Раб

«Жалкий, жалкий, жалкий». Гелия успел забыть, каким он считал себя раньше. Теперь, безусловно, только жалким. Не заслуживающим снисхождения. О, никто и не собирался ему его дарить. Только не Валтор. Валтор был прекрасным и одновременно ужасным наваждением. Гелия не смог устоять, погнавшись за его тенью, и упал в пропасть. К сожалению, он слишком рано понял, что полюбил чудовище. Жестокое, бесчеловечное, коварное. И пусть с ним Валтор был иным, его чёрная суть не менялась. Было больно осознавать свою ошибку. Было больно предавать возлюбленного, думая о спасении миллионов жизней в обмен на одну-единственную. Жизнь того, кому объяснялся в любви. Но он должен был это сделать. Гелия тогда проплакал всю ночь. Только на самом деле убить Валтора не вышло. Они сделали всё, что могли, но этот маг каким-то чудом спасся. И явил истинно демонический облик. И внешний, и внутренний. Он убил их всех. Винкс и специалистов, которые имели смелость выступить против него. Тех, кто пытался их защитить. Одного Гелию не убил. Лишь окинул взглядом и прорычал: «Мой». Так Гелия понял, что для него Ад только начинался. Человек-Валтор был высоким, выше даже долговязого Гелии, но Валтор-демон был ростом метра три. У него было крупное, твёрдое и горячее, в прямом смысле горячее тело, и Гелия задыхался в его крепких объятиях. Парня всё ещё трясло от пережитого шока, кровь, текущая с тел его друзей, ещё не остыла, а Валтор бесстыдно прижимал его к себе. От избытка чувств Гелия потерял сознание. Пришёл в себя он уже в Облачной Башне. Слёзы душили его, и он проплакал с час безостановочно, прежде чем услышал твёрдые, тяжёлые шаги. В Валторе всегда было что-то демоническое. Подведённые густо глаза, радужки цвета безразличного льда, дьявольский прищур — ох, как это было непохоже на трёхметрового зверя. Чистая ярость, инстинкт убийства, и Гелия совсем не страшится его внешнего облика, честно говоря, он не так и ужасен, но дела, что творил зверь, отталкивали в разы сильнее. Он рвал фей на части голыми руками. Тем страннее было видеть вновь Валтора человеком. Мягко улыбающийся, приветливый и дружелюбный — вот так сюрприз. Гелия застыл в молчаливом изумлении. Чародей, увидев покрасневшие и опухшие глаза, скорбно покачал головой. — Что же плакать, душа моя? Ничего плохого не случилось. — Ты убил... Ты их всех убил, — шепчет парень, всхлипывая. Валтор садится рядом, кладя руку на голову лежащего Гелии и поглаживая, будто он успокаивает капризное дитя. — Я сделал правильно. Они отняли тебя у меня. Внушили тебе, что я монстр и недостоин твоей любви, — легко и буднично говорит тёмный маг. Его мягкие прикосновения расслабляют, но это обман, иллюзия. Потому что в следующую секунду Валтор крепко хватает Гелию за волосы и тянет чуть вверх, склоняясь к его губам и впиваясь в них поцелуем. Парня почти тошнит от этого, но он так обессилен из-за всего произошедшего, что совсем не сопротивляется. Он терпит этот поцелуй, требовательный, жадный и страстный, ему противен Валтор и даже он сам, потому как продолжает терпеть. Не может ни оттолкнуть, ни укусить. Но даже так Валтора не устраивает. — Ты совсем не такой, как раньше. Что они тебе наплели? — злится он, отстраняясь и освобождая наконец Гелию. Тот падает обратно на подушку. — Я просто понял, кто ты, вот и всё. Должен был понять раньше, — еле слышно отвечает Гелия. — Это не так. Они сделали это, чтобы отнять тебя у меня. Но ничего, я это исправлю. У парня бегут по спине мурашки, он предчувствует, что это закончится плохо. И понимает окончательно, когда чувствует ожог на шее. Он вскрикивает, хватаясь за обожжённое место, и с изумлением нащупывает Знак. Знак Валтора. — Теперь всё правильно, — мурлычет демон, навалившись сверху. — Теперь ты мой. Отныне и навеки. Гелия хочет заплакать, но больше ни одной слезы проронить не может. Он шепчет: — Нет... Нет. — Да, дорогой. Скоро полегчает, не волнуйся, — говорит Валтор, с упоением целуя Гелию снова. И на этот раз парень ему отвечает. Глаза его расширяются в удивлении: он не хотел! Абсолютно! А Валтор скалится сквозь поцелуй, и тогда Гелия понимает: Знак заставит его сделать всё, что Валтор захочет. Худшей участи уже не будет. Внезапно демон поднимается, и Гелия уж было облегчённо выдыхает: может, у него всё же есть дела, не только ведь ему любовника изводить? Бывшего. Низведённого до раба. — Раздевайся, — кидает Валтор властно, и Гелию подбрасывает