Это приказ!

Вокзал Кингс-Кросс был величественным. Красивым, огромным, заставляющим задирать голову к "небу". А ещё грязным, вонючим и вызывающим желание поскорее сбежать. Что было тому причиной - толпа людей, удушливый смог от дыма поездов, висящий над зданием плотной завесой или знакомое лицо безногого попрошайки, кулаки которого Рейст всё ещё прекрасно помнил - сказать было сложно. Благо старый знакомый не узнал в хорошо одетом молодом джентльмене бывшего обшарпанного сиротку. Только отпрянул от тихого рычания, которое издал парень в ответ на заунывное "Не найдётся ли у вас пары центов для ветерана?". Злость, настойчиво покалывавшая кончики пальцев серебристой энергией, пришлось усыплять несколькими глубокими вдохами. Хвала Мерлину, Моргане или кому там ещё возносят благодарность британские волшебники, до платформы 9 3/4 он больше никого не встретил. Ещё одно лицо - а он тогда запомнил их всех - и он бы не сдержался. Впрочем, прошло уже 8 лет, а жизнь на улице никогда не была чём-то простым, так что вполне можно предположить, что фальшивый ветеран - последний из полудюжины ублюдков, из-за которых он больше месяца проходил с рукой на перевязи и заработал несколько шрамов от розг на спине и чуть пониже. Пройдя сквозь барьер, целую секунду Рейстлин Блэкуолл боялся открыть глаза. Такое случалось - ни с того, ни с сего в голове внезапно возникала уверенность, что это всё обман. Что новая жизнь, начавшаяся меньше, чем полтора года назад - это всего лишь сон. Или он сошёл с ума в ту ночь и теперь его безумное тело лежит в обшарпанной, измазанной нечистотами палате Бедлама. Но рациональная часть теперь гораздо быстрее справляется с внутренней паникой - распахнутые глаза, медленный вдох и вот тонкие, потрескавшиеся губы уже расплываются в улыбке. Эта платформа выглядит, будто он попал в другой мир. Собственно, глупо отрицать очевидное - это и есть другой мир. Со своими правилами, законами, традициями. В чём-то глупыми, устаревшими, да и просто странными тому, для кого мир магии открылся не так давно. Но определённо более свободными, чем в маггловском Лондоне. Толпа разношерстных мантий, пальто и курток, слезы радости у студентов, встретивших друзей после долгого лета и горя от родителей, провожающих детей в школу, крики, шум, хлопки аппарации и гудение пламени в транспортных каминах каждые несколько секунд. Всё это смешалось в безумную какофонию, от которой по коже прошлась приятная дрожь. "Я дома," - пронеслось в голове. Поезд, поблескивающий свежей красной краской издаёт приветственный гудок и Рейстлин машинально бросает взгляд на карманные часы. Время ещё есть. Нужно быстрее найти профессора Шарпа, который должен быть уже здесь. Блэкуолл ещё раз обводит взглядом толпу и с щемящим в груди чувством счастья делает шаг в толпу... Эзоп Шарп, профессор зельеварения, декан факультета, а также, начиная с прошедшего лета, его законный опекун, нашёлся быстро. Все профессора стояли в стороне, наблюдая за посадкой студентов в вагоны и периодически кивая проходящим мимо родителям. Рейст сжал губы в тонкую линию и подошёл к ним. Лёгкий полупоклон-полукивок: - Добрый день, уважаемые профессора! - Мистер Блэкуолл, - с тёплой улыбкой ответила заместитель декана. - Рада видеть вас. Профессор Шарп, конечно, передавал новости о вашем самочувствии, но увидеть вас в здравии лично - гораздо приятнее. - Спасибо, профессор Уизли. Я тоже рад всех вас видеть, - улыбка Рейстлина стала шире. - Мне приятно вернуться в школу. Думаю, я очень плодотворно провёл это лето. Наверстал многое, что не успел в прошлом году. - Если бы у вас ещё было достаточно времени для этого, мистер Блэкуолл, вы бы могли так говорить. Но те крупицы, которые мы с вами успели пройти... - Шарп недовольно поджал губы и сильнее оперся на трость, переводя взгляд на остальных профессоров, с интересом прислушивающихся к диалогу. - Две недели его практически не выпускали из аврората, постоянно пытаясь добиться новых деталей о случившемся с Ранроком и Руквудом и, почему-то, - он бросил взгляд в сторону Рейстлина, ожидая какой-то видимой эмоции, но тот не отреагировал, - по делу Соломона Сэллоу. Думаю, вы в курсе. - Ох, бедный ребёнок, - профессор Гарлик сделала сочувствующее лицо, на что Рейстлин только плотнее сжал зубы. Он ненавидел, когда его не воспринимали всерьёз и назвали ребёнком. Несмотря на то, что ему не так давно исполнилось всего шестнадцать, как ему казалось, он уже успел увидеть эту жизнь в гораздо более неприглядном свете, чем молоденькая профессор травологии. - Не представляю, как вы это вынесли. Эти бюрократы просто ужасны! - Это ещё не всё, Мирабель, - Шарп вздохнул. Они обговаривали это на каникулах, пока Блэкуолл жил в его доме - преподаватели могут знать, что случилось. Более того, чтобы избежать недопонимания, просто обязаны, но Эзоп не любит говорить о важном, стоя в толпе - слишком много посторонних ушей. - После всех этих вопросов мистер Блэкуолл отправился в Мунго и провёл ещё три недели у целителей разума. Боюсь, оставшегося времени, несмотря на то, что, признаюсь, оно было весьма эффективно потрачено, достаточно разве что для летних заданий. Так что не расслабляйтесь, Рейстлин. Вы молодец, но я, как ваш опекун, буду следить за вами в этом году пристальнее, чем раньше. - Конечно, профессор, - внешне Рейстлин был спокоен и даже мягко улыбался, как