oblivion

— Господин, его нигде нет. Ответ прилетает моментально и с долей твёрдости и резкости в тоне. — Поймайте эту суку. Не мог же он сквозь землю провалиться, — зло проговаривает Юнги по ту сторону трубки своим людям. Дрожащей от нервов рукой поднося ко рту сигарету, закуривая. В ответ слышится короткое «принято» и обрывается связь. Так продолжается уже около двух часов и всё без толку. Может и вправду сквозь землю провалился? Но раз так, то Юнги его и оттуда достанет. Где бы он ни был — достанет и сам закопает. Заживо. Юнги расположился на диване в своём кабинете, заполненный мраком и только им. Мин никогда не любил свет, потому что это ему чуждо и до неприличия тошнотворно. Это как способ успокоится — погрузится, слиться в одно целое с темнотой. Быть частью её. Ему так что-ли… спокойнее. Да, именно. За окном весь день льёт градом дождь, полностью описывающий его состояние и на данный момент мысли. Хочется вылить этим самый градом свой гнев на одного единственного человека. Пак Чимин — его правая рука, но Юнги думал, что и левая, потому что как никому другому он так сильно не доверял. Доверие — это самая настоящая ошибка к такому человеку. Самая мерзкая и непростительная, что аж снится во снах изящная тонкая шея, которую Мин сжимает в своих сильных пальцах, до хруста и истошных криков, а Юнги улыбается своей до жути неприличной улыбкой. Жаль, что это всего лишь сон. Сон, который хочется превратить в реальность. И Юнги это устроит. Обязательно. Только нужно найти эту тварь. Украсть деньги. На первый взгляд это не самое ужасное, да блять это вообще не проблема! Но когда тебя наёбывают, как последнюю блять, то да. Это проблема. Еще какая. Чимин слишком быстро и близко подобрался к нему, словно крыса. Заманил его в клетку, где выхода нигде нет. Вообще. Заставил поверить, что ему можно доверится. Юнги очень не хочется, чтобы это оказалось правдой. К сожалению, это не так, это правда, самая на то настоящая. Нет, он не ощущает какой-то боли, но осадок где-то внутри всё равно остаётся. Но что именно вызывает это странное чувство, Юнги так и не понимает. Проходит не больше часа, как снова вибрирует телефон: — Слушаю, есть результаты? , — спокойно. Юнги сейчас, как ничто другое нужно это чёртово спокойствие. Ненадолго виснет мучительная тишина, что изводит и даёт нервным рукам вцепится в обивку дивана, сжимая до хруста, но, к счастью, говорят: — Мы нашли его. День дождливый, мрачный и совсем унылый, но теперь точно не для Юнги. Сегодня удача на его стороне и это немножко, но радует. Ответ, кажется, и так очевиден. За все эти два часа, которые тянулись, будто вечность, он ощущает какое-то некое облегчение. Но облегчение ли? — Отлично. Брать живым, — слегка приподнимает уголки губ на подобии улыбки. Определённо. Юнги всё сделает, чтобы его драгоценный Чимин был наказан за свой мерзкий поступок. Он ещё не знает, что играет с огнём, который разгорелся слишком сильно. Дело совсем не в этих грёбанных бумажках, а в самом содеянном. Мин не прощает никого, кто посмеет покоситься на его. На то, что по назначению принадлежит ему и только ему. Никому другому. Юнги никогда не изменяет самому себе. Это для него, как шагнуть в пропасть, откуда выбраться невозможно. Их ждёт долгий и очень долгий разговор. По-другому всего-навсего быть просто не может.