Обычный день

Утро началось обычно. Точно так же, как и сотни, и тысячи раз до этого, освещение в каюте постепенно нарастало, увеличивалось до трёх, семи, десяти процентов, выполняя программу имитации естественного рассвета. Когда оно достигло двадцати трёх процентов, раздался сигнал будильника. Какое-то время Кайло ничего не делал, просто слушал мелодичную, но довольно назойливую трель, затем всё же направил на пад небольшой поток Силы и заставил музыку смолкнуть. Он проснулся минут за пятнадцать до сигнала и лежал, наблюдая за тем, как из тающей мглы проступали очертания каюты. И чем светлее становилось в каюте и отчётливее осознавалось наступление нового дня, тем сильнее трепетало внутри ожидание огромной взрывной радости. Это предчувствие, словно свежий утренний ветер, вызывало лёгкую дрожь и будоражило разум волнами невнятных, причудливых, удивительных переживаний, от которых кружилась голова, а на губах надолго замирала мечтательная улыбка. Как в детстве. Кайло усмехнулся. Те мечты давно позабылись, лопнули и сдулись, как воздушные шарики, так с чего бы призрак детских грёз явился к нему с утра пораньше? Какую радость он предвкушал, если сегодня был самый обычный день и ничего особенного случиться попросту не могло? Но случилось. Именно в этот день, но на тридцать лет раньше. Кайло не хотел думать об этом, но мысль возникла в голове сама, вопреки его желанию. Наступающий день был всё-таки особенным для него, и он лукавил, когда пытался уговорить себя, что это не так. Сегодня ему исполнилось тридцать лет. Мальчик Бен не любил свой день рождения. Ничего, из загаданного Беном, никогда не сбывалось, вместо веселья, внимания и ласки — подарков, которых он жаждал и ждал, — год за годом он получал разочарование и обиду. Кайло потянулся и раскинул руки, словно хотел объять весь простор большой двуспальной постели. И к чему сейчас эти воспоминания? К тридцати годам он получил больше, чем кто бы то ни было в Галактике. У него были абсолютная власть и Сила, в изучении которой он хорошо продвинулся за последнее время. А ещё у него появился по-настоящему близкий человек, ставший таковым неожиданно и вопреки всему. Правда, сейчас он был далеко, на планете Векса, где контролировал запуск новой секретной базы. Работы потребовали больше времени, чем планировалось, и разлука затянулась, но Кайло понимал, оно того стоило. Верфи, предназначенные для постройки кораблей любого класса, добывающие и металлообрабатывающие комбинаты, испытательные полигоны — всё это обеспечит Первому Ордену независимость от судостроительных и оружейных корпораций, сэкономит огромные средства. Ради этого нужно потерпеть, тем более, осталось только запустить генератор, который запитает энергией все объекты Вексы. С этой мыслью Кайло вылез из постели, быстро принял душ, сел завтракать и сразу связался с Хаксом. Соединение с Вексой устанавливалось почти минуту, сначала голограмма исчезала, рябила, стабилизировалась не сразу. Судя по деталям обстановки, попавшим в обзор, Хакс сейчас был в своём штабе — небольшом домике, из которого мог контролировать ход работ в любой точке планеты, сидел в тени на веранде. — Привет! Хакс кивнул в ответ. Судя по напряжённому выражению лица, он был чем-то озадачен, однако, увидев Кайло, приободрился, расслабился и даже улыбнулся. Несколько секунд он пристально рассматривал Кайло, затем, продолжая слегка улыбаться, сказал: — Рад видеть, что приучил тебя завтракать. Но лучше всё же делать это, не отвлекаясь на разговоры. — А сам-то! Хакс частенько обсуждал что-нибудь во время еды, у Кайло было что припомнить. — А мне можно, — дерзко заявил Хакс, явно провоцируя спор. Готовность препираться из-за любого пустяка, выработанная многолетней враждой, была привычкой, от которой быстро не избавишься. Разница в мировосприятии по-прежнему порождала расхождения во взглядах, но теперь вместо злых изматывающих ссор между ними происходили азартные перепалки, которые, как ни парадоксально, приносили их отношениям огромную пользу: они учились слышать и понимать друг друга. Но сейчас Кайло не мог заразиться задором Хакса, спорить