***
- Темный Путь разрушает душу и тело! - В который раз заявляет Второй Нефрит. - Вэй Ин, вернись со мной в Гусу! - Да как же ты задолбал! - Кричит Вэй Ин, даже не подбирая слов. В самом начале ещё пытался, но теперь его чаша терпения окончательно перелилась. - Гуй задери, да почему, как только я нахожу тихое место, каждый считает своим долгом прийти туда и покричать?! Отчасти это камень в огород Цзян Чэна, но ему за это совсем не стыдно. Разве он виноват, что в их с Вэй Ином шатер вечно бегают тупые адепты, на которых только орать? - Тебе нездоровится? - С ослиным упрямством уточняет Лань Ванцзи. - Да! Меня уже тошнит от твоих проповедей! - Выкрикивает Вэй Ин и вдруг меняется в лице: - Буквально тошнит, гуй задери... Цзян Чэн смотрит на ошарашенного Второго Нефрита, на Вэй Ина, опорожняющего свой желудок в кустах, и тащит сопротивляющегося брата к лекарю. Его приходится действительно тащить - Вэй Ин оказывает посильное сопротивление, но Цзян Чэн просто подло ждет, пока брату станет похуже. Вот так, лягающийся и кусающийся, зеленоватый от тошноты Вэй Ин предстал перед целителем. Точнее, предлёг, на полпути его все-таки пришлось вырубить. Жэнь Юй был одним из немногих уцелевших лекарей Пристани Лотоса и единственным из них, кому Цзян Чэн мог бы сейчас доверить состояние своего брата. - Тошнота, головокружение, усталость... - Больше напоминает симптомы беременности, чем отравления темной ци, - хмыкает лекарь, - у вашего брата были проблемы с контролем? - Не было, - говорит Цзян Чэн, - Разве что, своего тела. Постоянно бегает по нужде, прямо с поля боя. Лекарь хмурится. - Быть может, у молодого господина Вэя еще и бывают обмороки? - Пару раз, но я думал, это от перенапряжения, так ведь бывает. - Бывает...- С сомнением тянет Жэнь Юй. - Позвольте, я его осмотрю. Он чертит какие-то лекарские печати, в которых Цзян Чэн понимает аж целых нигуя и вдруг ахает. - У молодого господина Вэя нет золотого ядра. Теперь голова закружилась уже у Цзян Чэна. " - Неужели, прежде чем его скинуть, Сжигающий Ядра успел..."- Цзян Чэн прислонился к стенке. - ...Еще я вижу какое-то странное уплотнение на его месте, - продолжает лекарь тем временем. - Он пытается сформировать новое? - Вскинулся Цзян Чэн с надеждой. Это считается невозможным, но если у кого и выйдет - то у Вэй Ина. - Нет, - лекарь делает паузу и чертит еще одну печать. - Это прозвучит странно, но оно ощущается как ребенок. - Вэй Ин не девушка, - качает головой Цзян Чэн, ведь это действительно абсурд. - И тем не менее, - качает головой Жэнь Юй. - Каким-то непостижимым образом у него внутри развивается плод. Цзян Чэн хлопает глазами и садится прямо на пол. Недостойно Главы Ордена, но все же. - Ребенок? Не какая-то тварь или дух, или что угодно? Нормальный ребенок? - По всем показателям самый нормальный. - Жэнь Юй, кажется, преодолел свое недоверие и продолжил изучать его брата с неподдельным энтузиазмом. - Но это же невозможно, - шепчет Цзян Чэн, все так же пребывая в ступоре. - Молодой господин Вэй всегда стремился достичь невозможного, - дипломатично отвечает целитель. - Я вижу, что над ним уже проводилась операция. Как будто бы его ядро вырезали и вместо него подселили ребенка. Питание производится посредством серединного меридиана. Но даже так я не представляю, как ребенок сумел прижиться? - Его можно вытащить? И как долго он уже там? - Спрашивает Цзян Чэн слабым голосом. Он знал, что Вэнь Чао жестоко обошелся с его братом, но чтобы дойти до таких извращений над плотью... Это уже что-то за гранью. Он думает, что такие эксперименты больше в духе Вэнь Цин и в ужасе понимает, что возможно именно она проводила эту операцию по приказу Вэнь Чао. Или по собственному желанию, раз уж на то пошло. - Около шести недель, - отзывается Жэнь Юй, - И, полагаю, что можно. Что-то не сходилось. Вэй Ин вернулся с Луаньцзан уже четыре месяца назад. Шесть недель назад он был в полном порядке и Цзян Чэн уж точно заметил бы, если бы Вэй Ин потерял ядро в тот день. Или зачал ребенка. Нет, то есть, они делили ложе, но Вэй Ин все еще мужчина, это... " - Стремись достичь невозможного", - думает Цзян Чэн с налётом истерики. Что-то ему подсказывало, что, когда отец говорил, что Вэй Ин понимает девиз Ордена лучше - он имел ввиду совсем не это. Что-то не сходилось