Химаго Содзёбо-сана или кровь не вода

Подозрения, что этот понедельник получится тяжёлым, появились у Драко ещё в пятницу за ужином. Когда его крёстный, почти выбежал из-за стола, чем-то жутко разъярённый. Тот, кто знал Северуса не настолько близко, как Малфои, тот же директор, ни за что бы не заподозрил в вечно стремительных движениях декана всю силу его эмоций, однако Драко видел, насколько тяжело крёстному совладать с собой. А то, что вслед за ним, стараясь казаться незамеченным, исчез Поттер с чрезвычайно задумчивым лицом и удивлёнными взглядами друзей за спиной, показало, что всё ещё хуже, чем он может предположить... Все выходные он не видел ни Поттера, ни Снейпа. Плохой знак. Очень плохой знак, если в субботу и воскресение (самые разгульные дни студентов!) староста не может найти ни декана, ни мигрень факультета (хоть и другого, но Поттер - головная боль всея Хогвартс). Причём, многие слизеринцы тоже это понимали, а если нет, то понимающие просвещали остальных, так что особых проблем не было... Так же наследника Малфоев беспокоило отсутствие писем от матери. Обычно письма приходили раз в три дня, но вот уже неделю, как Меркур возвращался без ничего. Всё это... нервировало, заставляя характерную для всех Малфоев паранойю (обычно заменяемую на "осмотрительность") снова поднять голову, не давая сидеть на месте. Даже жаль, что он не может снова стать хорьком - побеситься по замку, пугая чужих фамилиаров, попрыгать, полазить по веткам деревьев, забираясь на самые верхушки, там, где ветер треплет короткую шерсть наравне с листьями, забиваясь в оттопыренные уши, заставляя их смешно прижиматься к вытянувшемуся черепу. Впрочем, с такой жизнью действительно озвереть можно. Единственным хорошим знаком было то, что долгожданная посылка наконец-то прилетела. Вообще-то, Драко рассчитывал получить её несколько раньше, но когда увидел гоблинскую работу, понял - оно того стоило. Артефакт мягко светился в его ладони, поражая не только красотой и изяществом, но и едва-едва проявляющей себя на ощупь магией. По-настоящему, артефакт подчинится только своему владельцу, чья кровь была использована при создании. Чего только стоило Драко добыть эти несколько капель! Можно было обойтись и без него, но так вместилище древней магии приобретало сразу несколько полезных свойств, из которых есть и срочный портал в Малфой-Менор (Драко еле-еле уговорил замок дать заочный образ перемещения!) в случае смертельной опасности, и маячок. Мало ли... И подтверждая его подозрения, понедельник начался безумно рано - в три утра. Один из старшекурсников намудрил с каким-то зельем, которое варил в тайне, и всё общежитие Слизерина оказалось разбужено кошмарами от его паров. Прибежавший на крики Снейп одним движением палочки избавился от зелья и от дыма, раздал всем успокоительное и снотворное и, даже не взглянув на Драко, исчез. Попытавшийся пойти за ним Малфой был неприятно удивлён тем, что дверь отказалась его впустить. Мерлин, что же такого произошло? Заснуть у него так и не получилось. Решив совместить приятное с полезным, Малфой направился в малый Ритуальный зал. Так как большинство учеников факультета (около 80%) являлись чистокровными, а многие ещё и наследниками собственных семей, наличие подобных помещений было необходимо. В них юные чистокровные упражнялись в родовой магии, изучая на практике то, что им предстоит принять. Малый обычно использовался для небольших ритуалов, требующих одиночества. Как раз такой Драко и собирался провести. Одна из печатей на полу, повинуясь его магии, налилась светом, засияла, испуская ровное, жемчужно-белое свечение. Бережно положив в центр бархатный