Арендодатель

Час. Сорок семь минут. Двадцать две минуты. Казалось, время течёт так же медленно, как мёд, решив поиздеваться над и так вымотанным за сегодня Феликсом. Даже то, что омега был отличником, не мешало ему ненавидеть пары. Это было что-то вроде добровольного заключения в клетку под названием “универ”. Кстати, текло не только время, но и сам омега. “Сегодня точно не мой день”, - подумал он, громко вздыхая на всю аудиторию. Спасибо преподавательнице, которая решила провести контрольную на последней пятой паре. Спасибо начавшейся сегодня течке. Спасибо подавителям, которые благополучно закончились. Спасибо, блять! Минута. Звонок. «Наконец-то!» - подумал веснушчатый блондин, еле отсидевший пару, видимо, с божьей помощью. - Сдаем работы, - произнесла женщина, также измотанная за сегодня. По одной её физиономии можно было понять, насколько её достали все эти глупые студенты. Небрежно запихнув все свои вещи в рюкзак и мигом сдав работу, Феликс быстрым шагом направился к выходу. Хотелось поскорее убраться как можно дальше от одногруппников, лица которых уже вызывали рвотный рефлекс. Социума за сегодня хватит на год вперёд. Ёнбок был уверен, что в один миг заскочит в ближайшую аптеку, купит подавители и выжатым лимончиком покатится домой. Но круги ада и не думали заканчиваться, когда телефон омеги начал разрываться от уведомлений. - Опять Минхо? - раздался знакомый голос позади. Феликс обернулся и, опуская взгляд, одарил друга какой-то печальной улыбкой, ведь тот был абсолютно прав. - Сынмин, что мне делать? Мы уже как месяц расстались, но он и не думает оставлять меня в покое, - начал Ликс, явно не желающий читать эти грёбаные смс, которые всё приходили и приходили. - Я знаю, что у этого альфы весьма дерьмовый характер, но ты не пробовал просто поговорить с ним и доходчиво всё объяснить? - Пробовал, но он даже слушать меня не пытается, и любые способы объяснить ему, что я к нему уже ничего не чувствую, заканчиваются попыткой схватить меня за задницу и прижать к ближайшей стене, благо у меня магическим образом получается улизнуть. - Тогда продолжай игнорировать и постарайся не попадаться ему на глаза, глядишь, переключится на другую омежку, которой я уже не завидую. В любом случае не будет же он врываться к тебе в квартиру и домогаться. На это способны только конченые люди, - Сынмин с сочувствием посмотрел на парня и мягко похлопал того по плечу, как бы успокаивая. Он, действительно, хочет помочь и дать какой-нибудь дельный совет, но, к сожалению счастью, не сталкивался с подобным. Когда они вышли из универа, сразу же почувствовали майский, кипятком струящийся зной. От жары веснушки парня особо ярко выделялись, что напоминало россыпь золотых снежинок, которые идеально вписывались в и без того милую мордашку. Именно она и запах омеги, который, к слову, становился всё сильнее и сильнее, послужили причиной пожирающих взглядов альф и нескрываемой зависти омег. От Феликса не пахло банально розой или клубникой. Это был яркий кокос с ноткой нежной ванили. Сам омега никак не комментировал и не пользовался своей привлекательной внешностью, ибо её не выбирают. Наверное, поэтому он чаще всего слышал от родственников: "Да я бы на твоём месте давно в модельное агентство ушёл, а ты!" или "Отличник говоришь? Ой, то тебе за красивые глазки пятёрки ставят!". Сказать, что это бесило Ликса - ничего не сказать. Феликс измождённо вздохнул и направился с другом к долгожданной остановке. На удивление народа было много. Нормальные люди в такую погоду дома сидят и доедают третье мороженное. Видать, как и он, жертвы пар. Блондин мечтает поскорее добраться к себе в прохладную квартирку, включить рандомную сопливую дораму и окунуться в океан подушек с надеждой, что мучения на сегодня, наконец, закончатся, но поток, ласкающих душу, мыслей прервал Сынмин: - Ликс, не хочу тебя отвлекать от мечтаний, но ты вроде говорил, что твой арендодатель...