***
Как выяснилось, преступная группировка, несмотря на свою скромность в количестве лиц, компенсировала недостаток шиноби своей изобретательностью. Их так называемая база — небольшой комплекс, спрятанный в высоких горах, характерных для Кумо, была не более чем неприметным домиком гейши. И хотя им потребовалось не более нескольких дней поисков, чтобы наткнуться на него, даже скалистые тропинки, ведущие туда, были совершенно недоступны. Или, как весело выразился Генма: «они застряли в заднице». После еще нескольких дней наблюдения за местностью и внушительным количеством женщин, что эти негодяи похитили, а после принудили к проституции, Сакура пришла к решению: — Я позволю себя похитить. — Прости, что? — спросил Какаши, проводя мизинцем по ушному каналу на случай, если в нем найдется помеха, из-за которой может показаться, что его восхитительная бывшая ученица говорит глупости. Ее маска АНБУ не выдавала особого выражения лица, но он знал ее достаточно долго, чтобы уловить боковой взгляд, который Сакура только что бросила. — Они похищают молодых невинных девушек, я молодая невинная девушка… — куноичи демонстративно проигнорировала вскинутые брови в лице своего бывшего наставника. — Я могу просто получить нужную нам информацию, а потом улизнуть. Легко и просто. — Легко и просто? — недоверчиво переспросил Какаши. Неужели последние несколько дней она наблюдала за другим комплексом? Потому что не может быть, чтобы она говорила о кишащей злоумышленниками, усиленно охраняемой мрачной крепости за холмом, верно? Котетсу не успел высказать своих опасений. — Ты никак не можешь туда войти. Как мы доберемся до тебя, если что-то случится? Как мы вообще узнаем, что тебе требуется помощь? Их бесстрашный лидер выпятила бедро и бросила на всех вызывающий взгляд, но Какаши скрестил руки в позе, которую он часто использовал, когда поймал ее на попытке тихо задушить Наруто во времена их генинов (и чунинов, и джоунинов…). Капитан или нет, но он не был настолько беспечен, чтобы позволить одному из своих близких отправиться в одиночку в лагерь, полный опасных преступников, которые, как оказалось, неравнодушны к таким хорошеньким девушкам, как она. Не то чтобы он считал ее красивой. Ну, она была красивой. Однако это не имело к нему никакого отношения. Сакура была красивой независимо от его мнения — это был просто факт. — Тогда что вы предлагаете? — спросила она, пытаясь (и безуспешно) не позволить своему нетерпению задеть ее за живое. — Один из нас должен пойти с тобой, — серьезно ответил Генма, и Котетсу энергично кивнул рядом в одобрении. Какаши молчал, скрестив руки на груди, потому что, похоже, теперь он также склонялся к согласию. — Не хотелось бы тебя расстраивать, Ширануи, но ты далек от воплощения красоты и женского изящества, — протянула Сакура, бросив взгляд на то, как жалко комбинезон АНБУ скрывал его широкие плечи и мускулистый торс. — Ты никак не можешь сойти за женщину. — Что ты имеешь в виду? — джоунин пискнул высоким фальцетом, скрестив руки на груди в насмешливой неуверенности. Какаши и Котетсу обменялись страдальческим взглядом. — Мы просто скажем, что ты наша собственность, и мы хотим тебя продать, — ответил Какаши, чувствуя себя немного неловко от того, что произнес это вслух. Сакура сморщила нос от явного отвращения, но, похоже, не смогла придумать ни одного убедительного контраргумента. — Так кто пойдет? — спросил Котетсу, похожий на нетерпеливого ребенка. — Ну, Какаши не может пойти по очевидным причинам, а огромный задница-меч Котетсу слишком заметен. — Генма ухмыльнулся, покачивая сенбоном. — Так что остаюсь только старый добрый я. — Очевидным? — отозвался Какаши. — Меч-задница? — скривился Котетсу. Сакура окинула всех троих изучающим взглядом, театрально сложив руки на бедра в своей лучшей позе: «Я