***
Я просыпаюсь от теплых лучей утреннего летнего солнца, что так нагло прорываются сквозь шторы, разрушая мой сон. Лениво я ворочаюсь в кровати, зарывая лицо в мягкую подушку, стараясь еще хотя бы на пару минут спрятаться от раздражающего света в столь приятных сновиденьях. Но, как назло, сон обратно не приходит, а поэтому спустя пару минут я, не без усилий воли, все же поднимаюсь на локтях в кровати и сонным взглядом окидываю комнату. Картина, должна сказать, открывается моему взору весьма славная: стоит мне открыть глаза, как мой взгляд фокусируется на девушке, что лежит возле меня. На лице непроизвольно появляется мягкая улыбка, когда я смотрю на нее. Мирно посапывая, она выглядит невероятно мило, и я замираю, любуясь ей. По ее щекам рассыпаны мириады веснушек, «поцелуи солнца», а золотистые короткие взъерошенные волосы выглядят настолько мягко, что тут же появляется соблазн запустить в них свои пальцы и, так же, как и множество раз до этого, нежным движением провести по ним от макушки до затылка девушки, наблюдая за тем, как от этого действия на ее и без того прелестном личике появляется слабая ленивая улыбка. Но я вынуждена остановить себя – я ведь не хочу разбудить и ее тоже. Вместо этого я тянусь за телефоном и, проведя пальцем для разблокировки экрана, я открываю камеру. Это мой небольшой секрет: в моей галерее есть целая коллекция, состоящая из фотографий этой спящей красавицы. Возможно, узнай она об этом, то очень сильно смутилась бы, состроила какое-то невероятно милое «злое» лицо и совершенно точно попыталась бы выхватить мой телефон для того, чтобы стереть мое драгоценное сокровище, а потом бы дулась еще минут 10, но стоило бы мне легко поцеловать ее в щеку, как тут же с ее лица пропала бы эта хмурость. Уж я-то точно знаю об этом, за эти годы нашей совместной жизни я уже давно успела выучить все паттерны ее поведения. Да и в конце концов, она сама виновата в появлении подобной коллекции на моем телефоне. Как вообще можно быть такой засоней! Я ведь не виновата в том, что практически всегда просыпаюсь раньше нее. И в том, что я не в силах устоять перед ее милотой тоже нет моей вины. Думая о том, что обязательно выскажу ей все это, если вдруг она обнаружит мой «секретик», я наконец сажусь в кровати и потягиваюсь. Встав, я уже привычным движением аккуратно провожу пальцами по листьям стоящего на тумбе возле кровати пахистахиса, что совсем недавно вновь расцвел, украсив комнату своими желтыми цветами-колосками. Приятные воспоминания всплывают в моей голове каждый раз, когда я смотрю на него и, скажу честно, я премного благодарна Перидот за ее идею поставить этот цветок в нашей спальне. Интересно, она тоже постоянно вспоминает тот день, когда смотрит на него? Подойдя к окну, я несколько секунд позволяю себе насладиться теплым светом, а после плотно задергиваю шторы, чтобы никакие назойливые лучи не смели разрушать сон моего собственного солнышка. Стараясь вести себя как можно тише, я покидаю комнату, предусмотрительно захватив с собой повседневную одежду. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я вдруг натыкаюсь на сидящую перед спальней, как будто в ожидании меня, Тыковку – рыжую корги, что Перидот уговорила меня завести практически сразу после того как мы наконец смогли купить этот прелестный двухэтажный домик. Я тут же поднесла палец к губам, жестом призывая собачку к тишине, и она, как будто бы вняв моей просьбе, лишь подскочила на лапы и начала бешено вилять хвостом, завидев меня. Ни единого звука. Умничка, Тыковка! Спускаясь по лестнице на первый этаж, я мельком взглянула на экран телефона. 