во всей этой истории и Цзян Чэн собирался это выяснить. Словно почувствовав, Вэй Ин очнулся - открыл глаза... и сразу же зажмурился, словно желая притвориться спящим. Но не сегодня. - Что Вэнь Цин сделала с твоим ядром? - Спрашивает Цзян Чэн. Он все же склонялся к тому, что это была она. Вэнь Чао был жесток, но он не сумел бы до такого додуматься. А вот вэньская ведьма, которая славилась экспериментами разной степени дикости - вполне. - Ты... Ты знаешь? - Прошептал Вэй Ин и закусил губу. - Я слушаю. - Она, я... Это не ее вина, правда. - Разве? - Цзян Чэн вскидывает бровь. - Я умолял ее это сделать! - Какого гуя, Вэй Ин?! - Ты видел себя в тот момент? Ты не хотел жить, Цзян Чэн! Если бы мы не придумали как пересадить ядро, ты бы точно умер! Как бы я жил без тебя?! Вэй Ин вдруг осекся, заметив выражение лица Цзян Чэна. - Пересадить ядро? - Полузадушенным хрипом выдал он. - Разве... ты не об этом говорил? - Вэй Ину неожиданно показалось, что он только что здоровски облажался. Цзян Чэн вдруг махнул рукой и засмеялся. Истерическим, надрывистым смехом, который в какой-то момент перешел в слезы. Он враз так осунулся, что Вэй Ин испугался за его состояние. Тот резко подорвался с кровати и, даже не переждав с некоторых пор привычный приступ тошноты, опустился на пол, рядом с братом. Он хотел протянуть руку, чтобы попытаться его успокоить, но Цзян Чэн отбросил ее прочь. - Это все напрасно. - всхлипывает он с необъяснимо отчаянной горечью, - единственный раз, когда я думал, что смог тебя защитить - все было зря. - Ты...? - Вэй Ин не сразу его понимает, но вдруг содрогается всем телом. У него была одна догадка...- Почему ты вернулся в Пристань Лотоса? - Уводил от тебя вэньский отряд, ты, придурок! Зачем ты это сделал?! - Это ты зачем? Ты мог умереть! Цзян Чэн вдруг видит, что в глазах брата тоже показались слезы. Он так редко видел, чтобы Вэй Ин плакал всерьез, а не шутки ради, что это зрелище потрясло его до глубины души. - Я... - Он никак не мог подобрать слов. На фоне всего, что произошло, что бы он ни сказал,все казалось ужасно глупым. - Э-эй, Вэй Ин, - брат плакал молча, но безутешно, слезы лились из его глаз так быстро, что Вэй Ин попросту не успевал их вытирать. - Я тоже не знаю, как бы жил без тебя. Он говорит это ломким, прерывистым после слез голосом, и вдруг прижимает брата к себе, баюкая в объятии. Вэй Ин на мгновение застывает, а после обнимает еще крепче в ответ. Впервые Цзян Чэн без иронии думает, что они с Вэй Ином похожи. Пожертвовать чем-то и не сказать, чтобы не расстроить, хах. Они никогда не говорили друг другу слов любви или преданности и сейчас Цзян Чэн понимает почему - это казалось слишком мелким и несущественным для того, чтобы объяснить их связь. Вэй Ин был как спутник на тропе, только ближе. Как часть его самого. Цзян Чэн вздрогнул, осознав, что часть Вэй Ина находилась в нем прямо сейчас весьма буквально. Его ядро. Прямо внутри. Вэй Ин немного успокоился и поднял голову: весь зарёванный, растрепанный, с покрасневшими даже не от темной ци глазами. Цзян Чэн предполагает, что сам сейчас выглядит ничуть не лучше. - Цзян Чэн, - говорит Вэй Ин непривычным тоном. Слишком потерянно, слишком испуганно - совсем не в его стиле. - Не делай так больше, ладно? - Сам-то, - фыркает Цзян Чэн. - Мы же оба знаем, что повторим это, если понадобится. - И то верно, - Вэй Ин вздыхает и гладит его через одежду, по едва-едва затянувшимся следам от дисциплинарного кнута. - Давай тогда хотя бы... говорить. Я бы хотел знать об этом раньше. - Я бы тоже! - Отбривает Цзян Чэн сердито. И через пару мгновений добавляет чуть более миролюбиво: - Давай. Они молчат какое-то время, сидя в объятиях друг друга, пока Вэй Ин не подает голос. - А что ты тогда имел ввиду, если не золотое ядро? - Внутри тебя ребенок, - выждав паузу просвещает его Цзян Чэн. Глядя на вытянувшееся лицо Вэй Ина, он чувствует себя почти отомщенным.***