мешочек с артефактом и попросив у Хогвартса позволение на этот ритуал, Драко прислушался к своим ощущениям. Порыв тёплого, полного запахов летних трав и спелой вишни, ветра растрепал его волосы лаской. Так древний замок решил выразить не только своё согласие на его волшбу, но и своё одобрение этой идеи. Такие случаи, как у Малфоя-младшего, случались до обидного редко, они были действительно маленькими чудесами, поэтому Хогвартс всеми силами пытался помочь. Кивнув ему и самому себе, Драко опустился на одно колено и, приложив ладони к полу в специальные выемки, зачитал древние слова. Свет стал ярче, но глаза не резал, а обхватил тоненькими, как паутинка, лучиками предмет, и спустя одну секунду всё исчезло. Сияние коснулось напоследок юноши, возвращая ему толику сил, знаменуя о том, что всё прошло успешно. Драко улыбнулся, вставая. Может, этот день будет не таким уж плохим... Но споткнувшись уже пятый раз по пути в Главный зал*, Драко в этом уверен не был. Прихрамывая, он наконец дошёл до своего места, сел и снова оглядел зал, нахмурившись. Снейпа снова не было. Поттера тоже. Судя по обеспокоенному взгляду Грейнджер и замедленному пережёвыванию Уизли, где он был, не знали даже они. Но вот, дверь снова открылась и появился, чтоб ему бладжер проглотить, Поттер. Вид у него был такой, будто он снова во что-то вляпался и, полмесяца провалявшись в Больничном крыле, наконец-то выздоровел. Значит, точно во что-то вляпался... Наблюдая за ним, блондин краем глаза заметил появившуюся за преподавательским столом тёмную фигуру. А вот и Поттеровский личный ангел-хранитель явился на крыльях ночи... За эту мысль Малфой поплатился сразу же - тёмные глаза пытливо посмотрели в его сторону, заставляя подавиться. Кое-как откашлявшись с помощью Панси, юный горностай повернулся. Снейп ответил ему ещё одним гневным взглядом и едким подобием усмешки. Поделом, незачем думать гадости про легиллемента. Очистив сознание и быстро, но аккуратно расправившись с завтраком, Драко стал поджидать прибытия сов, лениво поглядывая в сторону гриффиндорского стола. Поттер и Грейнджер уже прекратили есть и сидели, ожидая ненасытного Ласку. Неожиданно, очкарик встал и, откашлявшись, торжественно произнёс на весь зал. - Дорогая Гермиона! Ты отлично знаешь, насколько ты хорошая девушка - добрая, умная, сильная, красивая... Но сегодня ты ещё лучше, чем обычно. Ведь сегодня твой День Рождения! Поздравляю тебя! Пусть исполнится твоё самое заветное желание, и ни одна беда не сломит твой дух! Оставайся всегда собой! - окончанием его речи стали аплодисменты всего зала, исключая слизеринский, но включая учительский стол. Но Драко очень удивило то, что даже крёстный легонько похлопал, чему-то довольно усмехаясь. - Гарри! - девушка вскочила и порывисто обняла Поттера. Драко поморщился от столь бурного выражения чувств, но упрямо продолжил смотреть. - Спасибо! - Пока не за что, - улыбнулся Поттер, доставая из кармана свёрток. Увеличив его, он протянул его Гермионе. - Держи подарок. А вот теперь можно! Грейнджер торопливо раскрыла упаковку, осматривая подарок, и счастливо взвизгнула. - "Драгоценные ветви Магии"?! Гарри, откуда у тебя это чудо? - чародейка погладила воистине чудесную книгу по обложке. Драко тоже бы хотелось это знать. "Драгоценные ветви Магии" - книга очень редкая, и каждый экземпляр - уникален. Обычно её дарили знатным девушкам на их совершеннолетие или в момент обретения ведьмой силы. Для каждой своей обладательницы она имела своё содержание - начиная от письменных хроник тайн рода до справочников по специфическим отделам чар. Эта книга не имела авторов, да никто и не мог бы знать столько. Их