не хотелось, не было внутренних сил. Хакс пробыл на Вексе двадцать суток, и каждый день, иногда не по одному разу, они обсуждали дела и актуальные новости, подбадривали друг друга, но этого не хватало. Общение по голосвязи не могло дать и тени того чувства близости, которого давали прикосновения, тихие неспешные разговоры, их неумелая, наивная и порой до смешного неловкая забота друг о друге. Оставаясь наедине в каюте «Финализатора» или салоне шаттла, они будто оказывались в убежище, в тайном месте, которое непроницаемой завесой отгораживало их как от внешнего мира, так и от их собственных, засевших глубоко в душе, демонов. Страхи, подозрения, недоверие — всё глушилось, оставалось за пределами убежища, и на несколько часов они становились во всех смыслах обнажёнными, откровенными друг перед другом и перед собой. Разглядывая полупрозрачную голограмму, Кайло думал, что больше всего хотел бы сейчас прижать Хакса к себе и сквозь прикрытые веки смотреть на его волосы, чтобы нежное рыжее марево застилало глаза и грело сердце. — Когда ты вернёшься? — дрогнувшим голосом спросил Кайло. — Я тоже скучаю по тебе, — с грустной улыбкой ответил Хакс. — Утром мы снова пытались запустить генератор, он проработал пятнадцать минут и заглох. В четвёртый раз... Сейчас сканируем узлы, перепроверяем расчёты, думаем, ищем ошибку... Я не знаю, когда... Гигантский генератор, построенный на Вексе, был очередным порождением инженерной мысли Хакса. Конечно, над проектом он работал не один, но идея, как и со «Старкиллером», принадлежала ему. Разветвлённое сооружение охватывало всю поверхность планеты и уходило под землю на четыре тысячи километров, чтобы из самых недр — из бурлящего раскалённого ядра Вексы — добывать энергию. Кайло видел записи предыдущих запусков этой громадины. Больше всего его впечатлили молнии, которые пучками били снизу вверх — от щита, закрывающего центральный модуль, в небо, и то, как падали замертво птицы, которым не повезло пролетать над генератором во время разгона. Как-то раз излучение уничтожило сбившийся с курса зонд. За считанные секунды корпус перегрелся и вспыхнул, до щита долетели лишь крохотные угольки. Хакс говорил, что, когда генератор выйдет в установившийся режим работы, эти эффекты исчезнут, излучение уменьшится в разы и станет безопасным. Задумка была великолепной, по-хаксовски масштабной и амбициозной: подчинить самый мощный ресурс планеты, превратить биение подземного хаоса в управляемые, чётко отмеренные потоки. Однако генератор никак не хотел разгоняться и выходить в установившийся режим. Кайло понимал, что Хакс останется на Вексе, пока его криффово изобретение не заработает, иначе он не мог. На паде высветилось напоминание, что через полчаса назначена встреча с губернатором планеты Ченна. Кайло кивнул, мол, помню, и посмотрел на голограмму. — Мне пора. Хакс понимающе кивнул: — Вечером поболтаем. — До вечера. Голограмма погасла. Кайло быстро доел завтрак и стал собираться. Встреча прошла спокойно, даже скучно. Губернатор Ченны — высокая женщина с громким голосом и строгой причёской, выглядела агрессивной, как и во время предыдущих своих появлений. Однако агрессия её не была направлена ни лично на Кайло Рена, ни вообще на кого-то конкретного, так проявлялась в ней жажда активной деятельности. Но, чтобы развернуться, ей не хватало свободы действий, она просила у Верховного лидера больше полномочий. Кайло назначил её недавно, сейчас он окончательно убедился в правильности своего выбора и был собой доволен. Проводив губернатора, Кайло перешёл в кабинет, который примыкал к тронному залу, чтобы просмотреть новые доклады с подконтрольных планет. Сначала, когда он только стал Верховным лидером, это занятие казалось невыносимой мукой, натуральной пыткой, но теперь он привык и быстро понимал, о чём шла речь, научился вылавливать из потока информации самую суть. На Обри активизировались идеологически опасные культисты, на Шелозе раскрылись злоупотребления городских чиновников, на Аквальбе участились стычки, которые могли перерасти в гражданскую войну... Просмотрев несколько докладов, Кайло