Ты. Я. Лондон.

Максимально вытянув руки перед собой и сжимая пальцами фотоаппарат, Джено балансирует, распределяет вес сначала на левую ногу, затем на правую. Пусть его конечности и длинные от природы, уловить в кадре всю красоту здания за спиной получается едва ли. Джено делает снимок, сразу переворачивает "мыльницу" и с любопытством всматривается в крошечный экран. Функция "удалить фото" несказанно радует в очередной раз и, нахмурив густые тёмные брови, Джено стирает очередное фото с карты памяти. Он мысленно проклинает себя за то, что испытывает дикое желание оказаться именно в этом кадре. Запечатлеть свою счастливую физиономию на фоне резных готических форм здания, влюбившего с первого взгляда. Случайных прохожих, к которым можно пристать с частой просьбой сфотографировать, как назло не наблюдается, до того самого момента: — Вам помочь? — Джено дёргается, услышав хрипловатый голос. Отвечает также на английском, пусть и не на таком идеальном: — Я был бы вам очень благодарен. Джено протягивает свой старенький сони, совершенно не переживая о том, что улыбчивый худощавый незнакомец решит сбежать с техникой. В чужой стране всегда приходиться быть на чеку, обычно Джено очень подозрителен к другим, но в этот момент не сомневается. — Станьте ровнее и расслабьте плечи. Такой статный и красивый, а скрючился как химера виверна. Усилий прилагается немало, но Джено только хмурится сильнее. Прежде он думал, что неплох в английском, однако жестикулирующий с его камерой странный парень несёт что-то на инопланетном: — Что? — Знаешь Собор Парижской Богоматери? — Нотр-дам? Который в Париже? — А что, есть ещё в каком-то городе? Вопрос, заданный на вопрос, чуточку задевает, конечно, звучало глупо. Но Джено внутренне пылает, в каждой второй культуре считается совершенно нормальным уточнять очевидное. — Ну и? — Так вот, у Нотр-дама по периметру можно заметить скрюченный декор, гаргульий, проще говоря, вот ты на них похож. Ничего не ясно, но очень интересно. Джено немного нервничает. Он только в общем понимает, что незнакомец пытается ему сказать, скорее догадывается, всё же языковой барьер очевиден. В итоге сдаётся, становится ровнее, приподнимая подбородок. — Другое дело. Смайл, дьюд. Этот странный парень, только что назвавший Джено "чуваком", даже в лице не меняется. Продолжает светиться, размахивая перед собой свободной рукой. Кое-как натянув улыбку, Джено смотрит пристально в объектив. Чувствует себя необычно. — Неплохо получилось. Но я бы прошёл несколько метров вперёд. Ракурс будет более удачный, тогда мы поместим в вашу фотографию здание если не целиком, то точно его большую часть. Незнакомец говорит бегло, использует сленг, и Джено с трудом успевает улавливать смысл. Прежде для него было чем-то совершенно обычным сказать собеседнику, что он ни черта не понимает или просто начать разговаривать на родном языке. Тогда неловко уже станет другому, и Джено с чувством абсолютной удовлетворённости пойдёт своей дорогой. Когда же странный парень, захвативший в заложники фотоаппарат, тарахтит без остановки, Джено просто молчит, иногда кивает и старается угадывать как поступить дальше. — Встаньте у бордюра, немного раставьте ноги. Да, вот так. Голову поверните, но продолжайте на меня смотреть. У вас хорошая линия челюсти. Круто. Готово. Парень, явно довольный своей работой, протягивает Джено "мыльницу" и выжидающе смотрит. Кадр действительно впечатляет. Если бы не внушительных размеров рюкзак на плече, можно было бы принять Джено за модель. Например, рекламирующей джинсы. Силуэт выглядит отлично, ноги как будто растут от ушей. — Спасибо. Правда, круто. Прежнее недовольство происходящим сходит на нет. Становится очевидным, что не совсем адекватные сравнения и советы пришлись к месту. — Я знаю, что хорош в этом. — Вы фотограф? — Джено не знает, зачем задаёт этот вопрос. — А я похож? Эта манера собеседника переспрашивать с долей упрёка в голосе заставляет теряться и соображать хуже. — Я не фотограф. — Облегчает участь Джено незнакомец. — У меня есть старшая сестра. Поверьте мне на слово, самые страшные пытки Средневековья не идут ни в какое сравнение с просьбами моей нуны об очередной фотосессии. Услышав в потоке английских слов случайно заблудившееся родное слово, Джено выдаёт на корейском: — Вы из Южной Кореи? Теперь парень теряется, но лишь на долю секунды: — Я думал, что это очевидно. — Пожимает плечами и снова ярко улыбается. — Нет. Ваш английский превосходен, признаюсь сразу, едва поспевал. — Простите, я иногда не знаю меры. Двадцать четыре на семь меня окружают люди, которые не дают возможности перевести дух. Англичане слишком быстро разговаривают. Иногда это жутко напрягает. Но уверяю, пару месяцев и вы не заметите, как попадёте в их секту. А потом будете называть всех "дьюдами" . Парень отступает на шаг, пропуская пожилую даму в винтажной шляпке. Они с Джено слишком вальяжно разместились, занимая добрую половину тротуара. — Всё в порядке. Я сам делал умное лицо, поэтому вы не могли знать. — Делали? Я решил, что вы умный. Джено в очередной раз обескуражен. — На Джемин. Моё имя. — Парень протягивает руку для приветствия, попутно дёргает головой, смахивая мешающую глазам тёмную чёлку. — Ли Джено. Самое странное знакомство в жизни Джено с первых минут переворачивает сознание набок. На Джемин — очень необычный человек с яркой аурой, которая так и манит. Он кажется совсем расслабленным, но при этом держит спину идеально прямой, вытягивает шею. Его жестикуляция иногда резкая, но полна приковывающей взгляд элегантности, даже артистичности. Джемин не избегает зрительного контакта, напротив, смотрит с вызовом. Это подкупает сразу. — Я последний день в Лондоне. — Выдаёт Джено, пожимая сухую прохладную ладонь. — Сегодня ночью в аэропорт, поэтому с багажом. Рассказать о своих планах на одном дыхании, когда о них никто не спрашивал, как минимум неловко. Но Джемин удивляет в очередной раз, когда пожимает плечами и, все также ярко улыбаясь, отвечает: — А у меня как раз незапланированный выходной. Хочешь уникальную экскурсию? Джено рефлекторно поднимает одну бровь. Предложение интригует. Перспектива изучить Лондон в компании человека, который не только в этом самом Лондоне живёт, но и умеет разговаривать на родном Джено языке, соблазняет. Да и не бывает настолько красивых маньяков. — Да. — Коротко и ясно. — И не спросишь почему уникальную? — Я вас недостаточно хорошо знаю, но интуиция подсказывает, что мы не на Тауэрский мост пойдём смотреть. — Смекаешь. — Джемин складывает руки на груди, оценивающе захватывая Джено взглядом. — Держу пари, что ты уже отстоял ни одну длиннющую очередь, чтобы послушать до жути скучные