писала сама Магия. И если чародейка была недостойна этого подарка, он бы просто не появился у дарителя. На памяти Малфоя это был первый случай, когда книгу подарили магглорожденной. - Места знать надо. Я просто решил загладить свою вину за прошлый год. Мы же так и не смогли подарить что-то нормальное... - Ну что ты, Гарри. Мне действительно понравился твой набор для каллиграфии и букет цветов от Рона. - Девушка наконец села, но подарок так и не отпустила. - Я... я даже не знаю, как тебя поблагодарить... - Не надо, Герми. - Гарри присел и обнял Гермиону. - Ты же мой друг. - И мой конечно! - Уизли наконец-то перестал жевать и обнял своими длиннющими руками обоих, разрушая всю магию момента. Малфой поморщился, но заметил, что жест рыжего особого удовольствия ни Поттеру, ни Грейнджер не принёс. Опытному глазу было видно, что они это еле терпят. Подутихший зал снова наполнился хлопками, но на этот раз, крыльев. Совы стали разносить своим владельцам почту. Ушастый филин-фамилиар Меркур, важно расправив крылья, медленно опустился возле своего хозяина. Но не успел блондин взять письмо, как оно само подплыло по воздуху, зависнув перед его лицом. Белая бумага почернела, будто от огня, а чернила наоборот, посветлели до серебра, письмо обрело родовые цвета Малфоев, а значит, несло волю одного из них, подтверждённую магией. - Драко Люциус Гефестус Сент-Джон Вивиан Аугустус Малфой Третий, - разнёсся по помещению голос его матери, усиленный чарами. - К моему величайшему сожалению, сын мой, я должна констатировать, что не смогла полностью выполнить свой долг по твоему воспитанию, как достойного наследника такого гордого и славного рода, как Малфой. Твоё поведение, демонстрируемое тобой по отношению к одному из представителей Личного Круга, поставило под вопрос честь факультета, честь твоего наставника, а так же лично твою честь, а следовательно, и честь рода. Это неприемлемо. А потому, дабы ты искупил свою вину перед Кровью и Магией, я, твоя мать, Нарцисса Белвина Урсула Блэк Малфой, при полном согласии главы нашего рода, Лорда Люциуса Абраксаса Малфоя, накладываю на тебя взыскание: ты обязан изменить своё отношение к своим врагам, так один из них должен стать твоим союзником. Срок - до окончания Турнира. Иначе ты перестанешь позорить род, перестав быть его частью. Да будет Магия моим свидетелем! Подтверждая её слова, письмо вспыхнуло белым пламенем, рассыпаясь серебристо-чёрным пеплом, который после этого струйкой подтёк к правой руке Драко и обвился вокруг неё. Ещё одна вспышка, и на месте пепла оказалась сплошная полоса чёрно-белого металла, скреплённая малой печатью Малфоев - буквой М с белым горностаем. "Интересно, этот день может стать ещё хуже?" - немного истерично подумал Драко. Невилл перехватил Луну на выходе из-зала и, оглянувшись, потащил её к ближайшему алькову. Убедившись, что они остались наедине, он сказал: - Сколько ещё снов осталось до того, как мы сможем хоть что-то сделать? - Делать что-то мы сможем и после того, как путь будет избран. Только результата особого они не принесут, - Неожиданно здраво отозвалась девушка. И тут же мягко добавила, прикасаясь к его руке. - Невилл, что произошло? Парень вздохнул, прислоняясь к стене. - Не знаю, Луна, не знаю... Наверно, я просто волнуюсь, что у нас ничего не получится. А я не хочу войны. - Война будет в любом случае. Не тревожься, рыцарь-мангуст, ты делаешь всё, что в твоих силах, дабы спасти других. - Я знаю, но... Может, я могу ещё-что нибудь сделать? Просто... просто мне невыносима одна мысль о том, что за то, что я не сделаю что-то сейчас, потом кто-то может поплатиться жизнью! Маленькие тёплые