Морской бриз и поцелуи.

Закатное солнце расплывалось в небе, перемешивая пёстрые цвета между собой и оставляя их отпечаток на облаках, пока последние игривые лучи танцевали на глади воды, уходящей куда-то за горизонт, будто на самый край мира. Золотые отблески сползались туда же, будто неохотно покидая небосвод и уступая синеватой мгле, медленно охватывающей всё собой. Смотреть на закат можно целую вечность, восхищаясь тем, какими новыми красками он скрасил вечер, будто рисуя каждый раз новую картину, не похожую ни на одну предыдущую. Цукинагу это вдохновляло как никогда прежде, пока он звонко смеётся и спешно спускается по камням, совсем не боясь споткнуться и упасть, чтобы наконец-то достичь самой воды. Он сразу вскакивает в неё, наслаждаясь прохладой и летним бризом. Берег нельзя было назвать достаточно пологим, спускаться к нему нужно было осторожно, учитывая обилие больших и не очень камней, но композитора это явно не очень заботило. Он набирает немного воды в ладони, резко поднимая их вверх и разбрызгивая капли во все стороны, снова громким смехом заливаясь, прежде чем обернуться назад. — Ну где ты там, Сена? ~ Изуми спускается куда более осторожно и внимательно, не желая покатиться вниз кубарем. Как этот парень умудрился сделать это так ловко и быстро, при этом не разбив себе нос о землю? Впрочем, вспоминая как этот умник и по деревьям с третьего этажа спускался, он часто похож на какое-то дикое животное, ловко адаптирующееся к любому окружению. Но это не делает ситуацию менее раздражающей или опасной. Юноша подходит к нему, показательно языком цокая и вздыхая, норовя оплеуху зарядить своему партнёру, дабы тот без него вперёд не убегал. — А если бы ты споткнулся и упал? Мне же потом выслушивать твоё нытьё, если ты меня виноватым не сделаешь. Если о себе не думаешь, то хотя бы обо мне подумай. Несёшься куда глаза глядят, даже под ноги не смотришь! Только вот, какими бы суровыми его нотации ни были — его совершенно не слушают, продолжая брызги во все стороны делать и улыбаться ярче солнца, ещё не ушедшего за горизонт. Модель закрывается руками от шалостей, ещё больше раздражаясь. — Уваа, перестань пилить меня, Сена, и лучше давай повеселимся! Мы наконец-то выбрались на отдых ведь, верно? Значит, можно делать что угодно! — Это даже не так работает- Хватит в меня брызгаться, я в отличие от тебя не хочу намокнуть! — Какой ты скучный. Зачем мы бы шли на берег, если бы не хотели намокнуть! — Это ты ни с того ни с сего решил спуститься с набережной к воде, а не я. Мы даже не планировали спускаться к воде! Ну всё, иди сюда, сейчас я заставлю тебя сказать «Прости меня, Сена-семпай!» и пожалеть о своём наглом поведении! Изуми тоже заходит в воду, набирая в руки побольше воды и обливая ею Лео пару раз. Пускай они и пришли в пляжных сланцах, так что проблемы из-за мокрой обуви им не грозила, мокрая одежда всё равно будет приносить небольшой дискомфорт. Рыжик, стоявший к нему спиной, сразу же отступает, признавая, что его застали врасплох. — Сена, так нечестно, не успел я обернуться, а ты нападаешь на меня исподтишка! Дурак, дурак, дурак! Цукинага бежит на него, надувая щёки и играючи делая вид, что обижен до глубины души. Даже бьёт его понарошку, руками размахивая, от чего второму приходится закрываться, ещё больше облитым с головы до ног оказываясь. — Эй, ты меня ещё больше намочишь своими брызгами, идиот! Ну же, прекрати, ты ведь сам напросился! Ну всё-всё, иди сюда… Он неожиданно как-то до ужасного мило улыбается, заключая рыжика в объятия и в глаза чужие заглядывая, чтобы успокоить его. Злиться на него вечно никогда не получалось — что тогда, годы назад, что сейчас. Ведёт себя как ребёнок, но сейчас это стало чем-то слишком привычным, чтобы от этого отказываться или ругать его. Может быть, когда-то Сена бы и начал