раздражённо отодвинул пад. В голове всё путалось, прочитанное забывалось почти сразу же. Мозг будто бы тайком обдумывал что-то другое и сопротивлялся, когда Кайло пытался сосредоточиться на документах. Хакс не поздравил его с днём рождения. Эта мысль вспорола сознание. Только сейчас Кайло понял, что ждал, очень ждал поздравлений от Хакса, и во время разговора за завтраком надеялся услышать заветные слова, но так и не услышал, и надежда сменилась обидой. Точь-в-точь, как в детстве. Мать Бена Соло начинала готовиться к празднику за несколько дней. Вставала раньше, чем обычно, суетилась, обсуждала с подчинёнными что и, к какому сроку нужно подготовить. Но праздник был не для Бена. Его угораздило родиться в день, когда Галактическая Империя и Новая Республика подписали мирное соглашение, означившее победу Республики. Лея Органа-Соло отмечала именно это событие. Нет, совсем про сына она не забывала, поздравляла, но в самую последнюю очередь, вечером, когда у неё уже не оставалось сил. В шесть лет Бен понял, что Республика, которая родилась с ним в один день, забирает у него маму, которой и так не хватало, а в этот — самый главный для него день — забирает полностью. Крадёт у него веселье и что-то ещё, непонятное и невыразимое, но очень важное. Когда мама возвращалась, она рассказывала Бену о том, как прошёл праздник, и дарила ему какую-нибудь игрушку, связанную с этим великим днём. Бен чувствовал, что он ничто по сравнению с Республикой, и возненавидел её, ещё не понимая, что это было за чувство. Он просто взял и обеими ручонками сжал подаренный крестокрыл и давил до тех пор, пока он не затрещал, а потом бросил на пол и топтал ногами. Мама смотрела на изломанную игрушку с изумлением и страхом, Бен видел, что расстроил её, но не сожалел об этом ни мгновения. Напротив, почувствовал злую радость от того, что сделал ей плохо. Когда Бену исполнилось восемь, мама хотела взять его с собой на торжества. Бен отказывался, она настаивала. Пыталась уговорить, потом, как бы в шутку, напугать. Но Бен сопротивлялся, он уже понимал и мог назвать чувство, которое безжалостно жгло его. — Что ты будешь делать дома один? Скучать! А на празднике будет интересно... Мама заглядывала ему в глаза, за улыбкой и ласковым тоном скрывая досаду и недовольство его упрямством. Бен посмотрел на неё и со всей злостью, на которую был способен, воскликнул: — Ненавижу твою Республику! Лицо матери изменилось. Она перестала улыбаться и смотрела теперь на сына растерянно и разочарованно. Отвечая, она старалась не кричать, но говорила так, чтобы Бен услышал в её интонации осуждение и почувствовал себя виноватым. — Ты ещё маленький и не понимаешь, что значат твои слова. Миллионы людей боролись за Галактику и победили, они и есть Республика, ты не можешь ненавидеть тех, кто сражался и погибал ради всех нас, в том числе, и ради тебя. Ты вырастешь и вспомнишь со стыдом то, что сейчас сказал. — Нет! — выпалил Бен и убежал в свою комнату. Мама ушла, он остался дома. Лежал на кровати и время от времени плакал, делать ничего не хотелось. И вдруг в голове будто вспыхнуло пламя, а через мгновение из красноватого света появился образ: отчётливый, подробный, объёмный. Бен сразу понял, что ему явился таинственный человек, голос которого он слышал раньше. Несколько раз они «мысленно» разговаривали, и Бен, как и обещал, никому об этом не рассказывал. Теперь он открыл Бену свой облик. — Сноук! — Бен впервые в жизни произнёс его имя вслух. — Привет, Бен! У него было перекошенное лицо со сморщенной, местами изрубцованной, серой кожей, вытянутые пальцы с длинными ногтями и приветливые прозрачно-голубые глаза. Сноук выглядел воплощением кошмара, но Бен совсем не испугался его. Наоборот, развеселился, как только они начали разговаривать. Сноук смешно улыбался своим маленьким кривым ртом, его тонкие губы растягивались и извивались, будто два сросшихся червячка. Он расспрашивал Бена обо всём: о любимых игрушках и сладостях, об учёбе, о родных и друзьях. И от этой болтовни Бен чувствовал себя счастливым, наконец-то в свой день рождения он получил то, чего жаждал больше всего: