Il mio sole e la mia luna

— о да, наконец это закончилось. — прошептал Лино, откидывая голову назад. Недолго думая, он закинул всё необходимое обратно в рюкзак, попрощался со всеми, вежливо кланяясь, и направился на уже знакомый ему переулок, свободно вдыхая тёплый воздух. Вечерело. Солнце слепило глаза, но Минхо совсем не парился. Он всё сдал, сдал хорошо — отстрелялся, теперь у него есть пару дней на отдых, пока результаты их работ всё ещё находятся на стадии проверки, а там уже и работать будет. Хоть ему и не нравилась работа врачом, но ответственность гасила любые принципы и желания. Надо — значит надо. Выйдя на ту самую улицу, Хо заметил уже родных ему котов. Он было улыбнулся, направившись к ним, но увидел того самого парня. Не то чтобы он хотел пройти мимо, проигнорировав его, но всё же неприязнь была к нему, как и благодарность за неравнодушие к четырехлапым. Почему именно к нему? Они даже не знакомы, виделись 1 раз, но вдруг так. Минхо помотал головой, пытаясь отогнать подобные мысли, но вместо этого уронил наушники, что и так держались на соплях. — вот чёрт. — прошипел Ли, приземляясь на колени прямо перед наушниками. всё же сломались. Он громко выдохнул в знаке разочарования в самом себе, поднял наушники на уровень глаз, чтобы посмотреть — можно ли ещё их спасти? Очевидно, нужен супер-мега-клей, либо же уже новые наушники, ибо одно ухо просто отвалилось, а провод, что был внутри, постоянно заставлял это ушко съезжать, будто какая-то слизь. Заметив боковым зрением, что парень в полоборота смотрел на него, Ли повернул голову, немного опустив голову и натягивая улыбку, как бы здороваясь, но после направился дальше, всё ещё рассматривая наушники, в глубине души коря себя, обзываясь Тютей. — Котятки, видели этого тютьку? Странный он, не так ли? — Маленькие коготки царапали кожу, оставляя красные полосы. Им было весело, хотя Джисон не так уж и любил ушастых. Вынув из пакета, те же самые сосиски, он стал кормить каждого, чтобы досталось всем. Небо имело сиреневатый оттенок, от чего солнце разгаралось все больше. Козырек черной кепки натягивался на лицо, чтобы укрыться от солнечных лучей. Но чихание одолело Хана. Почёсывая нос, он жмурился и отворачивался от кошек, дабы не распугать их. — Чертово солнце, — снова чих, и кошки разбежались по углам. — Эй.куда же вы, я не хотел вас напугать. Это я на тебя отвлёкся, с твоей стороны солнце ведь! — обращаясь к юноше на повышенном тоне, говорил Джи. Минхо прыснул со смеху и раздражения. — неужто у нашего милого чихательный рефлекс? Не нужен Вам антиаллерген? — Хо отвёл глаза. Всё вылетело само собой, отчего Минхо шикнул на себя (shit) и постарался ускорить шаг, но вместо этого застыл на месте. Flashback — не смей уходить, когда с тобой разговаривают, Ли Минхо! Ты должен быть вежливым, а ты что сделал? Опозорил всю семью, щенок, — продолжала кричать женщина, стуча кулаком по спине парня. — я понял, мам, хорошо — говорил Минхо, опустив голову. Просто нужно подождать, пыл матери скоро уймётся. — да что ты там понимаешь? Каждый раз одно и тоже. Почему ты вредничаешь? Неужто у тебя плохая жизнь, что ты гадишь нам? Неужто лишаем тебя чего-то? Будь добр, проявляй уважение, коль сам заговорил, поня… end of flashback Волна неприязни и волнения прокатилась по всему телу, но Лино лишь прокашлялся и развернулся к парню с ухмылкой. Она явно была натянута. Проворачивая голову в сторону нового знакомого, Джисон нахмурился. — что простите? Разве чихание на солнце — это аллергия? — Поднимаясь с колен, парень отряхнул мягкие штаны от пыли, — вы аллергик? Или так хороши в медицине? Точно, в прошлый раз вы советовали отнести котенка в клинику? — общие знакомые, — сухо ответил Лино. — и да, по сути, чихание от солнца — аллергическая реакция организма на его лучи. Мне подробно Вам описать? — делая пару шагов вперёд, продолжал он. Некоторые коты, запреметив Минхо, начали громко мяукать, парочка даже подбежала, вздымая хвост трубой. — Подробнее? Ну уж постарайтесь, — Хан запнулся тяжёлой подошвой о стул, и с громким чихом приземлился на стул. — Какая не удобная расстановка мебели, — он взглянул на счастливых ушастых, и