снова читать нотации за то, что Цукинага ведёт себя как дитё малое, но сейчас не может. Как можно сопротивляться, когда теперь он ответно так ярко улыбается, как будто собственное маленькое солнце, которое можно сжать в своих объятиях и никогда-никогда не отпускать. Они и вправду приехали сюда отдохнуть, и небольшие шалости со стороны композитора, так и быть, на этот раз можно простить. Но только на этот раз. — Сена всегда так неожиданно становится милым, вахахахаха! Я люблю тебя, Сена! Его слова заставляют невольно смутиться и взгляд отвести, пока он сам как довольный кот о грудь чужую щекой трётся, выглядя довольнее любого домашнего питомца, ещё и крепко за талию к себе же прижимая. — Теперь я точно из-за тебя весь мокрый буду… Изуми бурчит, но улыбается невольно, поглаживая партнёра по волосам, пока тот лицо вновь не поднимает. Чужая слишком довольная улыбка застаёт его врасплох, заставляя вновь невольно думать о том, что своё личное солнце он готов оберегать до скончаний времён. Его улыбка светит ярче чем восход, хотя для Изуми он — и есть настоящий рассвет, озаривший для него всю тьму, что осталась позади. — Нам нельзя долго задерживаться. Пускай это и зона для туристов, скоро будет вечереть. Нас могут отчитать за то, что мы тут так долго. — Нууу~ Сена, давай останемся тут ещё немного! Я готов смотреть вечно на то, как Сена улыбается в лучах закатного солнца! Я обязательно напишу в честь этого шедевр, вот увидишь! Он явно не желает отстраняться, наоборот только ближе прижимаясь. Вся эта сырость не слишком нравилась модели, но… Они здесь совсем ненадолго, так что можно улучить момент. — Хорошо. Ещё немного. А потом мы идём обратно в отель. — Сена лучший! Я люблю тебя, Сена! Сенааа~ поцелуй меня! — Лео улыбается ехидно, сам теперь в глаза чужие заглядывает, выжидая реакции. — Боже, ты продолжаешь без капельки стыда так открыто говорить такие вещи? И вообще, ты весь мокрый не буду я тебя целовать. Размечтался. — Как жестоко! Моё сердце разбито, как волны разбиваются о скалы! Я уеду в Японию, и умру в одиночестве с моим котацууу! ~ Сенаааа, ты жестокииий! Изуми пальцами чужой подбородок поднимает хмурясь. На губах чужих оставляет мягкий поцелуй, на пару мгновений, дабы парня заставить хоть на секунду заткнуться и потом смущённо взгляд отвести, видя как расплывается улыбка на чужих устах. Подлец какой. — Я люблю тебя, Сена…~ — Пойдём уже, холодно становится. Юноша берёт спутника своего за руку и начинает из воды выходить, не давая ему на лицо собственное взглянуть. Это заставляет рыжика ещё более звонко рассмеяться. — Я совсем засмущал Сену? Как мило! — Не правда. Лео берёт инициативу в свои руки, останавливая его и поворачивая к себе, начиная уже самостоятельно губы чужие настойчиво расцеловывать, попутно ласково кладя руку на щёку чужую и пальцем большим поглаживая. Изуми хотел было отстраниться, но стоит лишь мимолётное мгновение промедлить, и вот уже соблазну приходится замереть на месте, а после и вовсе поддаться, позволяя поцелуй углубить. Спустя пару секунд им приходится всё же отстраниться друг от друга, чтобы обоим воздуха глотнуть. Романтичная атмосфера длится недолго, да и модель сразу же лицо композитора от себя рукой отодвигает. — Мы можем привлечь внимание!.. Нам нужно идти, о чём ты думаешь вообще, пошли уже… — И всё-таки, Сена такой милый, когда смущается! ~ Когда мы вернёмся, я обязательно напишу песню! Так и знал, что надо было с собой ручку и бумагу брать. — Вот только этого ещё не хватало, чтобы ты посреди пляжа и сырости песни писал. Они берутся за руки и идут к подъёму наверх, чтобы вернуться на набережную. Впереди их ждёт ещё долгий отдых, наполненный воспоминаниями и мимолётными поцелуями, пока никто не видит. Хотя, Лео не стал бы смущаться и посреди толпы зацеловать своего возлюбленного.