***
— Это какая-то пошлятина, — скривившись, заключил Казьмин, повертев в руках выпотрошенный из коробки новенький девайс. Ради этого он даже отставил на стол турку с только что сварившимся кофе, которое он собирался разлить по услужливо предоставленным обитателем квартиры кружкам. Ярик устроился напротив, за кофейным столиком, закинув ногу на ногу и нетерпеливо покачивая на пальцах ноги домашний шлепанец. — Я тебя умоляю, не пошлее твоих шуточек, — потянувшись, вытянув руку и проворно отобрав игрушку у Саши из пальцев, Ярик поднял её практически к лицу. — Смотри, тут режимов дохрена, а ещё в отзывах писали… — Молодец какой, ещё и отзывы читал, — скептичная мина на лице Саши стала совсем кислой, и он отвернулся, возвращая своё внимание кофе. Явно более приятной части вечера, чем Баярунас со своим маниакальным блеском в глазах и очередной не менее маньячной идеей. У Ярика на кухне Саша оказывался непозволительно редко, но, когда оказывался, можно было с уверенностью сказать, что ближайший час будет вкусным. В отличие от самого Баярунаса, чей предел готовки был в наспех сваренных сосисках или, на худой конец, подгоревшей яичнице, Саша готовил весьма сносно, на грани даже с очень вкусно. Благо, жил Ярик в данный момент у отца, и на кухне водились какие-никакие продукты, кроме злополучных сосисок. Вот, даже молоко нашлось, которое Казьмин, тоже согрев на плите, разлил по кружкам. Квартира пропиталась уютным запахом свежесваренных зёрен, да и сам Сашка, с туркой в руках и закатанными на светлой рубашке рукавами, смотрелся невозможно органично в интерьере. Впрочем, в кои-то веки Ярика больше интересовал дурацкий девайс в руках, чем Сашины кулинарные изыски. — Конечно, читал! — он отложил в коробку на кофейном столике игрушку, нетерпеливо ерзая на табуретке. — Для тебя всё только самое лучшее, ты же знаешь. — Ещё раз повторяю, я в себя это совать не собираюсь, — с невозмутимой холодностью гранитного камня сообщил Казьмин, наливая кофе в чашки и облизывая испачкавшиеся в молочной пенке пальцы. — Я тебе и так дохрена позволяю, между прочим. На вот, хоть что-то нормальное попьешь, вместо этой растворимой бурды, — он недовольно скосил взгляд на сиротливо брошенный возле электрического чайника мешок с пакетиками «три в одном». В такие моменты Казьмин своей упертостью начинал откровенно бесить. — Не смеши меня! Сань, напоминаю, согласиться трахаться в какой-то позе, кроме миссионерской, — это нихрена не высшая степень вседозволенности, — Ярик показательно закатил глаза, притягивая к себе кружку и отхлебывая напиток. Сладость растеклась во рту, и он блаженно прикрыл глаза. Конечно, тут Ярик немного кривил душой, потому что знал и был искренне благодарен Саше за то, что тот терпел его внезапные порывы, вроде, например, наручников, тех самых, что им в шутку дарили фанаты. Саше, который иногда действительно с занудством своим перегибал и который, на минуточку, вообще в свой первый раз под Яриком чуть со стыда не помер, краснел как рак и матюками сыпал. И согласился-то только потому, что видел, как Ярику хочется, как у него глаза горят, ярче, чем над идеями для концертов своих. А это означало только одно: не осуществит — не успокоится. Проще было, как говорится, дать, чем отговорить. Естественно, никто из них тогда не ожидал, что Саше это внезапно так понравится, да и сам он окажется на порядок чувствительнее самого Баярунаса, который, тоже к слову говоря, в первый раз снизу оказался много после того, как Сашку на это развел. Ярик же, приведённый этим открытием в полнейший восторг, не преминул им беззастенчиво пользоваться. Конечно, он Саше не говорил об этом никогда, но льстило оно действительно неслабо, когда тот с завидной периодичностью умудрялся кончать у Ярика на члене, к себе толком даже не притрагиваясь. Естественно, такой результат Ярик записывал