что белый живот и узкую талию парня.       Захотелось прижать Кэссиди к себе, обвить руками его спину, чтобы чувствовать тепло, запах, слышать неровное дыхание, и Майкл поскорее содрал с него футболку.       Собственно, Кэссиди и не был против. Немного боялся, смущался, но это только повышало контраст возбуждения Майкла.       Сначала он гладит его волосы, лицо, а потом жадно целует в тонкие розовые губы. Кэссиди тихо стонет, его руки дрожат, боясь прикоснуться к такому другому Майклу, которого до этого он ни разу не видел. Однако преодолевая смущение, старший усаживает младшего к себе на колени.       Повалившись на кровать, Афтоны раздели друг друга, и, не спрашивая разрешения, Майкл целует ключицу мальчика, зарывшись в неё носом.       Юношеское тело младшего брата вкусно пахло. Оно манило, притягивало, призывало к невообразимым действиям. И они приносили удовольствие.       Майкл глазами изучал тело брата: тёмные каштановые волосы, разбросанные по всей подушке и так выделяющиеся на фоне бледной, нетронутой кожи. Фигура значительно слабее не только по возрасту, но и физически, по сравнению с телом Майкла. В зелёных глазах томный огонёк, а на лице умиротворённая улыбка       Кэссиди доверял ему.       Оставив несколько засосов на тонкой коже, Майкл оторвался от ключицы и посмотрел на лицо Кэссиди, полюбовавшись его видом. Хотелось всего: действий, вздохов, стонов, резких движений...       Хотелось самого брата.       — Ма-айки... — хрипло дышит младший, чувствуя старшего внутри себя. Ему это казалось чем-то нереальным, фантазийным, но было одно но: всё это было реальностью.       Раньше Кэссиди никогда не предполагал, что однажды он окажется в постели под мужчиной. Конечно, потому что он тогда не задумывался над этим. Ещё больше он удивился про себя, что его первый раз оказался со старшим братом. Раньше он считал странным то, что можно заниматься любовью с родным для тебя человеком. А потом он влюбился в Майкла, точно также, как и Майкл в него.       «Больные, ненормальные»... Плевать, что они являются друг для друга родными братьями. Никто никогда не узнает и не осудит их тайные шалости, потому что им обоим нравилась эта неправильность.       Майкл двигался, чувствуя, насколько же тугой брат. Тот царапает его спину, шепчет, а потом стонет ласковую форму имени Майкла, задыхаясь от всей эйфории и приятных чувств. С ускорением парня мальчик начинает стонать больше от боли, чем от приятных ощущений, и на глазах появляются слезинки.       Майкл старается делать движения нежнее, чтобы не делать больно.       — Майки-и... — младший брат дрожит, прижимается к нему, крепко хватает его плечи, чувствуя приближение конца.       Ему всё это до одури нравилось.       Майкл делает последние движения, и голос Кэссиди обрывается на высокой ноте.       Затем он кончает.       День шестнадцатилетия приносит за собой много сюрпризов.