ваш капитан и я ваш босс». — Отлично, — сказала она в конце концов, — приступим утром. Какаши с нарастающим ужасом наблюдал, как Генма прокричал: «Да, капитан!» и практически на колесах понесся обратно в лагерь с куда большим энтузиазмом, чем подобает человеку, только что получившему опасное задание по проникновению. — Нет. — Простите, что? — Сакура недоверчиво вскинула бровь. — Нет, — повторил Какаши, бросив хмурый взгляд, хотя с его маской сложно было понять наверняка его выражение. — Что нет? — нахмурившись, Сакура снова подняла на него глаза. — Ты не будешь это надевать, — сказал он, неопределенным движением указывая на наряд в ее руках. — Простите, я не знала, что вы капитан этого отряда… — Какаши скрестил руки. — Ты хочешь, чтобы тебя купили, а не трахнули. — Ага, купили сутенеры! — Сакура чуть не закричала. — Нет. — Какаши… — Нет. — … Какаши! Генма негромко прочистил горло со своего места наблюдателя. — Я не позволю тебе выйти туда в этом. — Ох, не позволите, значит, да? — Сакура надулась. — А как насчет того, что я приказываю вам замолчать? — Это злоупотребление властью. — Какаши сузил глаза. — Тогда передайте это Хокаге, — прошипела Сакура, ткнув его тонким пальцем в грудь. — Ребята? — Генма попытался снова. Какаши обхватил пальцами ее запястье и рывком притянул ее к себе, пока не увидел огонь ведьминского пламени в ее глазах. — Ты говоришь глупости, капитан, — прорычал он, нахмурившись. Сакура наклонилась ближе, так что полые кости их масок щелкнули друг о друга, и на ее лице отразилась ярость. — Усмирите себя, Кохай. — Ребята! Они приближаются, — рявкнул Генма. — Цель приближается с востока, три повозки, неизвестное количество пассажиров, — отозвался Котетсу, наблюдая за Какаши в бинокль. — Есть. Всем занять позиции, — приказала розоволосая, бросив на него последний хмурый взгляд, и топая мимо него вниз по склону с Генмой на хвосте. Какаши выхватил бинокль у Котетсу, когда караван остановился перед ожидающими его Ширануи и Сакурой. Что касается планов проникновения, то этот казался более чем замысловатым, но, учитывая количество девушек, которых ежедневно привозила преступная организация, Сакура решила, что лучше действовать быстро. Кроме того, по его исключительно профессиональному мнению, ее кимоно было примерно на шесть дюймов короче, чем нужно. Двое оставшихся членов команды, низко пригнувшись в кустах, наблюдали, как из фургонов выходит непрерывный поток людей, просачиваясь на каменистую дорогу и окружая его товарищей. Какаши не очень хорошо знал этикет Кумо, но был уверен, что то, как один особенно крупный мужчина прижал кончик своего меча к яремной вене Генмы, не было каким-то изощрённым способом дружеского приветствия. Другой схватил Сакуру за руку и притянул к себе, едва не повалив ее на гравий, и сказал что-то, что вызвало волну смеха у остальных преступников. Как раз в тот момент, когда Какаши приготовился спускаться вниз по склону холма и выбивать заслуженные зубы, Котетсу резко дернул его за воротник комбинезона и указал на караван. Самый жирный и толстый человек, на которого Какаши когда-либо имел неудовольствие смотреть, выбрался из средней повозки и поковылял к толпе. Судя по тому, как люди расступались, словно рыбы, уворачивающиеся от невероятно заметной акулы, можно было догадаться, что этот человек обладает какой-то властью. Господин Шар, как теперь собирался называть его Какаши, взглянул на Сакуру и усмехнулся, обхватив ее стройные плечи своей склизкой рукой. — Расскажешь, что это было? — Какаши едва бросил взгляд на Котетсу, нахмурившись. Несколько мгновений Генма и господин Шар разговаривали, а затем гротескно толстый мужчина принялся гладить Сакуру по волосам. Кровь Какаши закипела. — Помнишь, как две минуты назад ты взбесился из-за того, что кимоно Сакуры было