6:18 утра. Довольно рановато, даже для меня. Зайдя в ванную, я умылась, а после переоделась и привела в порядок свои короткие спутанные после сна волосы. Окинув взглядом свое отражение в зеркале я в который раз подметила про себя тот факт насколько же мне нравится сочетание моих синих глаз с синими локонами. Да, прошло столько лет, а я все также, не изменяя себе, крашу волосы в один и тот же оттенок синего. И даже стрижку до сих пор не сменила: всегда хожу к одной и той же парикмахерше, что уже давно запомнила мои требования и даже не задает вопросов по поводу прически. Я не стремлюсь к разнообразию, я всегда скорее ищу тот самый идеальный вариант, что будет делать меня счастливой. Так всегда было со всеми сферами моей жизни: внешность, хобби, жилье и даже личная жизнь. И нет, мне не надоедает. Выйдя на улицу, я вдохнула свежий утренний воздух. Нацепив на беспокойно крутящуюся вокруг меня Тыковку поводок, я закрываю на ключ входную дверь и, не спеша, выхожу за калитку и направляюсь вдоль улицы, не переставая следить взглядом за шустрой собачкой, что невероятно рада утренней прогулке. На улице в такое время необыкновенно пусто и тихо, лишь одинокие машины изредка проползают по дороге. В этой атмосфере чувствуется какое-то особенное умиротворение, как будто все плохое в мире куда-то улетучивается в эти золотые часы, когда воздух еще столь прохладен, а все цвета такие приятные и теплые. Когда я вернулась домой, часы показывали 7:24. Да, я прогуляла по одиноким улицам целый час и поняла, что пора возвращаться домой только когда на улице стали появляться другие люди, а количество машин на проезжей части возросло с одной в десять минут до практически бесконечного сплошного потока. Вымотанная Тыковка тут же плюхнулась в свою подстилку и спустя всего пару минут уже спала без задних лап. А вот я не могла себе позволить такой же роскоши, а потому пошла на кухню для того, чтобы приготовить завтрак. Из-за того, что я «ранняя пташка», приготовление завтрака автоматически легло на мои плечи уже пару лет назад, так что я могу приготовить простенькие блинчики или оладушки практически на автомате. И сейчас я тоже быстро замешала тесто и поставила сковороду нагреваться на только что включенную плиту. Когда несколько блинов уже лежало на тарелке, остывая, а я, дожевывая один из них, наливала в сковороду новую партию теста, я услышала невероятно медленные и ленивые шаги позади себя. Спустя пару секунд я почувствовала, как Перидот, уткнувшись носом мне в плечо, обвила руками мою талию, прижимаясь ко мне. - Доброе утро, засоня, - сказала я, расплываясь в улыбке. В ответ она промычала что-то неразборчивое. Она делает так каждое утро, и я люблю этот маленький ритуал. Есть в этом что-то уютное и согревающее душу. Спустя всего каких-то 15 минут мы уже сидели за столом. Я уже привыкла к тому, насколько моя девушка неразговорчивая по утрам, поэтому я даже не пыталась завязать диалог, а просто рассказывала о том, как приятно погуляла сегодня утром. А тем временем она тщетно пыталась разлепить все время намеревающиеся предательски закрыться глаза, допивая первую утреннюю чашку кофе за которой точно последует вторая. Сколько бы я не ругала ее за это и не пугала проблемами со здоровьем, она все равно выпивает одну чашку кофе перед завтраком, а вторую уже во время приема пищи. В конечном счете мне оставалось только смириться с таким ее поведением и наливать в кофейник по утрам больше кипятка. Только после завтрака Перидот стала напоминать живого человека и даже вызвалась убрать со стола и помыть посуду. Уступив ей это дело, я отправилась в спальню для того, чтобы собраться на работу. Она вскоре присоединилась ко мне, но, зайдя в комнату, тут же плюхнулась на кровать. Спустя пару минут мне пришлось напомнить ей про то, что ее тоже ждет работа, на что я получила недовольное мычание в ответ. - Я сегодня прогуляю, пусть другие работают, - протянула она, переворачиваясь на спину. - Ты хозяйка, без тебя магазин не откроется и работать не будет никто, - хихикнула я в ответ на ее уже привычные утренние капризы. - Несправедливо, - протянула она, все-таки вставая с кровати. В это сложно поверить, но несмотря на все это нежелание идти на работу утром, Перидот искренне любит свою работу такой нежной любовью ко всему что она делает, что я даже иногда начинаю ревновать. Она невероятно долго, начиная еще со своего студенчества, шла к тому, чтобы открыть свой цветочный магазинчик, постоянно