на кровати. Нет, нет, нет! Но он лишь закусывает губу, явно повинуясь желанию хозяина: глаза Валтора жадно горят, сосредоточившись на его губах, и Гелии безумно стыдно, но он не может это остановить. Пальцы медленно тянутся к пуговицам рубашки и высвобождают их из петель одну за одной. Когда верхние четыре были расстёгнуты, пальцы широко распахивают ворот, услаждая алчущий взор демона. Щёки Гелии красные: стыд не исчезает, он набирает силы и глубины. Пусть его заставляет магия, но он всё ещё ведёт себя, как шлюха. И у него нет оправдания. — Не волнуйся, я помню, что ты приличный мальчик. Но так хотелось, чтобы ты это сделал хоть раз! Валтор в восторге и целиком увлечён представлением. Рубашка расстёгнута полностью и чуть спущена с плеч. Видно ключицы, грудь, немного выделяющиеся мышцы живота. — Поиграй с собой немного. Гелия жмурится, но руки тянутся к соскам. Губы разжимаются, позволяя вырваться тихому стону. У него чувствительные и живот, и грудь, и лёгкие, почти невесомые касания доставляют удовольствие. А пристальный взгляд «хозяина», кажется, лишает последних крох благоразумия. К сожалению, стыд не может убить, иначе Гелия бы уже был мёртв. Ему дико стыдно и он ненавидит себя, но он возбуждён, и присутствие Валтора только усиливает это ощущение, а чуть скованные ласки влекут за собой уже стоны чуть громче. Как же он ненавидит себя. Джинсы уже болезненно давят. Блять. — Хороший мальчик, — довольно скалится Валтор. — Так и надо было с самого начала. А теперь разденься полностью. «Шлюха, шлюха, шлюха!» — ругается Гелия на себя самого, но он уже совсем не владеет собой. Это не помогает. Он не контролирует тело и не может сделать с собой ничего. Он обнажается полностью и раздвигает ноги, не отводя взгляд от глаз Валтора. Тот уже тяжело дышал и облизывался на него, Гелия чувствует себя то ли десертом, то ли долгожданный подарком, который сам с себя снимает упаковку. Ну, да. Ведь у них до этого секса не было. Гелия был жутко стыдливым и хотя на нежности всегда оставался щедрым, никогда не переходил черту поцелуев с языком и едва дразнящих ласк. Ему было страшно, а Валтор не настаивал... До этого момента. — И правда нетронутый. Это хорошо, — выдыхает Валтор. — Неужели ты думал, я тебе совру?! — срывается Гелия, почуяв малую толику свободы. — Мало ли... Опытности иногда стыдятся, — мурлычет Валтор, дразняще проводя пальцем по возбуждённому члену Гелии. — Но ты определённо пахнешь девственником. Хотя тебе больше идёт развратное, похотливое личико. Парень жмурится до слёз, он чувствует боль, унижение и гнев, и это делает все ощущения лишь острее. — Дай мне немного времени, и это уже перестанет тебя заботить, — соблазнительно шепчет Валтор. — А пока... Растяни себя. Смазку наколдовывает он же, а Гелия ненавидит и его, и себя, и весь мир разом, и всю свою жизнь. Он хочет вцепиться ему в глотку, но вместо этого томно стонет, вводя в себя пальцы. Его ноги разведены ещё шире – хозяин хочет наблюдать, — сам Гелия стыдливо отворачивается, и Валтор позволяет ему эту малость, видимо, находит её занимательной в достаточной степени. Гелия плохо знает, что делать, но тело, ведомое волей волшебника, знает прекрасно. И когда влезает уже три пальца, он нащупывает простату и шумно выдыхает, выгнувшись. — Вот так, милый. Гелия хочет сказать, что он его ненавидит. Ненавидит всей душой, ненавидит так же страстно, как раньше любил. Но изо рта вырываются только стыдливые, развязные стоны, и Гелия сводит колени вместе и отворачивается. Валтор смеётся: — Тебе нравится? Хочешь кончить? — Н-нет, — шепчет Гелия и жмурится. — А если правду? Внизу живота скопившееся напряжение одновременно ощущается приятно и немного болезненно. Пальцы касаются простаты, и парня выгибает дугой, он всхлипывает и произносит еле слышно: — Хочу... — Хороший мальчик. Но ты пока не заслужил. Гелия думал, хуже уже быть не может. Что все стадии ненависти к себе и ситуации, а особенно к виновнику торжества, уже пройдены. Зря он так думал. Корпус приподнимается, Гелия опирается на локти, и голова откидывается назад, открывая длинную шею. Валтор проводит по ней языком, и парень, дрожа, жмурится. Несколько укусов, лёгкие и один довольно сильный, заставляют дыхание сбиваться, а пальцы — судорожно сжимать шёлковые простыни. — А теперь ублажи меня ртом, — шепчет ему на ухо Валтор, и Гелию будто бьёт током. Он рвано выдыхает, не веря услышанному, а его мучитель