внимание и искренний интерес к себе. В десять лет он стал учеником Люка. С развитой Чандрилы пришлось перебраться на удалённую от цивилизации планету, у которой и названия-то не было, но Бен смог на удивление быстро адаптироваться. Пусть здесь не было больших городов, многоэтажных, наполненных жизнью кварталов, к которым он привык, атмосфера на планете очаровывала именно своей дикостью, буйством и пестротой природных красок. В джедайской школе громкое веселье не приветствовалось. Дни рождения отмечались собранием, на котором дядюшка Люк и другие ученики перечисляли достижения именинника и на все лады желали ему укрепиться на стороне Света. Это было скучно. Очень скучно. Бен с нетерпением ждал вечера, того момента, когда он закроет дверь своей комнаты и поболтает со Сноуком. Да, он понимал, что Сноук был тёмным форсюзером, с которым ему, ученику джедая, общаться нельзя, но Сноук не пытался искушать его, сманивать во Тьму. Они просто разговаривали, и Бен не мог лишить себя общения, которое по-прежнему было интересным и приятным. Только после убийства Сноука, Кайло понял, что тот осторожно, издалека подбирался к нему, с самого детства искал ключики к его душе и преуспел в этом. Но Кайло не жалел о том, что в итоге всё сложилось именно так, не жалел о своём «падении». Он ничего не потерял, оказавшись в Первом Ордене, а как учитель Сноук дал ему больше, чем Люк. Получив титул магистра ордена Рен, Кайло стал отмечать дни рождения со своими рыцарями. Они обожали праздники. Рыцари поздравляли его и дарили то, что любили сами: бухло и дурь. Ушар каждый раз вручал ему какие-то безделушки, которые, по его словам, несли в себе глубокий символический смысл, а Курук притаскивал диковинные сладости. Рыцари напивались, выкуривали подаренную дурь, надкусывали тортики и засыпали. Дольше всех держался Альбрех. Он тоже ел, бухал и пробовал косячок, после чего носился среди сдавшихся угару тел. Однажды он зачем-то залез в вентиляционную шахту и застрял там, пришлось разрезать трубу, чтобы вытащить его. В общем, в Первом Ордене дни рождения Кайло проходили по-варварски весело, а он не возражал и больше не чувствовал той тоски, что была в детстве. До этого дня. Кайло хотел, чтобы Хакс поздравил его, и непременно сам, без напоминаний и даже намёков, иначе поздравление будет казаться ненастоящим, неискренним. Сознание угодило в омут детских разочарований, билось и не могло выбраться. Кайло говорил себе, что не должен злиться на Хакса заранее, на Вексе сейчас вторая половина дня, а на «Финализаторе» — полдень, разница в отсчёте времени ощутимая, Хакс мог просто сбиться... Нет, только не Хакс, с его-то педантичностью. Если Хакс не поздравил его утром, то не поздравит никогда. Это было смешно и страшно одновременно. Кайло пытался успокоиться, говорил себе, что Хакс не его мать и в принципе может и не знать о его дне рождения, но все попытки воззвать к разуму были напрасными. Кайло был близок к панике. Он ходил по кабинету и чувствовал, как трясутся у него руки и колотится сердце. Буря, что поднималась внутри, хлестала и ранила осколками прежних обид, душила горечью давно испарившихся слёз и была готова расколотить в щепки его убежище. Словно молния, сверкнула ненависть и пронзила насквозь, Кайло содрогнулся от её силы и застыл, оглушённый и растерянный. Он не хотел ненавидеть Хакса, но как выбраться из омута обиды, затягивающего всё глубже, не знал. Понимал лишь одно — справиться с помешательством в одиночку он не сможет. Нужно лететь на Вексу. Сейчас же. Он должен увидеть Хакса, встреча с ним сможет спасти его от собственного безумия. Кайло вышел из кабинета и поспешил к ангару, в котором стояли его личные шаттлы. Пока шла предполётная подготовка «Ипсилона», связался с «Ночным Канюком» и приказал рыцарям Рен оставаться за старших, следить за порядком, а напоследок поклялся, что когда вернётся, обязательно устроит для них праздничную попойку и, несмотря на полное отсутствие настроения, собирался обещание выполнить. Из чувства долга — он попросту не мог лишить рыцарей праздника. До Вексы было четыре с половиной часа в гипере. Не