туристические обзоры. — Четыре, если быть точнее. — Согласно кивает Джено, ему нравится быть для Джемина очевидным. — У меня комендантский в десять. Так что мы ограничены во времени. Давай быстро отбросим формальности, мы всё-таки в Европе, чтобы спокойно двигаться дальше. Сколько тебе? — Я родился в 1989. — Я в 1990. Но не рассчитывай на "хёнов" и прочее. Здесь мы просто два молодых парня, которые случайно встретились и возможно никогда больше не увидятся. Отчего-то мысль о том, что знакомство с Джемином продлится всего несколько часов, неприятно кусает Джено. Эмоции редко поддаются логике, но во всём должна быть мера. — Договорились. Покажи мне Лондон, который мог бы показать только ты. — Джено удобно размещает на плечах рюкзак, поправляет белоснежную кепку на макушке. Расстегивает толстовку, совершенно не опасаясь прохладного апрельского ветра. После недолгой паузы Джемин произносит: — Тогда не вздумай пожалеть. Я много болтаю. — Я люблю слушать. — А говорить? — Если мне есть что сказать. — Тогда у нас будет шанс убедиться — это у тебя такой взгляд умный или ты сам вполне ничего. Джемин усмехается, расправляя невидимые складки на брюках, и отходит от бордюра, задавая маршрут. — Так чем тебе здание королевского суда приглянулось? — Красивое. Всегда залипаю на готические постройки. — Залипаю? Постройки? Ты что, тинейджер? Обманул меня? — Джемин забавно хмурится, пока Джено пытается понять, зачем выставляет себя дураком. — Ты же меня понял. Зачем придираешься. — Ладно. "Постройка" и правда ничего такая. Ещё до того, как я поступил на юридический, приезжал сюда с отцом. Он мотался в Лондон по работе и снизошёл до того, чтобы взять меня с собой. Я помню как стоял, буквально, на этом месте. — Джемин останавливается, указывая на тротуарную плитку перед собой. Браслеты на его запястьях переливаются на солнце. Джено, точно под гипнозом, рассматривает линии вен, потрясающие длинные пальцы. У Джено самого руки красивые, он любит свои руки, но впервые готов признать, что кому-то повезло ещё больше. — Я тогда был чертовски впечатлен. И пообещал себе поучаствовать хотя бы в одном заседании в этих стенах. — Амбициозно. — Джено не сдерживает улыбку. — Тут обычно судят знаменитостей, благородных особ. — А я чем хуже? — Джемин смотрит обиженно. — Подожди, ещё будешь внукам хвастаться тем, что встретил меня. Миндже, представляешь, сам На Джемин фоткал твоего деда? — Я бы никогда не назвал внука Миндже. — А с чего тебе вообще называть внука? — А с чего тебе называть моего внука? Джено снова смотрит в тёмные глаза напротив, и уже в следующее мгновение оба заливисто смеются. — Ты странный. — Заключает самый странный из всех людей, с которыми Джено посчастливилось познакомиться. — Любишь чай? — Больше кофе. Но чай тоже пью. — Ты в Англии, дьюд. Тут за подобные высказывания можно и присесть. — Джемин говорит серьёзным тоном. У него такая манера вести диалог, что ненароком готов верить каждому слову. И Джено верит. — Давай зайдём в Твайнигс. Это одна из старейших чайных лавок в Лондоне. Можно довольно бюджетный сувенир урвать. Да и на дегустацию попасть. Я научу тебя палец оттопыривать и важного лорда изображать, пока пьёшь. Прежде чем они заходят в узкие тёмные двери чайной, Джемин останавливается на пороге, приподнимает руку, изображая в пальцах невидимую чашку. Выражение его лица — это что-то с чем-то. Опущенные ресницы, немного надутые губы. Джено в бессчетный раз засматривается, в груди что-то шевелится. Он отгоняет мысли, предпочитая глупо хихикать, покорно следует за своим спутником в прохладное, наполненное тонким травяным ароматом, место. Приглушенный свет погружает в чарующую атмосферу, со вкусом оформленные стеллажи достойны восхищения. Джено начинает сомневаться в том, что данный магазин подходит для дешёвых сувениров. — За мной. — Джемин слегка тянет Джено за рукав толстовки, обозначая направление. — Делай вид, будто ноль в английском и воодушевленно пробуй всё то, что нальет для тебя тот старичок. — Звучит подозрительно. — Хочешь скидку, доверься мне. Особый актёрский талант не требуется, вкус чая действительно хорош. Приятный терпкий с ноткой цитруса даже немного щекочет язык. Глаза Джено прекрасно отражают его восторг, Джемин одобрительно кивает, а работник магазина просто сияет: — Мой приятель впервые в Лондоне, сэр. Бедный студент из пригорода. Полжизни откладывал карманные деньги, чтобы попробовать ваш чай. — Джемин приобнимает Джено за плечи, из-за чего у последнего мурашки по спине разбегаются. — Что с них взять, с этих иностранцев, сэр. — Скажи своему другу, что это подарок. — невысокий дедуля, которого Джено определил как коренного жителя Лондона, протягивает небольшую коробочку. — Наш Эрл Грей. Будет пить каждое утро и сможет заниматься сексом до самой старости. Джено не успевает проглотить слюну и закашливается. Лучше бы он не понимал английский, остаётся молиться, чтобы щёки не краснели. — Благодарю, сэр. Но с этим проблем у Ли Джено точно нет, посмотрите какой. Старик оценивающе изучает Джено, сначала бросает взгляд на лицо, после на плечи, недолго задерживается на животе, который благо закрывает свободная футболка. Всё европейцы такие беспардонные? — Убедил. — Работник лавки улыбается Джемину так, словно одобряет его выбор. — Покажи другу Джеймс парк, не тащи его в пафосные. — Как раз собирался. Вы читаете мои мысли, сэр. — Джемин воодушевляется, прощаясь со стариком. Аккуратно подталкивает Джено, сжимающего чай в руке, к выходу. — Спасибо, сэр, хорошего вам дня. — Не сдерживается Джено напоследок. — Ну и чего то заболтал на инглише, не рушь мои легенды! Ты обещал слушаться. — Джемин поправляет тонкий ремешок своей сумки на плече. — Когда это? — Тогда это. Твои длинные ноги не устают от долгих пеших прогулок? — Нет... — Джено не хочет признаваться себе так быстро, но уже очарован новым знакомым. Его мимика, жестикуляция, манера разговаривать безумно привлекательны. — Чудненько. Свожу тебя в место, куда можно не всегда попасть. — Джемин смотрит на свои наручные часы, такие же изящные, как и его запястья. — Сейчас лучшее время. Ты студент? Молодые люди начинают свой маршрут, неспешно ступая по Флит-стрит. Джено иногда поглядывает вокруг, замечая интересных прохожих и красивые здания, и все же фокусируется на собеседнике: — Я взял академ. — Обычно говорить об этом так легко у Джено не получается. — Изучаю гостиничное дело. Мне интересен туризм и немного журналистика. — Оу. Может быть, ты и рассказы пишешь? Стихи, там? — Может и пытался в подростковые годы... — Обернись. — Резко перебивает Джемин, хватая Джено под локоть. — Отсюда лучший обзор на суд, который тебе так