Когда Вэй Ин выходит из ступора, он переспрашивает Цзян Чэна около полусотни раз, а после идет пытать лекаря вопросами. Возвращается он задумчивым и молчаливым: взял себе стопку пергаментов и уселся что-то чертить прямо на кровати. - Ты заделал мне ребенка, - заявляет Вэй Ин спустя два часа этих странных чертежей. Цзян Чэн пытался подглядеть, но мало что в них понял. - Я? - Переспрашивает Цзян Чэн. - А кто? Не я же! - Вэй Ин указывает на него кистью, с кончика которой капает тушь. Прямо на одеяло! - Я спал только с тобой. - Ты уверен, что это не Вэнь Цин? - Уточняет он и забирает кисть, чтобы вернуть ее на подставку. - Уверен, я был в сознании всю операцию, она никого мне не подсаживала. " - Был в сознании всю операцию", - раздается эхом в голове Цзян Чэна. Он боится представить через какую боль его брату пришлось пройти ради него. - Но как это возможно? У тебя же нет нужных органов? - Насколько я понял, такой неожиданный результат дало наше парное совершенствование как темного и светлого заклинателя. " - Неожиданный, ха! - Думает Цзян Чэн. - Да не то слово!" - И что теперь? Вы с целителем Жэнь уже решили, как будете его извлекать? Пока он маленький - будет легче всего. Цзян Чэн нигуя не смыслил в целительстве и не имел склонности к изобретательству, но даже яо было понятно, что проще вытащить сливу, чем дыню. Тем более, что Вэй Ин никак не смог бы этого ребенка родить, а значит был лишь один путь - вырезать его. - Вообще-то, - осторожно начал Вэй Ин, - как на счет того, чтобы его оставить? Цзян Чэн не воспринял его всерьез и посмотрел мрачно: - Издеваешься? Вопреки его ожиданиям, Вэй Ин не засмеялся. - Слушай, я и сам в шоке, и я не то, чтобы этого ожидал, но... - Он замолчал на секунду, подбирая слова, - но рано или поздно тебе нужен будет наследник. Под молчаливым давлением Цзян Чэна он и сам замолчал. - И что ты предлагаешь, родить его? Это что, шутка? Вэй Ин, мы на войне, а ты мужчина. Твое тело к этому не приспособлено. " - Последнее, чего я хочу, - думает он, - это чтобы ты умер из-за своей очередной идеи из разряда невозможного." - Оно уже... приспособилось, если так можно сказать. Все процессы протекают в пределах нормы. Единственная проблема - роды, но ребенка можно вытащить через надрез. Цзян Чэн молча поразился его безрассудному упрямству. - Нет, если ты хочешь после войны искать себе жену для этого - то дело твое. - Вэй Ин отворачивается, чтобы убрать чертежи и только сейчас Цзян Чэн понимает к чему это все. - Тебя это беспокоит? Вэй Ин воспринимает его слова в упрек. - Я знаю, что ты Глава Ордена и я знаю, что это необходимо, я просто, - Вэй Ин вдруг замялся в непривычной для себя манере, - я просто подумал, что если у тебя уже будет наследник, то зачем она тебе? - Я и не планировал, - смущенно вставляет Цзян Чэн, - искать жену, в смысле. Думал составить договор, только для рождения ребенка и все. - Да какая женщина на такое согласится, - дергает головой Вэй Усянь, - к тому же, это будет действительно наш ребенок. Наш с тобой. - Если найти достаточно отчаянную - согласилась бы, - говорит Цзян Чэн, только чтобы сказать. Он думает. - Какие риски для тебя, Вэй Ин? - Минимальные, - улыбается он в ответ, - этот ребенок, он полностью соответствует норме для своего этапа развития. Если что-то пойдет не так - мы всегда можем его убрать, но что, если получится? " - Что, если получится?" - Перекатывает Цзян Чэн эту мысль у себя в голове. Глядя на родителей, он с детства знал, что хочет ребенка только с любимым человеком. Когда этим человеком стал Вэй Ин - он пожал плечами и решил, что наймет для этого дела наложницу. Поднебесная велика, в ней точно найдется дева, которая отчаялась достаточно, чтобы родить ему ребенка за необходимую сумму денег. Сейчас же все становилось с ног на голову. Иметь ребенка от Вэй Ина... Сама по себе идея была заманчивой, но Цзян Чэн слишком боялся, что это навредит брату. - Ты... Ты хочешь этого? Ребенка. От меня. - Он говорит рубленными фразами, каждый раз уточняя. Каждое уточнение звучало еще даже более сумасшедшим, чем предыдущее. Вэй Ин смотрел на него как сова, в которую ткнули факелом. - Да, думаю, да. - Вэй Ин улыбается немного нервно, но быстро берет себя в руки. - То есть, говоря о детях, я никогда не представлял себя в роли матери, но... Мне хочется, чтобы у нас был общий ребенок. Он замолкает, но прерывает Цзян Чэна, который хотел что-то на это сказать. - Твоего ребенка, от кого бы то ни было, я бы любил так же сильно, но это как что-то эгоистичное. Я бы хотел, чтобы ребенок был и моей крови тоже. Цзян Чэн потерял все свои контраргументы. Вэй Ин редко бывал эгоистичным, почти никогда и когда он говорит это так... Разве имеет Цзян Чэн право ему возражать? - Тело твоё, - говорит он неожиданно хрипло, - так что это тебе решать, что делать. Но если хоть что-то вдруг пойдет не так - мы от него избавимся. - Как скажешь! Вэй Ин улыбается и лезет обниматься, Цзян Чэн привычно обхватывает его талию. Более невозможную ситуацию сложно было представить. У Вэй Ина к таковым была истинная склонность...***
