Попытка всё исправить (Книга Первая)

      -Итак, первая глава закончилась на моменте смерти Лили и Джеймса Поттеров. Мы узнали, что у Гарри есть родственники, описание которых по-видимому не всем понравилось. — произнес Дамблдор. — Что ж… Мистер Поттер, не передадите книгу вашему другу, Рональду Уизли?       Рон от неожиданности дернулся, когда Дамблдор произнес его имя. Повернувшись к Гарри, он немного замешкался и неуклюже встал со своего места, от чего часть слизиринцев гаденько захихикали. Вернувшись обратно и открыв книгу на второй главе, он прокашлялся и начал читать:       -Глава 2. Исчезнувшее стекло. О, Гарри, а это видимо первое проявление твоей стихийной магии, да?       -Не совсем, Рон. До этого дня у меня были случаи проявления магии в маггловской школе. Как-то раз, я даже оказался на крыше… — начал вспоминать Гарри. — Ну ладно, не суть, давай читай, все заждались уже.       Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своём пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало ту же самую бронзовую четвёрку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.       -Там вообще что-нибудь меняется? Десять лет прошло! А всё то же! — фыркнула Паркинсон.       -Не забывай, Пэнси, они же магглы, которым чуждо всё необычное, — вторил ей Забини.       Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках       -А зачем они фотографировали мячи в чепчиках? — задала вопрос Джинни. , но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик       -А-а-а… Теперь всё ясно, — продолжила она под дружный смех практически всех учеников. Гарри же, на её замечания мало того, что улыбался и смеялся вместе со всеми, но еще и почувствовал что-то такое необычное в своих эмоциях, что-то такое, что он хотел бы чувствовать всегда, когда говорила Джинни. , сидящий на своём первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живёт ещё один ребёнок.       -Поттер, тебя же вроде оставили на пороге их дома? Или уже отдали в детский дом? — с насмешкой спросил Малфой. Однако его насмешку быстро прекратила мать, дав ему неплохую затрещину.       -Смотри, как бы сам там не оказался, Драко. — прошептал его отец, никак не осуждающего поступка своей жены. — Если здесь действительно вся правда, люди могут узнать о нас много чего такого, что им не следует знать.       Тем не менее Гарри Поттер всё ещё жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тётя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал её пронзительный визгливый голос:       — Подъём! Вставай! Поднимайся!       Гарри вздрогнул и проснулся. Тётя продолжала барабанить в дверь.       — Живо! — провизжала она.       -Как же ты жил все эти года там? — спросила Молли.       На этот вопрос Гарри лишь пожал плечами и грустно посмотрел на книгу.       Гарри услышал её удаляющиеся шаги, а затем до него донёсся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде.       Сириус весело гавкнул и завилял хвостом.       -Бродяга, постарайся себя не выдать таким поведением, ты слегка привлекаешь внимание, — прошептал ему на ухо Римус. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.       Тётя вернулась к его двери.       — Ты что, ещё не встал? — настойчиво поинтересовалась она.       — Почти, — уклончиво ответил Гарри.       -Ай-яй-яй, Гарри, не хорошо врать тетушке, — подмигнули ему близнецы.       -Ой, а вы-то у нас белые и пушистые? — резко спросила Джинни.       -Сестренка, да не переживай, не будем мы Гарри проклинать за ложь к своим дяде и тёте. — сказали они.       -Но ты бы всё-таки поторопилась с Гарри, — подмигнул ей Фред, от чего она покраснела.       — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и всё должно быть идеально.       В ответ Гарри застонал.       — Что ты там говоришь? — рявкнула тётя из-за двери.       — Нет, ничего. Ничего…       День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука.       На этих словах голос Рона дрогнул и он слегка отодвинул от себя книгу, а затем продолжил читать. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.       — ПРОСТИТЕ, ГДЕ?! — закричали многие взрослые волшебники. — Мальчик-Который-Выжил десять лет жил в чулане?!       -То есть, всё то, что рассказывали большинству из нас, — Малфой обвел взглядом Большой Зал, — это сказки? Знаменитый Гарри Поттер всё детство жил в чулане?       -Да, Малфой, именно так всё и было, — ответил ему Гарри.       -Но… Но… — не находил слов Малфой.       -Что «Но-но»? А чего ты ожидал? Да и что вам всем про меня рассказывали? — обратился к большинству Гарри.       -Гарри, ты ведь понимаешь… Ты единственный, кто пережил смертельное заклятие… Ты спас магический мир от Сам-Знаешь-Кого… — звучало с разных сторон.       -Поттер, лично мне рассказывали, что ты живешь в отдельном особняке, доставшемуся тебе от родителей, — сказал Нотт.       -А мне, что за тобой ухаживали с самого детства лучшие няньки, — продолжил Симус.       -Лично я о тебе узнала из книг, — не изменяла себе Гермиона. — Ну ты помнишь… Первая встреча в поезде.       — Всё это замечательно, но не могли бы вы продолжить, мистер Уизли? — прервала поток историй о Гарри Поттере мадам Боунс.       Одевшись, он пошёл на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, ещё один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всём прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.       Возможно, именно жизнь в тёмном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался ещё меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, чёрные волосы и ярко-зелёные глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.       -Мистер Поттер, почему вы не рассказывали об этом в школе? — спросила МакГонагалл.       -Профессор, что бы изменилось? Если уж во время визита Министерства, когда они спасали тётушку Мардж, ничего не произошло, то смысл?       -А что произошло с этой Мардж? — спросил Римус.       На это Гарри лишь махнул рукой в сторону книг:       -Сами всё услышите, она этого заслужила.       Римус, да и многие другие волшебники и волшебницы лишь с интересом посмотрели в сторону книг.       -Видимо фраза «Всё узнаете из книг» нам очень скоро надоест, да, приятель? — хлопнул по плечу друга Дин.       Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тёте Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.       — Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тётя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.       Все молча уставились на Поттера.       -В автокатастрофе? Лили и Джеймс Поттеры погибли в автокатастрофе? — с негодованием в голосе сказал Артур Уизли.       «Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.       Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошёл дядя Вернон.       — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.       Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.       -Эх, проклятье Поттеров, — улыбнулся Люпин. — У твоего отца были такие же непослушные волосы. И каждый раз, когда Лили проходила мимо, он старательно приглаживал их. Но получалось у него это плохо, — усмехнулся он.       К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тётя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.       -Гарри, почему ты никогда не шутил в нашем присутствии? — загибались от смеха близнецы, да и остальные ученики, представив эту картину смеялись до слёз.       Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.       — Тридцать шесть, — произнёс он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году.       -Сколько?! — Малфой аж поперхнулся от услышанного.       — Дорогой, ты забыл о подарке от тётушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тётя Петунья.       — Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело.       Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.       Тётя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.       — Мы купим тебе ещё два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Ещё два подарочка. Ты доволен?       -Я ху… — но договорить Малфою не дала мать, снова наградив сына затрещиной.       Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьёзная и сложная работа. Наконец он открыл рот.       — Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…       — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тётя Петунья.       — А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно…       Дядя Вернон выдавил из себя смешок.       — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли.       -Какие же они мерзкие и противные, — произнесла Ханна Аббот.       Тут зазвонил телефон, и тётя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолёт с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.       Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тётя Петунья вернулась к столу. Вид у неё был разозлённый и вместе с тем озабоченный.       — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.       Тётя махнула рукой в сторону Гарри.       -Да мы уже собственно поняли, что тебя не очень любили в детстве, Поттер, — фыркнула Паркинсон.       -Эй, не я писал эти книги, — произнес Гарри.       Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у неё в разные годы.       — И что теперь? — злобно спросила тётя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он всё подстроил.       Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и её сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придётся рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.       — Мы можем позвонить Мардж, — предложил дядя.       — Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.       Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что всё равно не мог понять, что речь идёт именно о нём.       -Поттер, иногда мне кажется, что вы действительно слишком глупы, — протянул эти слова Снегг.       — А как насчёт твоей подруги? Забыл, как её зовут… Ах, да, Ивонн.       — Она отдыхает на Майорке, — отрезала тётя Петунья.       — Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.       Вид у тёти Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.       — И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.       — Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал.       — Может быть… — медленно начала тётя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…       — Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.       Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слёзы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него всё, что он пожелает.       Большинство девушек состроили гримасы, будто им преподнесли на подносе порцию драконьего мяса, настолько им был противен этот Дадли Дурсль.       — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.       — Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он… Он всегда всё по-по-портит!       Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу.       В этот момент раздался звонок в дверь.       — О господи, это они! — В голосе тёти Петуньи звучало отчаяние.       Через минуту в кухню вошёл лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.       От услышанного фыркнули, казалось, все, кто находился в Зале.       Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в своё счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк. Тётя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвёл его в сторону.       — Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнёс он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своём чулане взаперти до самого Рождества!       — Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово…       Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил.       В этот момент Гарри повернулся к руководству Министерства Магии, а также обвел всех тех, кто читал Ежедневный Пророк и верил всему, что там написано. Руководство Министерства лишь поджало губы и молча выдержали взгляд Поттера. А большинство тех, кто считал Гарри сумасшедшим опустили свои глаза в пол, будто там написано что-то интересное, не смея поднять взгляд и с достоинством встретиться глазами с Поттером.       Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чём. Однажды тётя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков.       -У тебя слишком пессимистичные мысли на этот счет, — сказала Джинни.       -Но такова была моя жизнь до Хогвартса, — пожал плечами парень.       Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно так же, как выглядел до того, как тётя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.       -Я же говорил, — в очередной раз ухмыльнулся Римус.       В другой раз тётя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съёжился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тётя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания.       Был ещё случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы.       -А вот и этот случай, — сказал Рону Гарри.       Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушёл. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так всё и получилось.       -Гарри, получается ты трансгрессировал? — недоуменно спросил Билл.       Поттер снова пожал плечами и ответил:       -Не знаю, Билл, никогда не задавался этим вопросом.       -Мистер Поттер, трансгрессия в таком юном возрасте означает, что вы являетесь достаточно сильным волшебником. Не у многих именно так проявляется стихийная магия, — удивленно посмотрел на ученика Снегг.       Все в удивлении уставились на профессора. Не каждый день мастер зелий восторгается учениками. А уж если это Гарри Поттер, то и подавно.       Но сегодня всё должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить.       Всю дорогу дядя Вернон жаловался тёте Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.       — Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганьё! — проворчал он, когда их обогнал мопед.       — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнёс Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.       -Ой зря, Гарри, ой зря… — хлопнула себя по лбу Гермиона.       Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свёклу с усами.       — МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он.       Дадли и Пирс дружно захихикали.       — Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон.       Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но ещё больше они ненавидели, когда он говорил о чём-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи.       Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лёд с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лёд, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с тёмными волосами.       -Гарри, дружишь, шути почаще, у тебя это хорошо получается, — сквозь смех сказал Симус., пока остальные ученики смеялись. Даже профессора улыбнулись этому замечанию, что уж говорить о Снегге. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке, так, чтобы этого не заметили остальные.       У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока всё обходилось.       Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри.       Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.       После обеда они пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещёнными окошками прятались рептилии. Там, за стёклами, ползали и скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Гарри было интересно абсолютно всё, но Дадли и Пирс настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях.       Дадли быстро нашёл самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепёшку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.       Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.       — Пусть она проснётся, — произнёс он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.       Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.       — Давай ещё! — скомандовал Дадли.       Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.       — Мне скучно! — завыл Дадли и поплёлся прочь, громко шаркая ногами.       Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и её окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить её двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тётя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому.       -Никакого воспитания у этой дикой семейки, — в очередной раз пробормотала Нарцисса, возведя глаза к потолку.       Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри.       Змея ему подмигнула.       Гарри смотрел на неё, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.       Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».       — Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает.       Змея энергично закивала головой.       — Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри. Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевёл взгляд на неё. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он.       — Наверное, там было куда лучше, чем здесь?       Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал:       «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».       -Ты разговариваешь со змеями? — спросили несколько второкурсников, пока остальные с интересом смотрели на Гарри.       -Да, понимаю и разговариваю, обо всём поподробнее узнаете из второй книги.       По залу прокатился разочарованный шум.       — А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?       Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.       — ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!       Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.       — Пошёл отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро.       Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.       Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.       -Это очень сильная магия, мистер Поттер, — заметил профессор Флитвик. -Вы, можно сказать, превратили стекло в ничто!       Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчётливо прошипела:       — Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…       По залу вновь прошел заинтересованный шепот.       -Скорее бы вторая книга! — воскликнул Деннис Криви.       Владелец террариума был в шоке.       — Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?       Директор зоопарка лично поднёс тёте Петунье чашку крепкого сладкого чая и без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнёс:       — А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри?       Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придёт его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярён, что даже говорил с трудом.       — Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. — Это всё, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тётя Петунья дала ему большую порцию бренди.       Много позже, лёжа в тёмном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.       Многие с жалостью посмотрели на Гарри. «Сколько же ему пришлось вынести лишений за всё это время» — читалось в глазах у большинства.       Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лёжа в тёмном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зелёного света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зелёный свет.       И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тётя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.       -Зато сейчас у меня есть альбом с их колдографиями.       Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далёкий и неизвестный, и заберёт его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают.       Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тётей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тётя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во всё зелёное. А недавно на улице к нему подошёл лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушёл, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть.       -Долорес, продолжайте записывать всё, что касается нарушений Статута! — крикнул Фадж.       Многие ученики лишь насмешливо посмотрели в его сторону.       -Видимо Министр совсем спятил… — протянул Терри Бут.       Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старьё и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться.       В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким ещё долгие годы. Много-много лет…       -Слишком пессимистично, Гарри, — толкнул его в плечо Рон. -А, это всё, конец главы. Профессор, кому дальше передавать?       -Мистер Уизли, я думаю, ваша подруга, мисс Грейнджер, не откажется начать читать следующей, — ответил директор.