полюбился. Сфотографируй глазами. Солнечные лучи ласкают светлый фасад. Каждая линия немного грубоватых форм ярко выделяется. Джено нравятся зелёные пятна редко стоящих деревьев, острые прутья забора, переплетенные в рисунок. Это здание определенно претендует на то, чтобы стать любимым в Лондоне. — Прости, что перебил. Но я буду так делать ещё. Продолжай, стихи в подростковые годы. — Джемин надевает солнцезащитные очки, и Джено очень надеется, что не с целью спрятать свои красивые глаза. — В общем, стихи в прошлом. Сейчас пишу что-то вроде интернет блога о бюджетных путешествиях. — И как? Тебя читают? — Не так активно, как хотелось бы, но да. — Неловкая улыбка касается губ Джено. Снова это его поведение, совершенно несвойственное. Скромность никогда не была сильным качеством Джено, напротив, он прямолинеен, пусть чаще спокоен, но порой очень импульсивен. Его сложно загнать в тупик вопросами, какими бы они не были, и уж тем более заставить смутиться. — Интересно будет получить ссылку. — Джемин моргает или подмигивает, Джено не успевает понять, поскольку спотыкается. Под ноги смотреть тоже иногда полезно. — Расслабься, Джено-я, ты слишком напряжен. Впечатаешься в стену или ногу сломаешь, учти, я тебя не потащу. — Тебя бы никто и не просил. — Хмыкнул Джено, неформальное общение всё ещё не позволяет привычно выстраивать диалог с мало знакомым человеком. С Джемином в целом не получается по правилам. — Представляю твоему вниманию Линкольн-ин. Территория частная, но сейчас ты здесь сможешь находиться легально. — Молодые люди прошли сквозь высокие чёрные ворота. — А ты здесь можешь находиться легально не только сейчас? — Я тут живу. Моё общежитие в конце квартала. — Ничего себе. — Джено восхищённо оглядывается на небольшие двухэтажные здания, архитектурно напоминающие королевский суд. Вымощенные каменной плиткой дорожки начисто убраны, деревья аккуратно подстрижены. На немногочисленных парковочных местах стоят исключительно дорогие автомобили. Престижный район. — Ты сын посла Южной Кореи? — Скажи же, я мог бы им быть? — Джемин театрально расправляет плечи и в следующую секунду звонко смеётся. — Ты был на верном пути в своих размышлениях. Мой отец политик. До того как им стать был юристом. Как и дед, как и его дед. Но тут в Линкольн-инн живут не только богачи в пятом поколении. Этот район отведен специально для всех тех, кто так или иначе имеет отношение к юриспруденции. Вот там, например, — Джемин указывает на симпатичные домики из светлого камня. — Живут люди, которые поддерживают здесь порядок и чистоту вместе с семьями. Чуть дальше те, кто работают в суде, а вон там общежитие для будущих юристов и таких приезжих студентов как я. На территории свои магазины, овощные лавки, даже ресторан и церковь. Ровно в восемь ворота закроют, и зайти сюда смогут только те, кто тут проживает. То, что действительно удивляет Джено, так это соседство обслуживающего персонала и именитых адвокатов. Едва ли в королевских стенах суда могли работать простые смертные. — В Англии юридическое образование всегда было в руках церкви. Простыми словами быть частью всего этого, — Джемин разводит руками в воздухе перед собой. — Престижно. Об этом месте писали многие английские классики. Ты наверняка любишь читать? Джено согласно кивнул. — Значит встречал упоминание района Тэмпл. — Возможно, сейчас не вспомню. — Отвечает Джено, внимательно слушая собеседника. Они продолжают идти по тенистой аллее Линкольна-ина, встречая отличные друг от друга цветы и деревья. Красиво. — Тут когда-то давно велось очень крупное дело, которое, представь себе, длилось больше ста лет. — Что за дело? — Джено уточняет не из вежливости, рассказы Джемина, действительно увлекают и погружают. — Жил был богач, один такой на всю Великобританию, скончался в конце восемнадцатого века. Так вот он нажил столько, что его состояние сбежались делить названные родственники со всей Европы. Пока процесс шёл, родственники померли эти и дети их. А деньги все ушли на адвокатов, чтобы тяжбы эти оплачивать. Так иронично. Эта история легла в основу книги. — Да уж, иронично. Всю жизнь бороться за чужие деньги, а так их и не получить. Глупые англичане. — Большинство современных людей живёт также. — Джемин пожимает плечами. — Ты родился в Сеуле? — Да, — быстро подтверждает догадку спутника Джено. — Тогда наверняка видел это с самого детства, что в девяностые, что сейчас. Люди зациклены на заработке. Они готовы положить своё здоровье, время, да всю жизнь лишь бы обеспечить себя и своих отпрысков. Без выходных, отпусков и даже больничных. — Тебе легко говорить, сын политика. — Джено обычно не настолько бестактен, слова срываются с языка раньше, чем приходит осознание. — Ты прав. — Джемин очевидно не спешит обижаться. — А это церковь для юристов. — Никогда бы не подумал. – Джено смотрит на здание с большими окнами, каких поблизости немало. — Согласен. Никакой католической помпезности. Хотя таких церквей в Англии полно. Сюда, там красиво. — Джемин указывает в сторону арки. Они проходят сквозь, и теперь оба внимательно оглядываются. Джено замечает, что его новый знакомый с нескрываемым любопытством рассматривает стену с бюстами мужчин, вероятно, бывших судей. — Зарядился духом правосудия? — Джемин хмурит брови, изображая в руках молот, и словно собирается вынести приговор. Джено замечает детали, которые не заметил сразу. Крошечный золотой гвоздик в ухе, небольшое красное пятно на ключице, похожее на следы страсти. У Джемина, кажется, есть тату на плече, но удлинённые рукава футболки его умело скрывают. — Как никогда. Было интересно. — Тогда уходим отсюда до того, как я встречу кого-то из знакомых. — Меня стесняешься? — Джено не знает, зачем спрашивает. — Не говори глупостей, дьюд. Ты не производишь впечатление человека, у которого проблемы с самооценкой. Джемин совершенно прав. Джено с ранних лет может объективно высоко оценить собственную привлекательность как для противоположного пола, так и: — Поэтому не дождёшься от меня комплиментов, не надейся. Этот факт Джено немного расстраивает, но он не подаёт вид. Их знакомство изначально было спонтанным, как и всё происходящее после. Пытаться определить куда всё это в итоге приведёт невозможно, да и не хочется. — Как скажешь, дьюд. — Передразнивает Джено на английском, сохраняя чужую интонацию. Джемин даже останавливается, но ничего не говорит. Он просто смотрит в глаза Джено, который едва не налетел на него из-за неожиданной остановки. — Хорош. — Джемин не спешит переставать пялиться. — Меня знаешь что удивляет? — Что? — От тебя бешеная сексуальная энергетика, но если присмотреться, ты похож на щенка. Тебе кто-то раньше такое говорил? Джено