лично себе в заслуги, успешно игнорируя факт Сашиной явно чисто физиологической восприимчивости к такого рода манипуляциям. Удобно это было для обоих: Ярик ржал, что, как продюсер, честно оправдывает доверие своей звезды качественными концертами и не менее качественным трахом. А Саша мог с чистой совестью отвешивать ему подзатыльники и закатывать глаза, мол, что с этого придурка взять. То, что Казьмину до звёздочек в глазах нравилось, когда его трахали, можно было опустить и не озвучивать. — Короче, мы оба знаем, что я тебя уломаю, какой смысл щас отпираться, — заключил в итоге Ярик, делая очередной глоток. Саша как-то свистящее выдохнул сквозь зубы, отставил опустошенную турку на плиту и поднял свою кружку. — Господи, Яр, ну что за детский сад. Хочешь попробовать, пожалуйста, я запрещаю, что ли, но неужели обязательно пробовать на мне? Мне уже много лет как не двадцать, нигде не свербит и вполне хватает просто, ну, тебя. — Так я тоже попробую! — моментально оживился Баярунас. Этот снисходительно усталый тон обычно обозначал, что лёд тронулся в нужном направлении. — Ты меня совсем не слушаешь, что ли? Я же говорю, попробуем вместе, я две купил! — Это ещё хуже и глупее, — Саша покачал головой. — Можно мы просто оставим эти штучки девчонкам, ну или пед… Ребяткам этим, что в тематических клубах ошиваются, — Саша вовремя осёкся, прикусив язык, отведя взгляд и суматошно уткнувшись носом в кружку. Кончики ушей у него порозовели. Ярик усмехнулся. На такие вещи он давно перестал обращать внимание или обижаться. Смешно только было немножко, как Саша, будучи столько лет в отношениях с парнем, а тем более с Яриком, по праву королём экстравагантности, умудрялся сохранять в себе эту странную внутреннюю гомофобию. — То есть, им удовольствие получать можно всеми доступными способами, а нам что? — поинтересовался он. Саша снова выдохнул, потер свободной рукой лоб, ероша чёлку. — Давай на чистоту, я ни за что не поверю, что эта хрень может сделать хорошо. Ярик прищурился хитро, со стуком поставил кружку на стол и предвкушающе облизал губы. Как и ожидалось, Саша сам повёл тему в нужное русло. — А давай поспорим? — Чего? — Казьмин, наверное, подавился бы, если бы не успел проглотить очередную порцию кофе. — Очень просто. Ты говоришь, хорошо не будет, я уверен в обратном, давай проверим? — Ярик подорвался на ноги, снова в один шаг сокращая расстояние, упираясь одной ладонью на столешницу позади Сашиной спины и лукаво снизу вверх заглядывая в глаза. — Мы пробуем одновременно, и если первым кончу я — ты победил. Ну а если ты, то, соответственно, победа за мной. Саша явно подвис. Сжав в ладонях посуду с напитком, он пытливо уставился Ярику в глаза, очевидно, пытаясь понять, очередная это дурацкая шутка или тот серьёзно. — Нет, извини, вот теперь ЭТО самое тупое, — наконец выдал он, скептично выгибая бровь и возвращаясь к кофе. — А что, боишься проиграть? Бум. В глазах у Казьмина скакнули знакомые искорки, а Ярик с трудом подавил самодовольную ухмылку. Действовало всегда совершенно безотказно и до смешного легко. — Ничего я не боюсь, — вспыхнул тот тут же. — Просто не считаю, что должен что-то доказывать, — наконец отставив кружку, он облокотился о столешницу бёдрами и сложил руки на груди, однако выглядел уже далеко не так уверенно, как в начале разговора. Особенно под напором Ярика, который воспользовался моментом и оперся второй рукой, теперь с двух сторон отрезая пути к отступлению. Он тихо ликовал про себя. — Ты ничего и не будешь доказывать. Мы просто проверим, кто прав. Тем более раз ты так уверен в себе, то бояться нечего. А чтоб интереснее было, сделаем ставки. Брови у Казьмина совсем поползли вверх, однако он явно заинтересовался. — Кто побеждает, тому делаем стоячку в августе, идёт? И вопреки всему, Ярик извернулся и с самым серьёзным видом протянул руку, дабы скрепить договор рукопожатием. Саша сверлил его ладонь нечитаемым взглядом несколько секунд, и Ярик буквально кожей ощущал, как внутри него происходит немая борьба. После чего он всё же вложил в ладонь свою, крепко сжав и в голове ликующего Ярика подписывая себе проигрышный приговор.***
