Meant for Good

      — Ты уверен, что они вообще здесь? Ты проверил Импалу? — спросил шестнадцатилетний Калеб Ривз, копаясь в очередной коробке с надписью «Винчестер».       Джон хмыкнул, отталкивая ногой небольшой ящик.       — Они здесь. Я отдал их Джиму, когда получил свое кольцо.       Калеб задумался, возможно позволив копаться в своих бумагах, Джон таким образом демонстрировал доверие. Он открыл еще одну картонную коробку и обнаружил стопку бумаг. Они искали какие-то старые записи, которые Джон использовал для исследований в первые дни своей охоты, до Братства. Калеб не понимал, почему они не могли просто съездить в библиотеку, чтобы узнать нужную информацию. Но Джон не любил, когда ему задавали вопросы о прошлом, поэтому они рылись в коробках на чердаке фермы. Калеб не так хотел провести лето. Если ему не удастся поохотиться, то он хотел хотя бы провести время с девушками. Он не собирался лазить по пыльному чердаку, где не было кондиционера. Он надеялся, что Мак не начнет читать лекцию о плесени и других смертельных аллергенах.       К счастью, в коробке были старые записи. Может быть, они наконец нашли то, что им нужно и смогут вернуться в прохладу дома.       Калеб начал просматривать бумаги. Большинство из них были скучными документами: старые страховые документы с настоящим именем и адресом в Канзасе, пара договоров об аренде в разных штатах. К сожалению, все найденное было совсем не связанно с охотой.       А через секунду, когда его рука коснулась толстой стопки бумаг в папке, у Калеба чуть не остановилось сердце, перехватило дыхание. Но именно штамп на папке привлек его внимание, который он слишком хорошо помнил.       «Детский психиатрический центр Бруклина».       Место его кошмаров.       Почему Джон хранил файлы Калеба?       Может быть, Рыцарь втайне думал, что Элкинс был прав. Возможно, его хорошее отношение было всего лишь уловкой, чтобы сблизиться с Калебом и убить его. Джон всегда относился к нему хорошо, не считал его демоном, но возможно это было частью более крупного заговора.       Дрожащими пальцами подросток открыл папку и увидел слишком веселую брошюру. Калеб никогда не видел в том ужасном заведении улыбающегося ребенка. А о добрых докторах не могло быть и речи. В папке было несколько брошюр о других общенациональных психиатрических больницах и информация о грантах и ​​доступных планах оплаты.        За брошюрой скрывался клочок бумаги, это была форма допуска, бланк госпитализации в детское психиатрическое отделение. И там жирными черными чернилами было напечатано имя: «Дин Винчестер».       Калеба затошнило.       Бланк был заполнен полностью, на нем расписался врач. А в самом низу рядом с надписью «Родитель или законный опекун» было имя: «Джонатан Винчестер».       — Что это, черт возьми?!       Калеб не собирался кричать, но внезапно его охватила непреодолимая паника.       — В чем твоя проблема, малыш? — раздражено спросил Джон, делая к нему несколько шагов, чтобы посмотреть, что он держит.       — Ты отправляешь Дина в чертову психиатрическую больницу? — закричал Калеб, тряся папкой. — Тем более в Бруклин? Что, черт возьми, с тобой не так?! Ему семь лет!       Глаза Джона на мгновение вспыхнули гневом и он выдернул бумаги из рук своего протеже.       — Это не твое чертово дело.       — Я не позволю тебе, — возмутился Калеб в ответ. — Я не позволю тебе сделать это с ним.       — Я ничего не собираюсь делать. Это старые бумаги, Калеб. Посмотри на дату. — Джон хлопнул ладонью по папке, протягивая ее Калебу.       На папке была дата: 1984г.       Это было несколько лет назад.       — После пожара.       — Да. Я не знал, что с ним делать. Я не думал, что у меня есть выбор! Ты не поймешь.       — Я сам находился в их руках! А Дину было всего пять! Думаешь там хорошо? — Калеба не волновало что стало причиной. От мысли о том, что Дин в тех белых стенах, где его тыкали ужасные врачи, давая ему коктейли из наркотиков и надевали мягкие наручники, Калеб готов был заблевать весь пол.       — Мне в затылок дышала социальная служба. Они думали, что я не обеспечиваю надлежащий уход своему сыну, и угрожали забрать обоих мальчиков, если я что-то не сделаю! Только Бруклин предлагал доступное покрытие затрат через определенные гранты и льготы. — Джон провел рукой по волосам, и Калеб видел, что у него дрожат руки. — Ты думаешь, мне это нравилось? Думаешь, я хотел отдать своего сына этим головорезам, которые давали ему наркотики? Он молчал, Калеб! Он несколько месяцев практически не произнес ни слова!       Из всей тирады Калеб услышал только одно.       — Что ты имеешь в виду, что они давали ему наркотики? Хочешь сказать, что ты действительно отдал его туда?!       