продолжает хлопать ресницами и откровенно мысленно охреневать. — Нет. И я не могу представить ситуацию, в которой что-то подобное услышал бы. — Ты прямо сейчас в такой ситуации. — Джемин касается кончика своего носа пальцем, словно пытается убрать несуществующую пылинку. А после отворачивается и продолжает идти известной ему дорогой. Молодые люди преодолевают ещё несколько сотен метров по проспекту Стренд, Джено иногда отвлекается на интересные для его взгляда магазины, на лица иностранцев, на деревья в каменных горшках, рассаженные вдоль. Но лишь на мгновенья, в остальном он целиком и полностью поглощен разговором с Джемином: — И часто ты один вот так путешествуешь? — Это мой третий раз. — Отвечает Джено. — В прошлом году был в Китае и Японии. За этот трип побывал в Германии, Италии и Франции. — Ого. Масштабно. — Удивляется Джемин. — И какая страна откликнулась? — Рано судить. Моё путешествие в Англии ещё не завершилось. – Ты буквально сегодня уезжаешь, чел? — Джемин усмехается, чуть замедляя шаг. — За эти несколько часов может случиться многое. — Джено даже не собирается размышлять, на какой хрен так многозначительно выразился. Он не планирует подкатывать к Джемину. По крайней мере, так глупо и наивно. — Например, мы успеем посмотреть на кормёжку пеликанов. У тебя ноги такие длинные и чего я постоянно притормаживаю? — Кормежку? — Джено прибавляет шаг, он сомневается в том, что достаточно хорошо знает родной язык. — Сотрудники Джеймс парка кормят пеликанов в одно и то же время, надо успеть за десять минут. — Круть. Стало действительно интересно увидеть, как в огромный клюв будут класть, вероятно, свежую рыбу. И как птицы будут реагировать на зрителей? В каких условиях их содержат? Джено не фанат зоопарков, но всё познаётся в сравнении. Тем временем Джемин продолжает поражать своими телепатическими навыками: — А ты знал, что первый зоопарк появился именно в Лондоне? Сам не знаю, почему об этом вспомнил, из-за пеликанов, наверное. — Не знал. — Честно отвечает Джено, предвкушая очередную историю или выдержку из статей, которую обязательно упомянет в своём блоге. — Вообще англичане не планировали зоопарк таким, каким мы его привыкли видеть. Животных собирали исключительно в научно-исследовательских соображениях. Но со временем передумали. — Деньги. — Подмечает Джено. — Совершенно верно. — Кивает Джемин. — Но лондонцам стоит отдать должное. Они серьёзно подходят к вопросу модернизации своего зоопарка, способствуют разведению многих видов, которых уже не встретишь в дикой природе. Но я всё равно не поддерживаю идею животных в клетках. Пеликаны в Джеймсе по своей воле. Там у большинства даже крылья не подрезаны. Отъедаются, хитрые жопы. Теперь Джено ещё больше хочется в Джеймс парк, он ускоряет и без того быстрый шаг. — Может, тогда уже побежишь? — Может, и побегу. — Как будто знаешь куда. — Усмехается Джемин. — Я не хочу вспотеть, так что не перебарщивай. Лучше расскажи что-то о себе не слишком очевидное. Новый знакомый оказывается любителем ставить в тупик своими вопросами и просьбами. Идеальный способ не сломать голову для Джено — это сказать первое, что пришло на ум. — Я неплох в астрологических штучках. Джемин резко останавливается: — Так. Давай дальше сам, приятно было познакомиться. — Он кивает с серьёзным взглядом, разворачивается на пятках, и Джено думает, что ляпнул что-то непозволительное. — Ты сам попросил! — кричит в затылок Джемина Джено, стараясь быть громче проезжающих мимо автомобилей. — Ладно. Ты прав. Я не верю в то, что говорю это, ты меня, буквально, толкаешь в пропасть. Давай, блесни знаниями. Я лев. Какое бы нам сулило будущее, будь мы вместе? — Чего? — Джено понимает вопрос с первого раза, но ему очень хочется получить фору, прикрываясь идиотом. — Это ты мне ответь, великий астрологист, — Джемин хмурит брови, но не может сдерживать рвущийся наружу смех. — Кто ты там и лев — перспективный союз? — В астрологии принято рассуждать о гетеро союзах. — Говорю же псевдонаука. Ещё и не толерантная. Надеюсь, ты не такой? Джено смотрит на Джемина, они встречаются взглядом на несколько секунд. Это способ прощупать почву? — Нет, мы с астрологией разные. — Очередная бредовая фраза в исполнении Джено превращается в ещё более неадекватный монолог, они продолжают путь. — Земля и огонь. Но мы максимально неуравновешенные представители стихий. Думаю, наверное, нам бы подошли отношения на расстоянии. Чтобы не уничтожить друг друга. Знаешь, когда двое не могут договориться, постоянно тянут одеяло. — Я — сплошной компромисс! — Да, очень заметно. Я продолжу? — Джено строгим тоном реагирует на чужую ремарку. Джемин тихо соглашается. — Львы хитрые, меркантильные, продуманные. Исключение только Марк. — Что ещё за Марк? — в вопросе звучат нотки ревности, или, возможно, Джено успел сойти с ума. — Марк — бро. Мы дружим со школы. Он единственный хороший лев, которого я знаю. — Что за дискриминация по астрологическому признаку? Обычно, когда я говорю, что я Лев, все восхищаются! — Они просто пытаются тебе понравиться. — А ты нет? — А я честный! Как все тельцы! Джемин переходит на английский сленг, Джено уверен, что намерено. Он ничего не понимает. — Ты сейчас меня обматерил? — Нет, восхищался твоим задом, поспешим, светофор! — чувствовать чужие пальцы на предплечье, даже сквозь толстую ткань толстовки, Джено приятно. — У тебя есть один маленький шанс, если ты родился в августе. — Ну фух! — Так в августе? — Да! — резко отвечает Джемин, но все равно Джено не сомневается в том, что его новый знакомый завёлся спором. — Тогда не всё потеряно. — Впервые Джено испытает такое сильное желание дразнить человека. — Шансы есть. — Мы пришли. — Перебивает Джемин. — Предлагаю купить в маркете бутылку воды. — Конечно. Становится жарко, солнечные лучи проворные, забираются в каждый укромный уголок. Джено снимает толстовку, утрамбовывая её в свой безразмерный рюкзак. Теперь его порванные на коленях чёрные джинсы смотрятся ещё круче на фоне немного помявшейся футболки. — Полегче, горячий мужчина. В Лондоне весна обманчива. — Как и везде. Не переживай, у меня сильный иммунитет. Сам же раздет. — Гордо отвечает Джено. — И не думал переживать. Кстати, реально. Надо было взять что-то из верхней одежды. Если буду бродить с тобой до вечера, взмерзну. Джено очень хочет пошутить про скрытую просьбу согреть: — У меня есть джинсовка. — Господи, может, у тебя там и пару трупов жертв, в твоей ручной клади? — Может. — Пожимает плечами Джено, оглядываясь на зелень вокруг. Очень привлекательно и свежо. Он предвкушает встречу с пеликанами. Несколько туристов, вооружённые походной амуницией и фотоаппаратами, идут навстречу. Джено