Операция «Возмездие»

      -Как тебе это платье? – Эмили Филдс вышла из другой комнаты в лёгком сиреневом платье чуть выше колен, чтобы похвастаться перед гостей – Элисон ДиЛаурентис.       Платье выгодно подчёркивало все достоинства спортивной фигуры пловчихи, но и недостатки не скрывало тоже – широкие плечи и накачанные почти как мужчины ноги были прекрасно видны. Эмили перепробовала множество платьев, которые предложила ей подруга, но всё было не то. Филдс даже немного грустила, понимая, что ей снова придётся вернуться к спортивкам…       -Ага, неплохо… – Эли лишь мельком взглянула на смуглую девушку и быстро отвела глаза в сторону. Ей было совершенно не до мук Эмили с выбором стильного летнего платья…       Блондинку терзала лишь одна мысль – кто такой этот проклятый «Э», который вновь не даёт ей покоя последние недели? Однажды он уже был в её жизни, но потом так же внезапно пропал. Элисон не сомневалась в том, что это была Мона Вандервол, но доказать это не смогла. И вот теперь кошмар из прошлого восстал из небытия. Этот аноним знает многое, слишком многое. И он опасен для самозваной королевы школы Роузвуда. И чем дольше он остаётся в тени, тем более шатким становится положение самой ДиЛаурентис.       Она уже чувствовала, что трон под ней шатается и прежнего доверия в компании её подруг нет. Они все что-то от неё скрывают. Разве Эмили Филдс раскусить легко: она совершенно не умеет врать и скрывать свою тайную жизнь. Эли уже знала, что Эм лесбиянка и знала, кто её любовь. Раньше бы Эли одним махом разбила бы эту пару, но сейчас именно Филдс остаётся последним по-настоящему преданным Элисон человеком.       С Ханной было всё намного сложнее. Она умеет юлить, как уж на сковородке. Раз она отвергла такого завидного жениха, как Шона Эккарда, то значит у неё есть кто-то другой. Вопрос был лишь в том, кто именно. Эли не хотела видеть рядом со своими подругами всяких отбросов, которые могли бы навредить её репутации. Но Ханна умело скрывает своего поклонника, что заставляет Эли нервничать.       А Ария Монтгомери всегда была сама себе на уме. Она умело воспроизводит образ девчонки-недотроги, которая растёт в семье строгих родителей. Но это лишь на людях она такая кроткая и скромная. Блондинка прекрасно знала, как эта малышка отжигала на тусовках. Похоже, сверстники её не интересуют. Объект воздыхания Монтгомери тоже шифруется очень тщательно. Эли не сумела раскусить Арию и вывести на чистую воду. У этой подруги секретов будет не меньше, чем у самой Элисон…       -А так тебе нравится? – Филдс примерила другое платье, тёмно-зелёного цвета, с рукавами до локтей и более длинное. На роль летнего наряда оно подходило куда меньше предыдущего, да и цвет был откровенно неудачным.       -Давай дальше, – Эли ответила максимально отстранённо. И Эмили это заметила.       -Что-то не так? – Эм подошла к подруге и присела с ней рядом н кровать. – У тебя проблемы, да? Ты скажи мне. Не стоит держать всё в себе.       -Бабушку вспомнила, – ДиЛаурентис включила немного обаяния и свой талант искусно врать. – Сегодня у неё был бы юбилей – 80 лет.       -Я сочувствую твоей утрате, – Эм приобняла подругу, от чего той стало приятно на душе. – Если захочешь поговорить об этом, то знай, что я всегда рядом.       -Хорошо, – блондинка фальшиво улыбнулась спортсменке. – Знаешь, мне кажется, что в спортивный лагерь тебе не обязательно брать платья. Вряд ли там будет время для дискотек и тусовок. Спортивки тебе больше идут.       -Правда? – Эмили немного удивилась словам той, которая всегда была королевой моды и стиля. – Эли, спасибо тебе большое за честность!       