и полагается студенту, возвращающемуся к своим друзьям, но внутри он с трудом сдерживал сотню ехидных комментариев по поводу внимательности профессоров Хогвартса. Его взгляд словил светлую макушку и крошечный красный огонёк. - Я пойду займу вагон, профессор Шарп. Хорошей дороги. Всего доброго! Блэкуолл быстро кивнул профессорам и направился в сторону поезда. Лавируя между тучными матронами, тянущими своих детей за руки, чтобы поцеловать на прощание тётушку, грузчиками и домовыми эльфами, которые пытались погрузить багаж в поезд, и при этом не потерять его или не отдавить никому ногу тележкой, редкими продавцами сладостей или газет, пытающимися впихнуть в руки покупателей свои товары, и спешащими студентами, которые, завидев вдалеке друзей, ничего больше не замечали вокруг, он пробирался ближе к составу. Последних он не винил - сам сейчас точно так же нёсся сквозь толпу, пытаясь не потерять мелькающую в толпе вспышку красного. У самого вагона он успел схватить за рукав Оминиса, который как раз собирался войти. - Нис! Я думал, тебя придётся ловить по вагонам! - Я просил меня так не называть, - Гонт скорчил недовольную гримасу, но голос его выдавал - он был рад видеть Рейстлина. Быстрым движением он коснулся локтя друга и криво улыбнулся. - Здравствуй! - Доброго дня, мистер Гонт! Позволите ли вы мне, жалкому грязнокровке, прикоснуться к вашему сиятельству, величайшему из наследников Слизерина? - Блэкуолл тихо рассмеялся, наблюдая за тем, как Оминис хмурится и на его щеках проступает румянец - то ли от злости, то ли от смущения, и быстро выхватил из его руки чемодан. - Давай сюда. Моим багажом занялся Шарп, мне не сложно. - Я могу сам... Мерлин, с тобой бесполезно спорить... - Рад, что ты наконец-то это признал. Для справки, я закатил глаза. И не думай вбивать в себе в голову, что это как-то бросает тень на твою мужественность или как там у вас, аристократов, принято. Давай просто сделаем вид, что это взаимовыгодный обмен - ты слишком часто бывал моим мозгом. Самое время мне побыть твоими мышцами, и… Эээмм, - Рейст резко остановился в проходе, так что Оминис налетел на него. - Прости, я просто... мы можем занять любое купе? Или для нас отведено какое-то конкретное? - Серьёзно? - Гонт хмыкнул, но тут же спохватился. - Всё забываю, что ты с нами всего год. Видимо, ты меня так достал за него, что кажется, будто я знаю тебя вечность. Любое. И давай скорее - не хочу никому навязываться. - Будто кто-то будет против нам уступить, - фыркнул Блэкуолл. - Именно этого я и опасаюсь, - недовольно проворчал Оминис, следуя за другом. - Ты и твоя очаровательная манера грубить и угрожать окружающим. - А ещё у меня улыбка красивая... - хмыкнул Рейстлин. Они прошли в последний вагон, где всё ещё было достаточно свободных купе, и заняли одно из них. Рейстлин забросил чемодан Оминиса на верхнюю полку, а сам начал копаться в небольшой поясной сумке. Один из первых подарков покойного профессора Фига, с которым он не расставался с самого первого дня - с защитой от огня и воды, с наложенными чарами незримого расширения, она была размером едва ли больше учебника, но в неё он умудрялся забросить всё - от набора зелий, до гоночной метлы и дюжины мантий. Она уже привычно стала атрибутом любого из его костюмов и занимала своё почётное место за спиной слева каждое утро. Знать о том, насколько полезный артефакт каждый день болтается у них под носом, однокурсникам, конечно, было необязательно. О нём и так ходит достаточно слухов. Особенно после прошлого учебного года. На стол опустилась пара бутылок сливочного пива: - Самое время отпраздновать встречу, Нис? Я угощаю! Это не последние, если что, - Рейст подвинул одну бутылку в сторону Оминиса и одним движением палочки открыл обе. Гонт хмыкнул и поднял свою в приветственном жесте. Почувствовав, как бутылка Блэкуолла ударилась о его, он сделал глоток: - А ведь поезд ещё даже не тронулся. Ты иногда удивляешь меня, Рейстлин. - Признай, ты скучал по этому. - Возможно… - Ты не встречал тут…? - Блэкуоллу не нужно было продолжать фразу, чтобы Оминис понял, о ком речь. В конце прошлого года они оба сделали много, возможно, даже слишком много, для Себастьяна Сэллоу. И если Оминис ограничился молчанием о том, что произошло в катакомбах под Фелдкрофтом и разговором с Анной, то Блэкуолл приложил все усилия для того, чтобы спасти Сэллоу от падения в ещё более глубокую бездну. Заручившись поддержкой профессора Уизли, припомнив некоторым жителям отдалённых районов побережья Клагмар, как много он сделал для того, чтобы их жизнь наконец-то начала налаживаться, он смог договориться о том, чтобы близнецов взяла на попечительство мадам Гиацинта Оливье. Женщина оказалась настолько понимающей и, в то же время, не задавала лишних вопросов, что всё лето близнецы Сэллоу даже не видели друг друга, как того хотела Анна. Не то чтобы это было сложно, учитывая что, по информации из писем мадам Оливье, её брат практически всё время просиживал в отведённой для него комнате, заваленный книгами и свитками. В том числе тёмными. От одной этой мысли Блэкуолл каждый раз сжимал кулаки, врезаясь короткими ногтями в кожу, пытаясь сохранить хоть крупицы самообладания и не выпросить у Шарпа разрешение на использование каминной сети - всего один раз - ради того, чтобы набить Сэллоу морду за то, как он относится к тому шансу, который