так уж и долго, Кайло подумал, что мог бы слетать туда раньше, заодно посмотрел бы базу. Хаксу такой интерес был бы приятен. Кайло сидел в кресле пилота и смотрел на бесконечные яркие линии, в которые растянулись звёзды. Этот движущийся монотонный рисунок вызывал странное оцепенение, дрёму наяву. Стало даже как-то спокойнее, но Кайло чувствовал, что затишье было иллюзией, и то, что бушевало в нём пару часов назад, могло в любой момент взвиться с новой силой. Внутри него была бомба, готовая взорваться когда угодно. Кайло невольно усмехнулся этой аналогии, получалось, что Хаксу предстояло стать его ментальным сапёром. Время от времени он то проваливался в сон, то снова открывал глаза и смотрел на пролетающие за окном белые росчерки. Шаттл вышел из гипера, и через несколько минут стал виден маленький зеленоватый шар, местами затянутый пеленой серо-жёлтых облаков. До Вексы оставалось всего двадцать минут лёта, Кайло представил, как удивится и обрадуется — обязательно обрадуется! — Хакс, и почувствовал, что начал улыбаться, как вдруг датапад разразился прерывистым резким звуком. Продолжая улыбаться, Кайло активировал экран и прочитал сообщение, ярко помеченное как приоритетное. «Атакована база на планете Векса. Замечено порядка тридцати истребителей. Предположительно Сопротивление». Злость и азарт разыгрались мгновенно. Всего тридцать истребителей! Кайло знал, что на Вексе боевых кораблей и наземной артиллерии было меньше, чем положено на подобном объекте, но ведь база считалась секретной, предполагалось, что о ней никто не знал, и на неё отправили минимум сил, пришлось, поскольку Первый Орден ещё не восстановился после недавних поражений. Теперь защиту Вексы придётся усилить в разы. Но это потом. Сейчас даже те боевые единицы, что были на Вексе, справятся с тремя десятками истребителей, а Кайло им поможет. Он ускорил «Ипсилон» насколько это было возможно и направился к планете. То, что он увидел, сразу же показалось странным. Тайфайтеры Первого Ордена носились за крестокрылами, которые время от времени палили без разбора. Взрывали то резервуар с краской, то продовольственный склад, то вспомогательные сооружения. Казалось, им хотелось просто пострелять и покуражиться, а не нанести серьёзный урон, налёт устроили без цели — ради самого налёта. Это походило на игру в догонялки, а не на бой. Кайло связался с командным центром защитной группировки. — Говорит Верховный лидер Кайло Рен, представьтесь. — Капитан Самона Таби, сэр, — ответил молодой женский голос. — Что происходит, капитан? — Отражаем атаку Сопротивления, сэр. — Где генерал Хакс? — Не могу знать, сэр. Штаб уничтожен. — Что?! — Штаб уничтожен, сэр, — повторила капитан. Кайло немедленно развернул шаттл. Минуты полёта тянулись мучительно долго, пару раз он стрелял по атакующим «Ипсилон» истребителям, но не чувствовал ни страха за свою жизнь, ни даже злости — на них не было сил. Сердце превратилось в тяжёлый, пропитанный ужасом комок, а в голове была только одна мысль: что с Хаксом? Мощный плазменный заряд уничтожил дом и всё, что его окружало, оставил огромную чёрную воронку, от которой до сих пор поднимался жар, ощутимый даже на высоте, даже через корпус шаттла. Сила молчала, и на это могла быть тысяча причин. Она не всегда отзывалась сразу и говорила прямо. Кайло кружил над воронкой, как прикованный, но приземлиться не решался. Боялся почувствовать смерть Хакса. Ненависть и жажда мести — за него и себя — заставили Кайло очнуться и действовать. Он резко набрал высоту и был готов уничтожить все до единого истребители Сопротивления. На границе атмосферы метания над поверхностью были видны как на ладони, Кайло прикинул, что с такого расстояния вполне сможет расстреливать крестокрылы один за другим, мощности пушек «Ипсилона» для этого хватит. Взрывались склады и хозяйственные постройки, крестокрылы продолжали хаотичную пальбу по всему, что видели, иногда били по земле, сотрясая песок, лес или болото. Кайло прицелился и вдруг увидел, как из гиперпространства вылетели ещё крестокрылы. Одновременно на орбите Вексы появились около сотни истребителей и они