Цзян Чэн не знал, как рассказать весь этот бедлам сестре, так что они с Вэй Ином малодушно все откладывали. К сожалению, или к счастью, их сестра никогда не упускала такие моменты. Так что с серьезным разговором она пришла к ним сама. - А-Чэн, А-Сянь... Вы ничего не хотите мне рассказать? - Она смотрела ласково и улыбалась, но почему-то Цзян Чэна накрыло сильнейшее желание сбежать как можно дальше. - Шицзе! - Бодро начинает Вэй Ин и сразу же затыкается. Смотрит на Цзян Чэна, на свой живот, на сестру. Думает, как сказать, - на лицо весь мыслительный процесс. Усугублялась ситуация еще и тем, что раньше они ей не рассказывали о другой стороне своих отношений. - У Вэй Ина будет ребенок, - сам от себя не ожидая, выпаливает Цзян Чэн. - И кто же она? - Спрашивает сестра. Она выглядит очень удивленной. Только сейчас Цзян Чэн понимает, что немного неправильно сформулировал новость. Он ничего не мог поделать, стоя так перед сестрой он чувствовал себя шестилетним провинившимся мальчишкой, а не Главой Великого Ордена. Наверное, так будет всегда. - Цзян Чэн, - говорит Вэй Ин, - Цзян Чэн заделал мне ребенка. Он как бы... - Вэй Ин вдруг краснеет и кладет руку на живот, - Внутри меня? Сестра вздохнула и посмотрела на них ошарашенно. - Как такое возможно? - Спрашивает она, справляясь с секундной заминкой. - Парное совершенствование с использованием разнополюсной ци? - Вэй Ин пытается объяснить, но они и сами не особо все понимают. - По крайней мере, так сказал лекарь. - Вэй Ин решил его оставить, - дополняет Цзян Чэн. - Мы решили его оставить, - поправил его брат. " - Ты хочешь и меня в это болото с собой утащить?" - думает Цзян Чэн возмущенно. " - Мы теперь в одной лодке, приятель", - считывает он в ответном взгляде Вэй Ина. Сестра тяжко вздыхает и кладет ладошку на лоб. Рукав ханьфу прикрывает ее лицо, из-за чего они не могут увидеть злится она или нет, но через пару мгновений становится очевидным - она смеется. - Вы... - она убирает руку и смахивает с уголков глаз выступившие от смеха слезы. - Почему у вас каждый раз случается что-то настолько абсурдное? - Она качает головой. - Я даже не слишком удивлена... - Шицзе не злится? - Уточняет Вэй Ин осторожно. - Не злюсь, но тебе придется очень подробно рассказать мне, что вы планируете со всем этим делать. Она показывает рукой на еще не округлившийся живот Вэй Ина. Цзян Чэн и Вэй Ин переглядываются. Они не то, чтобы что-то планировали...***
Сестра была подготовлена к таким вещам лучше, чем они сами, но даже она не знала, как подать эту неожиданную новость другим. Да и стоит ли? Сейчас, когда еще неизвестно, выйдет ли из этой беременности что-то путное. Одно было понятно - с войной нужно было срочно заканчивать. Вэй Ин не сомневался в своих способностях, но кто знает насколько сложно будет сражаться на более позднем сроке. Да, так сильно рисковать не хотелось. - Темная ци не влияет на ребенка? - Спрашивает Цзян Чэн после очередного нападения на вэньский Надзирательный Пункт. - Целитель Жэнь говорил, что нет, - Вэй Ин увлеченно приглядывался к своей порции с острой свининой. Месяц назад его наконец перестало тошнить от всего подряд, и он снова начал нормально есть. Цзян Чэн косится на мясо с подозрением - если раньше Вэй Ин перчил свою еду так, что невозможно было есть, то сейчас даже сидеть рядом казалось пыткой. Перца там было гораздо больше, чем еды, из-за чего от Вэй Ина жутко несло пряностями. И кровью. Странное сочетание. - На самом деле, он говорил, что темная ци даже помогает. Ребенок ее впитывает, совсем как обычную. Цзян Чэн устало прикрывает глаза. - Умоляю, скажи, что от тебя не народится какая-то нечисть? - Взмолился он отчаянно. - Не должна, - пожимает плечами Вэй Ин. Они отбили Пристань Лотоса и устроили себе небольшую передышку на фронте. Для того, чтобы выковать Стигийскую Тигриную Печать. - У тебя всегда было ужасно с названиями, - качает