коротковатым? — спросил Котетсу с видом вынужденной непринужденности. Какаши возмущенно фыркнул. Он и не волновался. Кимоно, в которое она была одета, едва прикрывало ее зад, выставляя длинные подтянутые ноги на всеобщее обозрение. Откровенное декольте было также подливало масла в огонь. Подглядывания на нее Генмы и так были неприятны, но Сакура направлялась в логово контрабандистов, полное мужчин, которые с радостью заплатили бы целое состояние, лишь бы увидеть, как она касается их своими пальцами ног. Беспокоиться о безопасности своей бывшей ученицы было неразумно. Даже если эта бывшая ученица теперь была взрослой женщиной и капитаном АНБУ, вполне способной защитить себя и принимать собственные решения. Ладно, возможно, он немного переборщил. — Нет, не желаю обсуждать это, — проворчал Какаши. Котетсу, похоже, собирался возразить, но потом передумал, наблюдая, что между шарообразным господином и их напарниками было принято какое-то решение. Генма быстро подал сигнал за спиной, и Какаши с Котетсу двинулись вперед вслед за караваном в горы. Они провели в молчании несколько часов, и хотя он прекрасно знал, что Сакура способна позаботиться и о себе, и о Генме, под его кожей поселился тревожный холодок. Разве они не планировали заселиться до заката? В комнатах, насколько он мог судить, не было никакого беспокойства, но с их точки обзора, спрятанной среди редких деревьев на границе комплекса, можно было уловить лишь очень немногое. Какаши даже не достал свою книгу, что свидетельствовало о его нехарактерной нервозности, опасаясь, что если он хоть на секунду отвлечется от дверей, то что-то пойдет не так. Им потребовалось на несколько дней больше времени, чем они предполагали, чтобы получить необходимую информацию от подчиненных нижнего уровня по всему комплексу, и в конце концов их спасло только внезапное прибытие на банкет с достаточным количеством спиртного, чтобы ослабить сжатые губы. Из глубины комплекса по-прежнему доносилась музыка и отголоски мужского смеха, но ни Сакуры, ни Генмы не было видно. Котетсу беспокойно переместился вправо, в десятый раз перебирая ручки на рации и щурясь от света, пробивающегося сквозь тонкий материал внешних раздвижных дверей. Как раз когда Какаши открыл рот, чтобы потребовать, чтобы они вошли и провели расследование, две тени появились за рисовой бумагой. — Ину? Тора? — Котетсу чуть не выронил рацию, торопясь ответить. — Мы пробрались внутрь, — послышалось на другой стороне связи, — и, в общем-то у нас все готово. Вы уверены в завтрашней эвакуации? — Да, просто назовите время, — пробормотал Котетсу в рацию. — Рассвет вполне подойдет. Встречаемся в западной части комплекса. — Понял, — ответил Котетсу. Раздался какой-то треск, и на секунду у Какаши свело живот при мысли о потере связи со своей бывшей ученицей (Генма тоже был там, он предполагал), но затем ее искаженный голос снова зазвучал в эфире. — Ааа, Тори-сан. Рад видеть тебя снова. Лицо Котетсу исказилось в замешательстве: — Тори-сан? — повторил он. Раздался еще какой-то невнятный разговор, в котором слышался далекий голос Генмы и еще какой-то третий, и в поле зрения появилась большая круглая тень. Сердце Какаши подскочило к горлу. Неужели их скомпрометировали? Голос Сакуры снова зазвучал в рации, четче, чем остальные, но обрывки разговора, которые они улавливали, не складывались в единое целое. — Хочешь предварительный просмотр? — спросила Сакура. Голос был высоким и недоверчивым. — Ты не мог бы подождать еще один день? Завтра она будет в твоем распоряжении, — сказал Генма. Третий незнакомый голос неприятно царапнул в наушнике Какаши, но все равно прозвучал не более чем помехи. — Нет, — пробормотала Сакура, звуча нехарактерно смущенно. — Думаю, нет. Какаши и Котетсу подняли брови, когда две маленькие тени прошли в