собирается отступить в сторону, чтобы пропустить их, но ему преграждает путь девушка в цветной панаме, которая без какого либо предупреждения фотографирует Джено. Туристы что-то обсуждают на неизвестном языке, собираются в кучку, чтобы рассмотреть фото: — Какого хрена? — Джено смотрит на Джемина, остановившегося в паре метров. — Хочешь, чтобы я с ней подрался? Джено, всё ещё недоумевая, обходит иностранцев: — А ты мог бы? — Я ни разу не бил женщин. — Джемин прикладывает пальцы к подбородку. — Наши поединки с нуной не считаются. Она не женщина, она бро. — Зачем она меня сфтоклала? — никак не успокаивается Джено, замечая неподалёку ограждение, за которым находятся пеликаны. — Приглянулся, наверное. Будет смотреть на твою испуганную физиономию и представлять всякое разное. — Джемин таращит глаза, изображая Джено, сам при этом хохочет. — Фу! Спасибо за очередную фобию! — Не благодари, дьюд. Гляди, начинается! Когда молодые люди торопились в парк Джеймс, чтобы застать трапезу пеликанов, Джено представлял не это. Он видел неоднократно, как сотрудники зоопарков кормят птиц, а в роликах на тв видел как птицы кормят друг друга, ну или сами поглощают пищу. О том, что пеликаны обладают огромными клювами, известно если не каждому, то очень многим. Но сейчас Джено смотрит на то, как одна из птиц пытается проглотить огромную рыбину, и рефлекторно морщит нос. — Скажи, жесть. — Джемин улыбается. — На солнце его рот... — Клюв, Джено-я. — Я в курсе. Он просвечивается, напоминает сумку моей бабушки из такой тонкой старой кожи. Господи, мне кажется, что прекрасно вижу чешую и жабры... — Это ещё что. Я как то устал после лекций, пришёл сюда проветрить мозги. А там пеликан жрёт голубя. Джено отвлекается и смотрит внимательно на Джемина, рассказанная история предстала перед глазами яркой картинкой: — Это же почти канибализм. — Ага, они из разных видов, нормально. Эти ломающиеся крылья, оторванные перья... — Прекрати. — Ладно. В остальном пеликаны крутые. Ну и естественный отбор никто не отменял. Кто же виноват, если голуби такие тупые. Я слышал, что они переносчики опасных болезней. — Джемин облокачивается на перила, рукава футболки немного задираются. Теперь можно лучше заметить очертания татуировки, Джено очень старается не пялиться настолько открыто. — Не оправдались ожидания? — Всё круто, правда. — Козырёк кепки защищает от ярких лучей, глаза Джено расслаблены. Он смотрит на парня, которого знает пару часов, и совершенно не представляет, что тот скажет в следующий момент, как много Джено успеет узнать о Джемине за ограниченное время. Насколько основательно новый знакомый захватит мысли? Поселится в воспоминаниях? — О чем ты думаешь, прямо сейчас? — Джемин наклоняет голову набок, теперь кажется, будто он способен видеть насквозь. Поэтому Джено сразу сознается: — О нас. — Нас? — неуместное признание, вероятно, удивляет Джемина, он сводит брови к переносице. — Хочу понять кто ты и кем могу быть я рядом с тобой. — Ого. Очень глубокомысленно. — Это я умею. — Джено делает несколько фотографий птиц, подозревая, что вот-вот они с Джемином сменят локацию. — А что ты ещё умеешь? Продолжай меня удивлять, я такое люблю. А пока двинем через парк к местным стритфудным. Ты производишь впечатление человека, любящего покушать. Очередное проницательное наблюдение в исполнении Джемина. Джено улыбается, он уже чувствует на языке вкус горячих закусок. Не хочется размышлять над вопросом в очередной раз, поэтому озвучивает первое, что приходит на ум: — Я умею делать массаж. Но не простой классический. — Интригует. — Телефон Джемина неприятно пищит входящим уведомлением. Он вытаскивает мобильник из переднего кармана брюк и меняется в лице на мгновение. Джено успевает это заметить. — Прости. Так что за неклассический массаж? Почему-то Джено был готов услышать шутку про массаж простаты, он бы стопроцентно что-нибудь остроумное ответил, но на деле Джемин не торопился шутить. Пусть новый знакомый и поспешил вернуть дежурную улыбку, Джено насторожился: — Всё ок? — Да? — Джемин протягивает бутылку с водой после того, как отпил из неё. — Если я вдруг нарушил как-то твои планы, я бы не хотел... — Чел. — Джемин буквально вкладывает бутылку в руку Джено. — Релакс. Если ты там что-то и нарушил, то поверь, я бы отмотал назад и снова бы тебя сфоткал. Расскажи уже о своих способностях массажиста. Это как-то связано с твоими длиннющими пальцами? Продолжать копаться в чужом сознании больше не хочется, по крайней мере, сейчас. Джемин умеет доносить свои мысли, Джено выдыхает. — Моя тётка занимается традиционной медициной. Я ещё мелким любил наблюдать, как она ловко скручивает массивных мужиков в бублик, нажимает на определённые точки, и уже через пару минут они со слезами счастья вешаются к ней на шею. Мои познания в этом не слишком глубоки, но я могу помочь снять напряжение. — Напомни об этом, пожалуйста, когда мы намотаем ещё пару десятков тысяч шагов. Пока молодые люди преодолевают широкую аллею Джеймс парка на пути к выходу, останавливаясь на минутку, чтобы рассмотреть вдали Букингемский дворец, Джемин вновь увлекает Джено своими историями, на этот раз поражает познаниями в ботанике. Его интересные наблюдения с замечаниями в лучших традициях научных статей, закореняют образ образованного, начитанного парня. — Я ни в коем случае не осуждаю, но мне интересно, ты книжный задрот? — Джено искренен, он хочет немного приблизиться к тому, чтобы понять противоречивую натуру нового знакомого. — Это больная тема. — Выдыхает Джемин, сворачивая на оживленную улицу, откуда уже доносятся приятные ароматы выпечки. — Задрот? Да, наверное. Но вынужденный. Скорее, был вынужденным. Моя родня, мягко говоря, воспитывала меня в строгости. Поэтому я читал каждую свободную минуту своей жизни. Сейчас же я остаюсь, как ты выразился, книжным задротом, только теперь это мой выбор. Любого нормального человека на моем месте уже бы тошнило от книг, а я напротив — получаю своего рода кайф, когда узнаю что-то новое. Не знаю понятно ли объяснил. — Более чем. — Джено нравится то, что он услышал. Приятное удовлетворение. — Будешь меня кормить местными "фиш энд чипс"? — С чего это я буду тебя кормить? Это ты меня будешь. Джено улыбается. У него не так много осталось денег, но он готов потратить последние. — Как скажешь. — Фиш не обещаю. Но я знаю лучшее место во всей Англии, где можно поесть картофель в бумажном стакане. Там такой соус, он реально способен доводить до оргазма. Джено снова верит. И очень справедливо, поскольку стоит горячим картофельным палочкам коснуться языка, Джено готов проскулить. Безумно вкусно, в меру солёная, в меру пряная. Она и хрустящая, и