эээ...как его там... должен прийти с проверкой квартиры. Ты же не забыл? - Он должен прийти, но мы договаривались на двадцатое число, а сегодня девятнадцатое. И его зовут Хван Хёнджин... - Ёнбок бросил грозный взгляд в друга за то, что тот до сих пор не запомнил имя его арендодателя после стольких рассказов. Да, парень частенько упоминал в диалоге Хёнджина, а иногда сам того не замечал. - Кхм...Феликс, разблокируй телефон и посмотри на экран. Омега непонимающе смотрит на друга, но всё же выполняет эту странную просьбу. - Ну? Что я там не видел? Миллиард сообщений от Минхо, заставка с котиком, четыре часа, двадцатое мая. Спустя несколько секунд, пока собственные слова милипиздрическими шагами доходили до мозга, омега снова посмотрел на экран, не веря собственным глазам и ушам. На экране, действительно, виднелись две красивые циферки: два и ноль...Двадцать! Минуя мёртвую тишину, Феликс резко вскрикивает, чем испугал бедного Сынмина: - Нет! Перед глазами Ёнбока проскользнул весь вчерашний вечер: разбросанная одежда и подушки по комнате, небрежно лежащие учебники, что являлись последствием активного заучивания лекций и миленький, в форме лапки котика, олицетворяющий самого омегу, анальный вибратор, что являлся последствием активной д... Ну, не важно. Не все отличники ангелы, и у них тоже имеются вибраторы скелеты в шкафу. Не то чтобы Феликс был неряшлив, нет. Всему виной была сессия, которая высасывала из омеги последние силы, поэтому время от времени он забывал про уборку. Но Ликс не считал это оправданием перед Хенджином, ведь как-никак между ними был заключён договор. Ли снимал уютную светлую квартирку у альфы на время обучения, и они договорились, что периодически Хван будет заглядывать к нему, дабы проверить состояние квартиры. Он был старше омеги на пять лет, но между ними были тёплые отношения. Хёнджин с радостью мог помочь Феликсу, если тот звонил и просил о помощи по дому: поменять лампочку, что-нибудь починить или передвинуть и всё такое. Сам по себе Ликс был миниатюрного размера, как фарфоровая куколка. Хван это сразу же подметил, и, когда они только-только подписали документ, альфа сказал, что тот может ему звонить и, не стесняясь, просить о помощи, чему омега был безмерно благодарен. Правда было пару моментов, когда Феликс преувеличивал свою слабость и хрупкость и звал Хёнджина. Ну, а что? Лишний раз взглянуть на него не помешает. Ликс не мог отрицать тот факт, что альфа обладал неземной красотой, чем походил скорее на модель, а не на студента, заканчивающего последний курс. У него были тёмные длинные волосы, тонкие узловатые пальцы, которые хотелось в себя встав... которым так подходили кольца, соблазнительно пухлые губы и добрый, но временами хищный взгляд... Ох, от его взгляда коленки подкашивались, а руки тряслись. Периодически омега ловил его на себе, но посчитал это в порядке вещей, так как любому человеку, сдающему квартиру, будет интересно узнать того, кому он её сдаёт. Ведь так? Сынмин не до конца понял такой бурной реакции друга. - Ликс-и, всё нормально. Если немного поторопиться, то ты, вполне, успеешь к приходу Хвана. - Нет, ты не понимаешь. У меня там небольшой...творческий беспорядок, а главное на видном месте лежит мой в...эээ... лежат мои разбросанные учебники. Ты только представь, что он обо мне подумает! Решит, что я по-хамски отношусь к учёбе, и, вообще, у меня отвратительное воспитание. - ...