Приказ

— На колени. Чуя замирает на мгновение, вопросительно глядя на босса. Приказ… Странный. Впрочем, своих мыслей Чуя не озвучивает, лишь послушно опускается на колени. В ответ слышится тихий смешок, от которого становится не по себе. — Ты не понял, Чуя-кун. Ко мне на колени. Синие глаза округляются. Чуя медленно поднимается на ноги и пару секунд мнется, не понимая, серьезен ли сейчас босс. С ним же не угадаешь, то дурачится с Элис, то становится серьезен за мгновение. Чуя думал, что за годы научился различать по малейшим деталям настроение Мори, но сейчас… Накахара растерян, а Мори не помогает, лишь улыбается, приторно, сладко. Чуя неуверенно делает шаг вперед, еще один. И еще. Он идёт, будто на казнь, идёт к неизвестности, которая может обернуться фатальной ошибкой. Остановившись перед креслом босса, Чуя отчаянно ищет подсказку на дне смеющихся глаз. Ничего, только озорной блеск. Как же глупо он будет выглядеть, если Огай решил подурачиться… Перевешиваясь через колени, Чуя опирается на кресло одной рукой, помогая себе забраться максимально осторожно и в какой-то степени элегантно. Поза все равно выходит отвратительно двусмысленная. Наконец, он садится на бедра Мори, оказываясь преступно близко к чужому лицу. Это смущает. Был бы это кто угодно другой, на лице Чуи не прочли бы ни малейшей эмоции. Но босс будто видит его насквозь, продолжая улыбаться и рассматривать. Черт. Лучше бы бил, бранил, смеялся над неразумным подчиненным, но не смотрел. Не так. Чуя узнает то, что видит в глазах Мори, мурашки ужаса бегут по позвоночнику. Он уже видел это выражение однажды… — Ты нервничаешь? Кажется, это вопрос, но в голосе звучит уверенность. Огай знает, что прав. — Почему? Думаешь, я причиню тебе вред? Чуя не знает, что ответить, он вообще не хочет открывать рот, так как в нервозном состоянии периодически умудряется ляпнуть чуши. А сейчас он в очень нервозном состоянии. И на языке очень много чуши. — Ну же, я не кусаюсь. Мори подается чуть ближе, ловя взгляд синих глаз в ловушку. Гипнотизирует, словно змея, а Чуе внезапно, в первый раз в жизни хочется стать еще меньше, желательно размером с песчинку. Укатиться куда-то далеко-далеко, там, где его не найдет этот пристальный взгляд. — Я… Вы что-то хотели, босс? У меня много работы. — Я освобождаю тебя от нее, Чуя-кун. Бумаги уже передали Хигучи. Накахара хлопает глазами, лицо у него совершенно дурацкое. Растерянное. — Тогда что мне делать? Ооо, он совершенно точно не хочет слышать ответ, но вопрос слетает с губ быстрее, чем Чуя успевает сообразить. — Хм. Для начала, избавимся кое от чего. Мори осторожно, будто боясь спугнуть дикого зверька, тянется к шляпе и бережно кладет ее на стол перед креслом. Потом его руки касаются лацканов пиджака, стягивают, и вещь кочует на стол следом за шляпой. Чуя тупо смотрит за тем, как его раздевают, и с ужасом понимает, что лицо начинает печь румянец. — У тебя очень красивый цвет волос. Мори продолжает улыбаться, будто говорит что-то совершенно обыкновенное, Чуя продолжает то бледнеть, то краснеть. Ему ужасно хочется поерзать на коленях и сесть удобнее, но сейчас он предпочел бы застрелиться, чем совершить лишнее движение. Накахара никогда не считал себя трусом, да и Мори Огая он не боялся, наоборот — уважал. Поэтому, даже будучи сильнее Мори номинально, признавал его своим боссом. Но сейчас… Что за ужасный человек? Мори тихо смеется, касается рыжего локона на щеке и задумчиво крутит на пальце. Чуя забыл, кажется, что нужно дышать чаще, чем раз в минуту, поэтому воздух вырывается из легких оглушающе громко. — Дальше сам. Мори не уточняет. Дальше… Что? Чуя знает ответ. Он не хочет знать. Руки сами собой нащупывают пуговицы жилетки, пальцы путаются, слегка дрожа. В отличие от Мори, Чуя кидает вещи не глядя, так как оторвать взгляд от лица напротив уже не может. Следом за жилетом летят ремни с груди, потом рубашка. Время застыло, будто янтарь, а Чуя по горло увяз в нем, не выбраться. Мори не трогает, не комментирует, вообще никак не реагирует на шоу, просто улыбается, загоняя сердце Накахары куда-то в горло. На нем остались только штаны, туфли скинуты на пол, к ногам босса. Чуя не уверен, как он должен продолжить из этого положения, но то, что должен знает точно. Мори, впрочем, решает его дилемму, встав с кресла и с легкостью пересаживая Чую на стол. Запоздало тот понимает, что его подняли одной рукой, без применения каких либо способностей, и от этого осознания становится дурно. Огай не спешит, отходит