Институт МСМ

      Белая тонкая дверь лазарета открылась и в коридор вышел пропеборг. Уже, технически, на своих ногах вышел, повернувши ручку своей рукой. Как и всегда после ремонта, от него шел сильный запах смазки.       Очеловечившийся рыбий монстр брёл заметно пошатываясь и чуть опираясь на стену. Лицо у него было бледное, губы подрагивали, а нос распух и покраснел.       Мамунт ждал у порога, когда Проньку наконец выпустят. Он знал своего друга как облупленного, точно понимал, что будь у пропеборга слёзные железы - у него бы уже с подбородка капало.       Миха двинулся навстречу неумолимым пушистым айсбергом.       - Не тро...       Миха загрёб Проньку в объятья и прижал к себе плотно-плотно, что бы пропеборг не вставными конечностями, а всем телом его почувствовал. Прижал к себе бритую башку, частично блокировав способность разговаривать.       - Отпузти... Не надо... - Пронька пытался упираться руками, но мамунт был силён как мамунт и никакими невнятными уговорами его переубедить нельзя было. - Я... Меня...       - Ты живой. - Уверенно сказал мамунт, не ослабляя хватки. - И целый!       - Не трогай меня!       - Обойдёшься. - Спокойно утвердил мамунт, думая, что ничинает любить запах солидола.       - Я - убийца, Микхей!       - Не мели ерунды.       - Это правда! Я убивал людей. Они даже не признаются зколькхо...       Пронька сорвался в плач.       Михей продолжал держать его дрожащее тело, ни на малость не расслабляя хватки. Он ждал, пока волна этих сухих слез у Проньки схлынет. И дождался.       - Если бы ты был убийца, ты бы знал, сколько.       - Вот почему меня боялизь те рабочие...       - Ты - не убийца. И никогда им не был. Ты даже не знал, что Василий Яковлевич отключает твоё сознание и спускает тебя на воров пробравшихся в Доброзлот. Если уж кто убийца - так это он!       - Я взё равно...       - Не всё равно! Тебе ведь подчистили цифровую память?       - Угу...       - И испытали?       - Да. Я опять пил ту дрянь, что и взе, на Новый Кход.       - И ты ведь ни на кого не кидался?       - Нет. Я зпал. Зразу вырубилзя и зпал. Кхреновый из меня наркхоман, Микх...       Михей всё-таки ослабил свои железные обнимашки и заглянул Проньке в лицо:       - Ещё не хватало, что бы из тебя наркоман был хороший! Хватит уже огород городить! - Он отступил, мягко развернул свое друга спиной к больнице и положил руку тому на плечи. - Пошли в корпус!       И они пошли...       А Владимир Вервольфович наблюдал, как два друга вышли из здания института. Наблюдал и думал.       Думал, что Пронька конечно уже больше никогда самостоятельно не войдёт в этот режим "берсерка", в котором он пытается разобрать всё, что видит. Ни по какой случайности.       Никак.       Думал о том, что Василий Яковлевич таинственным и бесследным образом исчез буквально за день до их революции. И что исчез вместе с ним ещё один дрессировщик и пять монстров. И тоже насовсем.       И что пропеборга этот ветеринар-эксперементатор оставил здесь в качестве замедленной бомбы, а может быть просто потому, что Пронька был самым слабым из сработанных хирургом моделей.       И что если ему, Владимиру Вервольфовичу, вдруг понадобится маленький киборг-убийца, то он у него будет.