учебники? Ты серьёзно? Что тут такого? - задаёт ряд вопросов Сынмин, но Феликс уже его не слышит, ну, или отлично делает вид. У омеги просыпается второе дыхание. Он быстро прощается с другом, оставляя его в недоумении, а после чего запрыгивает в автобус. И, пока ехал домой, всё сильнее убеждался в том, что сегодня стопроцентно не его день. Как только Феликс добирается до знакомого подъезда, ликуя внутри, что он успел до прихода Хёнджина, как ребёнок, которому купили новую игрушку, он влетает пулей в квартиру и тут же стремится к своей обожествляемой вещице, и, убрав её подальше от чужих глаз в глубь комода, с облегчением выдыхает. Он уже и не помнит, когда в последний раз так бегал. Лет в семь, наверное, пока убегал от осы. Но расслабляться ещё рано. Блондин спешит убрать оставшийся бардак и, когда поднимается за очередным кружевным бельишком, почувствовал резкую боль внизу живота и обильно сочившуюся смазку из ануса. - Чёрт, подавители! - очень вовремя замечает омега, уже проклиная этот день. Он хотел было начать винить во всем Сынмина за то, что тот его отвлёк, но потом понимает, что если бы не друг, то страшно подумать, чем всё могло бы кончиться. Он даже завещание не успел составить. Хотя, если так подумать, ему и завещать-то нечего, кроме тетрадок с лекциями и любимого розового вибратора. На удивление Ли, он быстро заканчивает с немного затянувшейся уборкой, а затем решает быстро сходить в душ, чтобы прохлада воды смыла с него загруженный день. А подавители... ну и фиг с ними. Хёнджин все равно заглянет ненадолго, так что Ликс должен продержаться. Когда раздался звонок в дверь, Ликс почувствовал лёгкий неугасаемый трепет, и как бы он не пытался его заглушить - всё тщетно. Перевёрнутая радуга окрасила его личико. Недолго думая, омега пошёл встречать Хвана, и, совсем позабыв заглянуть в глазок, отпирает дверь. Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Сменили её - удивление и тревога. - Минхо? - на автомате выдаёт омега, не скрывая своего удивления. На пороге стоял тот, кого он меньше всего хотел видеть на данный момент. Всё-таки он, действительно, конченый. Не дождавшись ответа, Ли быстрым движением намеривался захлопнуть дверь, чтобы обезопасить себя от нежданного гостя, но подставленная нога оказалась быстрее. Альфа грубо отталкивает омегу от двери, после чего грозовой тучей приближается к нему, припечатывая всем своим весом и без того хрупкое тело Ликса к стене. Тот попытался отпихнуть его от себя, но всё без толку. - Что такое, детка? Не рад меня видеть? - с оскалом интересуется Минхо, расположив одну руку на талии омеги, а другую - на стене прямо возле лица Феликса, - а я вот по тебе дико скучал. Ты какого хрена меня игноришь? Хотя, нет. Даже, не так. Ты кто такой, чтобы игнорить меня?! Ёнбок прекрасно понимал, что никакой любовью тут и не пахнет. А пахло ли вообще? Он также понимал, что Минхо не привык, когда ему отказывают, не привык, когда его кидают первым. В универе он был местной звёздочкой, а значит только он имеет право бросать и пользоваться людьми. И, когда альфа встретил недоступного Ликса, его интерес увеличился до размеров Тихого океана. Он сразу же надел маску хорошего альфочки, всегда готового защитить свою омежку, на что Феликс с успехом клюнул. И только спустя время понял, насколько был глуп. Он не был для Минхо его центром, он являлся красивым дополнением к нему для поддержания образа. - Пусти! - растерянно проговаривает омега, - когда же ты, наконец, поймёшь, что я - не твоя собственность, и у меня тоже есть