Воплощение подобно человеку.

—Я действительно думаю, что люди страшные. И все резко замолчали, странно посмотрев на него. Пока была минута молчания, он смог осмотреть лица ребят. Максим и Кару, кажется, еще не поняли, что он сказал, за счет своего слишком большого опьянения. Кирилл чуть не выронил свой стакан с непонятной жидкостью, в котором он, кажется, намешал почти весь алкоголь, что есть на столах. Матвей закашлялся. На лицах Руслана и Дугара показалось удивление. Ланзыы, Ринчин и Айхан сохранили полное спокойствие, по крайней мере, на лицах. Таня и Соёл просто вопросительно посмотрели на него. Коле, как и всегда, ровно все равно, что происходит. Внезапно, Кару, кажется, осознал сказанное. —Но Судур, воплощения же тоже люди? —Воплощения подобны людям, но не являются ими. —В чем разница? Мы выглядим как люди, ведем себя также. Отличается разве что продолжительность жизни. —О, нет-нет-нет. Мы подобны людям. Воплощения – полная противоположность человеку. Да, мы выглядим как люди, но на этом схожесть заканчивается. У нас, воплощений, бесконечная жизнь. Мы живем, пока жив город. Мы способны залечить любое ранение. Те, от которых люди умирают. У воплощений нет морального компаса. Города, почти все, если вообще не все, абсолютно нейтрально относятся к смерти людей, животных. Нам чужды человеческие эмоции. Мы лишь подражаем, стараемся приобщиться к совершенно незнакомому нам обществу. Пытаемся быть теми, кем не являемся. Человек – сущность максимально близкая к отдельному обществу, никак не связанному с природой. Люди чрезвычайно развитые, и за счет этого у них есть мораль, социум и социальные нормы. Человек не способен полностью отказаться от эмоций, мыслей и разума. Люди умирают от малейшего прикосновения. У них нет инстинктов в том понимании, которое есть у природы. Мы, воплощения же, полностью отрицаем все людское. Воплощения подобны людям, да. Но никогда не смогут быть ими. Кару смотрел, пытаясь осознать сказанное. —Но мы все также чувствуем эмоции. И нормы морали у нас тоже есть. Остальные сибиряки тоже начали втягиваться в разговор. —И разве мы отрицаем все людское? Мы же наоборот… А-а-а. – Кирилл начал понимать сказанное. —Да. Мы лишь пародируем людей. Поэтому у нас и не получается многое. С чего мы взяли, что воплощение обязано быть как человек? Вести себя также? Почему воплощения городов вообще в политике? В городах? Почему мы не способны как воплощения рек, озер и морей, просто жить так, как укажет душа? Почему мы не вольны летать в нашей судьбе так, как поведет ветер? Реки не беспокоятся о том, засохнут они или наоборот станут больше. Они просто живут. Летят вдоль берега своего так, как хотят того они, а не заставят их. Почему мы не способны делать также? Почему воплощения самостоятельно посадили себя на цепи морали и подражания людям? В нашем мире воплощения рек, озер и морей – это вольная птица, способная жить так, как хочет она, а мы, города, лишь тигр в клетке, закованный в стальные цепи до конца своего существования. —Это… Мудро. – Столица их округа влилась в разговор, поняв, что он похож на что-то, чему стоит уделить внимание. —Но почему ты считаешь людей страшными? Да, это мудрое осмысливание того, что воплощения живут в совершенно чужой, несвойственной нам самим среде, но по какой причине ты боишься столь незамысловатых и неважных персон в нашей жизни, как людей? —Причина, Коль, в том, что люди целенаправленно могут убивать, перешагивая через свои моральные нормы. Люди ужасно эгоистичные, лицемерные и неприятные существа. Мы, города, лишь уподобляемся им, не способные по настоящему чувствовать эмоции столь кривые и ужасные. Люди – фальшивые существа. Воплощения не способны в полной мере их скопировать.

____________________

—Люди – фальшивые существа. – Мальчики, сидящие у ее кровати, все еще не способны в полной мере осознать эти слова. Может, когда-нибудь, до этих детей дойдет истина. Как и для остальных, столь многочисленных и родных ей людей, что не могут присутствовать в сей час. —Прости, Милослава? – Алеша, смотрящий на нее одним лишь глазом, за что ей уже бы хотелось обнять его, но сил на то не было, пытался понять смысл сказанных ею слов. —Но мы же и есть люди, в какой-то мере, Ладога. – Мальчишка, которого она вырастила не как младшего брата, а как скорее сына, совсем не понимал, о чем она говорит. Может, первые годы жизни зря она его отстраняла от многих опасностей тех времен? —Святогор, почему же ты все не понял? —Мне нечего понимать, Милослава. Для нас с тобой разная правда, даже учитывая общую историю. —Верно. Леша, подойди-ка поближе, – Ладога подождала, пока Смоленск подойдет ближе к кровати, —Забудь ту травму, что более не несет смысла. Она лишь то, что усложняет тебе твою и так не легкую жизнь. —Так почему же люди фальшивы, Милослава? —Ах, это то, что должно было быть уготовано вам судьбой узнать, но видимо, ею была выбрана я. Воплощения лишь подобны людям. Может, мы, воплощения городов и вовсе не должны быть людьми. Мы столь разны от рода человеческого, что дано нам это может и не было. Человек – лишь мера нашего существования, и показ того, как истину видим мы. Люди притворяются теми, кем они не являются, а мы, города, берем их ненастоящий вид, пытаясь копировать несуществующее. Все ли есть бог? Или существует отдельно то, что матерь-природа создавала с иным смыслом? Возможно, мальчики, мы и вовсе существовать вольны не были, и это все – лишь подарок судьбы нам. Человек существо отринувшее бога, уничтожающее все созданное им, и мы, воплощения, часть и того и другого спектра факторов. Не будь человека – не существовало и нас. Но так ли это? —Так. Без людей не было бы и городов. —Ответ неправильный, Леша. Существуют многочисленные бессмертные воплощения всего. Просто мы, взяв облик грешного человека, не способны увидеть более того, что видят они. Не зря же воплощения рек существуют, хотя кроме водных жителей в них никто не находится. Этим люди и страшны – они способны придумать то, что сама природа не задумывала. Сделать то, чего делать не в состоянии сама жизнь. Воплощение может появиться от количества того, сколько живых существ живет у него. И тем более их, тем воплощение становится подобным тому, кто проживает у него. —Так почему же тогда воплощение рек – не рыба? —Не способны видеть их, и подражать им тоже. Реки копируют птиц, что охотятся на рыбу в их реке. На животных близ и боле. —Люди грешны, как бы ни старались столь немногое количество избавить себя от грехов. Мы лишь в малой мере пародируем человеческую натуру.