ладошки обхватили его лицо, заставляя юношу поднять глаза. Завораживающе тёплые, как летний туман, глаза ясновидящей оказались совсем рядом с его. - Ты уже сделал больше, чем многие. Ты разделил со мной тяжесть знания, но поделился с Гарри правом выбора, уже этим изменив судьбу. Ты не стал, в отличии от многих, кто мог быть на твоём месте, нести свой крест в одиночку, делая из себя жертву, а потому избежал таких в будущем. Ты не строишь из себя героя, а потому являешься им. Шляпа для того и направила тебя в Гриффиндор, чтобы ты не учился храбрости, у тебя самого её много, а чтобы ты учился с нею жить, не причиняя вреда себе. Её руки потянули его лицо вниз, ближе к своему. Луна приподнялась на носочках, чтобы хоть немного сократить разницу в росте. Сухие губы прикоснулись к его лбу, одновременно успокаивая и будоража. Мысли, метавшиеся, застыли, замороженные неожиданной лаской. Луна улыбнулась, увидев, как он покраснел, и убрала руки, напоследок проведя пальцами до самого подбородка. - Так лучше? - Кхм! Да...спа...спасибо, - Красный как рак Невилл пытался прийти в себя. - Я рада, что мне удалось спугнуть твоих мозгошмыгов! Видимо, их было столько, что на них даже множества твоих мыслей не хватало! - совершенно искренне сказала блондинка. Лонгботтом покраснел ещё сильнее, не зная как реагировать на эту реплику, и наконец выдавил: - Луна, а ты случайно не знаешь, где был Гарри все выходные? - Случайно знаю. Он был занят. - И чем же? Ответ не заставил себя ждать, но мало чем по смыслу отличался от реплики про мозгошмыгов: - Он знакомился с голосом в своей голове. - Крёстный, ты же обещал! - Драко, изрядно озлобленный сегодняшними занятиями (о том, какое именно письмо из дома к нему пришло, вся школа, включая привидения, узнала ещё до конца первого занятия) и двумя часами ожидания под дверью кабинета сдерживаться уже не мог. Тишина стала ему ответом - Северус только приподнял бровь и жестом показал ему сесть. Весь запал Малфоя-младшего погас, стоило ему увидеть лицо декана. Тот был не просто взбешён, о нет... Снейп походил на маггловского сапёра перед бомбой, до взрыва которой осталось меньше минуты - времени на то, чтобы испытывать какие-либо эмоции, нет, действовать надо. - Успокоился? А теперь слушай - я просто не успел изменить распоряжения насчёт письма твоей матери, дела были. Однако, мне не кажется, что случилось нечто плохое. - "Случилось нечто плохое"! - передразнил его Драко. - Тебе легко говорить! Это же не тебя, крёстный, собираются отлучить от рода! - Как мне помнится, этого никто делать не собирается, а если ты не послушаешься материнского совета, то я буду полностью согласен с твоим изгнанием. Такой идиот не должен становиться будущим Лордом Малфоем! - Но посмотрев в широко распахнутые глаза крестника, Снейп выдохнул и тише закончил. - Ты не понял, какой именно карт-бланш получил от матери, верно? - Скорее, не осознал его полностью, - Усмехнулся Драко. Северус покачал головой, делая глоток из стоящей рядом чашки. - А ты ещё Поттера называл идиотом. - Крёстный! - Не бушуй! Так вот, Нарцисса, как и всякая женщина, оказалась гораздо прозорливее, чем мы могли ожидать. Ну неужели ты думал, что можешь от неё скрыть свои "неподобающе пылкие для аристократа чувства" к мисс Грейнджер? И разъясняю, чтобы ты не подумал ничего иного - наложив на тебя взыскание, Нарси даёт тебе шанс с нею сблизиться по-настоящему. Без излишних приличий, без различий в плане крови, без масок. Ведь все теперь знают, что тебе волей-неволей придётся искать общий язык с врагами, а значит изменения в твоём поведении никого не удивят и не возмутят. Ты сможешь ей показать себя