чувства. Но альфа пропускает эти слова мимо проколотых ушей, примкнув губами к шее омеги и яростно лапая Ли за задницу. Тот попытался вырваться, но попытка оказывается провальной, и он понимает, что если срочно что-нибудь не сделает, то рискует оказаться изнасилованным этим альфой. И, словно по щелчку пальцев, приходит весьма внушающая идея, после чего Феликс выкрикивает: - У меня есть альфа, и он должен сейчас прийти ко мне! - хотя бы на короткое время, но всё же получилось отлепить его от себя. - Бред! - останавливаясь, восклицает Минхо, - Ты ведь пошутил? Да кому ты нужен, кроме меня? На тебя ни один альфа не посмотрит. Эти слова больно били по омеге, отражаясь на его самооценке, чего и добивался Минхо. Может, оно так и есть? Может, на самом деле он не нужен ни одному альфе? Не поверив словам Ликса, тот продолжил то, что начал, более жёстко прикасаясь к омеге. Феликс в сотый раз успел пожалеть, что вообще связался с ним. Он уже было хотел закричать, но в дверном проёме появилась знакомая фигура. Ли видел в Хване своего спасителя, ангела-хранителя и рыцаря одновременно. Хёнджин, быстро среагировав, оттащил Минхо от дрожащего Ли и нанёс удар по челюсти. Тот хотел ударить в ответ, но Хван ловко увернулся. Наверняка, он ходит или ходил на бокс. Это заметно по его умелым движениям и соблазнительным как для омег, так и для альф мышцам. Возможно, Минхо просто повезло с тем, что всё происходило в прихожей и входная дверь находилась рядом, поэтому он быстро кинул озлобленный и одновременно ошарашенный взгляд сначала на Хвана, а потом на Феликса, после чего быстрее пули вышел из квартиры, напоследок со всей силы хлопнув дверью. Нужно же уйти красиво. Хёнджин, переваривая всё то, что только что произошло, быстро осмотрел Ликса в поиске ушибов или ран. А того всё ещё потряхивало от мысли: что было бы, если б Минхо запер дверь и Хван подумал, что его просто нет дома? Альфа видит мелкую дрожь Ли и подхватывает его на руки, проходя с ним в зал и аккуратно располагая на диване. Хёнджин присел на корточки и аккуратно убрал прядь со лба омеги. - Феликс, всё нормально? Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? - Всё в порядке, п-правда. Ликс, по просьбе Хвана, кратко рассказывает ему о том, кто это был и что от него хотел. Хёнджин внимательно слушал его, всё больше убеждаясь в том, что за омегой нужен глаз да глаз, нужна защита и опора, нужен Хван... Но он не решается это произнести. Дослушав историю до конца и убедившись, что Феликс успокоился, альфа отправился на кухню, чтобы приготовить чай. Когда он начал заваривать его, то почувствовал, как его лёгкие поглощает невероятный аромат кокоса. Он было подумал, что этот прекрасный запах идёт от чая, но, когда наклонился к нему, чтобы понюхать, понял, что ошибся. Запах с каждой секундой распространялся по всей квартире, но Хёнджин не стал предавать этому огромного значения. Не найдя источник этого благоухания, альфа направился к омеге, что подозрительно притих. В зале его не оказалось, поэтому Хёнджин решился заглянуть к нему в спальню. Он тихонько позвал парня, обнаружив Феликса забитым в углу комнаты с подушкой между ног. Омега издал слабый стон, и тут Хван понял, что нашёл источник этого аромата. Ему было несложно догадаться, что тут происходит, поэтому через силу он вошёл в комнату, вдыхая воздух через раз, и, подойдя до Ли опустился к нему. - Феликс...кхм...