Рояль в кустах

Олег? — Зазвенело в голове Матвеева, как только он переступил порог Мастерской магии. В голове замигали красные огни, пришлось перебороть себя, чтобы позорно не сбежать. За прилавком, сгорбив спину, грузно сидел хмуря косматые брови Олег, устремивший взгляд в экран телефона. Вид у него был сосредоточенный и ссылаясь на выражение лица даже устрашающий. Его образ, веющий флегматизмом, дополняла черная водолазка с каким-то амулетом напоминающим звериный клык, Дима в таком не разбирался. Отросшие пряди темных волос падали на острые изгибы лица обрамленного синей подсветкой витрины, стоящей поодаль от кассы. Подняв взгляд, ранее сведенные к переносице брови поднялись, а серые, уставшие, как Диме показалось, глаза распахнулись шире. Их взгляды встретились, Диме было тяжело удерживать зрительный контакт, глазами забегал, взгляд отвел. — Димка! — Слегка громче обычного выдал Олег. В будничные утра в лавке не многолюдно, нет привычного сонмища, перекрикивать некого. Шепс выпрямил спину, до этого дугой прогнутую — не ожидал увидеть соперника вне съемок. Дима этого не ожидал даже больше, с каких это пор именитые медиумы за кассой подрабатывают? В голове и ногах покалывало, массивные подошвы точно прилипли к изумрудного цвета плитке, ощущение пространства притупилось, а еще он кажется забыл, что собеседнику стоит ответить. — Ты чего тут? Повидаться, или присмотреть чего? — Продолжил Олег, скорее монолог чем диалог, так через несколько секунд и не дождавшись вербального ответа. — Д… — Матвеев неловко прочистил горло, поднеся кулак к расписной шее. — Да, мне бы свечи первого уровня, восковые, с полынью, или чертополохом. — В полголоса плел он, вместо приветствия, не уверенный, в роли консультанта ли тут вообще Шепс. Проявление вышло даже слегка комичным, голос под конец сорвался и последние слова он почти пропищал. Ритуальные свечи уж точно не стоили такой беды, а куда деваться уже? Единственное, о чем в тот момент молил дьявола чернокнижник, чтобы Олег не разглядел то, как его натурально потряхивало от волнения. Импровизированный кассир же, опираясь о дубовый стол руками, встал, направляясь к веренице полок. — Ну, давай посмотрим… Отлепившись кое как с места, Дима неспешно стучал каблучками по твердой поверхности плит, совсем как в кабинете у зубного, вроде подписался на это сам, а выбора то и не давали. Страшно ему было и впрямь, почти что до боли в зубах. Не самый многословный Дима, вдруг оказавшись наедине и не в рабочей обстановке с Олегом, который был не то ли соперником, не то ли коллегой, не то ли мимолетным знакомым, вдруг стал тушеваться и стал ниже травы, тише воды. Не был уверен, дело ли в самом Шепсе, или в стеснительной и интровертной его, Диминой натуре. Сам же Олег в их вынужденные встречи впечатление производил исключительно положительное, других оценивал честно, аргументируя. Его не особо волновали моральные принципы, на заданиях рвался помочь и утешить, а его методы общения с потусторонним, отличные от Диминых, завораживали и приводили в восторг. Работа медиумов его всегда восторгала, но работа Олега Шепса особенно, сам он с мертвыми общаться не мог, вместо этого ведя переговоры с отцом демоном и бесами, сущностями. Чернокнижие, которое ему сначала вовсе не давалось, он любил и ненавидел, а сверхъестественные способности Олега ему наоборот казались совершенно неземными и абсолютно магическими, для него, для Олега, юного и талантливого, при этом такими естественными и сами собой разумеющимися. Он был другим, загадочным и непонятным. И эта его загадочность и непонятность звала, дурманила, в какой-то степени вызывала зависть, из-за того, что Олег был ровесником, не сравнивать его с собой не выходило. На фоне соперников он тоже выделялся, был словно на голову выше, видел словно на версту дальше и глубже. Не растворялся в образах, видел выразительную и четкую картину, видел корень проблемы, а сильнейшая энергетика била по голове, даже через экран, что уж говорить о нахождении рядом с ним. В такие моменты его аура и простая человеческая харизма прошибали. Мысли при взгляде на него заволакивала бешеная муть. Сравнявшись с Олегом, который к слову был чуть ниже за счет платформ Димы, но по телосложению был крепче, чернокнижник опустил взор на нижние ярусы. В небольших плетеных прямоугольных корзинках располагались продолговатые свечи ручной работы, отличных текстур и цветов. От Олега исходил легкий аромат духов, Дима старался принюхаться, уловить его четче. — Тебе какие? Цвет. — Смотрит сначала на изделия, затем на него. И Матвеев снова не может удержать зрительный контакт, даже сначала не понимает, о чем его спросили, позорник. — Черные. Они информацию лучше поглощают и негатив, чистки там… –Было сложно выдавить из себя что-то большее, чем односложный ответ, но возникла нужда оправдаться. Нет, ну а вдруг Олег подумает, будто он порчу собрался наводить? Ту самую, со стереотипными подкладами в виде могильных игл под плинтусами и ритуалами над фотографиями и волосами. — А я то уж думал, порчи какие-то свои китайские собрался наводить. — Ну вот знал же! Лица Олега Дима не видел, но по голосу было ясно — улыбается. Правда так и не понял, стебался ли Олег, или же взаправду чего подумал. Черной магией он конечно занимался, но такое предположение юношу почти что задело за живое. Опираясь о собственные колени, Олег присел на корточки на выдохе с забавным