ради него выдирался зубами и когтями. Всё лето он поддерживал связь с сестрой Себастьяна и её попечительницей. По крайней мере, всё то время, что не находился в больнице святого Мунго под действием полудюжины зелий и заклинаний, которыми его исправно снабжали целители разума. Не то чтобы он не был им благодарен за проделанную работу. По крайней мере, теперь он не просыпался среди ночи по несколько раз в холодном поту, пытаясь то ли спастись от гигантских пауков, то ли остановить зелёную вспышку, вырывавшуюся из палочки Себастьяна, то ли увернуться от шара концентрированной древней магии, который в него запускал Ранрок, превратившийся в отвратительного дракона, то ли… о последней причине своих кошмаров он старался не думать. Ему всегда казалось, что он был бы счастлив, если бы эту часть его воспоминаний просто стёрли из его головы. Но, когда ему это действительно предложили, он предпочёл отказаться - было слишком страшно забыть воспоминания о том, через что ему пришлось пройти, будучи, по сути, ребёнком. К тому же, он не был уверен, что его тело будет способно также легко отказаться от уже ставших привычными реакций на прикосновения, приближение кого-то незнакомого, резкие движения. А, возможно, он просто не хотел забывать чего именно он всегда будет бояться и почему не будет доверять взрослым. - Ты слышишь меня? - Оминис щёлкнул перед его лицом пальцами. - Что? Прости, я немного потерялся в мыслях, - Рейстлин прикусил губу, снова прикусывая старые ранки и трещины. - Я не встречал его. Но я уверен, что слышал в толпе голос, - Гонт вздохнул и на несколько долгих глотков приложился к бутылке. - Не думал, что он будет делать крюк через Лондон, но я… я хотел бы его увидеть. Парни снова замолчали. Оминис задумался, опустив голову и направив взгляд в стол, периодически отпивая сливочное пиво, а Рейстлин устремил свой в окно. Поезд готовился к отправлению и большая часть пассажиров уже разместилась в вагонах - на платформе оставались в основном родители и младшие сёстры и братья студентов. Блэкуолл нашел взглядом в толпе профессора Шарпа. Всё-таки ему повезло с преподавателями. Он вспомнил воспитателей и воспитательниц из приюта, в котором провёл первые пятнадцать лет и по спине непроизвольно пробежались мурашки. Если бы школой управляли такие люди, проще действительно было бы податься в браконьеры. Но профессора Хогвартса оказались очень понимающими. Не стали воспринимать его самого и его идеи, как детские глупости - выслушали, аргументировали, предложили свои варианты и даже смогли надавить на нужных людей, когда это того потребовало. К тому же, как оказалось, профессор Фиг после своей смерти завещал всё Блэкуоллу. Знал ли он, что она случится так скоро? Наверняка знал. Потому что зачем ему ещё было переписывать завещание буквально за несколько дней до последнего испытания профессора Бакара? Он знал Рейстлина меньше года и у него не было поводов привязываться к мальчишке, которого обстоятельства буквально посадили ему на шею. В отличии от того самого мальчишки. Если бы кто-то спросил его два года назад, во что он верит, чего ждёт от жизни - семью? любовь? принятие? получил бы только ядовитую ухмылку. Пятнадцатилетних детей не усыновляют. Разве что у потенциального попечителя есть план по тому, чтобы сгноить своего подопечного на фабрике. Или, чего хуже, отправить в сексуальное рабство. Блэкуолл прекрасно понимал, что все проверки попечителей были фиктивными. Никто в приюте не откажется избавиться от лишнего рта. Возможно, именно потому, когда он первый раз увидел перед собой профессора, он готов был ко всему. Особенно после того, что случилось накануне. К счастью, ни одно из опасений не оказалось правдой, а сама правда... что ж, она была более волнующей и фантастической, чем кто-либо мог себе представить. Рейстлин сглотнул, прогоняя болезненные мысли, нервно потёр шрам, расползающийся по щеке, и снова вернулся к наблюдению за снующими по платформе людьми. Заметив скользящего взглядом по вагонам Шарпа, он приоткрыл окно, высунул голову и помахал ему рукой, давая понять, где он. Бывший мракоборец встретился с ним глазами, кивнул и, тяжело опираясь на трость, захромал к ближайшему вагону. Если бы Блэкуолл не знал, что перед выходом из дома Эзоп взял с собой запас рябинового отвара, сейчас уже нёсся бы по вагонам, опустошив свою сумку. За лето он успел крепко привязаться к своему новому опекуну. Пусть и старался этого не показывать, потому что… ну, Рейстлин всегда был с собой честен и надеяться на то, что серьёзный, взрослый мужчина, его профессор, декан и… “Рейст, ты сам об этом просил! Теперь живи с этим!”