Цветущий май и старые акриловые краски

На светлой коже старательно и уверено выводились огненно рыжим цветом извилистые и плавные линии. Освещает майское солнце уютную и маленькую комнатку очень сильно, попадая своими лучами прямо на кровать, где разлеглось длинное веснушчатое тело. Илья мысленно благодарит природу за солнечную погоду, потому что наконец-то дождался теплых и солнечных дней после двух недель дождей. Яркая звезда наконец вспомнила, что полным ходом рассцветает жаркий май, поэтому решила подарить свое присутствие любящему солнце Корякову. "Солнце" для Ильи, не только на небе, но и лежавший на его кровати друг. Данины рыжие волосы, кожа, обсыпанная веснушками, не что иное, как олицетворение яркой звезды для Ильи. Также, как и солнце, Кашин излучал энергию и тепло для своего друга, освещал каждый его день. С приходом Дани в жизнь брюнета, даже зимние будни были не такие холодные, а осень ощущалась намного теплее и приятнее. Именно рыжий беспризорник вселил в неуверенного Илью мотивацию, которая помогла потерявшемуся подростку обрести силы, чтобы заниматься любимым делом дальше и не опускать руки. Их дружба началась в правильное время и связала обоих крепкими дружескими узами. Коряков, будучи девятиклассником, часто видел рыжую макушку из десятого в школьном туалете на переменах, но не особо обращал внимание на старшеклассника, который частенько ругался со сверстниками, просил стрельнуть у восьмиклассников хотя бы одну сигу "в долг" и сидел под школьной лестницей вместе со своей компанией. У Ильи не было цели связываться с кучкой ребят из неблагополучных семей, вдруг еще пизды дадут. "Ну его нахуй", думал парень, во избежание неприятностей. В приоритетах Корякова было только побыстрее сдать экзамены, выпуститься из школы и подать документы в колледж поближе к дому. Тыльная сторона ладони без стеснения находилась на груди, оттопырив мизинец, что являлось уже привычкой, да и рисовать, как казалось брюнету, было намного удобнее, ведь вся концентрация была сосредоточена на трех пальцах, между которыми зажата деревянная ручка кисточки. Тонкие волоски ее приятно щекотали кожу, из-за чего лежащий под Коряковым иногда прикрывал глаза, тихо ухмылялся, но не сдерживался и слегка елозил на постели. В эти моменты он получал от младшего недовольный выдох, ведь одно неверное движение могло испортить старания Ильи. Акрил очень удобная и универсальная краска, однако, имеет свойство плохо оттираться и оставляет цветные следы. Рыжий слегка напевал мотив какой-то песни, чтобы выполнить 2 задачи сразу: разбавить молчание, ведь все темы на свете были успешно обсуждены, и попутно ловя новую и непохожую на все остальные мелодию для написания песни. – Какая тема трека на этот раз? – поинтересовался брюнет, послушав что-то новое из реперутара друга. Илья отстранился от рисования, чтобы намешать на самодельной палитре из пластиковой упаковки цвет другого оттенка. – Не ебу – немного задумавшись, произнес Даня. Устремив глаза в бежевого цвета потолок, он считал солнечных зайчиков, отражавшихся от зеркальных поверхностей. Спустя время после знакомства с младшим, Кашин заметил, что идей для написания песен стало действительно больше, но в последнее время в голову не приходили удачные мотивы. Парень посмотрел на свой чехол с гитарой, который, прислонившись к стенке, ожидал хозяина для следующей игры. Коряков хорошо вдохновлял друга в написании музыки, да и весна всегда была душевным подъемом для творческих людей, поэтому Даня собирался взять себя в руки, перестать находить оправдания своей безынициативности и наконец сесть за работу. – У меня сейчас тоже идей нет, поэтому решил найти отдушину на тебе – Илья, обмакнув кисть в краску, продолжил вести узоры на коже. Даня в ответ лишь ухмыльнулся и стал рассматривать сосредоточенное и серьезное лицо друга. Даня сам не понимает, почему согласился на эту авантюру, но готов отдать ни меньше, чем дохуя, чтобы Коряков улыбался. – Потерпи немного, я почти закончил – последние завитки так и засияли своим огненным цветом на белой коже. Сквозь приоткрытое окно в комнату проник прохладный ветер, который прошелся по волосам Ильи, чуть развеяв его темные локоны. Даня, вздрогнув от накатившего холода, покрылся мурашками, благо, Коряков успел убрать кисть. От вида друга брюнет сам ощутил неприятную мерзлоту, хоть и был в одежде. – Что собираешься делать с этим шедевром дальше? – Даня приподнялся с простели. Илья, разглядывая каждый узор и полевые цветы на груди друга, сделал вывод, что такая иллюстрация совершенно не получилась бы на бумаге или в компьютерной программе, на холсте или даже на другом теле. Нет, дело совсем не в навыках Корякова, а в человеке напротив, который удивительным образом дарил вдохновение другу и помогал ему всеми силами. Заглянув в его голубые и