____________________

—Мы лишь в малой мере пародируем человеческую натуру. И все смотрели друг на друга, анализируя сказанное им —Судур, так... Ты не то, чтобы боишься людей, а скорее считаешь их страшными. —Да, по натуре своей человек – тот еще монстр. Людей бояться нам, воплощениям, не стоит – они не понимают, как мы устроены. Они, в конце концов, не знают кто мы. А вот страшиться людей – я бы посоветовал. Они могут переступить не только через свою гордость и честь, но и через моральные правила своего социального круга и общества, абсолютно наплевав на все санкции, которые потом будут в их сторону направлены так, что сами мы, воплощения, не все бы выдержали. —Я крайне не согласен со всеми твоими рассуждениями и размышлениями. Факт того, что воплощения лишь подобны людям правда, но вот страшиться их? Глупость несусветная, Судур. – Коля сидел с недовольным лицом, и пока Руслан смог пошутить пошлую шутку вне контекста, — Так получается ебаться со шлюхами – это давать им срок на зоофилию? — которую все проигнорировали, Новосибирск умудрился выйти из стола и подойти к Судуру почти в плотную. —Что ты знаешь такого, что не знаю я, или все остальные, Судур? —Я вел диалоги с городами старше тысячи лет. Тарас, Шымкент, многие старые кавказские города и города старой Руси. В особенности, мне понравился диалог со Старой Ладогой. Она говорила, что воплощение – это идея.

____________________

—Святогор, Алеш, все в мире – это чья-то идея. И идея вечна намного дольше, чем ее создатель. Но даже вечность заканчивается. Вы, мои дорогие мальчики, живы – и это единственное чему я рада в свои последние минуты. —Последние минуты? – Смоленск спросил Милославу в тревоге. —Да. Прямо сейчас, в моем городе остается все меньше и меньше жителей. И хотя я могла бы жить вплоть до последнего, я просто этого не хочу. Я не вижу смысла в том, чтобы продолжать. Когда ты, Алеш, остался с двумя жителями – ты смог выжить лишь из-за моей вездесущей поддержки. Но мне эта поддержка не нужна. Хоть Митю и называют «Матерью городов русских» – этой матерью являюсь я. И я поняла, что мое ядро существования – моя идея – начала изживать себя, начала становиться тоньше, все меньше чувствоваться. Я уже подвержена всем прелестям человеческого тела – от тела дряхлой девяносто летней старухи, до всяческих болезней, пришедших с этим старым организмом. —Милослава… Ты собираешься принять свою смерть? Ты же исчезнешь. И больше воплощения у города не появится… —Именно. я же не зря пригласила вас – моих самых близких. Мне бы хотелось пригласить Мишу, Митю и Колю, но эти дети ныне заняты. —Милослава. Ты же не сейчас..? —Сейчас. Живите, мои мальчики дальше, и уберите все свои сожаления из сердца. – на последней фразе Старая Ладога посмотрела в глаз Смоленска. Святогор и Алексей, сидящие около кровати Милославы, чувствовали слезы на глазах. Да, они не всегда были вместе – но все древнерусские и среднерусские города чувствуют материнскую любовь от Ладоги. И их мать на их глазах растворялась в цветах нарциссов. Бледно-желтых нарциссов. В последний момент они увидели первую за все свои года существования слезу на лице Милославы. Но слеза эта упала уже на цветок. И это было последним рывком. Они, старые древнерусские города разрыдались как те десятилетние мальчишки, что не могли поделить венок, который они словили совместными усилиями, пытаясь получить поцелуй от молодых дев.

____________________

—Алеша! Отпусти, я первый поймал! —Неправда! —Правда! К ним подбежала молодая девушка, казалось бы, совсем еще подросток, лет шестнадцать от роду. —Ну и? Кто из вас поймал этот венок, а, мелкие проказники? —Милослава! Меня! Я первый! —Нет, я! Милослава! Милослава посмотрела на мальчиков, и ее немного грустные глаза развеселилась, и она начала смеяться. —Ха-ха! Ладно, мальчики, поцелую вас обоих. – взяв сразу двух мальчишек на руки, она быстро поцеловала их в щеки. —Довольны? Святогор и Алеша энергично кивали, улыбаясь во все лицо. —Да! Спасибо, м-мам… – Леша засомневался, имеет ли он права так звать старшую сестру Святогора. —Мам! И Милослава лишь нежно смотрела на ее мальчишке. Вся земля славянская была ее семьей. И все они – ее дети. У нее была ответственность за них, но она их любила. Больше всего в своей жизни.