Эрос-Танатос

Эрос Мэгги до сих пор с трудом верит, что у них что-то сложилось. То, что зародилось между ней и Гленном, являлось результатом какой-то непостижимой смеси невозможностей. Они оба выжили, встретились, увлеклись и, наконец, полюбили друг друга. Не потому что оставались одними из немногих выживших. По крайней мере, Мэгги истово верила, что не только поэтому. Мэгги боялась, что это – вот это тёплое, живое, всеобъемлющее – однажды может просто исчезнуть. Наверное, Гленн думает, что она не осознаёт нынешней вездесущности смерти. Но она всё понимает и боится. Поэтому мечтает. О собственной ферме, паре кресел на веранде, кострах из палой листвы, стрельбе по банкам ради развлечения, а не ради выживания, и конных скачках по лесам без боязни того, что там больше мёртвых, чем живых. Она мечтает о жизни и любви. Мэгги смотрит на Гленна и понимает, что он свой в этом новом мире. Он смирился со смертью и признаёт её нынешнее главенство. Поэтому когда Мэгги порой заводит разговор про то, что когда-нибудь это всё закончится и появится возможность снова зажить обычной жизнью, она ловит во взгляде Гленна что-то чужое и печальное. Иногда Мэгги кажется, что они хотят разного. Танатос Гленн уверен, что Мэгги до сих пор пребывает в мире иллюзий. Что сохранённая на ферме Гринов невинность невероятным образом уцелела в мёртвой круговерти разрушенного мира. Как вся их семья могла выжить и почти не знать о том, что творилось вокруг? Смерть. За шаткой изгородью их владений была одна смерть: от ходячих, от людей и даже от собственных рук. Боже, прости нас. Зная это, как можно так безмятежно целоваться, не сдерживать стонов, не оглядываться по сторонам, полностью отдаваясь процессу, а потом, лёжа под боком, смотреть на него таким тихим и светящимся взглядом? Мэгги хочет когда-нибудь вернуться на ферму. Пусть не на отцовскую, а на любую. Мэгги хочет ездить верхом, осматривать поля, ужинать в столовой и беззаветно заниматься любовью на кровати с накрахмаленными простынями. Мэгги не приемлет смерть – она средоточие жизни. И любви. Гленн с трудом заставляет себя верить в то, что кошмар всё-таки прекратится. Но он знает, что сделает для Мэгги всё, на что способен. И даже больше. Гленн уверен, что в итоге они хотят одного.