сразу же устремились вниз. Это радикально меняло расклад сил. Кайло внимательно наблюдал за манёвром второй группы и вдруг понял план нападения. Первая группа крестокрылов отвлекала тайфайтеры и должна была максимально рассосредоточить их, рассеять по планете, чтобы вторая группа атаковала основную цель. Что было этой целью? Генератор! Выдерживая дистанцию, Кайло последовал за второй группой и убедился, что истребители летели к генератору, к центральному блоку. Если перебросить туда все тайфайтеры, их уничтожат, они не смогут продержаться до прибытия подкрепления, криффовы сопротивленцы всё просчитали и продумали, похоже, были очень хорошо информированы. Генератор будет разрушен в любом случае, но допустить этого нельзя, Кайло не имел на это права. Ради Хакса. Если бы Хакс был здесь, то нашёл бы выход, придумал бы что-нибудь нетривиальное. Где он?! Что с ним?! В охваченный отчаяньем разум ворвались воспоминания. После шести лет соперничества и взаимной неприязни, переходящей в ненависть и желание уничтожить друг друга, всё резко, неожиданно дня них обоих изменилось. После смерти Сноука больше ничто не сдерживало их от нападения, вражда быстро обострилась и достигла пика, стала смертельно опасной для обоих, но, парадокс, ни один не решался избавиться от врага, хотя возможности были у обоих. За шесть лет их нервы будто срослись и стали единой живой сетью, которая мгновенно реагировала: если плохо было одному, то страдал и другой. Это ощущалось как нечто необъяснимое, ненормальное и пугающе крепкое, система, в которой гибель одного влекла за собой неминуемую гибель второго. И выходило, что и избавиться от противника нельзя, но и терпеть его невыносимо, а напряжение между ними губило обоих. Выход нашёлся случайно. Спонтанный злой секс расслабил готовые лопнуть нервы, приглушил ненависть. Они быстро втянулись, оценили эффект и приятные ощущения, которые можно получить друг от друга. После секса Кайло всегда уходил из каюты Хакса, но однажды не смог. Вернулся в постель и прильнул к Хаксу, накрыл его своим телом. Хакс должен был сбросить его и выставить за дверь, но не смог. Позволил обнять себя и разомлел, уснул у Кайло в руках. С той ночи только секса, снимающего напряжение, обоим было мало. Хотелось эмоциональной близости, тепла, искренности. Если этого больше не будет, то и жить незачем. Кайло чувствовал, что не переживёт смерть Хакса, и уйдёт в Силу вслед за ним. И так будет лучше, не придётся возвращаться в пустоту и холод одиночества. Если за мгновения счастья ему суждено заплатить жизнью, пусть так и будет. Но пока была надежда. Кайло понимал, что это чувство может обманывать, но сейчас это не имело значения — надежда давала силы для продолжения боя. Кайло поразился своему хладнокровию, когда решил, что, как только бой закончится, он сразу полетит к выжженной воронке и узнает правду, какой бы они ни была. Тем временем створки щита над шахтой, ведущей к центральному блоку, медленно разъезжались в стороны, значит, сопротивленцы смогли взломать пульт управления. Крестокрылы суетливо кружили в воздухе и ждали, когда проём станет достаточно широким, чтобы пролететь внутрь. Кайло понял, как можно выиграть этот бой. — Сэр, они собираются... На связь вышла капитан Таби. Кайло знал, что она собирается сказать, и перебил её: — Я вижу, капитан. Продолжайте преследовать первую группу. — Но... Она явно ожидала, что Кайло прикажет им лететь к центральному блоку и биться до последнего. — Капитан, я не повторяю приказы дважды. Вы должны уничтожить все истребители из малой группы, после этого снова свяжетесь со мной и получите следующий приказ. — Да... Есть, сэр! В её голосе слышалось замешательство. — Капитан, — Кайло решил подбодрить её, — доверьтесь мне, я знаю, что делаю. Не медля ни секунды, он приступил к исполнению плана. Подобраться сейчас к основному пульту не получится, а где расположены резервные, Кайло не знал, да и лететь к ним не было времени. Он должен сделать всё сам и сделать быстро. И да поможет ему Сила. Кайло поднял «Ипсилон» и стал присматривать удобное место для приземления. — Верховный