чистые глаза можно затеряться в их глубине, и брюнету удавалось опускаться на самое дно. – Знаешь, это просто своего рода попытка сделать что-то новое, – опершись на ладонь, Коряков нащупывал место рядом с собой в поисках влажных салфеток – а ты-объект моей практики – – Что ж, рад быть полезным – Кашин с печалью посмотрел на упаковку салфеток, потому что не хотел уничтожения стараний друга, но, лишь посмотрев в голубые глаза напротив, позволил Корякову так просто уничтожить свое творчество. Брюнет, даже не задумываясь, стал по очереди стирать с кожи узоры и линии, подтвердив в памяти свой новый опыт рисования и, даже, получив новые ощущения и выйдя на новый неопределённый уровень дружбы с Даней. Смущение Корякова от столь интимной близости улетучилось еще на стадии начала работы, когда Даня предложил Илье сесть на него, чтобы было удобнее работать. Перед глазами брюнета нарисовалось одно слово–пиздец. Щеки начинали наливаться пунцовым цветом. И рыжий увидел напряжение друга, но сразу его успокоил, т.к. в этом нет ничего неправильного, ведь они вообще оба парни и вприцнипе похуй, главное, чтобы Илье комфортно было рисовать. Илья, Илья, Илья... В голове сильные обсессии долбили по воспаленному влюбленному мозгу, не давая подумать о чем-то другом. Об учёбе, например, ведь скоро конец сессии. Но в мыслях только имя из четырёх букв, и, только перешагнув порог общаги, Даня сразу берет телефон, чтобы попросить друга о встрече. Получая одобрение, закидывает гитару на плечо и бежит в противоположную сторону, подальше от любого упоминания ненавистого учебного заведения. Да, были и другие варианты поступления, но они без стеснения давали рыжему в рот, потому что денег на обучение не было, а шанс вытянуть на бюджет в хорошем вузе был крайне мал, поэтому Кашин довольствовался тем, что имеет. Даниил и Илья очень различны по своей натуре, но имеют также множество схожеств, находя друг в друге то, что не могли отыскать в себе. Коряков обожал россыпью раскиданые по коже веснушки, пальцы с мазолями от игры на инструменте и донельзя обворожительную улыбку, которые составляли того самого Даню Кашина, что приходил к другу каждый вечер, пока родители Ильи пропадают на работе. А Даня просто любил, любил всего Илью Корякова не смотря ни на что. И посмотревший бы на него Кашин из 10 Б скорее спрыгнул бы с крыши своего дома, ежели признался в том, что любит парня. – Вернешься в общагу? – прерывая тишину спросил брюнет, размазывая по коже полузасохший акрил. – Выбора нет – с глубоким вздохом произнес рыжий, ложась обратно на постель. – Оставайся пока у меня, родители утром вернутся – – Серьезно? – глаза Дани так и засветились блеском и радостью – Спасибо – Закончив работу, Коряков глубоко вдохнул воздух, прикрыл глаза и наслаждался майским теплым вечером. Перед глазами так и всплыли воспоминания о том, как юный художник учил музыканта рисовать и как потом младший рассматривал испачканные яркими красками ладони рыжего. Приятно. По телу расплылась сладкая истома и брюнет плюхнулся рядом с Даней, утыкаясь щекой в подушку. – Дань, я люблю тебя – устремив взгляд на очертания лица рыжего, произнес Илья. Кашин повернулся к другу, их взгляды пересеклись. Старший, честно, не ждал признания от Ильи, он дал всему идти своим чередом, а потом будет ясно, разойдутся ли их пути или друзья будут идти по одной тропе. Коряков прекрасно понимал намеки, эмоции Дани и то, что он ему нравится, потому что иногда перебарщивал с комплиментами и тактильностью, которые переставали находиться за пределами дружеских отношений. Нутро младшего горело ярким пламенем, развевающимся от легкого волнения еще сильнее. Лишних слов не было нужно. Илья, дабы прекратить невыносимое молчание и наконец подтвердить то, в чем он был уверен уже на протяжении года, сел обратно на пах рыжего и, обхватив шею горячими пальцами, затянул того в нежный и чувственный поцелуй, заставляя приподнятся рыжего. Кашин, который еще не успел осознать происходящее, поддался действиям парня и, заведя руки под футболку того, прижимал Илью к себе. Обретя еще большую уверенность, брюнет блуждал ладонями по шее, ключицам и плечам старшего, ощущая приятное тепло. Нервные окончания от пальцев ног до головы взбудораженно били кожу изнутри. Не смотря на открытое окно и наличие свежего кислорода, воздуха перестало хватать и Илья отстранился от друга возлюбленного, уткнувшись головой в его плечо, давая передышку обоим. Два молодых сердца, кажется сейчас вырвутся наружу, потому что Даня ощущал, как своё билось где-то в районе горла. Обнимая младшего, он пытался сохранить свое и его спокойствие, т.к. уровень дофамина, окситоцина и адреналина в организме зашкаливал. Они наслаждались тяжелым дыханием и вдыхали запах друг друга, понимая, что один другого теперь никогда не назовет "просто другом".