Калеб иногда кричал на учителей, на Мака. Но на Джона он никогда не повышал голос. Но сейчас ему было все равно, кто услышит его крик. Его не волновало, даже если Рыцарь заставит его месяцами выполнять маневры или вообще откажется его тренировать. Ему было все равно.       В голове крутились воспоминания о немом маленьком мальчике, который цеплялся за младшего брата. А потом он представил пятилетнего Дина, привязанного ремнями к кровати, в то время как врачи вводили лекарства в капельницу.       — Он был на амбулаторном лечении, — сказал Джон, стараясь успокоится. Он был больше измучен, чем зол. На это Калебу было тоже плевать.       — Тебе не следовало подпускать их к нему.       — Они пытались помочь. Мы все пытались.       — Это не помогло!       Джон провел рукой по лицу.       — Вот почему они хотели перевести его на стационарное лечение.       — Они бы заперли его. Он бы никогда не выбрался оттуда.       — Не говори так, — выдавил Рыцарь, снова чувствуя гнев. — Это было бы временно. Пока они не выяснили бы, что с ним не так!       — Это правда!       Калеба отпустили, потому что респектабельный врач согласился забрать его. Братство приняло его, потому что он был экстрасенсом. У Дина не было ни одного из этих преимуществ. Джон не остался бы надолго, и бросился в погоню за демоном. И как только Джон исчез, ​​Дин оказался бы под опекой государства без всякой надежды вырваться из этого ада.       — Ему нужна была помощь! Помощь, которую я не мог ему предложить!       — Ты его отец!       — Я только потерял свою жену!       — А он потерял свою мать!       — Что здесь происходит?! — резкий голос Джима Мерфи прорезал воздух, как выстрел. Пастор редко повышал голос, но когда все же это делал, все его слушали.       Калеб даже не понял, что они с Джоном оказались нос к носу, гневно пялясь друг на друга.       — Вас слышно даже на кухне. Думаю, что даже лошади в сарае вас услышали!       Обычно Калеб чувствовал бы себя виноватым при этих словах. Но прямо сейчас он был так зол, и ему было все равно на кого направить гнев.       — А ты знал?!       — Что знал, Калеб? — раздраженно спросил пастор. — Я знаю только одно, из-за чего бы вы ни спорили, это должно прекратиться.       — Скажи ребенку, чтобы не лез в мои дела! — зарычал Джон. — Я отец Дина, а не он.       — Да, хреновый из тебя отец. Готов передать твоего сына кучке психопатов, как только все станет плохо!       — Закрой свой рот, Ривз, пока я сам его не закрыл! Я люблю своих мальчиков больше всего на свете! Я не позволю, чтобы с ними что-то случилось!       — Ты бы так не говорил, если бы знал, каково там!       — Калеб! Джонатан! — Джим встал между ними, расталкивая их. — Разойдитесь!       Джон сделал шаг назад, все еще сжимая кулаки. Калеб не сдвинулся с места.       — Калеб, — повторил Джим.       Подросток скрестил руки на груди и одним взглядом дал понять, что думает о приказе.       — Хорошо, — сказал Хранитель, но не сдвинулся со своей позиции. — А теперь, может быть, кто-нибудь расскажет мне, что происходит?       Два противника молчали несколько минут.       — Джонни пытался бросить Дина в мой старый курорт Бруклинской психиатрической больницы.       Джим опустил руки, его взгляд упал на папку, которая теперь лежала раскрытой на полу.       — Ясно.       — Он не понимает, — возразил Джон сквозь стиснутые зубы. — Я просто пытался делать то, что считал лучшим.       — Нет, это ты не понимаешь!       — Прекратите. — Джим прижал руку к груди подростка. — Джон, мне нужно, чтобы ты забрал Макленда из аэропорта.       Рыцарь скрестил руки на груди, больше похожий на капризного ребенка, чем на взрослого охотника.       — Я думал, ты собираешься это сделать.       — А я думаю, будет лучше, если ты уйдешь, а я останусь с детьми.       Калеб слышал как Джон скрипнул зубами. Потом Рыцарь развернулся и не говоря больше ни слова ушел, с грохотом захлопнув за собой входную дверь.       — Как он мог даже подумать об этом?! — Калеб развернулся на каблуках и начал ходить взад-вперед, нервно проводя рукой по волосам. — Сделать это с собственным сыном!       — Иногда приходится принимать трудные решения.       — Трудные решения?! Джим, Дин бы там не выжил!       — Калеб, я понимаю твое беспокойство. Но если бы Дина приняли в больнице, чего, к счастью, не произошло, его бы поместили в совсем другое отделение. Младшие дети находятся в другом отделении, а не в том где был ты.       Это было правдой. Калеба оставили со старшими детьми. Кроме того, Калеб считался буйным пациентом. Он знал, что если бы задержался в больнице еще на несколько лет, его бы сочли сумасшедшим преступником. Вероятно, осудили бы за несколько убийств. Дина и близко не подпустили бы к палате Калеба.       Но подростку все равно было не легче от этой правды.       Джим, должно быть, понял это. Он вздохнул, поднял папку и сел на старый сундук. Пастор похлопал рядом с собой, и Калеб неохотно подчинился.       — Мой мальчик, я понимаю, почему ты расстроен. Будь я на твоем месте, я бы тоже разозлился. Но в данном случае это было скрытое благословение.       Калеб невесело усмехнулся.       — Благословение? Джим, ты же был там. В этом месте не было ничего хорошего.       — Это привело меня к тебе, не так ли?       — Это просто совпадение.       — Ты знаешь, что я не верю в совпадения. Я верю в провидение.       — Не думаю, что слова о том, что Бог послал меня в психушку, поможет укрепить мою веру, Джим.       — Возможно, нет, но без него не только тебя сегодня не было бы с нами, но и Дина тоже.       Сердце Калеба внезапно заколотилось в груди, но он не знал почему.       — Что ты имеешь в виду?       — Я нашел Дина так же, как нашел тебя. Через контакт в больнице. Джон ждал, пока придут документы. Мне удалось убедить его дать твоему отцу шанс вылечить Дина, прежде чем завершить процесс госпитализации.       — Но как?.. Дин не экстрасенс.       Это не имело смысла. Ничего из этого не имело смысла. Это было неправильно. Калеба нашли, потому что он был экстрасенсом. Но Дин был просто эмоционально травмированным ребенком.       Джим пролистал бумаги и, наконец, вручил Калебу слегка помятую нарисованную от руки картинку.       — Дин не разговаривал, поэтому врачи пытались общаться с ним другими способами. Рисование было единственным способом, в котором они добились успеха.       Калеб изучал зловещий рисунок. В верхней части страницы была фигурка женщины с красным пятном на животе. Оранжевые каракули покрыли всю страницу. Но ближе к низу была фигурка человека с желтыми глазами.       — Что это?       Джим дал ему еще один рисунок. Все рисунки были разными, но на всех был мужчина с желтыми глазами. Иногда у человека были рога. Иногда клыки. На одном рисунке мужчина даже улыбался, но это была не очень приятная улыбка. На некоторых рисунках был квадрат, обозначавший колыбельку Сэма. На большинстве рисунков было изображено пламя и окровавленная женщина.       — Он видел это?       — Мы думаем, что да. Врачи не знали, что с этим делать. Они предположили, что просто его разум пытался заблокировать трагическое воспоминание, но вместо этого воссоздал еще более жестокое воспоминание. Мой друг заметил желтые глаза и спросил, может ли это быть связано.       Калеб не знал, что и думать.       — Но его так и не поместили в больницу?       — Макленд взял на себя заботу о Дине. Отменил все прописанные лекарства и предложил остаться на ферме для лечения.       — Что за лекарства давали ему врачи?       Калеб не знал, почему это казалось важным, но это было так. Он ненавидел наркотики. То, как он чувствовал себя после них. То, как они усугубили кошмары. То, как они делали его вялым или беспокойным. Он даже не хотел думать о том, как они повлияют на все еще развивающегося пятилетнего ребенка.       Джим сжал губы.       — Тебя не должно это волновать. Теперь все кончено.       Это был не очень утешительный ответ.       — Двойка никогда не говорил мне об этом. И я никогда не читал этого в его мыслях.       Калеб покачал головой, пытаясь обдумать новую информацию.       — Я не уверен, что он помнит. Это было очень тяжелое время для всей семьи. Я уверен, что он пришел бы к тебе, если бы хотел поговорить.       — Почему мне никто никогда не говорил об этом?       Хранитель поднял брови.       — Твоя сегодняшняя реакция и есть ответ на твой вопрос.       Калеб застенчиво улыбнулся.       — Возможно, я слишком остро отреагировал. Я просто… Увидев эту папку я… А потом я прочитал имя на бумаге…       — Я понимаю, Калеб, — сказал Джим, мягко сжав его плечо. — Мы все понимаем. Но и ты должен понять, что Джон делал только то, что считал лучшим.       — Я не могу даже думать о том, какого было Дину. Я бы даже не пожелал этого Джошуа.       Джим попытался скрыть свой смех кашлем, и это вызвало легкую улыбку на губах Калеба.       — Я уверен, что он это оценит. Но пойми, мой мальчик, мы добрались до Дина вовремя. Жаль, что мы не добрались до тебя раньше.       — Нет, все в порядке. Я бы предпочел, чтобы это был я, а не Дин.       В улыбке пастора была смесь гордости и печали.       — Я рад, что мы спасли вас обоих. Вам обоим больше не придется беспокоиться о том месте.       Калеб кивнул.       — Ну, — Джим хлопнул себя по коленям, вставая с сундука. — Я очень сомневаюсь, что Сэмюэль спал во время вашего спора. И сейчас слишком тихо, так что скорее всего, он решил устроить переполох. Давай проверим наших мальчиков, хорошо?       Они засунули все бумаги обратно в папку, но Калеб заметил, что Джим не вернул папку обратно в коробку. Но это уже не имело значения. Он видел бумаги и не мог их забыть.       Но Дин был здесь, и они работали над тем, чтобы снова сделать друг друга единым целым. На это требовалось время, но они справятся. Вместе они справятся.