только смеётся, устраиваясь поудобнее. Садится на бёдра, разведя колени в стороны, и смотрит на Гелию выжидающе. Потому что выбора у него нет, он выполнит приказ. Парень садится, а после склоняется к паху Валтора. Щёки горят алым, когда он приспускает ткань брюк и бельё своего хозяина. Его член уже стоит, и Гелия сглатывает: ему всё ещё страшно. Но тело движется помимо его воли, и в этот раз он даже не может закрыть глаза. Язык обводит крупную головку, а после Гелия вбирает её в рот, слизывая выделившуюся смазку. И взгляд его обращён на Валтора, довольного результатом своих действий. Глаза его, хоть и цвета льда, всё равно обжигают, а самому Гелии до ужаса стыдно. — Отлично смотришься, — скалится Валтор. Глаза его обжигают ещё сильнее, но как бы Гелия не желал это прекратить, но не может отвести взор. — Тебе идёт. Возьми полностью. Валтор погладил пальцем шею парня, и Гелия почувствовал какое-то еле покалывающее действие магии. Он всхлипывает, но послушно насаживается ртом до упора. Горло распирает изнутри, но, видимо, то было обезболивающее заклинание. Ощущается странно, лишь лёгкий дискомфорт, и такое несоответствие обескураживает. Валтор рычит, закидывая голову, и хватает Гелию за волосы. — Да, вот так. Маг контролирует тело своего раба полностью, но этот процесс ему хочется контролировать иначе, собственной рукой. Он задаёт ритм движениям Гелии, надавливая на затылок в нужные моменты. Парню некуда деваться, он уже пал так низко, что, кажется, стыд его уже отпустил — что брать с чёртовой подстилки демона-убийцы, которая послушно сосёт ему и даже глаз от своего хозяина не отводит? Он то замедляется, то ускоряется — видимо, Валтору нравится менять темп, при этом тёмный маг издевается и над собой, и над Гелией, которому собственное возбуждение уже приносит отчётливую боль. И за это он только сильнее себя ненавидит. Неужели происходящее ему по душе? Ему хочется и дальше дарить ласки этому кровожадному животному? И получать от него взамен? Нет, нет, нет! Но тело так не считает, член Гелии уже весь мокрый от смазки, физиология считывает происходящее и реагирует однозначно: нравится, хочется, дальше, ещё. Инстинкты, часть человеческой природы. Жалкое животное. Гелия почти давится, когда Валтор кончает, но глотает всё. Иначе бы не получилось — его пальцы крепко держат парня за волосы, не позволяясь отстраниться. Чувство стыда наваливается вновь — то была лишь передышка, она вновь цепляется в свою жертву своими острыми когтями. А демон довольно облизывает губы, отпуская Гелию. — Я же говорил, что так лучше. Слёзы душат его, и он еле-еле шепчет: — Ты просто монстр. — Ты ещё никогда не был так прав, — довольно мурлычет Валтор, оставляя на щеке своего пленника ласковый поцелуй. — Вот только этого самого монстра ты умудрился к себе привязать. Неужели ты думаешь, что свободен я? Мне было так больно, когда ты меня предал, — он потёрся макушкой о подбородок Гелии. — Но теперь я лишил тебя этой возможности впредь. Ты когда-то сделал выбор, сделал его добровольно и осознанно, а я сделал свой. Я никогда тебя не оставлю, но не позволю и тебе сделать то же самое. Всё честно, не так ли? У Гелии перед глазами поплыло, когда Валтор вошёл в него. Он сжался и зажмурился, отворачиваясь, но рабская метка заставила его раскрыть глаза и раздвинуть ноги шире, выгибаясь податливо и томно выдыхая. «Я веду себя, как шлюха». Демон размашисто толкался, выбивая из Гелии мелодичные и громкие стоны. Он уже не мог сказать точно, к каким принуждает рабская привязь, а какие вырываются непроизвольно. Да, ему немного больно, но от этого и удовольствие чувствуется острее и ярче, от каждого касания простаты прошивает наслаждением всё тело. Гелия обнимает увлечённо кусающего его шею и плечи Валтора, прижимая ближе к себе. Говорит про себя, что это точно метка. Она заставляет себя вести, словно продажный мальчишка. «Разве я не поступал так и раньше, когда предал Валтора?» Внезапная мысль становится последней из внятных, что Гелия успел подумать. Дальше только что-то бессвязное... Юноша кончает раньше, сильно сжимая в себе твёрдую плоть своего «хозяина». Он часто дышит, у него несфокусированный взгляд и покрасневшие щёки, а последние остатки самообладания уже растворились. Это зрелище дополнительно стимулирует Валтора. Почувствовав горячее семя внутри, Гелия лишь томно выдыхает и откидывается назад. В серых глазах мелькают голубые искры.