центр комнаты и легли на кровать. Третья тень сместилась в дверной проем, но дальше не продвинулась. Наступила тишина, во время которой Какаши был уверен, что слышит пульс Котетсу с другого дерева. А потом раздались непонятные звуки. Сначала тихие, а затем все более громкие, когда через наушники донесся скрип пружин кровати. Не может быть, чтобы это было то, о чем он подумал, верно? Конечно, не может быть. — Это…? -прошептал Котетсу, широко раскрыв глаза. — Генма… — послышался задыхающийся голос Сакуры, — не останавливайся! Взгляд, которым Какаши смотрел на маленький приемник в своей руке, был ничем иным, как абсолютным ужасом, а Котетсу покраснел до неузнаваемости. — О Боже! — простонала Сакура. — О Боже… — вскрикнул Котетсу. — О боже, — прохрипел Какаши. Котетсу быстро вырвал устройство из его уха, но Какаши замер, прислушиваясь к приторным, приятным звукам, доносящимся от его капитана. Они становились все более громкими и почти отчаянными, за хныканьем и мяуканьем следовали долгие знойные стоны. Котетсу застыл на месте, когда из их приемников раздался пронзительный звук наслаждения, сладкий голос Сакуры, выкрикивающий имя Генмы, а затем над ними воцарилась тяжелая тишина. Какаши слышал свой пульс в ушах и чувствовал, как он бьется о кожу шеи. Его воображение кипело, а мысли были в полном смятении. Неужели они действительно только что сделали это? Ужасное чувство, которому он не мог дать название, впилось когтями в легкие и пробило себе путь в желудок. Сакура ни за что не позволила бы Генме прикасаться к ней таким образом, верно? Когда он заставил свой пульс замедлиться, а сердце успокоиться, Какаши стало ясно, что, должно быть, что-то случилось. Было очевидно, что у них не было выбора, учитывая внезапное появление неизвестного мужчины и обрывки разговора, которые он уловил от Сакуры. Но действительно ли их заставили спать вместе? Со стороны Сакуры это звучало убедительно. В какой-то части его сознания, окутанной слоями отрицания, ему пришло в голову, что это чувство было ревностью. — Второй раунд? — Генма захихикал, слегка запыхавшись. — О, черт возьми, нет, — прорычал Какаши. — Какаши! — позвал Котетсу, слезая за ним с дерева, но тот уже перемахнул через внешнюю стену комплекса и ворвался в бумажные двери. После того, как Какаши выбил дверь, наступила неловкая пауза, во время которой он завис в дверном проеме, не зная, кого задушить первым. — Какаши! — завопил Генма, сидя на обнаженной Сакуре и пытаясь обмотать простыни вокруг бедер, пока Какаши медленно надвигался на него. — Ты… — прорычал Какаши. — Это не то, чем кажется! — Генма зашипел, подняв руки в знак сдачи, но простыни упали к его ногам. — Нет, но это, черт возьми, то, на что это похоже! Генма издал придушенный вздох, когда Какаши бросился на него, опрокинув лампы и разбросав мебель. — Эй, ребята! — рявкнула Сакура, одновременно пытаясь прижать одеяло к груди и вывернуть руки Какаши из горла Генмы. — Кто вы, черт возьми, такие? — раздался голос откуда-то слева от него, и все повернулись лицом к разъяренному шарообразному господину. Какаши взглянул на толстяка, на его щеки и раскрасневшееся от ярости лицо с руками, держащими штаны за петли ремня, и принял решение. — Мы уходим, — просто сказал он, схватил Сакуру за запястье и потащил ее в свою сторону вместе с простыней. — Что? — Сакура и Генма одновременно возмутились. Котетсу ввалился в дом как раз в тот момент, когда господин Шар начал кричать, чтобы привлечь охрану, и увидел, как Генма споткнулся о штаны, а Какаши прошел мимо него с покрасневшей Сакурой за спиной. — Какаши. Тот что-то буркнул и продолжил топать через лес, пугая мелких животных и Генму. — Какаши… — Что? — прошипел он, опустив взгляд на маленький вес в своих руках. — Теперь ты можешь опустить меня. Ах, он все еще держал