... опекун обратит на него внимание в несколько большем смысле, чем на занозу и препятствие к спокойной жизни. Это было бы слишком наивно. К тому же, он и раньше замечал переглядки зельевара и профессора травологии. Число шансов не было равно нулю - оно было отрицательным. Забавно, что его маленький секрет за весь год смогли узнать только три человека. Ещё забавнее, что двое из трёх были девушками. Поппи Свитинг и Натти Онай были, пожалуй, чересчур наблюдательными, когда не надо. Если бы они с тем же рвением, как исследовали его личную жизнь, занимались учёбой, возможно, им удалось бы избежать половины тех опасных приключений, которые успели случиться в прошлом году. Как ни странно, третьим человеком, который самостоятельно узнал об ориентации новенького, был Оминис. Что ещё более странно - он не оттолкнул Рейстлина после этого. Даже не разболтал причине постоянно сбивавшегося пульса Блэкуолла о том, что тот в него влюблён. Возможно, если бы они не проводили с Гонтом долгие часы, пытаясь поддержать, не дать скатиться в депрессию и погрязнуть в отчаянии после катакомб, Рейст до сих пор думал бы, что Оминис не знает. Когда же друг выдал, что знает о том, что тёплая дружба - не единственная причина, по которой Блэуолл не выдал Себастьяна, тот готов был провалиться под землю, бежать, да даже запустить в себя же Аваду, лишь бы не видеть осуждение в фигуре и выражении лица Гонта. Тем не менее, они успели стать друг для друга надёжным тылом за это время, как бы это забавно не звучало у Рейстлина в голове, учитывая, что вопрос касался его ориентации. Поезд дёрнулся и платформа за окном медленно начала сдвигаться. Через несколько минут за стеклом замелькали дома и узкие улочки Лондона. Грязные подворотни, висящие “на соплях” рамы, отваливающаяся штукатурка, бездомные собаки и крысы, размером практически с кошку. Чудесные пейзажи, которые не в силах была скрыть даже магия. К тому же, зачем? Большая часть студентов начнёт посматривать в окна только когда они будут за городом. Это только такой извращенец, как Блэкуолл, хочет лишний раз напомнить себе о том, из какого дерьма он выбрался, как сильно нужно благодарить Мерлина, Моргану или кого там ещё благодарят британские волшебники, за то, что сейчас он сидит в тёплом, уютном купе, в котором, подумайте только даже шторы чистые!, а не гниёт в канаве после того, как его, будто жалкую поломанную игрушку использовали и выбросили те, у кого достаточно денег, чтоб закрыть рот руководству приюта. - Ты слишком громко думаешь, - Гонт отставил в сторону опустевшую бутылку. - Ты больше не там и никогда не вернёшься. Теперь ты принадлежишь нашему миру. - И откуда ты на мою голову такой проницательный, - Блэкуолл хмыкнул и вытащил ещё по бутылке. - Целители не смогли полностью вытащить это дерьмо из моей головы. Но, признай, ты меня любишь и таким. - Пфф, мечтай, - Оминис сам потянулся бутылкой к Рейстлину и, после очередного звона стекла о стекло, сделал глоток. - Какие предметы планируешь брать? Ты ведь можешь наконец-то позволить себе побыть нормальным? - Оооо, как бы я хотел, - парень потянулся и поднял глаза к потолку. - Древняя магия никуда не делась, так что нормальным я всё равно не буду. Но хотя бы попробую. Думаю начать подготовку к аврорату. Или заняться зельями. А ты уже думал? - Анна подсказала отличную идею. Во всяком случае, это хотя бы какая-то идея, - парень грустно вздохнул и “посмотрел” Блэкуоллу куда-то за левое плечо. - Как бы мне ни была противна моя семья, думаю, отец сможет в качестве индульгенции выбить для меня должность в Министерстве. Думаю, для занятий законодательством или должности судьи моя слепота не станет проблемой. Как считаешь? - Считаю, что мозги и здравомыслие в семье Сэллоу определённо достались Анне, - он рассмеялся и снова перевёл взгляд за окно. Они уже выехали из Лондона и местность сменилась на сельскую. Вот теперь любоваться пейзажами действительно доставляло удовольствие. Жаль только обсудить их не с кем. “Возможно, мне стоило более чётко формулировать свои желания” - пронеслось в голове Рейстлина, когда дверь купе с грохотом отъехала в сторону. - Помяни гриндилоу, - хмыкнул Оминис, наклонив голову на бок. - Здравствуй, Себастьян. - Привет! Блэкуолл! Ты мне как раз нужен! Что у тебя с волосами?.. А, не важно! - возбуждение в голосе Сэллоу могло бы обрадовать, если бы Рейстлин не догадывался о его причинах. - Я всё лето провёл за книгами! Кажется, я нашёл именно то, что может помочь Анне! Ты обязан мне помочь! Рейстлин Блэкуолл был довольно спокойным человеком. Всегда казался себе таким. Даже во время битвы в пещерах под Хогвартсом он старался руководствоваться рациональным мышлением. Не растрачивать энергию, атаковать только тогда, когда был уверен в том, что это возымеет эффект. Но сейчас. “Ты обязан…” Если начало диалога просто вызывало желание заставить Себастьяна замолчать, то после этих двух слов внутри будто что-то оборвалось. Раздражение, накопившееся за весь день, да что там говорить, за всё лето, прорвалось через плотину напускного спокойствия, закипая внутри и грозя вырваться бесконтрольной вспышкой магии. - Обязан? - голос Блэкуолла был показательно нейтральным, а пауза, которую он сделал, могла позволить Сэллоу исправить ситуацию. Возможно, будь Себастьян немного наблюдательнее, он уже сейчас бы заподозрил, что сказал что-то не то, но он с вызовом продолжал смотреть в светлые серые глаза сидящего напротив парня. - Я? Обязан? - Я имею в виду… - кажется, только сейчас, услышав металлические нотки в голосе друга, Себастьян понял, что не такой реакции он ожидал. - Рейст, - тихий голос Оминиса, который наверняка понял, почему так быстро исчезло всё веселье из голоса его друга, не делал ситуацию лучше. Рука отдёрнулась от протянутой к нему ладони, будто к ней пытались поднести горячий металл, и Блэкуолл выдохнул через зубы. Нет, это не успокаивало. Это злило ещё сильнее. Ему хотелось что-нибудь разбить. Желательно, одну тупую голову, в которой, кажется, никогда не водилось мозгов. - Оминис, пожалуйста, выйди и подожди за дверью, - он