Пока Филдс отлучилась, собирая вещи для предстоящей поездки в спортивный лагерь во Флориду, Элисон вновь погрузилась в тёмные и тяжёлые мысли. И чем темнее становилось за окном, тем сложнее ей было думать о чём-то ином.       Безусловно, под личиной «Э» скрываются Мона и Спенсер. Одна ненавидит Эли уже много лет, другая ещё недавно была её близкой подругой. Они обе умны, даже очень умны, чтобы не проколоться на мелочах. И Элисон была вынуждена признать, что на её стороне не было ни одного столь же умного и талантливого человека, кто помог бы разоблачить злодеек. У неё в окружении вообще не было людей, чей IQ был бы хоть немного выше среднего. Умные школьники всегда обходили блондинку стороной. Спенс была своего рода исключением из правил. Но теперь она играет против самой Эли. И делает это даже очень хорошо.       Где-то в глубине души Элисон жалела, что в своё время оттолкнула от себя Спенсер и гнобила Мону за то, что та была неуклюжим «ботаником». Сейчас было бы куда лучше, если эти двое были бы друзьями или хотя бы были настроены к ней нейтрально. И тогда никаких проблем бы не было. Империя лжи имени Элисон ДиЛаурентис была бы нерушимой, как Соединённые Штаты Америки…       Мысли блондинки нарушил вой пожарных сирен и красно-синие всполохи спецавтомобилей, которые колонной промчались мимо дома семьи Филдс, а потом свернули на улицу, где жила сама Эли. Куда именно ехали спасатели, из комнаты Эм не было видно, потому она привстала и хотела было выйти в коридор. Но телефон в её руках завибрировал из-за входящего сообщения: «Да воскреснет птица Феникс из пепла беседки и обретёт она лик убиенной Бетани Янг! – Э».       Элисон хотела крикнуть, но боль сдавила её голосовые связки. А несколько секунд спустя девушку обуял невиданный, практически первобытный страх. Ей никогда прежде не было так страшно. Всё намного хуже, чем ДиЛаурентис себе представляла. «Э» знает всё, даже самую страшную тайну блондинки. Он поднял ставку в своей безумной игре так высоко, что Эли даже представить себе не могла, как она может ответить.       Из прострации девушку вывел телефонный звонок. Звонила её мать Джессика.       -Эли, у нас беседка в саду горит, – взволнованным голосом сообщила миссис ДиЛаурентис.       -Что? Как? Почему? – Эли засыпала мать вопросами.       -Не знаю, – в голосе Джессики чувствовались слёзы. – Пожарные сейчас там всё тушат. Так что оставайся на ночь у Эмили. Поспи там. Всё хорошо будет.       Как только мать повесила трубку, Элисон пулей вылетела из комнаты мимо недоумевающей Эмили и вышла из дома. Отойдя на приличное расстояние от него, девушка судорожно стала набирать номер того человека, который она специально не сохраняла в телефонной книге.       -Сиси, привет. У нас большие проблемы, – ДиЛаурентис не стала расспрашивать у собеседницы, как у неё дела и сразу же перешла к делу.       -Привет. Что такое? – Сиси не спала, а где-то веселилась, судя по звукам музыки, которые доносились из трубки.       -«Э» всё знает! Вообще всё! – Эли едва не перешла на крик.       -Ты в этом уверена? – переспросила Дрейк.       -Да, чёрт возьми, уверена! Беседка в нашем саду сгорела! Угадай, что там найдут копы? – старшеклассница теряла самообладание. – Спенсер и Мона теперь ни перед чем не остановятся!       -А ты уверена, что это именно они? У тебя есть доказательства? – Сиси тоже нервничала, но будучи заметно старше самой Эли, старалась держаться более уверенно и мыслить логически.       -Я это чувствую! – кипятилась Элисон.       -Даже если это и Спенсер с Моной, может быть тебе в первую очередь стоило думать прежде, чем травить их в школе? – Дрейк задала младшей девушке самый неудобный вопрос из всех возможных.       -Если ты не будешь мне помогать, тогда я их сама устраню! Собственноручно! – едва ли не крикнула школьница и повесила трубку.