подрабатывая то тут, то там. И вот полтора года назад ей наконец это удалось, все прямо как в ее мечтах: просторное помещение с рядами стеллажей, уставленных горшками с цветами и всяческой садоводческой утварью, повсюду корзины с букетами. И пусть у нее есть небольшой штат сотрудников, на которых спокойно можно было бы скинуть все обязательства, она все равно каждый рабочий день приходит туда и стоит за кассой или работает в торговом зале, помогая советами покупателям и ухаживая за стоящими там цветами, следя за порядком. Конечно же, это она делает в дополнение ко всяческой бумажной волоките, что несомненно присуща работе любого человека, занимающего управляющий пост. Но, как она сама говорит об этом, для нее «Документы – это работа, а работа в зале - хобби». А мне остается лишь следить за тем, чтобы она хоть иногда отдыхала. Моя же работа куда более проста, во всяком случае мне так кажется. Да и если говорить объективно, времени я трачу на нее гораздо меньше, чем она. А работаю я тренером по плаванью. В детстве я тоже занималась плаваньем, но бросила, когда мне было 16. А сейчас я даже сама иногда хожу в бассейн на выходных. Мы вместе выходим из дома, и я запираю за нами дверь, после чего мы садимся в машину. Обычно Перидот завозит меня на работу, а обратно я возвращаюсь пешком, и, так как я работаю всего в нескольких кварталах отсюда, мне это не доставляет никакого труда. Я могла бы и на работу ходить пешком, но Перидот настаивает, что ей несложно, да и все равно по пути. Не то чтобы я против. - Хорошего дня, - прощаюсь я, целуя ее на прощание, - Увидимся вечером! - До вечера, красотка, - говорит она в ответ, и я наигранно закатываю глаза на ее наглый комплимент, пусть и улыбка не уходит с моего лица. И уже направляясь к зданию, я не могу удержаться от того, чтобы обернуться и послать ей, еще не успевшей отъехать, шутливый воздушный поцелуй. И теперь уже она улыбаясь закатывает глаза, на что я смеюсь. Провожая глазами ее исчезающий за поворотом автомобиль, я весело бегу по ступенькам в спортивный комплекс. И разве такая рутина может надоесть?***
Заканчиваю работать я рано, в четыре часа дня я уже прихожу домой и веду на очередную прогулку изрядно заскучавшую за день Тыковку. В этот раз прогулка получается куда короче утренней, но не могу сказать, что собачка сильно этим опечалена. Более того, по возвращению домой она все так же плюхается на лежанку для того, чтобы как следует отоспаться. Иногда мне кажется, что эта собака только и делает что спит. Теперь я принимаюсь за дела по дому. Включив ритмичную музыку, я вхожу в роль «домохозяйки». Из-за того, что Перидот проводит так много времени на работе, в будние дни мне не остается ничего другого, кроме как брать уход за нашим жилищем на себя. Готовка, уборка, стирка – все это мои обязанности. И пусть я никогда не жаловалась, Перидот очень часто повторяет о том, как ей стыдно за это, и из-за всех сил старается исправить это, отдуваясь на выходных. Единственное, чем в этом доме занимается только Перидот – это уход за ее драгоценными растениями. Однажды, когда мы только съехались, я по ошибке решила полить цветы в ее отсутствие, а потом на протяжении часа выслушивала о том, как я чуть не угробила ее любимые суккуленты, безжалостно залив их водой, а бедную камелию так и вовсе засушила. После этого к горшкам я больше не подхожу. Меня, если быть честной, никогда особо не интересовали растения. Я также никогда не понимала обычая дарить цветы. Что такого люди видят в этом подарке? И Перидот была откровенно расстроена этим фактом, она-то была уверена, что раз я так часто заглядывала в тот магазин, в котором она подрабатывала флористкой, то значит заинтересована в растениях. Пришлось раскрыть ей все карты: в тот магазин я зашла по воле случая, в попытках укрыться от сильной грозы, а после стала приходить туда потому что была сражена на повал невысоким, пушистым и немного глупым, да и в целом просто прелестным, «цветочком», что стоял за кассой. Я приходила туда чуть ли не каждый