бросил взгляд на поджавшего губы друга. - Обещаю, он выйдет отсюда на своих двух и без проклятий. Гонт поколебался несколько секунд, но всё-таки подхватил палочку и протиснулся мимо стоящего у входа Себастьяна. Перед тем, как закрыть дверь купе, он направил взгляд в сторону Рейстлина. - Рейст… осторожнее. Оминис практически никогда не называл его сокращённым именем. Либо полным, либо по фамилии. И всегда показательно злился, когда Блэкуолл сам использовал короткие формы. Осознание, что за последнюю минуту он сделал это уже дважды, отодвинуло ярость на второй план, но не смогло погасить её полностью. За то полученного проблеска разума было достаточно для того, чтобы наложить на купе заглушающее заклинание, а дверь - запереть. Отправив палочку в чехол на бедре, Рейстлин снова перевёл полный ярости взгляд на стоящего рядом Себастьяна. Недоумение, мелькнувшее на его лице, сменилось решительностью, от чего Блэкуолл готов был заскрежетать зубами. Он давно понял, каким упрямым может быть однокурсник. - Я ничего тебе не должен, Сэллоу. Я и так сделал более чем достаточно, чтобы спасти твою задницу! - Ты обещал! Обещал помочь мне спасти Анну! - А ты обещал оставить тёмную магию! - Блэкуолл рывком поднялся с сиденья, практически сталкиваясь грудью с Себастьяном. К его удовольствию, Рейстлин только сейчас осознал, что за лето вытянулся ещё немного и теперь был на полголовы выше собеседника, так что мог позволить себе смотреть на него сверху вниз. - Ты клялся передо мной! Перед Оминисом! Мы поверили тебе! - Если ничто другое не может ей помочь, то… - То что?! Можно врать своим друзьям? - Уж лучше так, чем сидеть сложа руки и знать, что она каждый день умирает где-то там! - Себастьян ткнул пальцем в грудь Рейстлина, напирая на него в узком пространстве купе. - Я сделаю всё, что смогу, в отличии от некоторых, которые выбирают лёгкий путь - сидеть и ждать непонятно чего! - Лёгкий путь, значит… - голос Блэкуолла понизился до свистящего шёпота. - Лёгкий… Он сделал шаг вперёд, оттесняя Себастьяна к двери, заставляя его упереться в неё лопатками. Сэллоу попытался потянуться за палочкой, но Рейстлин тут же перехватил его руку и прижал к стене. Он не мог видеть своего лица, но по изменившемуся выражения стоящего напротив парня, было понятно, что ничего хорошего оно оппоненту не обещает. Блэкуолл усилил хватку на кисти Себастьяна, намеренно причиняя боль и практически получая удовольствие от того, как на его лице проступила гримаса. - Если бы я выбрал лёгкий путь, ты, ублюдок, уже протирал бы задницей нары в Азкабане, - шипение в голосе Рейстлина сменилось рычанием, а взгляд с удовольствием отметил, что в глазах Сэллоу промелькнул страх. - Я уговаривал Оминиса и Анну не выдавать тебя, я давал показания в твою защиту, я позаботился о том, чтобы у вас была легенда, я подкинул палочку Руквуда аврорам! Пока ты сидел и убивался в крипте по тому, что Анна с тобой больше не хочет иметь ничего общего - и я, чёрт возьми, понимаю почему! - я мотался между кабинетом замдиректора, окружающими деревнями и Министерством! Всё что угодно, лишь бы вас не поместили в приют! Чтоб ты не жил той дерьмовой жизнью, которой пришлось жить мне! Пока ты наслаждался увлекательным чтением в новом доме, мне приходилось сутками отвечать на допросах обо всём, что произошло! Обходить вопросы долбанных авроров, менталистов, изворачиваться и врать настолько правдиво, лишь бы они не подумали, что на мне нужно применить Сыворотку правды! Да я могу заочно сдать экзамен по грёбаной окклюменции после того, через что мне пришлось пройти! Мою палочку исследовали вдоль и поперёк! Я уверен, они дошли даже до самого первого Ревелио, которое я опробовал в сраном Гринготсе! Я сделал всё, чтобы ты, кретин, был в безопасности! Что ещё я должен тебе?! Блэкуолл почувствовал, что вот-вот не сможет сдерживать себя. Он резко отпустил кисть Себастьяна и выбросил руку вперёд, впечатывая её в дверь купе. Сэллоу дёрнулся, но не рискнул двигаться - он впервые видел своего друга в такой ярости. И после прошлогодних вылазок не рискнул бы выступить против него в драке. Слишком непредсказуемо, слишком опасно, слишком силён он был. Взгляд метнулся в сторону, оценивая ущерб, причинённый двери. Вмятина выглядела внушительно. Будь на его пути лицо Себастьяна… Рывок за одежду оборвал мысль. Теперь Рейстлин сжимал в кулаке его рубашку, притягивая к своему лицу и заставляя смотреть в глаза. Привычный светлый серый оттенок сменился на грозовое небо - тёмное и опасное, готовое в любой момент разразиться ливнем и смыть в преисподнюю всё, что беспокоило его владельца. Страшнее всего было то, что причиной в этот раз был сам Себастьян. А ведь Блэкуолл так сильно не злился даже, когда в прошлом году они поссорились из-за того гоблина. И позже - когда в катакомбах Себастьян применил непростительное. Каждый раз он ругал его, отчитывал, размахивал руками и ругался матом, но сейчас казалось, что его ненависть может не просто убить - может испепелить на месте, как случилось с тем троллем, которому не посчастливилось встретиться с новеньким в его первый день в Хогсмиде. - Я ничего не должен ни тебе, Сэллоу, ни твоей сестре. И она тоже так считает… Осознание вспышкой боли резануло по сознанию Себастьяна - он знал! Он всё это время знал, где Анна и что с ней, и не сказал ему! - Ты знаешь где она! - перебил он и