улыбка полезла на лицо сама Хо отвел глаза и, усмехнувшись, повернул голову в сторону. « зачем я все ещё говорю с ним » пронеслось в голове прежде чем продолжить. — знаешь ли, я немного устал, так что, может, сам посмотришь? грамотно послал. После этих слов котолюбитель вместо того, чтобы по-накатанной пойти дальше, подошёл к месту, где была разбросана еда. Одарив темноволосого чихуна холодным взглядом, Ли присел, подзывая мохнатых к себе. — Ужасно, работаешь где-то? — Переходить на «ты» — не очень хорошая идея, но ближе к вечеру раздумчивость Хани перестает работать, — самый маленький стал попровляться, правда.у него шишка небольшая за ушком.что. это могло бы быть? — Разговаривать так просто с прохожими — обычное дело Джиса. Он часто заводил беседы с незнакомыми людьми. Он входил в тот процент надоедливых людей — подрался, наверное. — спокойным тоном ответил тот, поглаживая по спине самого пушистого кота. Flashback — не можешь не попадать в неприятности? — кричала женщина. Минхо казалось, будто уже в сотый раз за этот день. — не порть репутацию своего брата. — я виноват. — спокойно ответил он. — конечно виноват, — продолжала та, тыкая пальцем в лоб парня. — от тебя одни неприятности. из-за тебя страдают окружающие, от твоего длинного языка и поршивого характера! — кричала женщина, повышая тон и топая ногой об турецкий ковёр. — если ты будешь себя нормально вести — ни у кого не будет проблем. Не создавай их брату! Веди себя так, будто ты мёртв, поганец! Дама выбежала из комнаты, хлопнув дверью и оставив Лино наедине со своими мыслями, тикающими часами и мурчащим комочком на подоконнике. End of flashback Хо повесил наушники на шею, чтобы в очередной раз не поколечить их ещё больше, и рассматривал обувь соседа. Конверсы. Неплохо для такого то райончика. Ещё и с высокой подошвой. Они идеально сочетались с рваными джинсами на парне. Джисон переводил взгляд, то на кошек, то на макушку парня, сидящего прямо у его ног. Колени, прижимаясь друг к другу, менялись по высоте, а носок прижался к другому — поза «Лолиты». Так говорила мама Хана, постоянно ругала его за это, но избавиться от привычек достаточно сложно. — Ну.понимаешь. — голова опустилась ниже, а взгляд уткнулся в чужие колени, — это похоже на подкожную шишку.может ли это быть…мм. вражденно и не так опасно?.. У меня не было опыта с кошачьим семейством никогда. — паразиты, — всё ещё односложными предложениями кидался Хо. — своди его в ветклинику просто, — он старался не грубить и говорить всё по надобности, отчего иногда получались маленькие запинки. Начинало холодать. Минхо понял это, когда подул довольно холодный ветер. Набрав воздух сквозь зубы, он стал подниматься, хватаясь за стол. Говорить больше не особо хотелось, так что на звонок, который поступил буквально после того, как Ли встал, ответ поступил моментально. — Ало? — сказал тот, отряхивая штаны сзади и выжидающе глядя на ноги парня напротив, периодически переводя взгляд под себя. — а, да-да, спасибо. — небольшая пауза — не, пас. завтра, может, — это стало последним словом. Спустя пару секунд Лино убрал телефон от уха, сбросив звонок. — не особо сильно задерживай лечение. — вежливый тон и поклон — стандартное прощание. Его и произвёл Хо. Одарив парня напротив взаимным поклоном, он поднялся со стула, помахав оставшимся ушастым, он направился к узкому тротуару. Вдалеке виднелся сверкающий, от вечернего солнца Шираз. Голова Хана совсем ватная стала, скоро снова ложится в больницу на обследование, снова одиночество. Хотя ни чем не отличающая, от происходящей сейчас. Друзей у Джиса почти нет, (нет он не шизик) был один, звали его Феликс, да и тот занят сейчас, в работе. Так что парень развлекает себя как может. В кармане телефон стал издавать неприятные звуки звонка, снова названивает мама, «вечная опека» Не мало лет уже парнише, но из рук материнства его не отобрать. Остаётся возлагать надежды на себя и заводить новые знакомства. В наше время достаточно сложно найти настоящих друзей, все зависимы от гаджетов, от уже старых друзей, а новые никому и не нужны. — Ну, что, мам?..— Прижимая телефон к уху, Хан закатывал глаза, — скоро буду.