Ну и собственно происходящее теперь на кровати полностью подтверждало Ярикову теорию. Он однозначно собирался выиграть. Договорившись, чтобы всё было честно, они оба устроились на Яриковой узкой кровати — близко, касаясь обнажённой кожей плеч друг друга. И какой бы смешной ни казалась Ярику идея вначале, внезапно им даже не пришлось прилагать особых сил для разогрева. Сашку, всё время недовольно морщащего нос, фыркающего и вообще всем своим видом показывающего своё недовольство происходящим, кажется, все-таки действо заводило. Его даже расслаблять не пришлось. Когда он вышел из душа, вторым, после Ярика, то уже был возбуждён. И для этого не нужно было даже опускать взгляд — лихорадочно горящие глаза и неровный румянец на щеках говорили лучше любых слов. А Ярика в ответ заводило лишь Сашино желание. Осталось лишь лениво, предвкушающе полизаться, скорее больше для галочки, чем для какого-то эффекта, неловко перекинуть друг другу тюбик смазки, давя смешки, ну просто потому что странно и непривычно было готовиться одновременно. А потом пустить в ход игрушки. Это было… странно. Особенно вначале и с непривычки, ощущения кардинально отличались от обычного секса в принимающей роли, и Ярик не сразу понял, какие именно чувства испытывает по этому поводу. В первые секунды он даже ощутил лёгкий укол беспокойства, что ожидания не оправдаются. Но нужно было всего лишь подождать. Они лежали рядом, смешно повернув головы и глядя друг на друга. Ярик — выжидающе. Саша — с немой насмешкой, мол, хрень это всё, Баярунас, не сработает. Но сработать должно было, и Ярик неотрывно следил за меняющимся выражением на лице Саши, даже на какое-то время отстранившись от собственных ощущений. Слишком хотелось наблюдать. А там было на что. Сначала Казьмин лежал совершенно расслабленно, раскинув ноги и разве что показательно не зевая. Потом начал едва заметно ерзать, хмурясь слегка, но продолжая держать лицо. Потом, и Баярунас с точностью отследил этот момент, у него расширились зрачки, и глаза будто дымкой какой-то подернулись, и дышать он стал заметно чаще. Ярик считывал реакции как открытую книгу, сопоставлял с собственными ощущениями, с тем, как внутри у него растекается, медленно разгораясь, настоящий пожар, и возбуждался только сильнее от мысли, что Сашка сейчас чувствует всё то же самое. А возможно, даже ярче. В тот момент, когда Саша в первый раз едва слышно промычал что-то, едва заметно дернув бёдрами, Ярик окончательно уверился в том, что не прогадал. — Ну что, Сань, готов проиграть? — свистящие выдохнул он под поплывшим зелёным взглядом. — Скотина, — Саша сжал зубы так, что на нижней челюсти явственно выступили желваки, прикрыл глаза и нахмурился. Сдаваться так просто он явно не собирался. Спустя несколько минут Ярик уже не смог лежать спокойно. Он нетерпеливо перевернулся полубоком, потому что пропускать происходящее рядом не мог. У него самого жарко жгло внутри. Игрушка была маленькая, какая-то замысловатая, но вашу мать, кто бы мог подумать, что итоговый эффект будет подобным. Мягко вибрируя, греясь, она чувствительно массировала внутри самую нужную точку, заставляя сладко сжиматься, материться сквозь зубы и хватать себя за руки, чтобы, не дай бог, не нарушить правила и не потянуться к члену. А стояло у Ярика давно, сильно и безнадёжно. И ныло и горело так, что хоть на стенку лезь. При всём этом он прекрасно понимал, просто чувствовал, что без прикосновений кончить не сможет. В отличие от Сашки. Казьмин, так и оставшийся лежать на спине, кажется, собирался