у тебя уже было это? - немного растерянно поинтересовался альфа, в ответ получая сдавленное “угу”. Широко открытые глаза брюнета бегали туда-сюда в растерянности. Ему никогда ещё не приходилось оставаться наедине с течным омегой, да и, вообще, он не так часто контактировал с ними. Омега сидел неподвижно, уткнувшись лицом в подушку, не в силах посмотреть на Хёнджина. Ему хотелось крикнуть на него, чтобы тот поскорее ушёл, иначе рискует быть изнасилованным Феликсом, но слова застряли в горле, а если и выходили, то очередным, немного жалким стоном. Хёнджин собрался с пошлыми мыслями и продолжил: - Ты уже принял подавители? - Я не успел...их купить. Они закончились...не подумал как-то...не расчитывал... - голос становился с каждым разом всё тише и тише, пока окончательно не превратились в неразборчивую кучку предложений. - Тебе лучше сейчас лежать и не вставать, а я пока быстро схожу в аптеку и куплю тебе подавители. От такой заботы бабочки, что давно были в какой-то спячке, снова запорхали внутри Феликса. Он и не предполагал, что у него грёбаный фетиш на заботу и ласку. Хёнджин схватил свой рюкзак, намереваясь поскорее выйти, во-первых, за обещенным препаратом, а во-вторых, полной грудью вдохнуть свежий воздух. Он дёрнул ручку входной двери, но она не поддалась. Хван повторил действие снова, но всё бесполезно. Застрял. Застрял в квартире с течным омегой. - Чёрт... - всё, что мог выдавить из себя на тот момент альфа. До него доходит, что во всём нужно благодарить красиво ушедшего Минхо. Градус напряжения рос, как и что-то твердеющее в джинсах брюнета. Хёнджин торопливо направился на кухню, быстрым движением открывая окно, чтобы хоть как-то уменьшить запах кокоса, от которого нехило уже срывало крышу. В голове гудело, а тело начало пылать. Хван, предварительно отдышавшись, направился к Феликсу, чтобы обрадовать его столь радостной новостью. Он постучал и, оставаясь в дверном проёме, открыл рот, не зная, как начать. А Ликс уже распахнул в удивлении глаза и поднял брови, как бы спрашивая "какого хуя ты ещё здесь?". - Эм, Феликс... Ты только не волнуйся, но...в общем, дверь захлопнулась и придётся ждать мастера. Я мог бы попробовать починить её сам, но, боюсь, провожусь с ней гораздо дольше, чем приедет специалист. К тому же открывать замок нужно с другой стороны. Я пойду позвоню, а ты посиди пока тут. В ответ он получил только ошарашенный взгляд омеги. Феликс был готов ко всему, но только не к этому. Хван прикрыл дверь в комнату Ли и, отойдя от неё как можно дальше, будто там находится ядерная бомба, снова направился на кухню. Подойдя к окну, альфа начал быстро искать номер мастера, благо ответили ему сразу. Кратко объяснив ему всю ситуацию, тот предупредил его, что, скорее всего, задержится в связи с вечерними пробками. И как только разговор со специалистом был окончен, Хван почувствовал горячее дыхание на своей шее. После чего чьи-то маленькие ладошки начали оглаживать его спину, расстегивая первые две пуговицы рубашки. Хенджин резко разворачивается, ловя шаловливые ручки Ликса, который смотрел на него снизу вверх своими ангельскими глазками-пуговками. - Феликс, нет. Потерпи, малыш, - Хван попытался успокоить его, но, видимо, наоборот, лишь сильнее возбудил своим сраным "малыш". Кто же знал, что Ли так отреагирует на это. Омега прильнул к нему, прижимаясь всем телом и вдыхая дурманящий аромат альфы. Он пах горьким шоколадом, который так нравился ему. И не только шоколад... Ликс тихо скулит, вдыхая все глубже, пока Хёнджин пытался мягко его оттолкнуть, аккуратно схватив за плечи. Его никто не предупреждал, что возбуждённый течный омега будет опаснее любого альфы. Феликс приблизился к мочке уха и несильно прикусил её, чем вызвал волну мурашек по телу Хвана. - Хён...ты так вкусно пахнешь... Я...Я... У меня в-всё чертовски болит и зудит...