лидер, сэр! — его снова вызвала капитан Таби, и в этот раз голос у неё был радостный. — Да, капитан? Говорите... Капитан... Связь пропала. Кайло проверил и убедился, что ретрансляторы не работали. Да и крифф с ними, главный приказ он успел отдать. Он вёл «Ипсилон» к лесу, удачно расположенному недалеко от центрального блока и вдруг увидел, как мимо, буквально в двадцати метрах, пронёсся командный шаттл Первого Ордена. Сила всколыхнулась, и в ней отразились злость, замешательство, тревога, они пульсировали в неповторимом ритме и, словно голос, узнавались мгновенно. Кайло сразу же почувствовал, что в шаттле летел именно Хакс. Живой! Вот о чём пыталась сообщить ему капитан Таби перед тем, как пропала связь. Вместе с радостью Кайло почувствовал и тревогу — Хакс мог помешать ему свершить задуманное. Значит, нужно успеть до того, как Хакс что-нибудь предпримет. Кайло посадил «Ипсилон» на опушке леса — удачно скрыл шаттл за деревьями — и вышел наружу. До центрального блока было около километра, Кайло видел, что крестокрылы уже начали залетать внутрь шахты. Он сосредоточился и направил Силу под землю, стал прощупывать, изучать узлы огромной конструкции. Он чувствовал равномерные пульсации токов — вспомогательные контуры работали и были готовы в любой момент соединиться с главным элементом генератора. Чтобы цепь замкнулась, и генератор заработал, нужно было опустить похожий на бур, весящий тысячи тонн агрегат буквально на несколько метров. Кайло примерялся и думал, как лучше распределить Силу, чтобы получилось с первого толчка, удерживал и концентрировал потоки. Внезапно земля под ногами загудела, вибрация отдалась в костях и чуть не сшибла с ног. Генератор заработал. Но Кайло не успел запустить его. Это сделал Хакс! Крестокрылы сначала замедлились, а потом резко зависли. Пилоты пытались преодолеть внезапно возникшее притяжение, машины тряслись, отчаянно трепыхались, но сдвинуться с места не могли, загорались и летели прямиком в шахту. Шансов выжить не было ни у кого. Оглушительно трещал воздух, рассечённый пучками молний, из леса слышались громкие крики перепуганных животных, и казалось, что это были предсмертные вопли пилотов Сопротивления. Кайло смотрел на это и улыбался. Радовался не только поражению Сопротивления, но, и гораздо сильнее, тому, что Хакс каким-то чудом понял его задумку, добрался до резервного пульта и включил генератор на несколько секунд раньше него. Крестокрылов больше не осталось, а Кайло так и стоял, смотрел в опустевшее небо Вексы, любовался его чистым зеленовато-голубым цветом. Он не сразу заметил, что генератор перестал работать, исчезли вибрация, гул и молнии. Воздух наполнился горьковатой свежестью, лес угомонился, затих. — Ты ведь этого хотел? Кайло вздрогнул — комлинк ожил неожиданно. — Да! — воскликнул он. — Да, Хакс! — Где ты? Кайло переслал ему с пада свои координаты. — Оставайся на месте, буду через пятнадцать минут. Хакс посадил шаттл недалеко от «Ипсилона», вышел и сразу дал отмашку пилоту, чтобы тот летел обратно. Они остались одни. Как только приблизились друг к другу, Кайло запустил руки под шинель Хакса, рывком притянул его к себе и окунулся в тепло, мгновенно вспыхнувшее между их телами. Они целовались то яростно и жадно, то замедлялись и мягко соприкасались губами, закрывали глаза и наслаждались мгновениями нежности. Время от времени поцелуй прерывался короткими фразами: — Ублюдки сожгли мой штаб. — Я видел. Я думал, что ты погиб. На секунду Кайло снова ощутил подступающий ужас и обнял Хакса ещё крепче. — Как они узнали? — Очевидно, кто-то передал им информацию. — Предательство... — Предатели будут найдены и казнены, — Кайло взял Хакса за руку и увлёк к «Ипсилону». — Идём. Места в шаттле было мало, но «Ипсилон» выручал их не единожды. Понимая, что уединяться в салоне они будут ещё не один раз, Кайло кое-что предпринял. Поставил в салон кровать. Конечно, не такую просторную, как была в личных апартаментах, но вполне комфортную для двоих изголодавшихся друг по другу любовников. Хакс не знал об этом, и сейчас видел кровать впервые. — О-у... — в этом вздохе слышались удивление