С большими клыками и пушистыми ушами.

Взгляд уже давно замылился, что уж говорить о ладонях, рефлекторно выполняющих свою главную ночную функцию - разливание незамудренных напитков по бокалам, дальнейшее натирание этой самой посуды до блеска, чтобы отражение самого Коски выглядело красивее, чем в только что купленном зеркале. Работа барменом ему нравилась, если уж быть до конца откровенным. Откровенным с самим собой. Искать изъяны в подработке, постоянно до последней копейки просчитывать зарплату и ненавидеть всех своих коллег в самом потаённом кусочке своей какой-никакой, но души - Сампо уже давно перестал увлекаться такими вещами. Музыка долбит в уши, откуда долетает просьба в приказной манере о двухстах граммах виски со льдом. И Коски её исполняет, естественно. Лишь приправляет дорогой алкоголь своей саркастичной улыбкой, несползающей с красивого лица. Такая особенная специя - фирменный рецепт Сампо, без неё никуда. Кажется, именно этой ухмылкой он сразил наповал своего парня - холодного и отстраненного младшего сына богатенькой семьи Ландау, о которой в их универе уже легенды ходят. Прапрабабка тут училась, прабабка, бабка, мамка и папка и двое одинаковых на лицо тоже оказались тут. На самом деле Гепард не такой уж замкнутый и недоступный как о нём говорят. Естественно, что он отказывал своему будущему парню в свиданиях пару-тройку первых раз, но после такого Коски для себя понял, что, кажется, этот смазливый блондин не просто увлечение на одну ночь, когда в пять утра подкладывал букет душистых лобелий, собранный потом и кровью флориста в обмен на всю стипендию Сампо, в шкафчик Гепарда. Ландау, кстати, этот букет не выкидывал около месяца, пока заботливая Сервал не сделала из него гербарий, чтобы её младшенький-влюблённый-дурак-брат мог любоваться этим спорным произведением искусства до конца жизни. Сампо даже сейчас мечтательно улыбается, вспоминая, как Гепард во время их первого свидания минуты три стоял с букетом лиловых тюльпанов позади Коски, ожидая, пока тот повернётся. Да-а-а, есть у Ландау такая противная привычка - подкрадутся как мыши, стоят, не будут даже дышать, а когда повернешься к ним - делают вид, что так и надо, и какого это чёрта ты так долго думал, что за твоей спиной кто-то есть, а не сразу проверил это предположение? Сампо тогда чуть на месте инфаркт не схватил, но смущённая мордашка капитана спасла Коски от скорой реанимации. Правда, чуть не довела его до другой: от приступа нежности и любви к этому блондинистому плюшевому существу. Гепард тогда держался несколько отстранённо: сдержанно улыбался, если Коски рассказывал смешные и уместные шутки, мельком выдавал какие-то факты о своей жизни, но в целом искренне и добротно поддерживал разговор как мог, заставляя вкуснейший кофе стыть в кружках. Сампо радовался и этому. Слышал ведь, что многие и не пытались разговорить этого недотрогу, сразу повесив на него такое клеймо. Вот так простой интерес с ноткой искренней симпатии сначала довёл их до одной постели, а после и до общей квартиры, за которую, к сожалению, надо платить. Да, Гепард отдаёт большую часть квартплаты, Сампо это не скрывает. Ну а что? У спортсменов повышенная стипендия, да ещё он и богатенький младший сынок. Не переломится. Стоит не забывать учитывать тот факт, что на половину зарплаты Коски они покупают еду, платят по счетам и в целом позволяют себе выйти в люди раз в полгода и поужинать в дорогом красивом месте. Сампо считал свои требования в связи с вышеперечисленным вполне адекватными.        — Коски, ты умер? — официант, принятый на работу позднее, чем Сампо собственной персоной, уже с минуту щёлкает перед глазами своего коллеги, тактично пропуская из виду его дурашливую улыбку на лице, не похожую на стабильную ухмылку. — Мы закрываемся. Протри барную стойку и сдай ключи - хозяйка передала.        — Как это - закрываемся? — названный недоумённо разглядывает свои наручные часы. Пол второго ночи, зрение его пока что не настолько подводит. Взгляд сразу падает на парнишку перед собой. Раз уж он начал это, то пусть и объясняет ему причины внезапного закрытия аж на три с половиной часа раньше. — Хозяйка не потрудилась объяснить это и успокоить всех, что не будет вычитать неотработанные часы из зарплаты?        — Потрудилась, — работник кивает, а после снимает с себя жилетку, начиная в воздухе складывать её. Экономия времени - она в крови у всех работников сферы услуг. — Завтра приедут люди, желающие выкупить эту обрыгаловку за приличные деньги, так что госпожа наша великая сегодня разгоняет всех для того, чтобы клининг тут в поте лица оттирал криминальные пятна этого заведения на протяжении недоработанных трёх часов и последующих четырнадцати часов до открытия.        — Веская причина. Ладно, мне же лучше, главное, чтобы мои шесть долларов и восемьдесят три цента прилетели на карту вместе с остальной денюжкой, а не канули в небытие, — мурчит Сампо, завязывая отросший каскад в небольшой хвостик на затылке, принимаясь после этого за любовное протирание своей барной стойки. Много времени это привычное дело у Сампо не занимает, максимум минут пятнадцать. Стоя в раздевалке с голым торсом, который старательно прикрывает открытая дверца шкафчика, Коски улыбается кратким сообщениям от Гепарда, высветившимся на экране двумя часами ранее. Содержание их довольно обыденно: вот Ландау фотографирует свой ужин, после расписывает несколько гневных тирад в две строчки о том, зачем спортсменам вообще нужна высшая математика, скидывает песню, которую услышал в каком-то плейлисте в Spotify. В этих маленьких ежедневных сообщениях весь уют, исходящий от хмурого Гепарда. Подавив в себе приступ великой любви и написав уже, очевидно, спящему Ландау сообщение о том, что он едет домой, Сампо закрывает свое единственное укромное местечко на этой работе, будучи уже в просторной рубашке, старой поношенной бейсболке, таких же джинсах, которые Гепард уже полгода грозится отправить на тряпки, и новеньких желанных кедах, подаренных самим Ландау на годовщину их отношений. Такси приезжает относительно быстро, Сампо удивляется такому ночному сервису. И совсем не удивляется своему дергающемуся глазу, когда видит расценки поздних поездок. Ладно, чёрт с ним, потом предъявит хозяйке счёт за свою неожиданную трату на полуобщественный транспорт. Или нет, ведь эта статная, прожившая свою жизнь с очевидным наслаждением женщина может уйти по-английски, продав их клуб новеньким буржуям. Слава всем богам, если те существуют, за то, что в этот раз водитель попался тихий и спокойный. Ни слова не проронил за всю езду, ну что за чудо-то?! В наушниках у Коски та самая песня, рекомендованная его парнем, а на губах ласковая улыбка, пока пальцы тарабанят на коленке ритм этого музыкального искусства. Гепард разбирался во многих вещах, почти все из этого списка умел делать сам. Наверное, это восхищало Сампо сильнее всего. Тяжесть фамилии не давила на сильные плечи младшего сына Ландау, а наоборот давала ему возможность узнать что-то новое, попробовать себя в разных занятиях. Так он и пришёл к бейсболу в старшей школе, продолжив семейную традицию небывалых успехов в каком-либо виде спорта. Тихий поворот ключа в скважине, и вот Коски уже на пороге своей излюбленной квартиры. Свет везде выключен, сквозняк по ногам проходится с бешеной силой. Конечно, господин Ландау привык жить с личным кондиционером, а тут таких прелестей жизни не было, так что приходилось Сампо мириться с тем, что Гепард открывает окно нараспашку абсолютно в любое время года. Коски стягивает бейсболку с головы и лишь после этого замечает приглушённый желтоватый свет со стороны их спальни. Делал курсовую и уснул за столом, позабыв о светильнике? Ну нет, как минимум это нерационально для такого практичного Гепарда, а как максимум - он отправил ему сообщение перед сном, а значит целенаправленно направлялся в кровать к Морфею. Сампо стягивает уличную обувь с ног. Делает всё тихо, чтобы не разбудить своего парня. Нет, тот не обладал особо чутким слухом, но в таких ситуациях осторожность не помешает. В каких? Да чёрт его знает, нутро Сампо подсказывает ему, что сейчас достать телефон с много-мегапиксельной камерой будет хорошим решением. В ладони привычный гаджет уже покоится, когда бармен заглядывает за угол их спальни. О да, эта картина точно стоила того, чтобы потратить двадцать девять долларов на поездку от места работы до дома. Гепард, подобравший под себя ноги, чего не было видно под огромным пуховым одеялом, но очевидно намекало по позе, утыкался носом в подушку с наволочкой, на которой были изображены мультяшные коты. Его губы были слегка приоткрыты и обветрены, но всё также прекрасны и излюблены стоящим напротив в полном недоумении парне. Вот ведь, а Сампо говорил ему, чтобы тот пользовался гигиеничкой, сейчас бы не было этих трещинок! Но Ландау крепко обнимал всё ту же подушку, на которую пускал слюни, будто эта вещица может заменить ему Коски. Конечно нет, Сампо на такое резкое предположение недовольно хмыкает. Тускловатый свет исходит от маленького ночника, стоящего перед ноутбуком Гепарда на его рабочем столе. И где он умудряется его прятать, пока Сампо дома? Удивительный человек. Коски нежно улыбается. Конечно, это было очевидно. Только вот он даже предположить не мог, что такой холодный и кровожадный гепард на деле окажется домашней пушистой кошкой.