НАСТОЯЩЕГО, без вранья. А это многого стоит. Снейп замолчал, позволяя крестнику обдумать ситуацию. Надо отдать Нарциссе должное - она не только догадалась об интересе её сына к магглорожденной колдунье (Северус не был уверен, что леди Малфой имела в виду только Грейнджер), но и правильно преподнесла эту мысль Люциусу. А главное - без его, Северуса, непосредственного участия в затее. Хотя, чего стоил разговор между супругами, Снейп старался не думать. Всё-таки, Нарцисса училась в Хогвартсе на одном курсе с Люцем и уже тогда не уступала ему ни в чарах, ни в ЗОТИ, а в зельях так и вовсе была лучшей на курсе... И если его старый друг решил проявить упрямство, то Северусу было искренне его жаль. Это только глупцы и невежды могли считать, что знаменитый непримиримый Блековский темперамент достался только троим из пяти детей, о нет. И Регулус, и Нарцисса тоже его унаследовали, но поступили хитрее, проявляя его только в кругу семьи. "Выслать ему что ли обезболивающее и Костерост? Так, на всякий случай...", - лениво подумал Снейп. " Может лучше сразу яд? Что б долго не мучился..." " Поттер! То, что вы временно являетесь моим внутренним голосом, не означает, что вы можете позволять себе подобные высказывания!", - Несмотря на то, что он отчитывал мальчишку, тон оставался ровным, даже с долей веселья. А в общем-то, Северус был с гриффиндорцем согласен. "Гарри, сэр, мы же договорились", - тоже с улыбкой в голосе телепатировал Гарри. "Хорошо, Гарри. Но это всё равно не даёт тебе права так думать!" "Даже если его мысли очень схожи с твоими?" - вмешался в их диалог внутренний голос. Снейп безмолвно застонал, атакованный с двух сторон. "И ты туда же? Дожил! Уже собственное Эго выдаёт!" "Сам виноват! Побольше бы обращал на меня внимания, глядишь, и не был бы в такой луже, Супре!" Сознание Гарри маячило где-то неподалёку, постоянно транслируя ощущение радости и спокойствия, изредка отвлекаясь, чтобы ответить Гермионе или менее охотно - Рону. "Кстати, о Гермионе", - снова вклинился в разговор Гарри. - "Это с каких пор Малфой в неё влюблён?!" "Если скажу, что со второго курса, поверишь?" "Нет". "И правильно сделаешь. Потому что он её любит с первого!" - Значит... - Драко оторвался от своих мыслей и с сияющими глазами обратился к декану. - У меня есть шанс быть... - румянец залил его щёки, от чего платиновые волосы показались ещё более светлыми. - ...быть с ней? - Шанс, как и выбор, есть всегда. Как гласит одна старая пословица - "даже если вас съел дракон, у вас есть два выхода". Вот и у тебя два выхода - либо смириться с изгнанием из рода, либо использовать эту ситуацию себе на пользу и начать нормальные отношения с Грейнджер. Хотя бы с дружбы, а там, посмотришь, и дальше получится их развить. Тем более, - Он продолжил, взглядом попросив Драко не перебивать. - Я уверен, что эта девушка в будущем приятно тебя удивит... "По крайней мере то, что сообщили о ней гоблины, удивило вас обоих." "Это уж точно!" - согласился с Эго Гарри. - " Не каждый день узнаёшь, что твоя подруга..." - Впрочем, это не столь важно. Пока же нам стоит сосредоточиться на том, как обезвредить Барти. - Барти? - переспросил Малфой. - Нашего лживого Грюма, Барти Крауча... Младшего, - Пояснил он на недоумевающий взгляд Драко. Драко ухмыльнулся, отгоняя блаженные мечтания, и сконцентрировался. - Мне кажется, или произошло что-то гораздо большее, нежели ты просто узнал, кто именно скрывается под маской старого аврора? - Ты даже не представляешь насколько..., - Северус хмыкнул, припоминая всё то, что они с Поттером успели учудить за выходные. - Так, слушай, это длинная история. Всё началось с безумно любящей