мягкая. В общем — необыкновенная. — Я не знал, что фри в Лондоне популярна. — Стакан в руке Джемина выглядит заманчиво, картофель полит другим соусом. Джено смотрит на чужие испачканные пальцы и умоляет небо, чтобы новый знакомый не начал их облизывать. — Англичане и тут первопроходцы, можно сказать. — Не американцы? — Не. Тут это блюдо появилось очень давно и его уже довели буквально до совершенства. Хочешь? — Джемин протягивает зажатую между пальцев фри. — Можешь сам взять... Джено договорить не даёт, подаётся вперёд и пробует. Картофель Джемина, определено, вкуснее. — Какой кайф. — Прикажешь тебя кормить? — Джемин протягивает ещё, ухмыляется. Они сидят за пластиковым столом на улице и привлекают всеобщее внимание. Может и неосознанно. — Теоретически это моя фри. Я же заплатил. — Джено нравится это подобие чужой заботы о нём. — Будешь мне теперь это до конца жизни припоминать? — Ну нет. Думаю, мы слишком молоды. Я успею купить для тебя что-то посущественнее. — Джено флиртует. Это слишком очевидно, тем более для такого опасно проницательного парня как Джемин. — Я запомню. — Теперь Джемин не спрашивает, просто кормит Джено, попутно воруя из чужой порции. Они разговаривают о будничных мелочах, вроде распорядка дня или предпочтений в еде, очень увлеченно. — Прогуляемся по Пикадилли. Есть на что посмотреть. — Джемин показывает направление. Потихоньку вечереет. Джено пока не замёрз, но близок к тому, чтобы снова натянуть толстовку. — Ты всегда был совой? Я не представляю, как можно спать до обеда. — Легко. Мой рекорд восемнадцать часов. — Джено с гордостью приподнимает подбородок. — Я надеюсь, что после убойной дозы снотворного. — Нет, я просто почти двое суток тусил. — Тусил? — Джемин поворачивает голову, с интересом уставившись на Джено. — Ну вечеринки, пати, все дела. — Джено пытается изобразить что-то отдалённо похожее на танец. Он не замечает на своём пути девушку, не успевает среагировать, буквально, сносит её. — Прошу прощения... — В-всё в порядке! — девушка поправляет волосы, смущённо улыбается. — Мне следовало быть внимательнее, вы не ушиблись? — Джено смотрит в светлые глаза незнакомки, неосознанно оценивает её внешность. Девушка объективно привлекательная. — Нет. Не беспокойтесь, правда. — Хорошего вам дня. — Джено в привычной ему манере низко кланяется, отходит в сторону, стараясь скорее двинуться дальше и освободиться из неловкой ситуации. — Ну и почему не взял номер у скандинавской принцессы? — спустя несколько шагов спрашивает Джемин. — Она же съела тебя глазами. — Тебе показалось. — Быстро отвечает Джено, он не готов обсуждать с Джемином потенциальных невест. — Она же не просто так устроила эту театральную паузу. Надеялась, что познакомишься с ней в традициях лучших голливудских мелодрам. — Не заинтересован. — Джено старается отвлечься на красоту города вокруг. — У тебя кто-то есть? Данный вопрос был очевиден, только вот Джено не планировал обсуждать их возможных с Джемином партнёров вот так, на ходу. Это, конечно, неразумно, но картина представлялась иная — на Лондон опускается вечер, молодые люди, скрытые от чужих глаз, сидят за бокалом в тихом месте и делятся чем-то столь важным. Ожидание и реальность как говорится. Джено набирает в грудь побольше воздуха и отвечает: — Мои отношения закончились пару месяцев назад. — На этой ноте следует остановиться, но Джено зачем-то продолжает. — Мы встречались со школы. Её зовут Ли Ён. — Оу, как грустно. — Джемин слишком уж наиграно хмурит брови и дует губы. — Не сошлись характерами? — Не поверишь, но ты прав. Настало время двигаться дальше и признать, что я не могу ей дать то, чего она хочет. — Я очень не хочу быть навязчивым. Но любопытно, сам понимаешь. — Джемин кивает своим же словам. — Мне нравилось то, как мы понимаем друг друга, разделяем интересы. Но я не хотел строить планы на будущее, мне сложно быть чем-то кому-то обязанным. Хочу чувствовать свободу. — Вот как. — Джемин усмехается. — Это сейчас было осуждение? А ну-ка посмотри на меня. — Джено смелеет, останавливается посреди оживленной Пикадилли, берет Джемина под локоть и буквально заставляет обратить на себя внимание. — Эм, нет. Красавчик, что расстался с ней. — Прежняя уверенность во взгляде нового знакомого где-то затерялась. — Она рассталась со мной. —Так даже лучше и справедливо, ты тратил её время. — Джемин всё ещё не шевелится. — Может, уже пойдём? А то мы тут немного мешаем. — Ты прав. — Джено отпускает чужой локоть, но расслабляться не спешит. Они продолжают прогулку по заранее оговоренному маршруту. — А у тебя? — Что? — мимо проезжает туристический двухэтажный автобус, сплошь расписанный британской символикой, очень шумный автобус, но Джено не сомневается в том, что Джемин его вопрос понял сразу. — У тебя кто-то есть? — повторяет только потому, что не готов дать собеседнику шанс ускользнуть от вопроса. — Ой. Тут всё сложно. Вспомни солнце... — Джемин нервно улыбается, доставая из кармана мобильник. — Давай свернём в переулок. — Он берет Джено за руку, касается своей прохладной ладонью. Несколько долгих секунд, пока длится этот неожиданный телесный контакт, Джено не может нормально дышать. — Там слишком шумно. Прости, нужно ответить. Джемин отпускает также резко и сразу заговаривает на... немецком? Возможно, нидерландском. Джено не уверен. Говорит так буднично и быстро, что голова кругом. Часто использует слово "Йонас" , вероятно, имя, произносит его мягче, чем все предыдущие слова. Этот факт Джено напрягает и малость расстраивает, хотя не должен. — Он всегда так делает. Я не знаю, что это за суперсила. — Джемин закатывает глаза, убирая телефон в карман. — Только о нём заходит речь, или просто подумаю, сразу звонит. — Твой парень? — Джено вспоминает корейский. — Смотря с какой стороны смотреть. — Джемин прижимается лопатками к стене неизвестного магазина. Они стоят в узком переулке, настолько узком, что втроём уже свободно не разгуляешься. Но чертовски уютном, практически безлюдном. Джено физически чувствует Джемина, сделай они шаг друг к другу навстречу, уже будет неприлично. — Любишь ты эти ответы без конкретики. — В моей жизни нет места чёрному и белому, Джено-я. Всё серое, понимаешь? — Нет. — Признается Джено сразу и ждёт пояснений. — Если ты спросишь Йонаса, он без раздумий назовёт себя моим парнем. Но разве может быть парень у помолвленного с другой человека? — Джемин снова делает так. Наклоняет голову набок и всматривается в душу. Вот и нашёл себе Джено приключение всей жизни. — Не знаю. — Это сейчас было осуждение? — Джемин, вероятно, хочет повторить недавнюю вольность Джено, стараясь схватить того за локоть. Но вместо прикосновения, оба чувствуют