***
Анне казалось, что она идёт не семь минут, как это было на самом деле, а семь тысяч лет. Никогда путь домой не казался ей таким долгим. По большей части это искажение восприятия действительности в сознании девушки произошло из-за яростных едких мыслей, которые носились в её голове: «Тц… Облепили его, как мухи на сахар, чёртовы куклы… Та синеволосая дылда смотрела на него таким взглядом, словно он кусок говна… А он смотрел на ту белобрысую курицу с таким завороженным обожанием, будто она нравится ему или он хочет поцеловать её прямо там… Блин… Как он ласково держал её за талию… Бесит. А если правда нравится? Хотя… как такая тощая доска может кому-то нравиться? Пф, умирающий лебедь, с такой унылой скорбной мордой… при взгляде на неё и самому скинуться недолго… Этой драной курице не помешало бы научиться улыбаться хоть иногда… Была бы я парнем, — ни за что бы не влюбилась в такую неприкаянную… Если встречаться с ней, то так и депрессию недолго заработать. Тц… И что в ней особенного? — ну, да, личико смазливое, но, если на этом всё, то мне и беспокоиться не о чем. Надо выкинуть эту доску из головы.» - съедали едкие мысли Анну изнутри. Девушка в подобной задумчивости не заметила, как прошла уже добрую половину пути, равно как и то, как её окружила стая бродячих собак. Псы принялись угрожающе рычать и медленно заключать Кёяму в кольцо, словно косяк акул, почуявших кровь. Девушка очнулась слишком резко и слишком поздно, чтобы принять верное решение. Один из чёрных гигантских псов, которого Анна мысленно нарекла «волкодавом», пристально сверлил Кёяму гипнотизирующим взглядом своих огромных влажных жёлтых глаз, исходя вязкой слюной, будто ожидая, когда жертва ошибётся и кинется прочь. Анна дёрнулась, чтобы достать телефон, чётко понимая, что сейчас как раз такая ситуация, в которой самое разумное, — плюнуть на гордость и позвонить Йо.***
Асакура-младший отчётливо ощутил, как его сердце пропустило удар, когда ответив на звонок подруги, он услышал дрожащий тихий, готовый расплакаться, голос Анны. — Йо… Меня окружили собаки… Сейчас, так, где я… Ну, помнишь ту корявую раскоряченную уродливую сакуру по пути домой?.. Нет, меня пока не тронули, стоят скалятся, рычат, слюнями капают на землю… Ага, жду, только приходи поскорее, пожалуйста… Мне очень страшно… — говорила девушка слабым до бессилия тихим дрожащим голосом, который лился из динамика телефона парня и заглушался музыкой для вальса, громко разносившейся на весь двор школы. Времени терять нельзя было, потому что Анна в беде. Йо знал, что подруга боится собак, как огня, потому что в Аомори на неё напала стая бродячих сук. Псы покусали девочку и оставили глубокое впечатление, которое теперь, спустя несколько лет, преобразовалось в страх. Асакура-младший рванул со всех ног с территории школы и через пять минут достиг корявой сакуры, на которую указала девушка. Йо очень переживал, что не успеет, и собаки нападут на Анну во второй раз в её жизни. Когда парень добежал до означенного места, побледневшая Анна стояла, обмерев, в окружении стаи потрёпанных грязных тощих псин. Увидев друга, девушка слабо улыбнулась, не решаясь сдвинуться с места, скованная паническим страхом и окольцованная грозными хищниками, поэтому парень сам двинулся к ней неторопливо и осторожно, позволяя «волкодавам» привыкнуть к своему запаху. *** Когда Йо смог подойти, он заключил подругу в свои мягкие объятия, надеясь не схлопотать за такую дерзость и пытаясь прочувствовать это ускользающее мгновение собственного ликования, когда он стоит, прижимая к своей груди дрожащее