и одобрение одновременно. — Ты модернизировал шаттл... Первый после разлуки секс получился быстрым и жёстким, обоим не терпелось насытиться прикосновениями, ощущением чужой обнажённой кожи, ухватиться друг за друга как можно сильнее, не боясь ушибов и ссадин. Это напоминало их самый первый раз — тогда они отчаянно, бесцеремонно вцепились друг в друга, будто интуитивно почувствовали в близости тел спасение от ставшей невыносимой, разрушительной для обоих ненависти. Сейчас эмоции полыхали из-за пережитой опасности, осознания, что они совсем ненамного разминулись со смертью, и невольная грубость не пугала, напротив, возбуждала сильнее, обостряла удовольствие. Оргазм будто оборвал это безумие, с разрядкой физической наступило опустошающее спокойствие. Кайло уложил Хакса головой к себе на грудь и медленно водил ладонью по его лицу и волосам. Хакс тёрся об него щекой и время от времени хитро улыбался, словно что-то замышлял. — Что? — Кайло не выдержал его загадочного взгляда. — А как ты здесь очутился? — спросил Хакс. — Взял и прилетел. Чтобы увидеться. Хакс снова улыбнулся. — А ты не хочешь узнать, где я был, когда началась атака? Куда летал? Кайло пожал плечами. — Наверное, по каким-нибудь делам... Хакс покачал головой. — Не угадал. Я летел на «Финализатор». К тебе. — Вот как... Кайло не ожидал подобного. Чтобы Хакс бросил генератор и полетел к нему... — И это спасло мне жизнь, — тихо произнёс Хакс. — Да... — Кайло поцеловал его в висок и вдруг воскликнул: — А я знаю, почему они напали! Крифф, только сейчас дошло! Сегодня тридцать лет со дня поражения Империи. Они хотели отметить этот день уничтожением нашей базы. Хакс на несколько секунд помрачнел. — Ты прав. Я... Я тоже не подумал, не сообразил. Не предпринял меры для усиления безопасности... Кайло улыбнулся. — Предпримешь в следующий раз. — В следующий раз?! Иди ты! — весело огрызнулся Хакс и резко стал серьёзным. — Я думаю, Сопротивление действовало не самостоятельно. Предатели могли работать не на них, а на картель оружейников. Их руководители понимали, что база на Вексе лишит их огромной прибыли, и решили уничтожить её руками Сопротивления. Оружейники дали им новые крестокрылы, помогли с вербовкой людей, раздобыли необходимую информацию. — Может быть, — согласился Кайло, но думать об этом сейчас абсолютно не хотел. Хакс снова переменился в лице. Ласково посмотрел на него, погладил по предплечью и сказал: — У тебя сегодня день рождения. Я хотел поздравить тебя... Дыхание перехватило, в нос и глаза ударил жар, Кайло почувствовал выступившие слёзы, и в них вмиг растаяли, словно грязный снег, все его терзания. Вечно разочарованный, мстительный призрак детских грёз покинул его навсегда. — Спасибо, — сказал Кайло тихим дрогнувшим голосом. — За что «спасибо»? — Хакс грустно усмехнулся. — Я хотел запустить генератор к сегодняшнему дню и устроить праздник для тебя здесь, на Вексе. Не получилось, как видишь. Но я решил, что всё равно поздравлю тебя. Кайло поцеловал его в губы, потом в подбородок и снова в губы, и шептал при этом: — Так даже лучше... Что не получилось... Потом объясню... — Подожди... Хакс осторожно выбрался из объятий и вышел из постели. Поднял с пола китель и достал из кармана какую-то коробочку. — Это тебе. Кайло открыл коробочку и увидел золотой гравированный медальон с драгоценными камнями. Судя по надписи, это был талисман или оберег, древний и очень дорогой. С Чандрилы. — Я не знал, что тебе дарить, — будто извиняясь, сказал Хакс. — Думал, пересмотрел много всего и выбрал это. — Мне нравится, — ответил Кайло. — Очень. Знаешь, теперь и у тебя сегодня день рождения. Ты избежал смерти — считай, родился во второй раз. Хакс улыбнулся. — Ну, логика в этом есть. — Предлагаю отметить! — Я бы чего-нибудь съел, — сказал Хакс, садясь на постели. Кайло не соврал. Подарок Хакса ему действительно понравился. Медальон напоминал о родной планете, но, глядя на мерцающие камни, Кайло думал не о том, что на Чандриле прошло его безрадостное детство, а о том, что там, ровно тридцать лет назад, началась его жизнь. Жизнь, которую он смог наконец-то полюбить.