удар током. Непонятно кто из двоих накопил статических электрических зарядов, но ощущение вышло ярким. Джемин идёт дальше, он тянется к лицу Джено и хватает того пальцами за щеку. — Ауч. Джено хлопает ресницами, пока длинные пальцы Джемина, успевшие восхитить, аккуратно сжимают кожу. — Что ты делаешь? — Как это что? Если треснуло током, это лучший способ исцеления. — Джемин закусывает губу и всё же убирает руку. — Первый раз вижу. — Так себе из тебя кореец, хочу сказать. — Ты изменяешь своей невесте с этим парнем? — Нельзя изменять тому, кому ничего не обещал. Моя помолвка — формальность. Но эта формальность имеет все шансы разрушить мою жизнь. — Голос Джемина, прежде уверенный, дрогнул. — А своему парню изменяешь? — Джено кажется, что биение его сердца подключено к усилителю звука, и каждый в радиусе ста метров прекрасного его слышит. — Ему я тоже ничего не обещал. — Джемин делает паузу, отводит взгляд. —Мы удачно сошли с маршрута. Тут неподалёку есть музыкальный магазин. Ты любишь музыку? — А её кто-то не любит? — Тогда пойдём туда. Потом в мой любимый супермаркет, как раз полностью стемнеет. Я уже всё придумал. — Секунду. — Джено снимает с плечей рюкзак, достает обещанную Джемину джинсовку и свою толстовку. — Только сначала покажи. Джемин недоуменно смотрит: — Что? Надеюсь, не член. Я, конечно, понимаю, что тут никого... — Нет. — Джено делает над собой усилие, чтобы не поддаться глупой провокации. — Тату. Джемин опускает взгляд на свою руку и тут же качает головой: — Нет. — Пожалуйста. — Даже не проси. — Он старается оттянуть и без того длинный рукав футболки. — Я сойду с ума, если я не прав. — Джено больше не спрашивает, сокращает расстояние и, приложив немного усилий, обнажает чёрный контур львиной морды. Он смеётся, совершенно открыто. — Это домогательство! — Джемин выхватывет джинсовку, сразу в неё кутаясь. — Перестань ржать! Это совершенно не то, что твоя недалекая башка придумала! — Ага, царь зверей, я всё правильно придумал. Господи, как же это забавно! Джено веселится, забывая о том, как минутой назад едва справился с возбуждением: — Она классная. — Пошёл в жопу, Ли Джено. Мне было восемнадцать. — Правда, Джемин-а. Очень крутая. И сделана качественно. Совсем не портак и идёт тебе. — В жопу, Джено, в жопу. Джемин точно смущается весь путь до музыкального магазина, и ему слишком к лицу куртка Джено. Пусть и велика на пару размеров. Они разговаривают о своём музыкальном опыте, делятся предпочтениями в музыкальных жанрах и находят массу точек соприкосновения: — Меня тошнило от музыкальной школы в детстве. Я ненавидел все, что связано с клавишами всей душой. Но сейчас с радостью играю, если есть время. Джено не сомневается, что столь чудесным пальцам покорится любой инструмент: — Я играл в группе в старшей школе. На гитаре. — Заявляет Джено. — Ты был хорош? — улыбается Джемин. — Лучше только Марк. Он, если дело касается музыки, не человек. Машина! — Всё больше хочу познакомиться! — Обойдёшься. Марк мой. — Джено уже представляет эту встречу. Джемин бы точно понравился всем друзьям. Возможно больше самого Джено. — Сейчас покажешь на что способен. — Только после вас. — Отвечает на вызов вызовом Джено. В музыкальном магазине несколько посетителей. Пара молодых людей с любопытством рассматривают витрины, пожилая женщина с ребёнком лет восьми консультируются у работника, выбирая лучшую из скрипок. — Вам помочь, сэр? — невысокая брюнетка в очках с круглой оправой внимательно смотрит на Джемина. На её бейдже красуется имя Хлои. — Нет, спасибо, Хлои. Мы тут пока осмотримся. — Конечно. — Девушка ярко улыбается вежливому обращению Джемина. — Нам на второй этаж. — Слышит Джено и сразу оборачивается к Джемину, который манит его за собой. — Я первый позорюсь, потом ты. Джено был готов ко многим композициям в исполнении нового знакомого. Но стоило первым звукам вкрадчиво достигнуть слуха, просто замер. Джемин играет River flows in you. Его пальцы мягко касаются клавиш пианино, сначала совсем неуверенно, но с каждой нотой обретают силу. В зале с клавишными нет консультантов, и какое-то время Джено — единственный слушатель, зритель Джемина. Он видит старания, которые прикладываются. Понимает, что для Джемина важно исполнить мелодию безупречно и произвести впечатление. — Теперь я не хочу играть. — Джено произносит честно то, о чем думает. — Мои навыки дворового гитариста не настолько хороши, чтобы выступать после такого концерта. — Не мечтай, Ли Джено. С меня семь потов сошло, пока я играл. Да я никогда в жизни так не волновался, про себя мычал ноты, лишь бы не сбиться. Так что взял в руки гитару и показал класс. Уже в финале исполнения Джемином мелодии несколько человек заинтересовались их с Джено дуэтом, поэтому аккуратно поглядывают за парочкой из разных углов магазина. — Ладно. — Сдается Джено, совершенно не зная, что сыграть. Кажется, что Джемина удивляет его выбор в пользу акустики. Но что поделать, такой уж Джено человек, лёгких путей не ищет. — Queen? Ты серьёзно? Обожаю эту песню! — Джемин пытается подпевать и откровенно фальшивит. Джено облегчённо выдыхает. Всё-таки не робот ему показывает Лондон, а живой человек. Человек, чувства к которому странным образом не дают покоя. Это не заинтересованность, даже не очарованность. Это что-то на ступень выше или на несколько ступеней. — Всё, Джено. Я хочу выпить. Пошли. — Джемин собственнически берет Джено за руку, переплетая пальцы. Этот уверенный жест опьяняет ещё до того, как Джено заливает в себя алкоголь. Незапланированное свидание путает мысли основательно, счёт времени нарушается. Лондон окрашивается вечерними огнями ещё до того, как молодые люди успевают закупиться в супермаркете. Джено оглядывается среди рядов с аппетитными свежими фруктами в поисках Джемина, но вместо Джемина к нему подходит незнакомая девушка: — Сэр! Джено внутренне напрягается, ожидая услышать вопрос на сленговом английском и почти готов играть роль недалекого туриста: — Да? — Ваш муж просил передать, что ждёт вас у касс. А ещё, — девушка явно смущается, её выдаёт неловкая улыбка. — Он просил передать, что целый день хотел вам сказать, — незнакомка на секунду отводит взгляд. — Что вы невероятный секси в этих джинсах. Это уже даже не провокация, а откровенное признание в симпатии. Методы Джемина далеки от адекватных, но Джено такое поведение раззадоривает, будоражит. — Спасибо вам! — он улыбается в ответ, прикидывет, заплатил ли за свою просьбу Джемин, и спешит уже скорее продолжить вечер. — Сейчас будет странно, но нам нужно вернуться в Джеймс парк. Но войдем мы с другой стороны. — Уже восемь, ты не опоздаешь? — Я как-нибудь разберусь с этим, Джено-я. Это не самая