его рука автоматически повторила движение Рейстлина, хватая его за рубашку. - Ты знал всё это время где моя сестра, и не сказал мне! В ответ Рейстлин только хрипло рассмеялся. Он оттолкнул от себя Себастьяна и прикрыл ладонью глаза, не прекращая хохотать. Опустившись на сиденье, он уткнулся лицом в стол - Что смешного, Блэкуолл?! - Ты… ахах, Мерлин, ты такой идиот, - с видимым трудом Рейст поднял голову и вытер проступившие слёзы. - Ты эгоистичный придурок, который не видит дальше своего носа… Сэллоу рванулся к нему и толкнул его в стену, вынудив больно удариться затылком: - О чём ты, блядь?! - Полегче, Сэллоу! - парень тронул затылок рукой и недовольно сморщил нос. - Это не я виноват, что из-за своего эгоизма ты за всё лето так и не понял, что Анна жила буквально через два дома от тебя. Внутри Себастьяна всё оборвалось. Руки опустились вдоль тела, а сам он практически упал на сиденье напротив Рейстлина. Не верить ему не было повода - это не то, о чём бы тот соврал. Раз уж он действительно знал, что Сэллоу провёл практически всё лето не выходя на улицу, отчего его попечительница нередко начинала ворчать. Нет, он помогал ей по хозяйству, выполнял небольшие поручения, но чаще всего при этом даже не отрывался от мыслей о том, где и как найти лекарство для Анны. И если она… если она действительно была где-то недалеко. Неужели он мог упустить это… Но теперь, когда он знает где искать. Когда у него есть возможность вылечить Анну, а после найти её и… и просто поговорить. Себастьян не мог ожидать, что, встретившись с Рейстлином он получит ещё и подсказку о том, где искать сестру. Был практически уверен, что придётся выпытывать информацию у Оминиса, пусть даже и через Блэкуолла - у того хорошо получалось уговаривать его старого друга. Даже слишком хорошо, от чего Себастьян периодически ощущал уколы ревности. - Ты жалок, Сэллоу, - губы сидящего напротив Рейстлина скривились. - И не пытайся найти Анну. Я предупрежу мадам Оливье, что ты захочешь… - Ах ты! - Себастьян бросился вперёд, замахиваясь для удара, но за мгновение до этого в него прилетело обездвиживающее заклинание. - Ты же не думал, что я идиот, Тьян? - Блэкуолл хмыкнул и спрятал палочку. - Я так устал от твоей импульсивности. И не только я… Рейстлин внезапно замер. Его расфокусированный взгляд устремился куда-то за окно, а зубы прикусили нижнюю губу, как случалось когда он был увлечён новой идеей и обдумывал, стоит ли она того. Себастьян, наблюдая за ним, не в силах пошевелиться, тем не менее, понимал что сейчас решается его судьба. Этот ублюдок, который явился в магический мир, практически с ноги распахнув дверь, который перевернул привычный уклад, который позволял себе нарушать практически все школьные правила, при этом не получая за это никаких наказаний. Который следом за самим Себастьяном изучал тёмные искусства, но не применял ни одно из этих заклинаний. Который мог калечить браконьеров дюжинами, сражаться против десятка гоблинов, не получая ранений, но никогда и никого не убивал. Последнее давало надежду, что Сэллоу сейчас действительно не проклянут. Но, когда Блэкуолл снова сфокусировал взгляд и перевёл его на Себастьяна, тот невольно сглотнул. - У меня есть выход. Тебе не понравится, но если ты готов на всё ради спасения Анны… Рейстлин поднялся и, открыв заклинанием дверь, выглянул в коридор. Со своего места всё ещё парализованным заклинанием Сэллоу не мог рассмотреть, что там творилось, но гул голосов не обещал ничего хорошего. - Блэкуолл! Что вы с Сэллоу себе позволяете! Вы там мордобой что ли устроили? - противный, пронзительный голос старосты заставил бы его скривиться, если бы Себастьян мог. - Не твоё дело, Малфой. У нас всё в порядке, лучше разгони толпу… - Не тебе мне говорить, что делать! - Ну, так сними с меня пару баллов факультета и пожалуйся Шарпу. Главное - отъебись уже! - секундная пауза, Себастьян был уверен, нужна была только для того, чтобы опустить старосту одним только взглядом. - Оминис, зайди, есть дело. - Куда?.. - заикнулся было Малфой, но тут же был прерван Рейстлином. - Что в слове “отъебись” тебе было непонятно?! Зашуршала мантия и в поле зрения Себастьяна появился Оминис. Нахмуренные брови и крепко, до побелевших костяшек, зажатая в руках палочка. Дверь зашуршала, отрезая их от голосов в коридоре, и снова была заперта заклинанием. Тихий выдох Рейстлина и такое же, едва слышное, Фините, после которого к Себастьяну наконец-то вернулась возможность двигаться. - Сиди! - рыкнул Блэкуолл, когда Себ решил подняться. - Мы ещё не закончили. Оминис, ты знаешь, как накладывается Непреложный обет? - ЧТО?! - вопрос прозвучал одновременно от Сэллоу и Гонта. Не то чтобы Рейстлин не ожидал такой реакции. По крайней мере, от всегда осторожного Оминиса. Но сейчас, после того как его ярость ушла так же быстро, как и появилась, он чувствовал себя просто безумно уставшим. Это было простое решение. Простое и кардинальное, как топор в зимнюю стужу. Ты рубишь или дрова, от которых получишь тепло и уют, или свою голову - за то резко и навсегда избавишься от чувства холода. - Что слышали. Мистер Сэллоу, мой дорогой Нис, считает, что я выбираю слишком лёгкий путь, когда дело касается решения его проблем. А я считаю, что прибегать к тёмным искусствам, да-да, он снова за своё - это дерьмовая идея. Так что у меня созрело предложение, - Рейстлин