немного в сторону, стягивает перчатки привычным еще с медицинского прошлого движением, потом бережно вешает пальто на спинку кресла. Чуя наблюдает за ним, забывая моргать, разрывается между желанием хоть что-то сказать и броситься бежать. Куда угодно. — Зачем? Он смог выдавить только этот короткий вопрос, голос звучит жалко и сипло. — Потому что я люблю милые вещи. Ответ максимально лаконичный, спокойный и холодный. Мори подходит к столу и осматривает тело Чуи, препарирует взглядом, словно хирург, а Накахаре, похоже, забыли дать наркоз. Цокает языком на пару особенно ярких шрамов. Красноречиво смотрит на штаны и переводит взгляд на покрасневшее лицо. Чуя молча расстегивает ремень, неловко ерзает, стягивая брюки. Осталось только белье, но руки, уже потянувшиеся к резинке, перехватывают на полпути. А после Огай вдруг опускается на одно колено перед сидящим на столе Чуей. Руки у Мори теплые, он осторожно ловит щиколотку и чуть опускает голову, касаясь костяшки губами. Накахара снова не дышит. Словно молнии, тело прошивают мурашки, то ли от сквозняка, то ли от того, что происходит. Губы движутся выше, Мори доходит до острой коленки и смотрит на Чую так… — Вдох. Накахара послушно дышит. Это помогает и судорога, сковавшая тело, проходит. Огай встает с пола, наклоняется вперёд, продолжая дорожку поцелуев по бедру. Сначала сверху, потом… Чуя хрипло охает, когда в ход идут зубы на контрасте с нежностью предыдущих касаний. Ему страшно, блять, чертовски страшно, сердце колотится в ребрах, грозя выскочить в любую секунду, или вообще остановиться. Мори действительно собрался зайти так далеко? Стоит ли сопротивляться? Мысли роятся в голове, а губы предательски дрожат. — Я не хочу. Тихо шепчет Чуя, когда череда из поцелуев-укусов доходит до его губ. — Пожалуйста, позвольте мне уйти. Огай смотрит на него долгим взглядом, снова крутит локон на пальцах, задевая щеку. Поглаживает Накахару по бедру свободной рукой. Наклоняясь к самым губам, тихо шепчет: — Тебе некуда идти. Ты принадлежишь мне. И тут Чуя чувствует облегчение. На его губах появляется кривая улыбка, он даже не уверен, умеет ли улыбаться по-настоящему. Мори Огай прав, ему действительно некуда идти. Это — не самая плохая перспектива, да и не самое страшное, что может случиться с его телом. Но только с телом, пожалуй. Чуя стоически терпит укус в шею, особенно болезненный, но теперь ему уже все равно. Мори надоело играть, он роняет тонкое тело на стол, наваливаясь сверху. Шляпа летит прочь, белье вскоре падает где-то рядом. Чуя смотрит в потолок кабинета, пока теплые руки ласкают его тело так, как никто до этого. Почему-то трудно дышать, в горле стоит ком. Почему сегодня? Почему с ним? Накахара Чуя всегда ненавидел свой рост и излишне милую внешность, теперь этому появилась еще одна причина, зато какая! Тихий стон раздается в тишине кабинета, Огай отстраняется, нависая сверху на руках. Он смотрит, теперь уже хищно, без тени веселья. Волосы Чуи рыжими всполохами вьются по темной столешнице, его глаза — бездонные колодцы в небо. Мори так хочется уничтожить его невинную красоту, подчинить, сделать своей и запятнать так, чтобы не отмылся никогда. Сила никогда не стоит на первом месте, и Мори знает об этом как никто, поэтому простого подчинения Накахары, как боевой единицы, мало. Им хочется обладать полностью, его телом и его душой. То, что ее придется для этого разбить и растоптать в прах Мори не волнует, по крайней мере не сейчас. *** — Для первого раза неплохо. Чуя сидит на столе, без эмоций наблюдая, как возвращаются на место перчатки и пальто, а на лицо Мори привычная улыбка. Он тоже начинает медленно одеваться. Рубашка ближе всего. Мятая, но чистая — уже что-то. Соскользнув со стола, Чуя внезапно падает на пол, удивленно ахнув. Ноги просто не держат — тело трясётся слишком сильно. Ну что ж. Он поползёт, раз не может идти. Постепенно все вещи оказываются на месте, кроме шляпы. Ее… Он не хочет сейчас ее надевать. Сначала помоется. С трудом, он все же поднимается на ноги, смотрит на стол, на беспорядочно раскиданные бумаги и следы произошедшего. Интересно, кто будет убираться здесь, что подумают? Хотя, какая разница. Накахара коротко кивает, а шея дико болит, напоминая о множестве меток, которые придется как-то скрывать ближайшие пару дней. — Я могу идти? — Да. Огай задумчиво смотрит на Чую, который за час будто постарел на пару лет. Улыбка держится на лице босса ровно до того момента, как двери глухо закрываются за темным силуэтом. -…