от страха хрупкое тело девушки, в которую влюблён с детства, и о которой мечтал с юных лет. Он защитит её от любых собак и людей, защитит от всего, защитит от дурных мыслей, от страхов, от несчастий и болезней. Не позволит ей никогда плакать. Не в его смену. — Тише, тише, они уже уходят. Не бойся, теперь я не оставлю тебя и доведу до дома. Никто больше не тронет. Всё, всё, уже нечего бояться, Анна, тише… — шептал парень, поглаживая подругу по голове и крепко-крепко прижимая её к груди. Анна расслабилась в его объятиях не сразу и ещё какое-то время продолжала всхлипывать и шмыгать носом, словно маленькая беззащитная девочка. Йо вдруг приподнял её острый подбородок и, внимательно мягко всматриваясь в правильные черты красивого лица, начал вдумчиво и осторожно стирать с щёчек слёзы. Парень поймал себя на мысли, что невыносимо хочет поцеловать её. Мягко и почтительно, чтобы показать, что защитит подругу от всего, и она может больше не пытаться быть сильной, потому что он всегда будет рядом. Йо хотел бы сказать настолько много всего, что не поместится во взгляде его шоколадных глаз, которым парень укрыл подругу детства. — Я уже в норме. Пойдём, — сказала Анна как нив чём не бывало, скидывая с себя то расслабленное настроение, которое охватило её в объятиях Асакуры. Она просто дала слабину и позволила Йо увидеть себя в таком расхлябанном виде. На мгновение сняла свою маску холодной сильной снежной королевы, которая не нуждается ни в ком. По дороге домой девушка окончательно успокоилась и немного оттаяла, смеялась, слушала беззаботную болтовню Йо и даже пыталась поддержать непосредственный разговор с таким добрым, родным и надёжным другом. — А помнишь, как мы прогнали загнанных в угол? — спрашивал Йо, тепло-тепло улыбаясь и с интересом изучая сакуры, растущие по пути домой. — Ага, их главарь ходил с такой стрёмной отстойной причёской… Кучка жалких придурков, — усмехнулась девушка в ответ, растворяясь в таких простых и счастливых воспоминаниях о том беззаботном времени, когда они были детьми, самая грозная проблема которых — «кучка жалких придурков» со странным неудачником с такой же стрёмной причёской во главе. Анна назвала бы это время беззаботным. Беззаботность — именно это девушка ощущала рядом с таким ленивым и добрым Йо. А Йо очень похож внешне на своего брата. Их сходство настолько велико, что можно было бы по ошибке назвать братьев Асакура близнецами, только у Йо взгляд был куда добрее и мягче, нежели у Хао. Асакура-младший вдруг подрулил к одной из сакур и мягко сорвал цветок. Подплыв к Анне с блаженной светлой улыбкой на губах и в добрых влюблённых глазах, парень вставил цветок к волосы девушки. — Что ты там делаешь? — смеясь, спросила Анна. — Красоту навожу… — ответил парень с улыбкой, — ты только постарайся, пожалуйста, не шевелить особо головой и не поправлять лишний раз волосы, хорошо? — Ладно… — с подозрением и настороженностью в голосе протянула девушка. — Если там майский жук, то я не знаю, что с тобой сделаю… — прорычала девушка, возвращая себе прежнее суровое расположение духа. — Хе-хе… Не беспокойся, это просто цветок сакуры… — улыбнулся несмело парень, чувствуя, как вновь его охватывает желание поцеловать Анну. Но юноша понимал, что этого не хочет сама Анна, и он её оскорбит таким дерзким действием, а потому Йо отказался от такой безумной идеи, точнее, отложил на время.***
