Вопреки всему

Я ненавижу тебя. Лютой ненавистью ненавижу. От одного твоего вида меня начинает мутить. Почему ты липнешь к нему? Это мой Аоминэ-чи, ты не имеешь права прикасаться к нему. Хотелось бы мне все это высказать тебе в лицо, чтобы ты, наконец, поняла, что тот, на ком ты сейчас повисла, полностью принадлежит мне. Но я не могу. Язык не поворачивается тебя чисто по-человечески послать в одно место, чтобы ты навсегда это запомнила. - Эй, отцепись от меня, - в конце концов, выдает Аоминэ, замечая, что я сильно расстроился. И почему ты, Аоминэ Дайки, не можешь сказать ей, что она лишняя? Моя сестрица выдает тихий фырк и надувает и так пухлые губы, от чего они кажутся еще более большими. - Ну, Аоминэ-сан, - тянет она, повисая на его шее. Я не могу на это смотреть. Сердце колотится, как бешенное, в груди начинает все сжиматься и до ужаса болеть, словно вот-вот сведу концы с концами. - Отстань, - грубо роняет Дайки, а потом смотрит на меня, словно сейчас что-то скажет мне. Но не говорит. Кривит губы в ухмылке, которая ничего хорошего не предвещает. Видимо, ему это нравится. Нравится смотреть на то, как я расстраиваюсь, ревную его к своей младшей сестре, не могу ничего сделать. Да, я бессилен. Ведь когда-то мы договорились держать свои отношения в строгой тайне, и сейчас мне приходится молчать. И так уже неделю. Неделю немых истерик с моей стороны. Я не могу нормально спать, накручивая себя по этому поводу. Как бы счастлив был бы я, если бы она передумала переезжать ко мне и жить рядом. Как же бесит. - Что-то не так, Кисэ? – с той же кривой ухмылкой на лице задает вопрос Дайки мне, словно все нормально, и вся эта сцена совершенно обычна, как и поздороваться с кем-то. - Ничего, - сухо отвечаю я, отворачивая голову в сторону. Как же мне все это надоело. Надоело смотреть на то, как я бессилен против младшей сестры, против того, что сейчас творится, против того, как они воркуют, словно голубки. - Прости, - минут через пять выдает Дайки и, убирая от себя мою сестру, поворачивается ко мне, - Ты обиделся, да? Да, черт тебя подери! Я ужасно зол и обижен! О чем ты только думал, когда спрашивал это?! - Нет, что ты, - не менее сухо отвечаю я, поворачиваясь к Аоминэ-чи. Он времени не потерял и, по-хозяйски, впивается в мои губы поцелуем. И тут я понял, что после этого я точно не закачу ему истерику и не буду на него даже голос повышать. Я понял, как сильно люблю его. - Я люблю тебя, - тихо шепчет Дайки, прижимая меня к себе. Стало так тепло. Тепло от его тела. Я начал думать, что я чувствую, как бьется его сердце. Это приятно. И мне уже было все равно, что на нас пялятся. Все равно, что сестра начала кричать, что мы отвратительны. Мне все равно. Я буду всегда рядом с тем, кто меня любит, и это главное. А остальное – чепуха…