ее. Где-то между тем, как он вытащил ее из комплекса (и из объятий Генмы), и тем, как он в ярости пронесся по местности Кумо, он забыл отпустить свою бывшую ученицу. Она сидела у него на руках, вцепившись в его бицепс, как маленькая, разъяренная обезьянка, и смотрела прямо на него. — Ах, — сказал он в знак согласия, не делая никаких движений, чтобы исправить этот факт. — Какаши, — нахмурилась она, и он поразился тому, как Сакура смогла передать такой гнев, просто произнеся его имя. — Да? — откликнулся он, сохраняя спокойный тон. — Опусти меня. Какаши решительно смотрел вперед: — Я не могу. Она приподняла одну бровь так, что он понял, что он на волосок от того, чтобы оказаться на острие ее гнева. — И почему же? Он скривил свой видимый глаз в улыбке, глядя на нее: — Ну… в последний раз, когда я выпустил тебя из поля зрения, я обнаружил тебя на полдюйма ближе к Генме. Он проигнорировал ярость, медленно начинающую отражаться на ее лице, и издал тихий звук размышления. — Или все было наоборот? — Какаши, — сказала она низким, угрожающим голосом. — М-м? — хмыкнул он. — Я приказываю тебе опустить меня, сейчас же. Какаши тихо рассмеялся, наклонившись достаточно близко, чтобы коснуться ее носа своим: — Или что, капитан? Розоволосая девушка оскалилась и сделала единственное, что показалось ей логичным в тот момент — безжалостно ударила ладонями по его груди. — Опусти меня! — закричала она. — Черт, ладно, ладно! — Какаши выругался и, спотыкаясь, быстро опустил ее на безопасное расстояние на ближайшую ветку. Сакура запыхалась и демонстративно поправила свое все то же смехотворно короткое одеяние. — Что, черт возьми, с тобой происходит? — потребовала она. Какаши засунул руки в карманы, чтобы у них не возникло мысли снова схватить его бывшего ученика, и напустил на себя вид невинности. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Ты понятия не имеешь? — Сакура вытаращилась, шея покраснела от ярости. Чувствуя неладное, но зная, что он уже слишком далеко зашел, чтобы отступать, он полусерьезно пожал плечами. — Возможно, я был немного слишком заботливым и переборщил? — Переборщил? Перестарался? — закричала Сакура, срывая голос в истерике. — Ты ворвался в лагерь, полный опасных преступников, протащил меня полпути через Кумо, и испортил всю нашу миссию только потому, что у меня был фиктивный секс с Генмой?! Какаши открыл было рот, чтобы возразить, но капитан АНБУ, не дав ему и слова вымолвить, ткнула угрожающим пальцем ему в грудь. — Ты не уважал мой авторитет и подрывал мои решения на протяжении всей миссии! Теперь я приказываю тебе сказать мне, в чем дело! Мужчина издал звук полного разочарования, сорвал маску и прижался губами к ее губам. Розоволосая куноичи замерла, и на мгновение разум Какаши попятился, услужливо предлагая длинный список неуверенности и сомнений для объяснения такой реакции, пока ее губы не начали медленно двигаться навстречу его губам. Сначала нерешительно, а затем с силой, не уступающей его собственным, пока они не были вынуждены отстраниться друг от друга, чтобы отдышаться. — Ох? — Сакура моргнула, глядя на его губы со смесью очарования и легкого недоумения. Он хмыкнул в ответ, давая понять, что намек понят. — Ох… — повторила она. Он воспринял отсутствие бурной реакции как призыв к еще одному поцелую, на этот раз медленному и обдуманному. Куноичи издала тоненький писк, когда он провёл языком по её нижней губе, и в ответ на это раздалось хриплое дыхание в области грудной клетки Какаши. Где-то между тем, как он сжимал ее талию, чтобы притянуть к себе еще сильнее, и дрожью от ощущения, что ее ногти скребут по его коже, Какаши пришло в голову, что у них есть зрители. — О нет, пожалуйста, не останавливайтесь из-за нас, — пробурчал Котетсу с ветки над ними. — А я-то думал, что у между нами