грязный секрет

Оля в зеркало на себя смотрит, но видит не себя. Ларису видит, что её копией фактически является. Вспоминает нежный характер, мягкие тёплые руки и ласковое: «Оля», думает, что неправильная пиздец, но ничего с собой сделать не может. Ничего, правда, как бы не пыталась. Кравцова не может перестать хотеть свою сестру-близнеца. Не получается у неё, с кем бы она не спала. Перед глазами только Лариса, только она. Их поцелуи мягкие, запах волос и нежная кожа. Сестрёнка, что снится ей постоянно, податливая и послушная, красивая до безумия и идентичная ей же. Это болезнь, помешательство, ошибка в генетическом коде. Оля знает это, знает и борется с собой. Не трогает больше положенного, с парнями и девушками ночевать остаётся и пытается вытрахать из себя нездоровую привязанность. Не получается ничего, абсолютно. Только желать больше и влагой истекать так сильно, что бельё и простыни менять приходится, потому что Лариса рядом лежит, доступная и спящая, желанная самая. Кравцова перед зеркалом раздевается, зная, что сестра прийти должна не скоро. Смотрит на себя, но видит другую девушку, ещё более родную. Ладонью по щеке скользит, по шее, груди. Соски напряжённые обводит, сжимает, представляя Ларису. Выдыхает шумно, на колени садится, словно о прощении грехах молиться собралась и, наконец, касается промежности пальцами. Влаги много до безумия, она почти капает на пол, стекает по пальцам. Стон. Кравцова трёт клитор, не отводя взгляда от зеркала, в её мыслях Лариса стонет вместе с ней, поцелуями покрывает, просит быть ещё ближе… и через мерзость, что Оля ощущает, она чувствует удовлетворение. Толкается в себя грубо, не жалея, потому что таких не жалеют вообще, мычит, её лицо пылает, а бёдра навстречу пальцам двигаются. — Лариса… Лариса, пожалуйста… Почти плачет, брови поднимает и большим пальцем клитор гладит до боли, пока на пол всё-таки капает смазка. В зеркале словно близняшка её стонет, словно это она так прогибается и жалобно хнычет. От таких мыслей ещё жарче. Так жарко, так стыдно, так горячо и мокро, что дыхание перехватывает. Вставляет в себя третий палец, растягивает до предела, свободной рукой поочерёдно полушария упругие сжимает. Волосы растрёпаны, она насаживается на себя быстрее, почти прыгает, смотря в зеркало на собственное тело, на поднимающуюся грудь, на плоский живот, на пальцы, что внутри неё до предела. Ларису видит любимую, что на грани удовольствия и смерти, почти кричит, до боли сосок стискивает и ускоряется. — Лариса! Кончает наконец, дрожит сильно, пока пол весь в доказательстве её болезни, как и руки с бёдрами. Смотрит на поплывший макияж, на искусанные губы, на потное тело и на секунду успокаивается. А потом резко морщится. Корит себя за эту чёртову ненормальность, спешит одеться и душ принять, чтобы там мочалкой тереть себя до царапин. Не видит, что дверь в комнату приоткрыта и что там шокированная Лариса стоит, которая с тренировки раньше пришла и молча наблюдала. Оля не знает, что сестра знает её секрет. Не знает, что та, тоже чувствуя омерзение и вину, дрочит на себя перед зеркалом, представляя другую девушку. Родную.