своего маленького хозяина эльфийки... Утолив своё любопытство, Гермиона оставила мальчишек одних и отправилась в свою комнату. Сегодняшний день принёс многое: возвращение Гарри, письмо Малфоя с последующим магическим ультиматумом, необыкновенный подарок... Пожалуй, даже слишком много для одного дня, пусть и Дня Рождения. Сегодня ей пятнадцать. Не такая уж серьёзная дата, не слишком популярная даже в магическом мире, но... Пять и один - шесть, идеальное число. Пятнадцатый год считается одним из важнейших для скорпионов - самого мистического знака гороскопа. Именно пятнадцать лет назад Воландеморт был на пике своей силы и мощи. Именно пятнадцать лет назад убили сначала её старшую сестру, бабушку с дедушкой, а пару месяцев спустя - и родителей. Последней умерла мать, через пару часов после её рождения. Так непривычно было знать, что люди, которых она называла мамой и папой, которых до сих пор продолжает любить, ей не родные. Она ещё помнила о том, как лично узнавала о смерти матери... - Что только не увидишь и не узнаешь, будучи акушеркой! Беременные, мне кажется, вообще не люди, а нечто гораздо более возвышенное. Будто женщина, ожидая ребёнка, становится сверх-существом, излучающим любовь и свет. Я хоть сама двух оболтусов выносила, а всё равно не понимаю - как это получается? Так вот. Тот год был очень насыщенный на события, а вот пациенток, наоборот, было маловато. В сентябре только пятеро. Вот мы их и разместили со всеми удобствами. Правда беременность у всех проходила легко, дай господь здоровья каждой, поэтому они сами попросились селить их по двое. А вот последняя, Грейнжер, всё смеялась, мол, видимо скоро ещё одна появится, чтобы с нею быть. Как в воду глядела! Двенадцатого, это я точно помню, только-только Марокко из Мавритании вышли, появилась у нас новая пациентка, да какая! Бедняжку доставили чуть ли не из реанимации, в жутком состоянии - вся в синяках. Сильное истощение, как телесное, так и нервное, жуть! Я много нагляделась, и то страшно стало. Удивительно, как дитёнка-то не потеряла... Но как только мы её к Джейн подселили - сразу в себя пришла, разговорилась, видно лучше ей стало. Так быстро наши две девочки и подружились, Джейн и Гермиона, вот же чудное имя. Я как-то слышала, что они пообещали друг-другу, что если родятся девочки, то назовут их в честь друг друга. И видно, так сильно сдружились, что и схватки у обоих в один день начались, девятнадцатого, в среду. Первой была Гермиона - она, сердечная, как узнала про падение 772, так воды у неё и отошли. Видно, кто-то из близких там был. А за ней и Джейн, за подругу переживая, тоже схватки спровоцировала. Удивительно, но роды у обеих прошли быстро да легко, будто помогал кто. У обеих девочки родились, сильные, крепенькие, здоровые... Джейн-то быстро в себя пришла, всё дождаться не могла, когда ей ребёнка принесут. А вот Гермиона, наоборот, совсем плоха стала, будто дочка из неё последние силы вычерпала. Похудела, почернела, зубы крошились - жуть!За что только душа держалась? Только, видимо, из-за ребёнка и была ещё на этом свете. Так вот, наконец-то, все прививки сделали и сказали мне девочек-то принести, в первый раз, молока материнского дать попробовать. Наклоняюсь я над малышками, гляжу - а одна уже синенькая! Умерла, маленькая, сердечко остановилось.. Бывает такое, вроде и здоровый младенчик, и не случилось ничего, а сердечко раз - и остановилось. Говорят, так Бог самые чистые души к себе забирает, чтоб не мучались больно. А я тогда молоденькая была, глупая... Взяла обеих девочек, живую и мёртвую, да понесла к матерям. Несу, а сама думаю - что я делаю? Разве так можно, матери да