повернулся к Себастьяну и для наглядности ткнул в его сторону пальцем. - Твоя часть сделки - ты отказываешься от изучения и применения тёмной магии, за исключением тех моментов, которые нужны будут для учёбы или работы, или которые я лично разрешу. Не надо строить гримас, Себастьян, я ещё не закончил. Ты отказываешься от тёмной магии и подчиняешься моим приказам. Всем. Я заебался от того, какую херню ты творишь и думаешь, что останешься безнаказанным… - Ты не охренел? - Сэллоу готов был снова броситься на своего друга с кулаками, но он не считал его идиотом. Он знал, что чтобы заставить его согласиться на что-то такое, ему определённо стоит взамен предложить нечто стоящее. И теперь ему было любопытно что именно Блэкуолл держит в рукаве вместо туза. - О, если кто тут и охренел, так это ты, Сэллоу, - Рейстлин сжал зубы, чтобы не сорваться на более серьёзные оскорбления. Он бросил взгляд на Оминиса, который молча слушал его речь. Вот уж у кого Себастьяну стоило поучиться выдержке. - Итак, ты подчиняешься моим приказам, а я взамен… я взамен обещаю вылечить Анну. Я сниму проклятие до конца года. Если не успею, то… сам понимаешь. За то ты больше не посмеешь сказать, что я ищу лёгкие пути. В купе повисла тишина. Блэкуолл с интересом наблюдал за тем, как на лицах его друзей меняются выражения. Недоверие, надежда, осторожность, злость, снова надежда - всё это на лице Сэллоу мелькает по очереди и одновременно. Он пытается заглянуть в глаза Рейстлину, но последний знает, что всё, что он может там обнаружить - это усталость. Ни грамма сомнений, ни капли издёвки. Ничего. Только смертельная усталость. Гонта читать сложнее - мышцы лица на секунду дали слабину и позволили прорваться удивлению, но тут же маска невозмутимости и классического недовольства Оминиса снова была натянута поверх всех эмоций. Пожалуй, Рейст бы многое отдал, лишь бы увидеть эти лунные глаза живыми, полными эмоций. Молчание затягивалось, а вместе с тем в груди Блэкуолла начала снова поднимать голову злость. В принципе, он не удивлён. Себастьян всегда мог играть словами, но никогда его приоритетом не было придерживаться того, что он говорит. Обмануть? Не сдержать обещание? Бросаться громкими словами на ветер? В этом весь Сэллоу. Рейст покачал головой и оттолкнулся от двери, чтобы выставить его вон, когда Себастьян всё-таки подал голос: - Как долго я должен слушаться тебя? Блэкуолл вопросительно поднял бровь практически не веря в ответ. Быстро прикинул, какой же срок выбрать: - Пять лет. До окончания Хогвартса и три года после. Я не хотел бы… - Идёт, - Сэллоу даже не стал дослушивать, а тут же встал и протянул руку. Теперь отступить захотелось уже Рейстлину. Мерлин, что он делает. Он же даже не знает, как снять проклятие. Не то чтобы у него не было идей, где можно попробовать найти лекарство, но… - Рейстлин, ты уверен? - Оминис поднялся рядом с ними, занимая последнее оставшееся пространство. Его палочка бросала красноватые блики на лица парней, создавая зловещую атмосферу даже не смотря на то, что за окном был солнечный день. - Как никогда, блядь, - Блэкуолл протянул руку и сжал ладонь Сэллоу. Не дожидаясь, пока Гонт начнёт попытки его переубедить, он продолжил. - Я, Рейстлин Блэкуолл, даю обещание Себастьяну Сэллоу до конца этого года снять проклятие с Анны Сэллоу. Из палочки Оминиса, коснувшаяся скреплённых ладоней после первых же слов, вырвалась тонкая золотистая нить. Одним своим концом она потянулась к Рейстлину и обвила его запястье, потянулась выше, под одеждой к локтю и через секунду он ощутил лёгкое касание к шее. Второй конец скрылся под рукавом рубашки Себастьяна. Видимо, тот ощутил то же самое, потому что на секунду его губы растянулись в ухмылке. Парень был уверен, что Блэкуолл сделает всё, чтобы не умереть. - Я, Себастьян Сэллоу, даю обещание Рейстлину Блэкуоллу не использовать тёмную магию, если это не будет относиться к учёбе или если я не получу на это прямого разрешения Рейстлина. Обещаю слушаться его приказов от сегодня, - Сэллоу заметил, как стоящий напротив парень едва заметно кивнул и на мгновение сжал губы, дьявол, мог ведь сказать, что с момента исцеления Анны, но уже поздно, - от сегодня и в течение следующих пяти лет. - …Если я буду сомневаться в приказе, я буду ощущать боль, как от Круцио, - с вызовом проговорил Рейстлин. - Блэкуолл! - Оминис резко повернулся в его сторону, едва не оторвав палочку от сжатых ладоней и не прервав обет - Я не хочу, чтоб он сдох, если не сможет выучить тему по Истории, когда я ему прикажу. Себастьян фыркнул, но послушно повторил формулировку: - Если я буду сомневаться в приказе и избегать его, я буду ощущать боль, как от Круцио, пока не выполню приказ или Рейстлин Блэкуолл его не изменит. Палочка Гонта выпустила сразу две нити, которые также оплели руки парней и потянулись выше. После чего он отступил назад. Тяжело вздохнув, Оминис прошептал: - Надеюсь, вы осознаёте всю серьёзность того, что только что сделали. Блэкуолл отпустил руку Себастьяна и опустился на сиденье. Ладонь тут же поднялась вверх и запуталась в отросших за лето волосах, убирая их назад. - Не беспокойся за меня, Нис. Ты же знаешь, я живучий, а значит придумаю, как с этим разобраться. А ты, Сэллоу… - Рейст сжал губы в тонкую линию. К Себастьяну он всё ещё ощущал слишком много. Сегодняшняя вспышка ярости, из-за которой хотелось разбить