день, стараясь набраться смелости для того, чтобы позвать ее куда-нибудь. И да, ради этого я даже выслушивала ее часовые лекции о цветах. Но не скажу, что это было чем-то сложным или очень неприятным. В конце концов, о цветах она говорит с таким огнем в глазах, с такой экспрессией, что не увлечься вместе с ней практически невозможно. И я была рада после рабочего дня послушать от нее о том, как нужно правильно пересаживать молодые цикламены или о том при какой температуре нужно растить розы. И каждый раз я как в первый поражалась тому, что кому-то вообще может это быть интересно настолько, чтоб посвятить этому всю жизнь. Подпевая песне, что раздавалась из колонки ноутбука, я мыла посуду, что осталась после приготовления ужина, когда домой вернулась Перидот. Я, закончив с делами, вышла в прихожую, чтобы встретить ее, но стоило мне появиться в поле ее видимости, как она тут же судорожно попыталась спрятать за своей спиной какой-то пакет с чем-то явно тяжелым. Что-то внутри пакета было также довольно большим, так что все попытки девушки скрыть это были тщетны. - Что у тебя там? – спросила я, нахмурившись и скрестив руки на груди. - Где? Ничего у меня нет, - она словно ребенок принялась играть в дурочку, вероятно надеясь, что в этот раз точно прокатит. - У тебя за спиной, в пакете, - продолжила я. - А, это. Ну, там…, - она начала переминаться с ноги на ногу, и я слышала, как в ее мозгу вращаются шестеренки, пока она пытается придумать что-то, что будет звучать правдоподобно и не вызовет еще больше вопросов. - Ты приперла домой очередной цветок? – устав от этого спектакля одного актера, спросила я напрямую. - Я приперла домой очередной цветок, - обречено вздохнула она, виновато косясь на меня. - Пери, я люблю тебя и рада что у тебя есть увлечение, но, - я взмахнула рукой стараясь объять необъятное, - ЭТО уже слишком. Ты весь дом превратила в ботанический сад! Нам этот цветок уже даже ставить некуда. - Ну пол у нас еще свободный, - попыталась оправдаться она. Минуту или около того я стояла, сверля ее злым взглядом, но будучи не в состоянии наблюдать за ее страданиями ни секунды больше я наконец спросила: Тяжелый? - Тяжелый, - вздохнула она в ответ. - Давай его сюда и иди ищи ему место, - сказала я, подходя к ней, - Только быстро, там ужин стынет. Обрадовано вручив мне свое новое детище, она хотела было на эмоциях обнять меня, но цветок, что теперь покоился у меня на руках, помешал ей сделать это по очевидным причинам, так что она ограничилась беглым поцелуем в щеку, после чего убежала куда-то вглубь комнаты для того, чтобы выполнить мой указ. Побегав пару минут туда-сюда с причитаниями по типу «сюда нельзя, сюда по утрам солнце светит», «сюда нельзя, здесь сквозняк», она наконец нашла подходящее место, куда я и перенесла нового обитателя нашего дома. - Ну и что это? – спросила я, наблюдая за тем, как бережно и заботливо она возится с неким кустом. - Это сенполия или узамбарская фиалка, - сказала она, не отрываясь от своего занятия, - Она очень красивая, когда цветет. Тебе понравится! - Ну уж надеюсь, - вздохнула я. Возможно я слишком добра к ней и однажды расплачусь за свою доброту тем, что какая-нибудь пальма займет мою половину кровати, выселив меня на пол. Но я не могу смотреть на ее расстроенную мордашку, тут же хочется пожалеть ее и всего лишь сотый горшок в доме уже не кажется проблемой. После того, как очередной «это точно последний, я обещаю» цветок был обработан умелыми руками флористки, мы наконец отправились ужинать, а после Перидот ушла в душ, пока я, лежа на диване, лениво листала взятую мной на днях в библиотеке книгу. В этот раз рассказ, прочитать который мне посоветовала моя знакомая с работы, совсем не зацепил меня и читать его мне было чуть ли не физически тяжело. Заскучав, я в конце концов сдалась, и, отложив книгу, взяла в руки телефон. Открыв галерею, я принялась листать свою любимую коллекцию, каждая фотография в которой отзывалась особенным теплом в сердце. Я так увлеклась, что даже не заметила подошедшей ко мне