показывать? Но и повернуть боязно, будто кто-то за спиной стоит да идти велит. Пришла я в палату, гляжу, а Джейн спит. Слава Богу, думаю, а то как в глаза смотреть ей, я не знаю... Это ж её дочка умерла. Тут слышу - Гермиона меня зовёт, подошла я к ней, с двумя младенчиками и сказать ничего не могу. Гляжу - а Гермиона сама как та малышка - синяя вся, тонкая, как и нет её. Только глаза живые. Она улыбнулась треснувшими губами, от чего на нижней появилась новая ранка, но крови не было - видно, слишком мало её в этом теле осталось, и забрала у меня с рук обеих девочек, поцеловала каждую - сначала мёртвую, Джейн, затем свою, живую, обняла обеих, к груди прижала и снова улыбнулась. Родная-то сразу глазки открыла, заулыбалась, грудь нашла и уже чмокает, молоко глотает. Гермиона смотрит и улыбается, а у меня слёзы наворачиваются. Едва наелась малышка, зевнула легонько да так и уснула. Гермиона снова поцеловала её и вторую тоже и протянула свою дочку мне. Вторую же обняла покрепче, словно согреть хотела и говорит: - Несправедливо это. Чтобы у меня, мёртвой, такая живая дочурка появилась, а у живой Джейн - мёртвая. Сразу две души горечью потери отравятся... Видимо, слишком сильная у меня дочурка, мало ей моей жизни для рождения было, ей ещё и чужую дали... Видимо, тяжёлая у неё судьба будет... А всё равно, несправедливо. Мёртвые должны быть с мёртвыми, живые - с живыми. Да и не хочу я её одну оставлять... И не буду. Лайла, подойди. Я подошла, ещё не понимая, чего она хочет, а Гермиона быстро, откуда только силы взялись, взяла и оторвала с холодной младенческой ножки бирку. Аккуратно сняв с пальчика своей дочки точно такую же, поменяла её на ту, что была у Джейн, а свою повесила на мёртвую девочку и снова улыбнулась. - Лайла, не говори никому, хорошо? Так будет лучше, честно. У Джейн будет замечательная, живая дочка, умница и красавица. А то, что моя умерла, а вслед за ней и я ушла, никого не удивит. Лайла, прошу... И так она на меня посмотрела, что поняла - не смогу отказать. Да и слишком больно было на неё смотреть... - Я... я клянусь. - Хорошо. А теперь.. дай мне с ней попрощаться. Отдав обратно ей малютку и забрав тело, я отошла подальше. Гермиона склонилась ниже, прижала её к себе в последний раз крепко-крепко, поцеловала снова и прошептала: - Сладких снов тебе, моя любимая. Да хранит тебя магия, крылатая моя Спика... ...А когда утром обнаружили, что одна из девочек мертва, сообщать было уже некому. Гермиона умерла тихо, во сне, так и не дожив до утра. Говорили, что ей не было больно. Я на это очень надеюсь...(*) Девушка очнулась от воспоминаний и помотала головой, отгоняя последние звуки тихого голоса акушерки из родильного отделения, в котором она появилась на свет. Гермиона... Конечно, это и её имя тоже, но только второе... Это имя её матери. Как жаль, что она так и не узнала эту отважную женщину, подарившую ей жизнь! Но она благодарна ей за то, что ей хватило сил и веры подарить ей своим решением тринадцать лет счастливого детства. И хотя бы из чувства благодарности к ней, раз полюбить её она не успела, она должна отомстить. Лицо исказилось яростной гримасой, магия рваным туманом взвилась вверх, образуя маленький смерч, но неожиданно улеглась, когда именинница заметила на своём столе незнакомый предмет. Проверив его сначала заклинанием, девушка взяла бархатный мешочек, развязала, аккуратно потянув за золотой шнур, и ахнула. Чудо, скрывавшееся за тканью, того стоило. Цельная, выточенная из единого молочно-белого с голубым отливом и тёмно-синими крапинками камня яшмы, лилия, кажущаяся настолько живой со своими покачивающимися на тонких серебряных нитях