там. Не могу больше терпеть... - неуверенно проговаривает омега, жалобно посмотрев на причину своего усиленного возбуждения. - Что? Где? - сейчас до альфы информация явно доходит очень медленно. - Вот тут... - Ликс хватает дрожащую руку Хёнджина, случайно (нет) задевая напряжённый член альфы, и накрывает ей место, из которого так и сочилась через короткие домашние шортики природная смазка. Дыхание Хвана тяжелеет. Он чувствует внутри, что ещё чуть-чуть и шар его терпения скоро лопнет. Феликс слегка раздвигает ноги и начинает тереться о коленку Хёнджина, придерживаясь за широкие плечи альфы, чтобы не упасть, ведь ноги Ли предательски дрожали. Он уже не понимал, что им движет: невовремя начавшаяся течка или может что-то большее. Но он точно понимал, что до безумия хочет брюнета прямо здесь и прямо сейчас. Бум Шар внутри Хвана лопается, и он впивается жадным поцелуем в губы омеги, приподнимая его на руки так, чтобы Ли обхватил своими стройными ножками его бедра. Альфа поглаживает его спину, бережно располагая на небольшом стеклянном кухонном столе, сам становясь меж широко раздвинутых ног. Он приподнял футболку Феликса, открывая себе вид на впалый живот и выделяющиеся рёбра. Как и предполагал: омега прекрасен везде. Хёнджин проставляет дорожку из влажных поцелуев с причмокиванием, начиная с пупка и поднимаясь до ключиц. Футболка неимоверно мешала Хвану, но снимать её с тела Феликса подсчитал слишком долгим, поэтому хватает за край и одним резким движением разрывает её, чем вызывает недовольство у омеги: - Эй! Вообще-то это была моя любимая футболка! - Солнышко, я куплю тебе новую, - Хёнджин давно потерял связь с реальным миром. Ликс для него был как ребёнок, которого хотелось укрыть, спрятать от этого жестокого мира. Пусть только позволит. Пусть только скажет. Хван стягивает шёлковые уже полностью промокшие сзади шортики Феликса. Казалось, их можно было выжать. На нём были розовые трусики, на которых был изображён белый хорёк. Хм... Кого-то напоминает. Альфа, умиляясь, начал разглядывать их. - Миленько, но я вынужден их снять, - проговоривая, он стягивает с него бельё резким движением, открывая себе вид на аккуратный член омеги, чем вызвал у того смущение. Небрежно откинув ткань в сторону, Хёнджин становится на колени, прося Феликса закинуть ноги на его плечи, что Ли послушно выполняет, в ответ получая одобрительное “умничка”. Ликсу было невероятно приятно слышать подобные слова в свой адрес, ибо от Минхо, кроме тошнотворного “детка”, ничего услышать не удавалось. Хван покрывет поцелуями внутреннюю часть бедра, легонько покусывая кожу, от чего мышцы блондина дёргались. Альфа оставлял множество засосов, и даже умудрился сделать несколько в форме сердечка. Чёртов романтик... - В следующий раз я высосу на тебе своё имя, клянусь, - заявляет Хёнджин, смотря на омегу снизу вверх. - В следующий раз?.. - интересуется Ли, но в ответ получает лишь какую-то ехидную улыбочку, после чего альфа исчезает где-то внизу. Феликс чувствует прикосновение горячего влажного языка сначала к своим бёдрам, а потом к анусу, который вынуждает омегу вскрикнуть и закатить глаза, со всей силы долбанув кулаком по столу. Хван вылизывает его, будто ему это жизненно необходимо. Хотя почему “будто”? Ликс хватает альфу за шелковистые волосы, сжимая, и слегка надавливает, побуждая его к большему, а он и не против. Хёнджин проталкивает язык внутрь Феликса, выбивая с него высокий стон, не свойственный его низкому голосу. - Ммм...Хёнд...Джинни...Ах-х...пожалуйста...