скончаться, и буквально, а не от слова кончать, прямо в его постели. Струйки пота с висков у него теперь скатывались с завидной регулярностью, и чёлка взмокла так, что прилипла ко лбу. Напряжённая шея тоже блестела, и Ярик безбожно залипал на то и дело дергающийся кадык. Сам не зная, чего пытается добиться, Саша комкал в пальцах простынь под ладонями и ноги, до этого расслабленно раскинутые по постели, в коленях согнул, подтягивая и разводя. У него поясница прогибалась то и дело, когда дергались вверх дрожащие бедра, словно кто-то невидимый брал его прямо у Ярика на глазах. Но виной всему была, конечно, игрушка, кажется, собирающаяся в скором времени свести Сашу с ума. А самое смешное, к себе он даже и не пытался притронуться. Полувозбуждённый член между бёдер лежал на животе, головка была мокрой от выступившей смазки, а сам Сашка, совершенно очевидно, медленно превращался в дрожащий сгусток удовольствия. Он повернул к Ярику голову. Поплывшие зелёные глаза встретились с голубыми. Кажется, свой проигрыш Саша принимать упорно не хотел. Ярик приподнялся на локте, судорожно выдохнув от того, как сместилась от движения игрушка внутри, облизнул начавшие пересыхать губы и склонился ближе к Сашиному лицу. Трогать друг друга по правилам тоже было нельзя, но целоваться-то никто не запрещал. Он языком мазнул по приоткрытым губам, ловя горячее дыхание. — Что, Саш, хочешь, я тебя к себе на концерт гостем позову? Хоть пару песен на стоячке споешь. Свою-то ты сейчас проспоришь. Или даже лучше, ты с ней покончишь, — откуда у Ярика нашлись силы на тупые шутки и глупые каламбуры, он и сам не знал, но от того, как у Саши снова заиграли желваки, он сам едва не кончил. — Блядь, да заткнись ты, изверг! — это, очевидно, должно было прозвучать угрожающе, но получилось до невозможного жалобно и перешло в протяжный стон. Одной рукой Казьмин попытался Ярика ткнуть в плечо, отпихнуть, но вместо этого тот перехватил его ладонь в свою. — Давай уже, проиграй хоть с удовольствием. Честно говоря, Ярик кривил душой и поступал чертовски нечестно, давя и напирая. Но от того, как пульсировало и горело у него внизу живота, он буквально сходил с ума, и ему самому безумно хотелось разрядки. Ещё буквально несколько секунд — и Саша захлебнулся воздухом и Ярикову руку сжал так крепко, что стало больно. Он губы распахнул, заполошно вдыхая и глаза закатывая, красиво изгибаясь в судорогах удовольствия и пачкая собственный живот спермой. Расслабиться Сашка смог только через пару десятков секунд, шумно выдыхая, и неосознанно утирая ладонью со лба пот и ещё больше лохматя чёлку. Но, естественно, на этом Ярик останавливаться не собирался, и как бы игрушки ни были необычны и прикольны, этим вечером он однозначно собирался взять всё, что мог. В конце концов, они не так часто вот так оставались вдвоём с целым свободным вечером в распоряжении. Поэтому, недолго думая, он извернулся, избавился сначала от своей игрушки, не сдержав низкого стона, а потом потянулся к Саше, кажется, вообще плохо понимающему, что происходит, помогая ему. А потом… — Ты что делаешь, совсем обнаглел? — лениво, заплетающимся языком запротестовал Казьмин, попытавшись свести колени и одновременно оттолкнуть Ярика, когда тот уверенно забрался сверху, уперся руками с двух сторон от Сашиной головы и нагло снова растолкал его ноги в стороны. Но силы были явно неравны. В кои-то веки, учитывая, что обычно физической силой Ярик тому проигрывал. Саша, по сравнению с большинством их театральных коллег, мог считаться достаточно миниатюрным, но Ярик рядом с ним всё равно всегда казался ещё меньше. Зато мог бы с лёгкостью дать фору в ловкости и умению выкрутиться. Но не сейчас. Сашка после оргазма разморенный, разнеженный всегда становился, а Ярика крыло так, что ещё немного — и заискрит. К тому же, сам он прекрасно понимал, если бы