Перидот. - Чему ты там так улыбаешься? – шутливо спросила она, заглядывая в экран, который я растерявшись даже не успела выключить. Увидев фотографию, что я рассматривала секунду назад, она тут же попыталась выхватить телефон у меня из рук, - Это что такое? - Да так, ничего, - чувствуя, как румянец расцветает на моем лице, я запоздало выключила телефон и поспешила спрятать его у себя за спиной. - Ты что, фотографируешь меня, когда я сплю? – ее голос звучал одновременно изумленно и как будто бы рассержено. - Ты просто выглядишь слишком мило! – воскликнула я, - Ты не представляешь каких усилий мне стоит каждое утро удерживать себя от того, чтобы не накинуться на тебя с градом поцелуев! - Ладно…, - пробормотала она, заливаясь краской, - Но не делай так больше. - Тогда тебе придется просыпаться вместе со мной. - Да ты садистка! - искренне возмутившись вскричала она, присаживаясь на диван рядом со мной. - Самая что ни на есть, - наконец отложив телефон, я упала в ее объятья, - Расскажешь, как твой день прошел? Забавная получается ситуация: утром Перидот настолько сонная, что не может сказать ни слова и лишь слушает мои рассказы о том, как я провела утро, а под вечер я устаю настолько сильно, что лишь молча слушаю от Перидот про то, как она сегодня опять объясняла новичкам что-то, что сама считает очевидной истиной, как она спасла от смерти сегодня хладнокровно засунутые кем-то в холодильник астры, как ей пришлось ругаться с покупательницей по поводу правильного ухода за бегониями и множество других историй, что, конечно, отличались из-за дня в день, но в конечном итоге все равно вращались вокруг каких-то растений с удивительными названиями, многие из которых я слышала впервые. Лежа у нее на коленях, я с превеликим удовольствием представляла у себя в голове, как Перидот, облачившись в зеленый фартук продавца, носится туда-сюда между стеллажей, как она ругается на нерадивых кассиров и как скрупулезно протирает листья цветов на прилавках от пыли, пока ее пальцы нежно перебирали мои волосы. Перед сном, когда Перидот отправилась выгуливать Тыковку в последний раз за сегодня, я вновь попыталась взяться за чтение той надоедливой книги уже лежа в кровати. Но у меня опять не получилось: буквы расплывались перед глазами, а смысл слов все никак не мог дойти до моего измотанного мозга. В конечном итоге я задремала с книгой в руках. Но уже спустя полчаса проснулась я оттого, что Перидот аккуратно пыталась вытащить из моих рук чертово чтиво. - Извини, я тебя разбудила? – виновато улыбнулась она, увидев, что я приоткрыла глаза. - Нет-нет, все в порядке, - я наконец позволила ей забрать у меня из рук и отложить на тумбу злополучную книгу. Перевернувшись на бок, я снова закрыла глаза, желая вновь провалиться в царство морфея. Почувствовав, как прогнулась соседняя половина кровати, я, не открывая глаз, подвинулась в том направлении и прижала к себе, обнимая, только-только прилегшую Перидот. Уткнувшись носом в ее спину, я сонно пробормотала: «Я люблю тебя». Сказав это, я почувствовала, как она ворочается в моих руках и вот теперь она тоже обнимала меня в ответ, а слегка приоткрыв глаза, я видела ее лицо, находящееся всего в паре сантиметров от моего. - Я тоже люблю тебя, - с прекрасной мягкой улыбкой, что была теплее, чем любые солнечные лучи, произнесла она, а после с присущей ей заботой она поцеловала меня в лоб. И когда я проваливалась в сон, прижимаясь к ней как можно сильнее, я чувствовала счастье, что теплилось в моей душе. Это точно было оно, счастье. Не радость, не любовь и даже не удовольствие. Хотя, наверное, все они, все вместе и сразу, тоже были в этом ощущении. Сколько же счастья мне дарило одно ее присутствие в моей жизни, что я даже не могла вынести его, и светилась им на протяжении всего дня, оно было моим топливом, моим стержнем, благодаря которому я могла бы вынести все что угодно, что бы не свалилось на мои плечи. Она источник этого прекрасного чувства для меня, и, я надеюсь, я являюсь чем-то подобным для нее. Она и есть мое счастье.