блять... - через силу простонал омега. Скользящие узкие стенки давят на язык, и Хёнджин чувствует усиленную боль в джинсах, что сдавливают его колом вставший член. Он тихо ругается матом, а затем притягивает Ликса для мокрого поцелуя со вкусом кокоса и ванили. Хван подхватывает омегу на руки, намереваясь отнести в спальню и уже там отдаться Эросу, но альфа случайно цепляет ножку стеклянного стола и опрокидывает своё же имущество, а то успешно разбивается. Помним. Любим. Скорбим. Пара смотрит на уже “мёртвую” мебель. - Но... - выдал Ли. - К чёрту. Он все равно мой. Я куплю новый. Хёнджин всё-таки доносит Феликса до кровати, аккуратно кидая на неё парня, после наваливается сверху и придавливет того всем своим весом. Но омеге не было больно. Наоборот. Эта тяжесть чужого тела возбуждала ещё сильнее. Ликс слегка сжимает орган Хвана и тянется своими маленькими лапками к ширинке. Руки дрожат, подставляя омегу в такой неподходящий момент, но Хёнджин любезно помогает ему: сам снимает с себя ненужную ткань вместе с бельём и откидывает в сторону, оставаясь полностью без низа. Из-под рубашки выпирало что-то явно большое, на что Феликс смотрит и сглатывает. Судя по всему, у альфы было такое настроение: всё рвать и бить, поэтому он потянулся к своей рубашке и с треском разорвал её, открывая вид на свой плоский живот и в меру подкаченные мышцы. Пуговицы отлетели в разные стороны, падая на пол, явно не желая находиться рядом с этой разгорячённой парочкой. - Надеюсь, меня так не порвёшь? - интересуется омега, неловко улыбаясь. - Всё, что я побил или порвал - можно заменить, включая этого Минхо, а ты - незаменимый, - уверенно произнёс альфа. Он наклоняется к Ли и всасывает кожу шеи как можно крепче, оставляя ярко-красное пульсирующее пятнышко. Хван выцеловывает личико омеги, стараясь не пропустить и миллиметр бархатной кожи. Он останавливается возле висков и вдыхает полной грудью запах Феликса, окунувшись носом в его волосах. Хёнджин не мог надышаться им. Он был его кислородом. Его центром. Рука альфы опускается на член Феликса, с уретры которого обильно капал предэякулят, и начала выполнять быстрые движения “вверх-вниз”, срывая стоны с омеги, которые постепенно перешли на крики. Его тело сейчас гиперчувствительно, поэтому Ликсу хватает десяти секунд, чтобы ручьем кончить себе на живот и чужую руку. Хван слизывает сперму и даёт время Феликсу, чтобы тот пришел в себя, целуя сначала плечи, потом выпирающий кадык и, наконец, его розовые сосочки, которые несильно всасывает и оттягивает. Омега тянется ладонью к своему рту, чтобы хоть как-то заглушить скулёж, но альфа перехватывает её. - Нет. Я хочу слышать тебя, хочу, - после этих слов он напоследок целует Феликса в губы и отодвигается немного назад, - повернись. Омега послушно выполняет просьбу, прогибаясь в спине. - Умничка, - бросает Хван, покрывая всю спину омеги поцелуями. Всё гудело и пылало. Разум поплыл, а сердце колотилось, как бешенное. Хёнджин мнёт ягодицы Ли и одаривает их звонким шлепком, который оставляет за собой красный след от ладони. Феликс дергается от неожиданности и удара, охая и расставляя ноги ещё шире. Он уверен, этот альфа сможет подчинить себе любого, абсолютно любого, просто взглянув на него. Несмотря на мягкость в характере (как минимум, при контакте с Ликсом), харизма Хёнджина была всюду: в уверенном голосе, пронзительных глазах, неспешных движениях. Хван спускается рукой к анусу, с которого рекой струилась природная смазка и стекала по члену омеги прям на простыню, оставляя небольшую лужицу. Ликс дрожит, закусывает и оттягивает губу. Он был счастлив. Счастлив от того, что эта грёбанная дверь захлопнулась, соединяя этих двух. Она как будто дала им шанс. От раздумий Ликса спустил на землю палец