головой Цзян Чэн, припоминая Суйбянь, - не приведи Небожители, ты будешь называть ребенка. - Ты тоже не будешь! - Возмущается Вэй Ин в ответ, - Я не переживу, если наш ребенок будет "Жасмин", "Принцессой", или "Милашкой"! - Разумеется! Лучше же, если наш ребенок будет зваться в честь какой-то зубодробительной хрени! Цзян Чэн возмущается, пока не понимает, что и сам теперь говорит "наш ребенок", а не просто "ребенок" или безличное "он". Эта новость с беременностью налетела на него оттуда, откуда вот совершенно не ожидалось и Цзян Чэн долго не мог свыкнуться с тем, что в Вэй Ине живет кто-то еще. А в какой-то момент у него больше не выходило это игнорировать: живот начал расти. Изначально, от ребенка были только проблемы: появился не вовремя и Вэй Ину было из-за него постоянно плохо, сложно было воспринимать его как что-то положительное. Первое время он и не думал о нем как-то иначе, кроме как об очередной блажи, которая взбрела в голову Вэй Ину: хочет родить - ладно, пускай. Если надоест - всегда же можно убрать, верно? Оно еще толком не человек, чтобы заботиться о нем больше, чем о Вэй Ине. Но со временем он проникался отношением брата и где-то на шестом месяце полностью смирился с тем, что да - у них с Вэй Ином будет ребенок. С Тигриной Печатью дело пошло гораздо быстрее. - Знаешь, Цзян Чэн, - говорит брат, вертя в руках свою поделку, - у нее такой отвратный характер. У Печати, в смысле. Интересно, у нашего ребенка будет такой же? Цзян Чэн теряется, не зная, что на это ответить. - Наверное, будет, - вздыхает Вэй Ин тяжко, - скорее всего, он пойдет характером в тебя... - Эй! - Протестует Цзян Чэн, а потом думает, что, наверное, да, так и будет. - Зато, наверняка будет есть острое, как не в себя, прямо как ты. Они молчат, какое-то время, пока Вэй Ин не прерывает воцарившуюся тишину испуганным голосом: - Цзян Чэн... А что, если он будет любить собак? Вэй Ин выглядел так, словно вот-вот расплачется. - Это же вроде не генетическое? - Цзян Чэн представил эту картину: их будущий ребенок, который хочет завести щеночка, или двух. И Вэй Ин, который в ужасе съезжает из Пристани Лотоса. Почему-то в Облачные Глубины. " - Ну, да, там ведь запрещены домашние животные..." - В Пристань Лотоса нельзя собакам, - говорит Цзян Чэн и притягивает Вэй Ина к себе, - а если и притащит - я их отгоню. - Хорошо, - бормочет Вэй Ин.***
Ближе к седьмому месяцу живот у Вэй Ина округляется весьма значительно, и они благодарят Небожителей, что накидку Вэй Ин начал носить заранее. Под ней ничего не видно, но когда Цзян Чэн застает брата за тем, что он вышивает на своей вэньской тряпке какие-то символы, становится очевидным, что дело не в универсальном крое. - Это зачем? - Я переделал простенький талисман иллюзий, - бормочет Вэй Ин не отвлекаясь, - чтобы никто не увидел живот. Цзян Чэн моргает. Нет, он знал, что Вэй Ин вроде как гениален, но... Но странно, что эта гениальность не для проделок и не для войны, а для чего-то такого. Они заходят в Безночный город и тогда же Вэй Ин впервые использует Печать. Глядя на разгром, который они здесь учинили, Цзян Чэн готов согласиться - характер у Печати прескверный. " - Надеюсь, что хоть у нашего ребёнка он будет получше", - думает Цзян Чэн, активно размахивая Цзыдянем. Вэй Ин, в силу своего положения, больше активно двигаться не мог - вот и выходило, что его безопасность целиком и полностью легла на плечи Цзян Чэна. Стоило ли говорить, что желающих убить главную ударную силу армии было предостаточно? - Цзян Чэн, - кричит Вэй Ин, отрываясь от флейты. - Ну чего? Опять в туалет? - Хочу арбуз! Острый! Цзян Чэн ненавидел свою жизнь, ненавидел Вэней и ненавидел беременного Вэй Усяня. И тем не менее. - Давай прорвемся во дворец? Там есть кухня, если повезет - будет! Вэй Ин сияет от счастья и от следующего выброса темной ци разом ложится половина вэньской армии. " - Вот, что значит - правильная мотивация", - думает Цзян Чэн, ступая вместе с братом в Огненный Дворец. Где-то здесь еще был Вэнь Жохань и плененный Не Минцзюэ, но на их месте Цзян Чэн не становился бы между Вэй Усянем и кухней. Удача их минует, и они натыкаются разом на обоих. Возможно, было ошибкой искать кухню рядом с Главным Залом. Никто из союзников еще не прорвался во Дворец и надеяться на то, что уже