Оставшуюся часть пути ребята прошли без неприятных столкновений с собаками, и вскоре Анна, прощаясь с другом у своего дома, предложила ему зайти на чай. Конечно, Асакура-младший с радостью согласился, и потому уже через десять минут он ставил свои гэта в гэтабако перед тем, как пройти в кухню, где кружилась Мегуми. — Йо-кун! Здравствуй, мой хороший! Мы так давно не виделись, боги, как же ты возмужал! Настоящий жених! Даже не верится, что когда-то вы, сорванцы, носились по всему Идзумо и проказничали… Теперь вот какие красавцы выросли. Я так рада тебя видеть, милый мой Йо-кун! Как у тебя дела? Проходи же, проходи! Прости, что встречаю тебя в домашней юкате, просто Анна не предупредила о твоём приходе… — начала причитать женщина с искренней радостью обнимая юношу и рассматривая его. Парень незамедлительно смутился от такого приветствия так, что нашёлся с ответом не сразу. — Спасибо, Мегуми-сан, всё хорошо, только вот с учёбой, как всегда, напряг, ну а в остальном ничего нового… — ответил парень. — Напомни-ка, Йо-кун, брат в каком классе? Выпускается в этом году или в следующем? — спросила женщина с тёплой улыбкой. — В следующем, они как раз сейчас готовят вальс на выпускной… — ответил парень. — Понятненько. Хао-кун тоже, наверное, уже жених готовый? Невеста-то у брата есть? — сыпала вопросами женщина. — Э… невесты, когда я видел его в последний раз, не было, но, зная его непредсказуемость, не могу поручиться, что при следующей встрече с аники у него не появится невеста или девушка… — ответил несколько растерянно Йо. — Хао-кун — парень хоть куда, небось, от девчонок отбоя нет, а? — продолжала допрос женщина. — Да он как-то больше учёбе времени уделяет, нежели девушкам… — пролепетал Йо. — Понятненько… Может, согласишься попробовать мой сакура ёкан? Свежий, только что приготовила… — предложила женщина, усаживая гостя за стол и наливая ему зелёный чай маття, к которому поставила блюдце с нежно-розовым десертом, украшенным цветками японской вишни. Парень весьма быстро разделался с угощением и высказал своё экспертное мнение: — Спасибо, Мегуми-сан! В жизни не ел такой нежный сладкий ёкан, как Ваш. Просто тает во рту… Очень вкусно! Спасибо Вам за гостеприимство и угощение! Только Вы совсем ничего не сказали о собственном самочувствии. Как Ваше здоровье, Мегуми-сан? Надеюсь, работа не в тягость?.. — проговорил Йо с искренними интересом и обеспокоенностью. — О, Йо-кун… Ты всё такой же вежливый парень… Да что я, — у меня-то в моём возрасте нет своей жизни, живу жизнью дочери… На здоровье, слава богам, не жалуюсь, работы всегда хватает, а если любишь свою профессию, — она никогда не станет в тягость. Так и живём. Спасибо, что спросил, дорогой, — ответила Мегуми с мягкой улыбкой. — Что-то поздно уже, а я маме не говорил, что зайду к вам… Наверное, пора бы и домой возвращаться… Спасибо большое ещё раз, Мегуми-сан… — встал и поклонился парень. — Ох, конечно, Йо-кун, возвращайся к матушке, передай от нас привет, хорошо? Ну давай, дорогой, в добрый путь, спасибо, что зашёл, была рада видеть тебя, до свидания! Матушке привет! — попрощалась женщина, провожая парня в гэнкан. — Тебе помощь нужна? Нет? Тогда я в комнату… — бросила Анна после ухода Йо. — Тебя Йо провожал до дома?.. — спросила Мегуми с чисто женским любопытством и хитрой улыбкой в прищуренных глазах. — Угу… — сдержанно ответила девушка. Анна не разговаривала с матерью на тему своих отношений с парнями и раздражалась каждый раз, когда матушка пыталась завести подобный разговор. Девушка вмиг неосознанно переключалась на режим «снежной королевы» и уходила в себя. — Йо-кун очень хороший парень, правда? И ты ему нравишься… — как бы невзначай отметила Мегуми. — Угу… — Ладно, прости, иди в комнату… Анна прекрасно понимала, что её поведение с матерью крайне неуважительно и, должно быть, очень ранит добрую женщину, но поделать с собой ничего не могла. Она не специально, так просто получалось само собой.***