лицо невыносимому слизеринцу, нежность, с которой его хотелось оберегать, а теперь ещё и потенциальная возможность получить его в любой момент, не применяя никаких запрещённых заклинаний. - Закрой дверь с той стороны и увидимся в замке. Это приказ. Сэллоу открыл рот, явно собираясь высказаться, но тут же его закрыл. Нахмурившись, он посмотрел на свою ладонь, которую всего несколько мгновений назад оплетала золотистая нить, и молча вышел. Оминис сделал шаг следом: - Я сейчас вернусь. Хочу убедиться, что он ничего не скажет Малфою. Рейстлин кивнул, устало выдыхая: - Я закроюсь. Ты знаешь заклинание. Оминис кивнул и купе, ещё раз прошуршав дверью, снова погрузилось в тишину. Рейстлин подтянул к себе колени и уткнулся в них лбом. Его пробирала дрожь от того, что он только что сделал. На что сам подписался. Он снова вспомнил полный ненависти взгляд Себастьяна, когда тот попытался рвануться к нему чтобы избить. Нет, не так он хотел, чтобы парень, от улыбки которого внутри всё замирает, смотрел на него. Он вспомнил те несчастные два письма, которые прислал ему Себастьян за всё лето. Даже не письма - записки. Первое в самом начале лета, когда Блэкуолл ещё не потерял надежды на его ответы и писал письма каждые несколько дней. Второе - уже перед самым началом учебного года. Это было даже более болезненным - Сэллоу сообщал, что почти нашел лекарство для Анны и будет рад поделиться идеей с другом. Другом ли? После игнорирования его сов и попыток выйти на связь. Так что сцена в купе была для него не то чтобы сюрпризом. Просто он надеялся, что Себастьян хотя бы попытается сыграть роль хорошего знакомого, а не будет обращаться с ним, как с долбанным инструментом для решения задачи. Пусть бы раскритиковал его одежду или причёску, обсудил ход дела о смерти его дяди, пожаловался на погоду на побережье Клагмар или на то, что ему пришлось делать крюк через Лондон. Нет, Сэллоу решил добить его тем, что Рейстлин ему обязан. Блэкуолл от обиды шмыгнул носом и только теперь понял, что уже какое-то время плачет. Слабость окончательно начала его накрывать, так что он, как и сидел, боком, завалился на сиденье, сжимаясь в позе эмбриона. В купе всё равно никто не зайдёт, никто не увидит его в этом состоянии. Кроме Оминиса, а тот наблюдал его и в худшем виде. Как открылась дверь Рейстлин не слышал. Оминис, заметив в каком состоянии находится его друг, снова запечатал замок заклинанием и сел рядом. Как вести себя с таким Блэкуоллом он уже знал - не трогать, пока он сам не придёт в себя, просто быть рядом, чтобы друг ощущал чужое присутствие и молчаливую поддержку. Ничего сложного, если бы ему не хотелось сейчас взять этого придурка за шкирку и не надавать пощёчин. Надо же было додуматься - дать Непреложный обет, пусть в душе он и был уверен, что если кто и способен победить проклятие Анны, то это Рейстлин. Возможно, потому что успел убедиться в силе духа своего друга, а может, это просто заразно и переобщался с Себастьяном. Блэкуолл дёрнулся и рывком сел. Оминис не видел его, но по шуршанию одежды понял, что тот вытирает глаза. - Ты идиот, я говорил тебе? - Да… да, Нис, - Рейстлин шумно выдохнул. В следующую секунду он сделал то, чего Гонт от него никак не ожидал - потянулся вперёд и дрожащими руками обнял его. Рейстлин Блэкуолл никогда никого не обнимал. Даже просто прикасаться к кому-то было для него редкостью. И практически всегда он делал это в перчатках. Ладони Оминиса на мгновение застыли, после чего он медленно, будто боялся спугнуть дикую зверушку, опустил их на спину Рейстлина. Нос с удивлением обнаружил новые оттенки запаха от уткнувшейся в плечо макушки - травы, выделить среди которых какую-то одну было невозможно, лёгкий аромат дыма, которым всегда пахло в классе зельеварения, и тонкий почти неуловимый, малознакомый, который иногда он ощущал в моменты сражений рядом с Блэкуоллом. Про себя Оминис давно называл его запахом древней магии. - Ты знаешь, что будешь делать? Голова, всё так же лежащая на плече, помоталась из стороны в сторону, видимо, попутно вытирая слёзы о новую жилетку Гонта. Не то чтобы ему было жалко её для друга. - Ты такой кретин, Блэкуолл. - Ты ведь не бросишь меня? - приглушённый голос почти срывался, от чего самому Оминису становилось больно. - С Астрономической башни разве что. За то, что не жалеешь мои нервы. Лёгкий смешок в ответ был хорошим знаком. - Спасибо, - Рейстлин поднял голову и зацепился взглядом за невидящие лунные глаза. - У меня есть несколько идей, но… мне нужно будет, чтоб ты помог, присмотрел за Себастьяном. - Звучит как то, чем я занимался последние пять лет. Что это на тебя нашло, Рейстлин? Парень в ответ только вздохнул и осторожно выбрался из объятий. Не то чтобы Оминис хотел этого - как человек, лишённый зрения, он всегда был очень тактильным. И это как раз то, чего нему не хватало в новом друге. Но резкая перемена была слишком неожиданной. - Можешь... - он шмыгнул носом и, судя по изменившемуся тону, лицо Блэкуолла снова украшала ухмылка. - Можешь считать это знаком доверия. Я ведь говорил - целители проделали очень хорошую работу с моими мозгами. Мерлин, мне иногда так жаль, что ты не по парням... Гонт только хмыкнул, оставляя последний комментарий без ответа, и потянулся за бутылкой со сливочным пивом. Хотя, признаться, после того, что произошло, он предпочёл бы что-то покрепче.