тот был действительно против, то просто так не сдался бы. Как минимум, Ярик бы тут же получил пяткой в нос. Поэтому, потеряв лишь несколько секунд, щедро выдавив смазки, благо тюбик так и валялся рядом на кровати, Ярик подхватил Сашины ноги под коленями, удобнее раскрывая, и толкнулся в расслабленное оргазмом тело, сильно и сразу глубоко. — Сукаблядь, осторожнее, — Саша дёрнулся, скривившись и попытавшись упереться рукой Ярику в живот и оттолкнуть. Но тот держал крепко, ухватившись за бёдра и не позволяя отстраниться. Внутри было восхитительно туго и горячо, а по Сашиным реакциям Ярик уже давно научился отличать, действительно ли ему больно или некомфортно. Лишь малейший намёк — и он мгновенно остановился бы, откатился в сторону и засыпал насупившегося Казьмина сотнями извинений. Но сейчас недовольный изгиб полных губ выражал только крайнюю степень желания сучиться, без тени реального неудобства. А значит, точно можно было не осторожничать. — Сань, прекрати выделываться, кончил сам, помоги другому. Я сейчас взорвусь нахрен, будь другом, потерпи минуту! — Ярик попытался выдать это за шутку, но получилось почти умоляюще. В подтверждение своих слов он перехватил Сашку одной рукой чуть ниже талии, другой продолжая сжимать и отводить в сторону бедро, и наконец отпустил себя, сорвавшись сразу на быстрый рваный темп. Ответить Саша уже не успел. Он даже не застонал — просто немо распахнул рот, выгибаясь, руку за голову заводя и цепляясь пальцами за изголовье кровати. Подмахивать он явно был не в состоянии, но этого Ярику и не требовалось. Достаточно было благосклонно подставленной задницы и раскрасневшегося Сашиного лица напротив. Всё длилось буквально считанные секунды. От сумасшедшего темпа у Ярика сводило мышцы, перед глазами прыгали чёрные точки. Он наклонился вперёд, отпуская Сашины бёдра и перехватывая уже его руки за запястья, в каком-то совершенно неосознанном порыве прижимая их к постели у его головы и догоняясь несколькими совсем жёсткими толчками. Оргазмом накрыло с головой, от удовольствия почти поджались пальцы на ногах, и Ярик буквально повалился на Сашу, утыкаясь лицом ему куда-то в пахнущие шампунем волосы. И всё-таки игрушка сделала своё дело, хорошо было настолько, что уши заложило, и единственное, чего хотелось, это растечься по Сашке блаженной лужей, обнять и больше не шевелиться. Вот только через несколько мгновений блаженной пустоты Ярик с неверием понял, что Казьмина под ним всё ещё трясёт. Как и ощутил наконец животом его вновь полувставший член. Приподнялся, ошалело заглядывая в глаза, и натолкнулся на не менее поплывший расфокусированный зелёный взгляд. Отстранившись, Ярик быстро вышел, не сдержав смешка от того, как Саша дёрнулся следом, вскидывая бёдра в попытке удержать. Оторвав от подушки голову и, кажется, уже слабо соображая, что делает, совершенно одурев от вновь накативших ощущений, он потянулся к себе сам. — Нет, не прекращай, я почти… — буквально заскулил он, разводя колени ещё шире, хотя, казалось, куда ещё больше, и попытался собственными дрожащими пальцами внутрь толкнуться. От этой картины у Ярика буквально скрутило всё внутри, обдав волной жара. Увидеть, как Саша сам себя доводит, показалось самой горячей вещью в мире. И самой желанной, ведь поспорить можно было на что угодно, попроси его Ярик о подобном просто так, тот бы просто послал его нахер. Ярик прекрасно знал, что Саша и так-то не очень любит, когда на него пялятся в такие моменты — будь прокляты его странные комплексы и загоны по поводу собственной внешности — пускай даже и вроде как родной и вполне себе любимый Баярунас. Что уж было говорить о том, чтоб вот так демонстрировать себя самому. Это было заманчивым и желанным до звёзд в глазах, но Ярик ответственно решил как минимум самого Сашку пожалеть и не мучать. Сам он доведет его до края буквально