Чувствовать себя комфортно и в безопасности Анна была способна только в своей комнате. Лишь задвинув сёдзи своей спальни, девушка смогла расслабиться и собраться с мыслями. Всё, что Кёяма отчаянно пыталась сдержать и запереть, прорвалось неудержимой мощной лавиной: и та горькая удушающая ревность, когда она смотрела, как Хао танцует; и панический страх, когда её окружили жуткие и слишком реальные воплощения страхов в виде собак; и та спокойная тёплая расслабленность, когда она растворялась в успокаивающих объятиях Йо, — слишком много контрастов за один день, и Анна начала чувствовать, что вот-вот что-то в ней нарушится и сломается, либо она сойдёт с ума… Нужно всё-таки позвонить Пирике… Пусть Пирика и младше, по крайней мере она хорошая подруга, и потому сможет понять Анну. Отбросив дальнейшие размышления, девушка, решительно схватив телефон, позвонила Пирике. Гудки стихли через несколько секунд, и из динамика полились радостные восклицания: — Анна-семпай! Я так рада Вас слышать! Как у Вас дела в новом городе? Успели завести друзей? — засыпала вопросами Пирика. — Да, Пирика-тян, можно и так сказать… — вздохнула Анна. — Анна-семпай, Вы так тяжело вздохнули… У Вас что-то случилось? — тревожно спросила младшая. Вообще-то, жаловаться и просить помощи не было приемлемым для Анны, но в тот день девушка позволила себе столько отклонений от привычного поведения, что сейчас ей уже плевать. И потому Анна ответила: — Ох… Здесь, в Идзумо, столько всего изменилось… Во-первых, я, кажется, влюбилась в старшеклассника и друга детства, с которым познакомилась здесь. Он учится в одной школе со мной и живёт по соседству. Его зовут Хао. Сегодня я видела, как он репетирует выпускной вальс, и танцует в паре со своей одноклассницей. Меня охватила такая ревность, что я даже не дождалась окончания их репетиции и ушла раньше. По дороге домой меня окружила стая уличных собак. Ты же помнишь, как на меня набросились дворовые псы в Аомори? Так вот, сегодня я очень-очень испугалась и позвонила однокласснику, чтобы он пришёл и защитил меня. И он, кстати, брат Хао. Его зовут Йо. Когда Йо пришёл, он меня обнял, и меня охватило такое спокойствие, будто мне ничто не угрожает… И я не знаю, мне кажется, что я скоро сойду с ума от переизбытка чувств… Что мне делать, Пирика-тян? — в отчаянии выложила Анна как на духу. — Анна-семпай, простите, что смею давать Вам советы, но мне кажется, что, если Вас переполняет слишком много чувств сразу, самое разумное, что Вы могли бы предпринять, — дать выход для какого-нибудь из них. Например, Вы влюблены в соседа, — так признайтесь ему в чувствах!.. Знаю, что это очень непристойно, но другого выхода я не вижу… — проговорила несмело Пирика. — В твоих словах есть разумное зерно, Пирика-тян, спасибо. Мне нужно подумать… — ответила Анна задумчиво. Признаться Хао?.. Анна не была бы собой, если бы всерьёз задумалась о том, чтобы сделать первый шаг, но в том и дело, что сегодня Анна не была собой. Признаться Хао… — эта мысль не покидала девушку ещё минут тридцать, пока Кёяма не вспомнила ту обжигающе-удушающую ревность, которая едко разъедала её изнутри сегодня целый день. Девушка взяла телефон и напечатала сообщение: «Надо поговорить. Зайдёшь завтра за мной перед школой?». Нет, стирать сообщение или сомневаться в себе она не будет. Отправить. Послание улетает, отрубая все пути к отступлению, но Анне Кёяме они и не нужны.