кряхтением. Пока тот с задних рядов выуживал очередную корзинку, Дима наконец смог переключить свое внимание и оглядеться по сторонам. Атмосфера же тут была совершенно уникальная, ему совершенно близкая, мистическая. К выкрашенным в черный стенам прилегали многочисленные стеллажи, подсвеченные синим, с разношерстными предметами, от статуэток, книг, карт гадальных и габеленов, до чучел животных и их костей. На стенах не было свободного места, вольные от полок уголочки заполняли рогатые черепа, фотографии, ключики, сушеные насекомые. В середине зала крупный круглый стол, с на вид сотней, а то и двумя отсеками, с разноцветными камнями и кристаллами, каждым прошедшим руками хозяина мастерской, блестящими и яркими как карамельками. На уровне глаз Дима заметил перевернутый букет из сухих соцветий и трав, тут же уловил их шлейф. Дима не сразу это подметил, но от солнечного утра тут не было и следа, в помещении горел лишь искусственный свет, места окнам тут не было. Единственное, что намекало на уже наступившую, пусть и прохладную весну, было отдаленное щебетание птиц. В глаза бросился картонный Саша Шепс в полный рост, он смотрел уверенно расставив ноги врозь, самолюбие хозяина этого места Матвеева даже позабавило и он издал легкий смешок. Опустив же взгляд на все еще рывшегося в закромах, Дима вдруг поймал себя на мысли, что хочет коснуться, приласкать как кота, Олег бы наверняка еле слышно замурлыкал. Волосы у Олега пушистые, густые, достающие чуть ли не до плеч, один локон торчал у самой макушки. Дима уже почти протянул невольно руку, как остановил действие на корню. Он конечно жуткий, но не настолько же, чтобы так плевать на социальные границы и личное пространство чуть ли не незнакомца. Если бы он все-таки это сделал, непременно тут же сгорел бы со стыда, а Олег скорее всего ударил его по руке, если не по лицу, и десятки бы больше никогда не поставил. — Тебе сколько? — Олег подает голос откуда-то снизу, не оборачиваясь. — Двадцать пять. Ой! То есть десяти штук будет достаточно, пожалуйста! — Со стыда его бросило в жар а ноги кажется стали ватными. Он звучно ударил себя по лицу под заливной раскат чужого смеха. Еще и это «пожалуйста» в конце дурацкое, ему показалось, что он проявил излишнюю вежливость. Он же хочет настроить дружеский контакт, нет? Он крепко сжал зубы — вот бы поскорее уйти. Тем не менее от откровенно хохочущего Олега стало чуточку легче. — Сделай эту фразу моей эпитафией… — Договорились, чертенок. — С явной улыбкой в голосе произнес Олег, звук доносился уже не снизу, а рядом. Отведя руку от лица, Дима увидел чужие глаза, сощуренные от искренней улыбки. Над верхней губой справа у Шепса был продолговатый и довольно заметный шрам. — Ему идет. — Думалось. В руках Шепс сжимал горстку черных фактурных свечей. Олег неспешно последовал в сторону прилавка, Дима за ним. Про его место на кассе хотелось спросить, если даже не подколоть, только вот от всей этой неловкости избавиться никак не получалось. В этот момент Дима точно убедился — он чертов социофоб. Буквально чертов. Пока Олег складывал свечи в небольшой, из крафтовой бумаги, пакет, Матвеев отвел взгляд в сторону. На массивном столе прилавка возвышалась деревянная рама с металлическими прутьями внутри. На них были развешаны различные амулеты, как Дима догадался, заговоренные на что-то. Какие-то были с рунами, какие-то с пентограммами, а какие-то с глазами, и на каждом была небольшая бумажка с пафосным названием по типу «Тень миражей», или «Духовные истоки». Его же привлек один конкретный. На хитро закрученной серебряной цепочке, глубокий черный камешек опоясывал шипастый чешуйчатый дракончик. Кончик каждого его шипа отблескивал красным гранатом. Дима прикоснулся к подвеске кончиками пальцев татуированной кисти. Вдруг Олег закончив со своим занятием, снова подал голос. — Нравится? На этом заговор на любовный приворот. Такой дарят любимому. — Ясно. — И снова он звучал слишком неуверенно и неловко, слишком кратко и сдержанно. Свою репутацию в чужих глазах было нужно срочно спасать! — Насильно мил не будешь, да и отвороты не всегда действуют. — Дима через силу улыбнулся. — Ты прав. Это все? — Да. — Картой? Кивок. Чернокнижник расплатился и Олег передал ему кулек, касаясь невзначай руки. Запястье Олега теплое, если не горячее, кожа не как у обычной мужской руки, не грубая, наоборот мягкая и нежная, рукав водолазки натянут почти по самые костяшки, на пальцах красуются сразу два массивных кольца, одно с камнем — печатка, другое с черепом, ногти же были выкрашенны в черный и поблескивали. Дима заметил, кисти его слегка подрагивали. Олег нервничал, или для него не сильный тремор рук был естественным? Определить не вышло. Дима сглотнул шумно, не мог не думать. Как от электрического удара по спине бежали мурашки, словно Олег заряжен на все двести двадцать ватт. — Ну что ж, спасибо за покупку, приходите еще. — И снова эта его улыбочка, уже даже реагировать и не хотелось. — Приду. Спасибо, до встречи. — Пока-пока! — Олег помахал перебирая пальцами. Как только Дима вышел на улицу, в глаза ударило солнце, но было это даже приятно. Напряжение начинало отпускать, а желание повторно ударить себя по лбу с геометрической прогрессией возрастало. Сделав несколько шагов, Матвеев решил заглянуть в пакетик. На дне, под вертикально стоявшими свечами, на солнышке игриво поблескивали крошечные гранатовые камушки дракончика.