в считанные секунды, а после всего тот заслужил быструю долгожданную разрядку. Поэтому дважды просить его не пришлось, благо, мозг прояснился достаточно скоро, и он, как был, откинул Сашину подрагивающую ладонь и сам тут же протолкнул в горячую растянутую дырку, скользкую от смазки и его собственной спермы, средний и безымянный пальцы, сразу сильно нажимая и сгибая, большим пальцем сверху, под поджавшимися яйцами надавливая для пущего эффекта, а второй свободной рукой обхватывая член и так же ощутимо нажимая чуть ниже мокрой от выделяющейся смазки головки. Так, как Сашке всегда нравилось. Комок нервов внутри под пальцами пульсировал, и тот весь вскинулся от первого же толчка. — Да, блядь, да, ещё… Буквально несколько движений, сорванных всхлипов, и Сашу снова выгнуло дугой. Оргазм нахлынул с новой силой, второй по счету и, кажется, раза в два более сильный. Не прекращая движений пальцами, буквально выжимая, вытрахивая из Сашки удовольствие до последней крупицы, Ярик жадно пожирал его взглядом. Весь в поту, тот на лопатки встал, затылком упираясь в постель, несколько раз конвульсивно дернув бёдрами навстречу. У него ресницы намокли, губы разомкнулись, и на красивом лице застыло выражение абсолютного, балансирующего словно на грани боли, блаженства. Ярику хотелось сказать что-то очень тупое и пошлое. Что-то вроде «пиздец, Сань, мы слишком редко видимся, как же давно тебя не ебали-то хорошенько, что тебя так штырит». Но получилось лишь наклониться вперёд, продолжая чувствительно гладить пальцами, поймать губами текущую по виску соленую каплю пота и укусить кожу на шее. Саша расслабился ещё через несколько мучительных мгновений, обмяк как-то весь разом, безвольно раскинув ноги и гулко, тяжело дыша через рот. — Если тебя так всегда после игрушек будет крыть, то я готов их целый ящик накупить, — Ярик даже не был уверен, что его услышат. — Боюсь, тогда меня инфаркт хватит, — сипло выдавил Саша в ответ, даже глаза не разлепляя и не шевелясь. Помолчал ещё немного, и многозначительно добавил: — Пиздец. — Ага. С этим определением Ярик совершенно точно был согласен. Это оказалось даже лучше, чем просто хорошо, и расползающаяся по телу усталость казалась восхитительной. А совершенно выпотрошенный, в буквальном смысле затраханный Сашка рядом, так и не открывший глаза, но еле заметно улыбающийся уголками губ и в целом довольный как разморившийся на солнышке кот, определённо стоил всех хитрых планов, споров и усилий. В конце концов, цель была достигнута, обоим было охренительно хорошо. Оставалась, правда, ещё одна крошечная деталь. — Сань? — Мм? — отозвался тот, лениво приоткрыв слипшиеся ресницы. Одной рукой он наконец обвил Ярика чуть выше поясницы, крепче к себе прижимая и, кажется, даже не собираясь возмущаться. — Стоячка в «Космонавте» точно не окупится, но я, честное слово, приду к тебе гостем, чтоб ты для полупустого клуба не голосил. С наслаждением Ярик наблюдал за тем, как у Саши по мере осознания всё шире открывались и прояснялись глаза. — В смысле? — он смешно моргнул, не до конца воспринимая информацию. — Я знаю, как ты этого хочешь, и неужели ты был обо мне такого плохого мнения, что думал, что я тебе откажу? С твоими-то сольниками, которые раз в год дай бог идут. Саша открыл было рот, моргнул, закрыл, нахмурился. А потом расплылся в дурацкой улыбке. — Придурок, — чуть дрогнувшим голосом выдохнул он, обнимая уже второй рукой и крепко прижимая к себе. — Это был самый тупой развод на очередную хренотень из всех. Я же почти поверил. — Я бы попросил! А то и передумать могу, — Ярик захихикал, бесконечно собой довольный, а потом наклонился, запуская Сашке в волосы пальцы и целуя. Пожалуй, себе стоячку он организует через полгодика и, может быть, в другом клубе, поменьше. А сейчас… Он однозначно победил. И не только сейчас, а, пожалуй, по жизни.