заметивший их Вэнь Жохань отпустит их с миром, не приходилось. - Не задень Главу Не! - Только и успевает выкрикнуть Цзян Чэн, прежде чем Вэй Ин обрушил всю мощь Стигийской Тигриной Печати на Вэнь Жоханя. Главу Не он, - слава всем Небожителям! - не задел, а вот низкий помощник Главы Вэнь лишился головы. " - С этой беременностью Вэй Ин стал каким-то более раздражительным", - думает Цзян Чэн выжидая момент. Тот подворачивается быстро - Вэнь Жохань, поглощенный битвой с Вэй Ином поворачивается к нему спиной. Цзян Чэн тут же пользуется этим, чтобы обхватить Цзыдянем шею противника. Они давят ци и душат с двух сторон, пока голова Главы Вэнь наконец не слетает с плеч. " - Ха! Обезглавить Вэнь Жоханя гораздо лучше, чем Черепаху-Губительницу! Выкуси, Лань Ванцзи!" В зал наконец врывается Лань Сичэнь и начинает причитать над трупом помощника Вэнь Жоханя. - Он был нашим шпионом в стане врага! - Доказывает он Не Минцзюэ. - При всем моем уважении, Глава Лань, - заявляет уставший от всего этого дерьма Цзян Чэн, - если вы не хотели, чтобы вашего шпиона убили - то вам следовало сказать, чтоб его не трогали до штурма Безночного Города. - Но... Но как же?.. - Арбузы! - Нетерпеливо бросает Вэй Ин и хватает какого-то чудом выжившего вэньского служку. - Если найдешь мне здесь арбузов с перцем - будешь жить. - Слуга отчаянно закивал и повел их с братом, видимо, на кухню. Штурм Безночного Города был завершен. Уже счастливо поедая арбуз на кухне, Вэй Ин вдруг замирает так, будто что-то вспомнил, и смотрит на Цзян Чэна тем-самым-взглядом, который вечно сулил ему неприятности. " - Ничего хорошего он мне сейчас не скажет", - думает Цзян Чэн обреченно. И правда. - Цзян Чэн, нам нужно забрать Вэнь Цин!***
Вэнь Цин они находят, но ее, вместе с ее людьми, им приходится чуть ли не силой отбивать у Цзиней. И чего так вцепились, спрашивается? Благо, слава Героев войны и победителей Вэнь Жоханя смогла перевесить сомнительную ценность Ордена Цзинь в этой войне. Уже вернувшись в Пристань Лотоса с довеском в виде Вэней, Вэй Ин просит Вэнь Цин о помощи. Та смотрит на Вэй Ина, на его огромный, раздувшийся живот, на Цзян Чэна, и невыносимо уставшим голосом спрашивает: - Почему каждую нашу встречу, ты просишь меня вырезать из тебя что-то для Цзян Ваньиня, а, Вэй Усянь? Вэй Ин пожимает плечами, в то время как Цзян Чэн давится воздухом. Конечно она соглашается и, как бы сильно Цзян Чэн ни уважал Жэнь Юя, Вэнь Цин, как целитель, гораздо лучше. Хотя бы потому, что довольно быстро вычисляет причину их...интересного положения. - Ты отдал ему свое ядро, - поясняет она, бесцеремонно тыкая пальцами в них обоих, - во время парного совершенствования энергия твоего старого золотого ядра пыталась чем-то заполнить эту пустоту. И это желание прореагировало с темной ци. - Но почему ребенок? - Спрашивает Вэй Ин, в свое время, пришедший к схожим результатам. - Для чего люди обычно занимаются парным совершенствованием? - Спрашивает его Вэнь Цин. Медленно, как идиота. - Для...Ой! - Именно, - кивает целительница, - чтобы завести ребенка. Цзян Чэн накрывает лицо ладонями. Почему такое сумасшедшее стечение обстоятельств происходит именно с Вэй Ином? И почему, как правило, разгребать эти обстоятельства приходится именно ему?!***
В последний месяц Вэй Ин становится вялым и ужасно капризным. Цзян Чэн, и так вынужденный отстраивать Орден без особой помощи своей Правой Руки, в край замучился. Он вставал с первыми лучами, с завистью смотрел на дрыхнущего Вэй Ина и пахал весь день как проклятый, чтобы вырубиться вечером от усталости. Чем был занят целыми днями Вэй Ин - он не знал, но брат должен был отдыхать и не волноваться. В какой-то момент, разбирая очередные проблемы, Цзян Чэн невольно жалеет, что не может забеременеть сам - все лучше, чем бесконечные заботы. Чуть позже оказывается, что все это время Вэй Ин был занят изобретением талисманов и разного рода приспособлений. Цзян Чэн был готов увидеть какую-нибудь похабщину, или поделки для розыгрышей, но Вэй Ин сделал на удивление полезные для заклинателей вещи: флаги, для привлечения нечисти и компасы зла. - Скоро будет Большая Охота на Байфэн, - прикидывает Цзян Чэн, - можно будет показать их в действии и договориться о поставках. Еще один источник заработка лишним не будет и Вэй Ин постарался