была искра, Сакура-чан, — наигранно надулся Генма. Сакура, выглядевшая слегка запыхавшейся, к самодовольному удовлетворению Какаши, бросила на них обоих предупреждающий взгляд и высвободилась из его хватки. — Заткнитесь, вы двое. Нам еще предстоит пройти несколько миль, прежде чем мы окажемся на свободе, нам нужно двигаться, — проворчала она, приглаживая волосы и избегая зрительного контакта с собеседниками. — Да, госпожа, — усмехнулся Котетсу. Какаши вернул маску на место и бросил взгляд на хмыкающего Генму. Если бы кто-нибудь спросил, он бы полностью отрицал, что покраснел. — Итак… что это нам даст? — Это сделает тебя мертвым через десять секунд, если ты не заткнешься, Ширануи, — прорычала Сакура. Какаши поддержал эту мысль. — Неужели одна ночь страсти — это все, чем я была для вас, капитан? Я чувствую себя использованным. — Клянусь богом, Генма. Десять секунд. — По крайней мере, скажи мне, что секс был хорошим! Котетсу закатил глаза, оттаскивая за воротник жующего сенбон агента АНБУ, подняв руку в знак прощания. — Мы еще встретимся, любовь моя! — крикнул Генма, когда пара завернула за угол, после чего раздался гулкий звук от удара ладони Котетсу по его голове. Сакура повернулась после нескольких ударов тишины, а Какаши потирал затылок, его мысли с каждой секундой становились все более разрозненными. Затянувшаяся тишина быстро стала тягостной, но, похоже, его злобная ученица не собиралась ничего говорить, чтобы помочь ситуации, и Какаши с трудом пытался выплеснуть беспорядочную смесь чувств в своей груди, пока она не свела его с ума. — Сакура, ты же знаешь, что я не умею выражать подобные вещи? Она напустила на себя выражение практической невинности. — Например? В ответ он лишь скорбно посмотрел на нее, но, видимо, этого было достаточно, чтобы она сжалилась над ним. — Все в порядке, тебе не нужно ничего говорить, — сказала она с милой улыбкой на губах. — Я понимаю. Сердце Какаши при этом забавно забилось в груди, и он шагнул вперед и обхватил ее за талию, прижав ладонь к ее пояснице. — Правда? — спросил он, чувствуя себя немного неуверенно и слишком похожим на нервного подростка для человека его возраста. Вместо ответа она потянулась вверх и запустила большие пальцы под его маску. Материал скользил дюйм за дюймом вниз по его лицу, и она слегка вздохнула, когда он оторвался от губ и оказался под подбородком. Ее указательный палец коснулся маленькой родинки в нижнем уголке его рта, и она улыбнулась, прижавшись к ней мягким поцелуем, а затем встала на цыпочки, чтобы прильнуть к его губам. Он быстро ответил взаимностью, обхватив ее лицо обеими руками и наклонив голову вниз, чтобы более плотно прижаться губами к ее губам. Ее пальцы запутались в его волосах и расчесали их, отчего по его позвоночнику пробежали мурашки, и он крепче сжал ее талию. Какаши издал тихий вздох удовлетворения, когда они, наконец, отстранились друг от друга, чувствуя тепло и румянец во всем теле. — Итак, — проговорила Сакура, опустив глаза и надув губы, — никаких надутых губ. Какаши улыбнулся, прижавшись лбом к ее лбу. — Никаких надутых губ, — согласился он.Часть 1
6 мая 2023 г. в 23:02
Когда отряд АНБУ был почти собран и готов к работе, Какаши почувствовал знакомое нервное покалывание у основания позвоночника. Это была простая миссия по шпионажу вблизи Кумо — какая-то преступная банда спровоцировала конфликты в пределах Страны Молнии. Однако что-то в тяжести нагрудной пластины АНБУ, прижатой к грудине, пробуждало старые чувства, которые он давно оставил позади. Прошли годы с тех пор, как его в последний раз отправляли на миссию в качестве члена АНБУ. И еще больше с тех пор, как он был на миссии под чьим-то командованием. Тем не менее, война все еще отнимала все силы у здоровых шиноби, так что у Цунаде было мало других вариантов.