***

      Следующим утром Мона Вандервол с матерью Леоной вернулась домой из Филадельфии. После недолгого пребывания дома Мона собиралась наведать Спенсер, чтобы вместе с ней сделать домашнюю работу по французскому языку. Её мама вызвалась подвезти дочь, чтобы преподнести подарки семье Хастингс. Подъезжая к дому семьи Спенс, они увидели скопление полицейских машин у дома ДиЛаурентисов, а также нескольких зевак и машину местных репортёров. «Что же у них стряслось?» – подумала Леона, даже не представляя масштаб всего произошедшего.       Семья Хастингс тоже была на улице и с открытой террасы собственного дома наблюдала за тем, что происходит у соседей. Выглядели они взволнованными, если не сказать, напряжёнными.       -Доброе утро! – поприветствовала их Леона. – А что случилось у ваших соседей?       -Доброе утро, – ответил Питер, державший в руке чашечку кофе. – У ДиЛаурентисов в саду вчера ночью беседка сгорела. И при разборе завалов там труп нашли!       -Какой кошмар! – Мона прекрасно отыгрывала удивление. – Это… это Джейсон?       -Мы не знаем, – сказала Вероника, которая разливала гостям кофе. – Расследование только начинается. Сначала экспертиза будет, потом опрос свидетелей и так далее…       Из своего дома вышел взволнованный Кеннет ДиЛаурентис, который направился прямиком к детективу Уилдену, который ошивался поблизости. С расстояния невозможно было услышать их разговор, но было видно, что он не из простых и приятных.       -Да уж… головная боль семье ДиЛаурентис точно обеспечена, – подметила Леона, присаживаясь за столик. – А у меня для вас сюрприз! Это тыквенный пирог, изготовленный по особому рецепту. Пальчики оближешь!       -У меня теперь тоже голова болеть будет, – посетовала миссис Хастингс. – Пожарные пока тушили эту чёртову беседку, залили весь мой сад. Там теперь настоящее болото! Эх, сколько же сил я вложила в этот цветник…       -Не печалься, – тихим и мелодичным голосом обратилась к ней Вандервол-старшая. – Знаешь, я могу тебе помочь с цветами. Я знаю прекрасных садовников, которые оформляли оранжерею в нашем доме. Могу оставить их контакты тебе. Не сомневайся, они сделают всё на высшем уровне.       -Ты не обязана мне помогать, но в любом случае спасибо за предложение, – после некоторой паузы ответила Вероника. Её взгляд был прикован к соседскому дому. Вскоре туда смотрели уже все остальные.       К дому ДиЛаурентисов подъехало такси, из которого вышла Элисон. Выглядела она неважно, совсем не похожая на саму себя. Не было былой нахальной самоуверенности, чувства превосходства над окружающими и нагловатой улыбки. Даже одета она была на удивление скромно – потёртые джинсы, кроссовки и худи явно не её размера, как будто одежду эту она позаимствовала у Эмили Филдс.       Девушка пропустила копов, которые выходили со двора, и медленным неуверенным шагом направилась к дому. Мона и Спенсер чувствовали, что блондинка чего-то боится и осторожничает.       Навстречу к ней направился Кеннет, который приобнял свою младшую дочь. После приветствия Эли собралась было идти в дом, но тут к ней подошёл Даррен Уилден с явным намерением допросить её. Но Кеннет резким и уверенным движением воспрепятствовал этому и позволил дочери пойти в дом.       Та поднялась по лестнице и открыла было дверь, но потом резко остановилась и посмотрела в сторону дома Хастингсов. Она смотрела не просто в их сторону – блондинка глазами буравила Мону Вандервол – своего заклятого врага номер один. В её больших голубых глазах читалось одно – ненависть.       Мона тоже не отводила взгляд от соперницы, боясь дать слабину и проиграть зрительную дуэль. Ей казалось, что если она первой отведёт глаза в сторону, то Элисон её раскроет и уничтожит. Такой молчаливый поединок взглядов продолжался около минуты, после чего ДиЛаурентис скрылась за дверью.       И Спенсер и Мона знали одно. Это война, в которой будет только один победитель.