действительно хорошо. Цзян Чэн хвалит его со всей искренностью. Живот Вэй Ина настолько большой, что у него постоянно отекают ноги и болит поясница, из-за чего Цзян Чэну приходится учиться делать правильный, медицинский, массаж. Поначалу он ворчит из-за этого, - можно подумать, ему нечем заняться, кроме как мять чужие ноги! - но в результате все равно все делает сам. Вэй Ину действительно приходится трудно - из одного из лучших заклинателей современности до человека, которому сложно самому надеть ботинки. Так что, Цзян Чэн не возникает. Помогает надеть ботинки, делает массаж, смотрит на попытки Вэй Ина подняться с кровати и, наконец, отпускает давнюю, въевшуюся в него с детства зависть. Поскольку совсем скоро Вэй Ин должен родить - на Охоту он не едет, остается в Пристани Лотоса, под чутким наблюдением Целителя Жэнь и Вэнь Цин. Цзян Чэн же, вместе с адептами, забирают треть пойманной добычи, заманив нечисть в сети с помощью флагов. После такой наглядной демонстрации многие Ордена захотели приобрести себе столь полезную вещь, так что Цзян Чэн, не скрывая своего довольства, договорился о поставках. Заказывали все довольно малое количество - наверняка надеясь, что разберутся и смогут воссоздать самостоятельно. Цзян Чэн на это только ухмылялся. Вэй Ин, святая простота в некоторых вещах, создавал свои поделки как можно более легкими и доступными, это да. Но Ордену не помешали бы деньги, так что Цзян Чэн просит нарисовать флаги как можно забористее: накрутить столько всего, что не повторить. И это работает. Уже через несколько месяцев им пишут еще заказчики и Цзян Чэн, как бы невзначай, представляет так же первую партию Компасов Зла. Он также перезаключает старые, еще довоенные, договора - Юньмэн Цзян всегда славился своими торговыми путями. Легальными и не очень. Дело идет медленно, со скрипом, но Вэй Ин и сестра помогают ему по мере сил. Если первый пытался изобрести еще несколько интересных диковинок, чтобы разнообразить ассортимент, то Цзян Яньли взяла на себя весь быт: от управления поместьем, до готовки и отслеживания строительства. Вэни тоже оказались не совсем бесполезными - часть из них была неплохими работниками, а Вэнь Цюнлинь даже начал преподавать стрельбу из лука. О его сестре и говорить было нечего - та была лучшей целительницей, с худшим характером в Поднебесной. То, что казалось невозможным - наконец осуществляется. Жизнь возвращается в Пристань Лотоса и все потихоньку налаживается.***
Однажды вечером Цзян Чэн приходит в комнату и набирается смелости, чтобы сказать кое-что, о чем мечтал еще с юношества. Раньше, когда родители были еще живы, это было бы невозможным, но теперь... Кто им запретит? Цзян Чэн начинает делать уже привычный вечерний массаж и, наконец решившись, говорит: - Вэй Ин. - А? - Вэй Ин, размякший и довольный от переставших так сильно ныть мышц, посмотрел на него искоса. - О таком принято говорить до рождения ребенка и вообще, - Цзян Чэн кивает головой куда-то в сторону, как бы показывая это "вообще", - Но я хотел спросить... Вэй Ин молчит, давая ему шанс продолжить. - Как ты смотришь на то, чтобы выйти за меня? Ну, официально. Вэй Ин смотрит ошеломленно, словно не веря в то, что только что услышал. - А что скажут?.. - Какое нам дело? У Цзян Чэна слишком долго был перед главами пример собственной матери, чтобы знать, как глупо думать о том, что говорят люди. Он приходит к этому, как к самому естественному в его жизни - ему все равно. Пусть хоть сотрут языки, об их с Вэй Ином имена. П-л-е-в-а-т-ь. - Если ты, конечно, хочешь, - уточняет Цзян Чэн, спохватившись. Вэй Ин смотрит на него широко распахнутыми глазами, в которых Цзян Чэн видит только себя. - Хочу. Незаметно Цзян Чэн выдыхает. Не то, чтобы он сомневался, но все же... - Тогда, сыграем свадьбу после родов. Вэй Ин смеется легко и весело: - Да уж, я бы хотел в день своей свадьбы хотя бы влезть в праздничное ханьфу!***