Не то чтобы он был особенно против, но если бы кто-то другой выполнял обязанности капитана команды, у Какаши было бы достаточно возможностей посидеть в сторонке и насладиться любимым занятием. Два других члена АНБУ, входивших в его команду, возились где-то слева от него, катаясь по грязи и громко выкрикивая ругательства. От лучших наемников Конохи можно было бы ожидать некоторой степени изворотливости, но, учитывая, что Ширануи с разбитым лицом таковым не являлся, Какаши не смог изобразить удивление — его давний друг не обладал той деликатной осторожностью, что члены АНБУ, хотя и до шумного Наруто ему было далеко.
Он издал победный стон, перевернув второго члена АНБУ и зажав его в захват. Невероятно взъерошенный Котетсу запыхался и, вздрогнув, отбил удар по икре Генмы, обхватив его плечевую кость. Генма, не теряя времени, подскочил к нему, закинул руку на плечи и сумасшедше ухмыльнулся.
— Итак, что думаешь?
Какаши задумался о перспективе убедить Генму, что он внезапно оглох, чтобы спокойно продолжить читать…
— Думаю о чем? — пробурчал Какаши, что сосредоточенно дочитывает страницу, и повернулся лицом к товарищу. Генма лишь закатил глаза, словно зная, что Какаши знает очевидный ответ.
— О нашем капитане, ленивая ты задница. — Какаши небрежно вскинул брови и проигнорировал это заявление.
— Не представляю, как я вообще могу составить о нем мнение в данный момент, учитывая, что я с ним не сталкивался, — сказал он скучающим тоном, благоговейно перебирая пальцами очертания книги в кармане брюк. Лицо Генмы исказилось в нечто среднее между замешательством и смехом, а Котетсу, стоявший позади него, откровенно смеялся.
— Цунаде не сказала тебе, кто это был на инструктаже? — спросил он на два тона выше от недоумения.
Ах, инструктаж по миссии… Это было сегодня утром, не так ли? Утром он собирался после тренировки отправиться в башню Хокаге, но потом столкнулся с Ямато и не смог отказать себе в возможности позавтракать за чужой счет. А потом произошел неприятный инцидент с йогуртом и его формой джоунина, так что Какаши был вынужден вернуться домой, чтобы переодеться. Как раз когда пришла проверка. Оказавшись в своей квартире, Ича-Ича впилась в него своими неотразимыми объятиями, и на большую часть дня он был потерян для мира.
Только когда наступил ранний вечер, а солнце заканчивало свой путь за горными склонами, окружавшими деревню, и прохладный ветерок взбивал пыль на хорошо утоптанной тропинке, ведущей из деревни, Какаши понял, что у него есть миссия, на которую он должен отправиться относительно скоро. Не так давно он сообразил, что, возможно, виной тому незнание точного времени встречи, так что решил прийти заранее.
Однако его дожидались почти десять минут. Какаши сощурил глаза и недоуменно пожал плечами.
— Наверное, я опоздал, — сказал Хатаке, на что его напарники одновременно закатили глаза.