альфы, проникающий внутрь без предупреждения, но слишком легко, поэтому к нему добавляется второй, а за вторым и третий. Хёнджин плавно растягивал омегу, а после успешного завершения, пристроился меж его ног. Альфа направил мокрую взбухшую головку ко входу Ли, и тот с радостью её принял, обволакивая пенис Хвана. Он входит постепенно и только наполовину, чтобы, как и обещал, не порвать его. Феликс вскрикивает и замирает. - Всё хорошо? Тебе не больно? Я могу продолжать? - интересуется Хёнджин, волнуясь за состояние омеги. И когда получает в ответ быстрый одобрительный кивок, входит во всю длину, в то же время поглаживая и целуя спину, успокаивая. Хван поначалу двигается плавно, но, когда слышит мольбы от омеги, чтобы тот двигался быстрее и жёстче, начал ускорять темп. По комнате раздавались звуки шлепков от рваных толчков, вскрики Ликса и стоны Хёнджина, что не смог в себе подавить. Феликс обильно кончает второй раз, так и не притронувшись к своему члену. Альфа не отстает от него, вовремя вытаскивая узел с омеги, что увеличился ещё больше в размерах, и с тяжёлыми вздохами кончает на поясницу Ли. Блондин хрипло промычал в подушку, когда почувствовал горячие капли на себе, стекающие по бокам, и по-блядски улыбнулся. Хёнджин падает рядом, не в силах что-либо сказать или встать. Он прижал Ликса к себе, заботливо целуя в макушку, а омеге хотелось расплакаться от переизбытка эмоций. А точно ли это был не его день? Когда дыхание приходит в норму, альфа подхватывает Феликса на руки и несёт прямиком в душ, чтобы помочь смыть с себя последствия страсти. Оргазм прошёл, а бабочки остались. Вернее, и бабочки, и дурацкие улыбки и искры в глазах, которые вряд ли уже когда-либо исчезнут. Приняв ванную, Хван убирает осколки умершего стола, выгнав Феликса, предложившего помочь, из кухни, чтобы тот случайно не поранился. Дальше всё происходит очень быстро: звонок мастера, бесконечные его извинения за задержку и бла-бла-бла. Хёнджин пошёл переделывать давно остывший чай, но почувствовал, как маленькие ручки омеги обхватили его талию, а носик уткнулся в его широкую спину. - Я переведу тебе деньги за этот месяц, - пробормотал Ли. - Ты серьёзно? После всего, что произошло? - Но... - Никаких “но”. Если тебе так принципиально важно мне платить за аренду, я могу брать не деньгами, а регулярным сексом, - хитрожопо проговорил Хван. С уст прозвучало это довольно смешно, но предложение было абсолютно серьёзным. Когда с чаем было покончено, и альфа собирался уходить, Феликс подбегает к Хёнджину и резко прижимает его к себе, не желая отпускать за пределы квартиры, так как на улице разгуливало уж слишком много омег, что заставило Хвана расплыться в улыбке. - Всё хорошо. Я завтра снова приду. Феликс молчит, но после неожиданно выдаёт: - Так замени его. - Что? - Ты сказал, что Минхо заменяем. Замени его. Поставь метку. Хван не успел и слова вставить, как в его губы впиваются чужие. - Прошу, - прямо в поцелуй проговаривает Феликс. - Ты уверен?.. На самом деле, вопрос не требовал ответа, ведь умоляющий взгляд омеги говорил сам за себя. Ликс уверенно кивает. И, недолго думая, Хёнджин опаляет дыханием область шеи, нежно (по традиции) целует её, а после прокусывает тонкую белую кожу. Феликс подавляет вскрик и только тяжелое частое дыхание выдаёт его. Альфа слизывает выступающую кровь, а затем снова целует в пульсирующую метку. - Мой? - шепчет омега. - Твой.

***

Феликс всегда задавался вопросом: “Как же пахнет забота, страсть, любовь? Как пахнет счастье?”. И только в тот день, что обозначался на календаре цифрой “двадцать”, он понял, что его счастье пахнет шоколадом.