сапфирами-тычинками и крохотной, но так притягательно сверкающей каплей тёмной росы - алмазом, она не могла быть порождением людской руки. Ни один человек не мог так точно показать душу камня, обнажить токи жизни в нём. Тем более, людские маги давным-давно забыли секрет создания этих очень полезных и редких вещиц. "Незабудка Мерлина" - магический артефакт, способный не только менять свой внешний вид (в определённых границах, конечно. Но брошь из него или кулон сделать можно), но был ещё и редчайшим магическим копирователем и хранилищем - приложив "Незабудку" к любой книге, можно было скопировать любое понравившееся место, хоть от первой до последней страницы. А чтобы получить информацию, было достаточно подумать о том, ответ на что хочешь получить. Причём объём такой крошки равнялся примерно паре миллионов книг! Подарок на первый взгляд очень дорогой и красивый, а на второй, лично её - вообще бесценный. Кем бы не был даритель, он хорошо её знает и отнюдь не равнодушен, раз потратил столько усилий, чтобы передать ей его... Подняв цветок за искусно выполненную серебряную ножку с резными листьями, Спика заметила небольшой листок бумаги. На совершенно белой, но необычно плотной, будто гербовой бумаге, почерком, ею не опознанным, но странно знакомым значилось: "С Днём Рождения, Проникновенная** моя!" Девушка улыбнулась, легонько поглаживая каменный цветок по тёплым от наполняющих его магии и чувств лепесткам, и приняла решение. - До скорой встречи, загадочный мой. ... Это был слишком дорогой и хороший подарок, чтобы не поблагодарить своего поздравителя лично. - Поттер, скажи мне, пожалуйста, какого гриндилоу я согласился на эту авантюру?! - Всё-таки один плюс от их вынужденного ментального общения был - любые его нотации гриффиндорец пропустить мимо ушей не мог. Конечно, были и другие плюсы, но Северус предпочитал о них не думать, чтобы совсем не свихнуться. Гарри вздохнул, наклоняясь ниже над картой Мародёров. Снейп стоял рядом и внимательно изучал её то взглядом, то палочкой, видимо, пытаясь найти способ сделать себе ещё лучше. Порой упрямство этого человека достигало таких пределов, что парень не мог понять, каким образом Снейп не попал на Гриффиндор? Но потом он вспоминал о не менее развитом и опасном умении находить себе врагов и понимал, что, если бы зельевар попал на его факультет, то тот такого не пережил. "Гарри, сЭр. А согласились... как вы там сегодня Малфою рассказывали? А, вот, вспомнил! Это длинная история. Всё началось с того, как мы с вами пришли в ваш кабинет и после небольшого разговора на повышенных тонах, чудом не перешедшего в банальную драку, поняв тем самым друг друга лучше и решив извлечь выгоду из этой ситуации, так же как и сейчас, склонились над картой и обнаружили в Хогвартсе отсутствие точки под названием "Гермиона Грейнджер". Зато, на её месте, прямо в гриффиндорской спальне четвёртого курса, на её кровати находилась некая "Спикавир Ла Фей"**... * спотыкаться в понедельник - к счастью)Примета такая) ** - имя Гермиона означает "Проникновенная". Родовое же имя образованно от даты её рождения - 19 сентября. Гермиона дева, а самая яркая звезда в созвездии Девы это Спика. (*) - Гермиона родилась 19 сентября 1979 года, она - старшая из Золотого Трио, потому что и Рон, и Гарри родились в 1980 году. 12 сентября войска Мароко наконец-то начали выходить из Мавритании. Однако, при написании этой главы возникла небольшая неточность - падения самолёта рейс 772 произошло на десять лет позже данных событий, но я сознательно оставила эту оплошность, для небольшой завязки последующих событий. прошу меня простить, с хронологией у меня всегда было туго.