Генма открыл было рот, чтобы, без сомнения, отчитать Какаши за его привычку вечно опаздывать, но его прервал веселый голос, раздавшийся откуда-то сзади.
— Наш старичок опять заблудился? Может, мне провожать вас до дома? — Если бы Какаши не провел последние десять лет своей жизни, слушая именно этот голос, волчьи ухмылки Генмы и Котетсу все равно выдали бы личность нового капитана его команды.
— Это предложение? — спросил он с невинным видом, приложив руку к сердцу в притворном удивлении.
Розоволосая закатила глаза, как, очевидно, часто делали люди вокруг него этим вечером, и оскалилась в ухмылке, которая заставила вздрогнуть и другого человека (Генму).
— Все, что пожелаете, — поддразнила она, ловко подкидывая маски каждому мужчине. Какаши с легкостью поймал свою, и улучил момент, чтобы действительно изучить свою бывшую ученицу под личиной удивления ее внешним видом: эластичный хлопок стандартного комбинезона АНБУ хорошо сидел на ней, дополняя бледность кожи и подчеркивая красивый рельеф мышц. Два коротких меча скрещивались на лопатках, зацепляясь за нагрудный доспех и выглядывая из-за стройных плеч. С ее природной бледностью и резким красным цветом маски пантеры, упирающейся в скулы, Сакура больше походила на капитана АНБУ, чем на человека, за ростом которого он наблюдал с подросткового возраста.
— Не стоит говорить такие вещи старикам, знаешь ли. Они могут принять твои слова за неоднозначно, — заявил Какаши, изображая невинность.
— Извращенец, — пробормотал Котетсу в свой свиток.
— Паршивец, — кашлянул Генма.
Сакура отвлеклась, закрепляя маске, а после окинула их всех изумленным, если не сказать слегка раздраженным взглядом.
— Хорошо, — сказала она, возвращаясь к своему профессиональному, абсолютно серьезному образу жизни, который ассоциировался у него либо с неприятным пребыванием в больнице после миссии, либо с жалобными рыданиями Наруто. — Вы все прочитали материалы миссии?
Предательская половина его команды послушно кивнула, стоя у него за спиной, словно прилежные дети, отчитывающиеся перед матерью. Когда их капитан увидела, что один член ее команды подозрительно неподвижен, она вопрошающе сдвинула брови и окинула его ожидающим взглядом. Отлично, теперь его бывшая ученица, превратившаяся в непосредственного начальника, будет думать, что он действительно некомпетентный старик.
Он потёр затылок в виноватом жесте, чувствуя себя одинаково глупо как за то, что не пошёл на подведение итогов шпионской миссии, так и за то, что ему пришлось признаться в этом кому-то на тринадцать лет младше его и к тому же бывшей ученице.
— Ну, видишь ли, я помогал бедному Ямато открыть его йогурт, — начал он, но был прерван, когда его любимая ученица нетерпеливо подняла руку и отмахнулась от оправданий.
— У нас нет времени, — сухо заявила она, протягивая свиток из сумки, обернутой вокруг ее бедра. — Почитайте, пока мы путешествуем.
Генма не был бы собой, не сострой он самодовольного выражения лица, театрально подхватывая рюкзак, шагая вслед за удаляющейся спиной Сакуры. Какаши также взвалил свой рюкзак на плечо и сдержал долгий вздох. Он определенно не чувствовал себя смущенным из-за того, что его бывшая ученица распустил нюни, и уж тем более не замечал, как потеплели его щеки под маской.
Группа погрузилась в тишину, когда они вышли к деревьям, и свистящий звук ветра и пролетающих мимо ветвей завладел ими. Какаши развернул свиток и принялся дочитывать информацию, которую должен был запомнить еще утром, перепрыгивая с ветки на ветку с механической грацией и украдкой поглядывая на спину своей бывшей ученицы, когда был уверен, что никто из его товарищей не смотрит.