Сердце Рейха. Крах

Освобождена большая часть Европы. Рейх в огне, задыхается от едкого дыма, зажатый с двух сторон армиями, жаждущими возмездия за почти шесть лет гнёта и разрушения. Столица агрессора разрушена и захвачена советскими войсками. Здание парламента — последний оплот Рейха. С каждой секундой советские солдаты оказывались ближе и ближе к крыше Рейхстага. Ряды немцев стремительно редели. Они дрались до последнего, им уже нечего было терять, но остановить разъярённых русских было нереально. — Сбросим этих тварей через край! Недолго ещё биться кровожадному сердцу нацистской империи! — кричал Виктор. Он, командир отряда, всей душой ненавидел нацистов за гибель своей семьи и кромсал врагов буквально голыми руками. Когда он повалил на землю очередного немца и забил врага его же каской, Дмитрий поёжился. Он был лучшим другом Виктора, но в такие моменты немного его боялся. Однажды Виктор может зайти слишком далеко. Хотя, когда? Война уже выиграна. Дмитрий первым вышел на крышу здания, но тут же скрылся за углом. На крыше находилось десятка два немцев, простреливавших выход и закрывавших путь к флагу, конечной цели русских. Дмитрий повернулся, чтобы доложить ситуацию Виктору, но замешкался, когда на выход перед ним выбежал солдат со знаменем. Похоже, тому не терпелось наконец установить флаг. Но, как говорил Виктор, победа не достигнута, пока жив хотя бы один враг. Когда подошел командир, резвый солдат уже лежал расстрелянным. Знамя лежало рядом с ним. Виктор видел, что крыша занята немцами, но не стал прятаться за укрытие. Он заметил ракеты в воздухе — по крыше произвели залп из «катюш». Здание затряслось, посыпалась штукатурка, Дмитрий чуть было не упал. Виктор твёрдо стоял на ногах и мысленно поблагодарил артиллеристов. — Дмитрий! — обратился он к другу и указал на знамя. Тот понял его и протянул руки к знамени, не веря, что ему, рядовому бойцу, выпала честь огласить великую победу. Крепко держа древко знамени, Дмитрий направился вперёд, где над входом в здание ещё висел флаг Рейха, грязный, порванный, держащийся на мачте из последних сил. — Убедитесь, что они все мертвы! — отдавал приказы бойцам Виктор. Мимо Дмитрия прополз всё слабевший немец, которому взрывом оторвало ноги, но тот не заметил его. Он вообще ничего не замечал, опьянённый. Вот он перелез через бортик крыши. Остаётся пять метров… — Дмитрий! — прозвучал испуганный крик Виктора, когда он увидел, как его друг упал, раненный в плечо пистолетным выстрелом последнего выжившего немца. Дмитрий выронил знамя, когда почувствовал боль в плече и понял, что не сможет удержать флаг. Немец также упал, похоже, от ответного выстрела кого-то из советских бойцов. Немедленно он стал отползать и попытался встать. Дмитрий видел, как его лицо становилось всё более испуганным. Виктор спрыгнул рядом с Дмитрием и почти мгновенно оказался перед немцем. В руках командира был тесак. Вначале он рубанул немца с правого плеча, потом с левого, изобразив некий крест на его теле. После он развернул его и проткнул насквозь. Убрав от его тела руки, словно брезгуя их запачкать, он ногой ударил уже без сомнения мёртвого нациста, и тот упал с крыши. — Ты можешь сделать это, друг. У тебя всегда получается, — проговорил Виктор, подбежав к Дмитрию и помогая тому встать. Не убедившись, что его друг поднялся — Виктор просто знал, что Дмитрий сможет — он подскочил к краю крыши и ударил по мачте, перерубив верёвку. Тряпкой флаг тут же упал вниз. …Славься, Отечество наше свободное… — Дай всем знать, что мы победили! — крикнул Виктор другу. …Дружбы народов надёжный оплот… Забыв про ранение, Дмитрий поднял знамя и двинулся вперёд. — Только ты достоин такой чести! …Партия Ленина, сила народная… Игнорируя боль в плече, Дмитрий взял знамя поудобнее и с силой воткнул его в мешки с песком возле мачты. …Нас к торжеству коммунизма ведёт! Раздался восторженный крик советских солдат. Красный флаг гордо развевался в задымлённом воздухе на фоне разрушенного города. Боль в плече, казалось, прошла. Ему удалось. Им всем удалось. Они победили. — Так долго, пока ты жив, — говорил другу Виктор. Теперь его голос звучал спокойно и ровно, — сердце этой армии не может быть сломлено. Когда-нибудь всё изменится! — уже громче сказал командир, повернувшись к знамени, — Родина примет нас в свои объятья, как героев!