Цзян Чэн до последнего ждал какой-то подлянки, проблем или неприятностей, - но все проходит удивительно гладко. Пока Вэнь Цин и Целитель Жэнь вынимали ребенка из Вэй Ина, он сам обретался в коридоре, чтобы, как изволила выразиться Дева Вэнь "не мешаться". Даже зная, что Вэй Ин в течении этой операции ничего не почувствует - Цзян Чэн был в ужасе. Наверное впервые с тех пор, как матушка нашла их с Вэй Ином тайник с вином, Цзян Чэн почувствовал, как у него дрожат коленки. Давно не молившийся, Цзян Чэн перебрал в своей голове едва ли не каждого Небожителя Поднебесной, - что угодно, лишь бы их затея оказалась успешной. Неизвестно, помогло это, или целительских навыков Вэнь Цин было и без молитв достаточно, но операция прошла успешно. Вэй Ин все еще оставался без сознания, в целительском сне, когда Цзян Чэну принесли орущий сверток. Младенец кричал и пинался, пытаясь выбраться из пеленок, на что Цзян Чэн усмехнулся: кажется, характер тот перенял все же от него. - Это мальчик, - говорит уставшая Вэнь Цин, стягивая страшные с виду окровавленные льняные перчатки. " - Значит, мальчик", - думает Цзян Чэн и не может задавить улыбку. Вот бы и Вэй Ин поскорее проснулся, уж он-то будет в восторге от того, как выглядит их сын. У них был сын. Мальчик. Его и Вэй Ина. Ребенок, которому даст имя их любимая сестра. Цзян Чэн улыбается. Впервые после войны он по-настоящему уверен, что дальше все будет хорошо.***
Лань Чжань никогда не верил слухам, но после приглашения на свадьбу места сомнениям не осталось. Брат вручил письмо от Вэй Ина и если вначале Лань Чжань воспрял духом, узнав, кто ему написал, то к концу письма его сердце разбилось в дребезги. Цзян Ваньинь брал Вэй Ина в мужья, и эта новость походила на какой-то ужасный сон, который никак не хотел прекращаться. Лань Чжань не собирался ехать: видеть, как Вэй Ин, его Вэй Ин, становится мужем этого склочного, жесткого человека, понимать, что больше у него не будет и шанса разделить с ним тропу совершенствования. Но с каждым днем, что свадьба приближалась - его сердце все сильнее наполнялось тоской и в конечном итоге он все же поехал. Часть его мечтала увидеть, что Вэй Ин не счастлив этому браку, что он не хочет видеть Цзян Ваньиня своим мужем. Но сияющая улыбка Вэй Ина разбила его чаянья в пыль. Не улыбаются так, когда идут замуж за нелюбимого. Вэй Ин был счастлив, всем доволен и предвкушал свою свадьбу с тем же восторгом, с каким ранее нарушал правила Облачных Глубин. Ему всегда шел красный. В своих мечтах Лань Чжань снимал с Вэй Ина свадебное ханьфу в его украшенной к свадьбе цзинши. В них Вэй Ин смотрел на него ласково из-под красной вуали и его сердце трепетало от этого взгляда. В реальности на алом ханьфу Вэй Ина не были вышиты облака, только лотосы. И колени Вэй Ин преклонил в Храме Предков Ордена Цзян, со своим названным братом. Они отвесили три поклона и с каждым из них Лань Чжань чувствовал невообразимую боль, словно его били дисциплинарным кнутом. В тот же день, прямо на свадебном банкете, Цзян Ваньинь представил им своего наследника - Цзян Хуана. И тогда Лань Чжанем овладел гнев. Прямо в день бракосочетания представлять плод связи с какой-то другой женщиной? Это просто недопустимо, не по отношению к Вэй Ину! " - Наверняка та женщина не соответствовала нужным критериям, чтобы взять ее в жены, - с ужасом думает Лань Чжань. Значит ли это что Цзян Ваньинь будет ходить к ней, повесив на Вэй Ина своего ребенка?" Всю ночь Лань Чжань не находил себе места. Даже не из-за того, что прямо сейчас, как все они знали, Вэй Ин делил ложе с Главой Цзян, а потому, что Вэй Ина нужно было спасать! Возможно, он просто думает, что у него нет выбора, кроме Цзян Ваньиня, но он есть! Лань Чжань готов его предоставить! С ним Вэй Ину уж точно не нужно будет мириться ни с чужими женщинами, ни с их детьми. На следующий день ему удалось пересечься с Вэй Ином только к вечеру. На руках он укачивал того ребенка, Цзян Хуана, и улыбался, словно и не понимал, что держит плод неверности своего уже-супруга. - Вэй Ин! - Окликает Лань Чжань, не зная, что сказать. - Этот ребенок... - Лань Чжань! Рад тебя здесь увидеть, ха-ха! - Вэй Ин растянул губы в яркой веселой улыбке. Разве что, немного уставшей. Лань Чжань изо всех сил погнал прочь мысли о том, чем был занят Вэй Ин этой ночью. - Да, это наш с Цзян Чэном ребенок, А-Хуан. А-Хуан, поздоровайся с Лань Чжанем! Малыш булькнул что-то невразумительное и дернул требовательно Вэй Ина за ленту, уже сейчас продемонстрировав гадкий характер Цзян Ваньиня. - Ваш с Цзян Ваньинем? - Переспросил Лань Чжань, замерев. - Ага! Я сам его родил, хочешь, шрам покажу? Мир Лань Чжаня распался на маленькие кусочки.