наша большая проблема. Конечно, хочется услышать о самой большой проблеме. Но Джено спрашивать не решается, он не готов, поэтому послушно следует за Джемином и позволяет себя увести в самое укромное место в парке. Они находят пару тёмных футболок Джено, которыми застилают траву: — Это вовсе необязательно. — Не сдаётся Джемин. — Не спорь. У тебя светлые брюки, а моя одежда всё равно нуждается в стирке. — Ну подумаешь зелёные пятна на заднице, бывало и хуже. — Не сомневаюсь. — Хихикает Джено, усаживаясь на прохладную траву. Он уже хочет выпить вина, чтобы разогреть кровь... — ты купил джин? — В Лондоне просто необходимо попробовать джин. — Но я видел в твоих руках бутылку вина, — Джено теряется, он правда не заметил подмену алкоголя. — Ловкость рук и никакого мошенничества. — Его пьют чистым? — Закусывают. — Чем? — А это мы сейчас определимся, как пойдёт. — Джемин достаёт свой мобильник, включает плеер. — Мой личный сборник, составил в прошлом году. Джено смотрит на корейские буквы и аккуратные цифры — 2011: — Ой, эта классная, оставь. — А я и не собирался выключать. — Джемин делает саундтрек популярной дорамы громче. — Нарезанный сыр, виноград или я. Выбирай. Джено действительно кажется, что ему кажется. На глазах Джемин продолжает меняться, к этим переменам невозможно оставаться равнодушным: — Ты играешь со мной? — они сидят близко, касаются друг друга коленями, из освещения только если экран телефона и фонари аллеи, спрятавшиеся на расстоянии сотни метров. — А разве похоже? За знакомство! — Джемин отпивает из горла бутылки несколько глотков, кривится. Его пальцы дрожат, Джено видит это, чувствует, забирая бутылку. — За знакомство. — Он не особо любит крепкий алкоголь, но сейчас в нём отчаянно нуждается. Делает также несколько глотков, горло обжигает, тепло разливается по внутренностям. Джемин смотрит неотрывно, он успел съесть одну виноградину, прежде чем Джено тянется к нему. Сокращает расстояние и целует нетерпеливо, придерживая Джемина за спину. Поцелуй мокрый, будто определяющий чье-то первенство. Ещё никто не дарил Джено таких ласк. Джемин точно уверен, что нужно делать. Он касается пальцами волос, удобно наклоняет голову и виртуозно использует язык. Ритм дыхания ожидаемо сбивается, в ушах поселяется сплошной белый шум. — Притормози. А то ещё немного и я не смогу притормозить. – Шепчет в губы Джемин, прижимается к щеке Джено своей щекой. Нужные слова как назло не находятся. Джено обнимает парня, которого ещё толком не успел узнать, расположив ладони на его пояснице под джинсовой курткой. Тонкая футболка Джемина особо не мешает чувствовать горячее тело пальцами. — Мы прямо сейчас это обсудим? — портить момент не хочется. Но время просто несётся. — Может, сначала ещё выпьем? — Джемин отстраняется, его губы теперь выглядят ярче даже в полумраке. Невозможно красивый парень. — Давай пить и обсуждать наши перспективы. — Джено звучит наивно. Он это осознает, но желает оставаться честным перед Джемином, перед самим собой. Джемин делает пару глотков, затем съедает ломтик сыра: — А они у нас есть? — передаёт бутылку Джено и удобно ложится, опираясь на локти. — Сколько тебе ещё учиться? Ты приезжаешь в Сеул на каникулы? —Два года, когда как. Джено, моя жизнь от меня не зависит. Лучше тебе понять это сразу. — Джемин смотрит виновато. — Ты в силах это изменить. — А как же. Со стороны же виднее. Мы знакомы несколько часов, а ты уже уверен, что понимаешь меня лучше всех? — А это не так? — Джено отказывается верить в то, что лишь он один чувствует её. Эту странную связь. — Слушай, романтик-путешественник, вот что я предлагаю. Давай оставшиеся пару часов не будем тратить на бессмысленные разговоры, споры. Я не предлагаю тебе заниматься сексом лишь потому, что не планировал и не готов. Но я определенно пожалею в будущем, если не отключу голову и не отдамся этому чему-то непонятному между нами. Поэтому просто ложись ко мне и расслабься. У Джено внутри ураган бушует. Он никогда не поступал так, не целовал чужих партнёров, не влюблялся в иллюзорный образ. Не делал поспешных выводов, не хотел остановить время, не подчинялся чужим просьбам так просто. Джено ложится рядом, Джемин тут же пользуется ситуацией, укладываясь на предложенную ему руку. Уже совсем не холодно, а небо тёмное, звёзд не видно. Но атмосфера сохраняется волшебная. Никогда присутствие другого человека так не волновало и не умиротворяло Джено одновременно. Он не хочет знать, делал ли так Джемин раньше, проводил ли настолько индивидуальные экскурсии. Джено счастлив быть сейчас с ним, делать Джемину массаж и разговаривать с ним о созвездиях, которые даже если постараешься, не увидишь в чёрной бездне над головой. Уже не приходится удивляться познаниям нового знакомого в очередной области, остаётся лишь наслаждаться приятным тембром и глубоко внутри надеяться, что встреча не станет последней. — Ну пока? Господи, я просто не знаю, что говорить. — Джено смотрит на машину такси и не знает, куда деть свои руки, постоянно трогает шнурки толстовки. — Держи. — Джемин снимает куртку, собираясь отдать её Джено. — Нет, оставь, ты замёрзнешь. Отдашь в следующий раз. — Какой следующий раз, Джено-я? — Отправишь почтой. — Я не собираюсь спрашивать твой адрес, мы уже это обсуждали и договорились. Давай не будем усложнять то, что и так усложнять дальше некуда... — Я просто вернусь в Лондон через год, в этот же день, скажем в полдень. Если не захочешь меня видеть, просто оставь мою куртку у того милого дедули в чайной. — Джено нужно. Нужны шанс думать, что всё не просто так, и надежда на продолжение их знакомства. — Я же не смогу тебя переубедить, да? — Джемин слабо улыбается и куртку не снимает. — Я был рад показать тебе Лондон. — И я был рад нашей встрече. Таксист явно нервничает, наверное, прикидывает процент за простой. Нужно ехать, Джено понимает это. Времени на обдуманные решения нет, поэтому он просто подаётся вперёд и целует Джемина. Тот отвечает сразу, словно ждал всё это время. Они не обращают внимание на случайных свидетелей их прощания. Просто отдаются порыву. — Я никогда так не делал, Джено. Я никогда не вёл себя настолько безрассудно. – Джемин шепчет всё это, забирая у Джено остатки самообладанию. – Я никогда не видел свою невесту, а Йонас, у нас просто секс, я ничего к нему не чувствую. Я не знаю, зачем говорю это. Просто мне кажется, что должен. Приезжай в Лондон, если это судьба, то мы, наверное, встретимся ещё раз. — Я уверен. — Джено улыбается, целует Джемина в висок. Теперь он может выдохнуть, ноющее чувство в груди потихоньку отпускает. Он подходит к машине. — Береги себя, и будь осторожен, в мае львы могут стать жертвами мошенников.