***
Всё шло размеренно. Они вдвоем плыли по течению, не зная волнения. Почти. Кажется, Дэвид не умеет не беспокоиться. С каждым днем они всё меньше спорили. Они… Стали затрагивать совсем другие темы. Касательно внутреннего мира, чувств и эмоций. Кажется, Шин никогда не видел настолько заинтересованного в разговоре человека, особенно когда Дэвид говорит-говорит, а Майкл сидит молчком. Сначала это жутко напрягало. Становилось неуютно. Майкл просто не мог найти нужные слова. После же это чувство настигло и его. Ужасные сны, где он, стоя на сцене в театре, даже не видит зала. Кажется, там никого и нет. Он пытается говорить и захлебывается. Но продолжает. Кажется, он никогда не умолкнет, даже если придется кричать. Когда над головой свет потух, оставляя его в полной тьме, он увидел яркий свет этого огня уже в зале. Прожектор был зациклен на одном месте в середине зала. Там сидел Дэвид. Сидел и смотрел так внимательно, что становилось не по себе, даже стыдно за каждое своё слово, хотя он даже не мог разобрать, что говорил. Что же он ему тогда ответил? Он не помнит. Где-то записал и потерял. Было ужасно на душе, когда он понял, что забыл эти важные ему сейчас слова. И вот сейчас они снова друг перед другом. Почему они не могут найти слов? Даже самых сейчас не важных. Даже не могут поспорить о чем-либо. Дэвид выглядел измотанным, отчаявшимся. Эта самоизоляция настолько вымотала их. Их обоих тошнило от всего на свете, от всего, что они видели перед собой. Даже друг друга. — Я больше не могу. — первый не выдерживает Дэвид. — Я тоже. — потрепанный Майкл кивает. Волосы его торчали во все стороны, как и борода. Глаза искрились красной усталостью. Он и правда скоро бросит все, и пойдет гулять в город без дела. Потому что больше так невозможно! — Нам нужно увидеться. — Мы и так видим друг друга, Дэвид. — Я имею в виду наяву. Давай дезертируем. — Дезертируем? Ты не используешь такие слова. Опять Саймон что-то придумал? — Нет, и я это слово использую. Постоянно. — Да-да, и морда на кружке не твоя. — Не моя. — Ну и что ты хочешь? Оказывается, Дэвид умеет придумывать самые разнообразные планы. Что было с новым составом постановки, что сейчас. Везде мог найти лазейку. Да и такую широкую, будто слепую зону закона. Майкл без особых раздумий согласился.***
За окном воссияло солнце; впервые за столько времени в его городе. Дождик мелко покрапывал, оседая на оконном стекле, крыше. Он стучал, на удивление, очень-очень быстро и звонко, будто там не мелкий дождик, а ливень. Майкл стоял собранный по ту сторону окна, в уютном и теплом доме. Тут пахло недавно приготовленным Welsh Rabbit, от которого Шин с усилием отказался, вызывая негодование у всех жителей дома. Он обожал это блюдо. Жаль, что если он поест сейчас, то у него не хватит сил на план Дэвида. Встретиться они договорились в одном из заповедников Уэльса. Пикничок на двоих, так сказать. Они здоровы, никого не заразят и не заразятся, сейчас он пустует, но и… не пускают туда никого пока. Дэвид продумал и это. Они перелезут через ограждения и спрячутся. Иногда, Майкл не мог понять, где в жизни свернул не туда и подружился с Теннантом, слушал его бредовые мысли и еще более бредовые идеи. И ведь он был готов на них пойти от отчаянья и одиночества, которое заковало их обоих. Наверное, стоило получше обговорить день. Погода не веяла расположением к пикнику. — Майкл. Тебе не кажется, что лучше отложить идею с гулянкой? — Анна вышла из кухни, сложа руки на груди. Шин не отличался хорошим здоровьем, наверняка заболеет и будет ныть целую неделю. — Если бы я мог отложить. Дэвид уже выехал. Я не могу его развернуть обратно домой, хотя бы потому что бензин нынче дорогой, — Майкл на секунду стих, — Ну, и дождь скоро должен закончиться. Конечно, это не единственные причины почему он сразу подскочил и начал собираться. Он и правда очень скучает по Дэвиду и очень ждет их встречи, где они смогут наконец-то обняться и обсудить что-то не через экран. — Потом не ной мне, прошу. Анна уходит, оставляя Майкла у окна снова одного.***
Машину пришлось оставить у его дома. К сожалению, с ней особо не спрячешься. Дэвид взял с собой Джорджию и оставил ее у Анны, она тоже очень соскучилась по подруге. У них наконец-то появилась возможность побыть наедине, только Майкл и Дэвид… — Думаешь, они не заскучают без нас? — Дэвид заправил слегка влажные волосы назад, прячась под чужим зонтиком. — Я думаю, им полезно побыть без нас какое-то время. Как минимум Джорджии ты точно надоел. — Не правда! Мы с ней хорошо проводим время. — Молча? — Даже так. Все равно же вместе. Голоса их снова стихли. Их предупреждали о том, что после самоизоляции очень трудно находить темы для разговора. Но кажется, сейчас было именно то, что на все возможные темы они, казалось, уже поговорили. Путь до заповедника был не особо долгий, если не учитывать то, что они скрывались по кустам, за стволами деревьев, боясь даже проходящей мимо кошки. Когда они достигли забора, на котором черным по желтому было написано «Закрыто на неопределенный срок. Соблюдайте дистанцию два метра.», то настало время самого сложного этапа плана. Перелезть. — Ты, Дэвид, может и перелезешь. Но вот я — вряд-ли. — Всё ты сможешь, не надо тут. Давай ты первый, я прослежу за твоей валлийской задницей. — Это и страшит меня, Дэвид. Вечно тебе от моей задницы что-то надо. Дэвид складывает руки замком и подставляет под ногу Майкла, помогая ему подняться выше. Так вышло куда легче карабкаться. Теннанту же этого не понадобилась, он, как обезьяна, вцепился всеми конечностями в забор и вскарабкался за считанные секунды и прыгнул. — От кого, еще раз, произошли шотландцы? — Ой, замолчи, немощь. Место, что выбрал Дэвид задолго до того, как рассказал о своем плане, было у водоема. Густой лес отражался от глади воды, создавая вид, будто это не река, а портал в совершенно другой мир. Травяной покров расстелился по всей земле, не давая топтать на себе тропинки, не выдавая того, что здесь вообще когда-то могли быть люди. Каждый сантиметр этого леса излучал жизненную силу, наполняя уставший разум до верха, заставляя расслабить плечи и отпустить всё беспокойство. Они сразу расстелили плотный бежевый плед у самого берега. — Красиво тут… Ты откуда знаешь про это место? — Майкл поднял бровь. — Я думал сводить тебя сюда еще очень давно, только вот все эти проблемы вдруг навалились. Не до этого было. А сейчас нам это может очень сильно помочь. — Дэвид пожал худыми плечами и начал раскладывать закуски. Как же без вина, в самом деле? — Ну ничего себе, — Майкл вздохнул восхищенно, когда Дэвид достал из своей корзины бутылочку Nyetimber Classic Cuvee, — Ты откуда это раздобыл? — В Лондоне проходил в мае фестиваль вин. Ну, вот и стащил. — Дэвид злорадно ухмыляется, доставая следом и бокалы. К вину были сырная нарезка, ветка винограда, бананы и багет с сыром и ветчиной. Пикник уже задается на славу. — Да ты, я смотрю, конкретно разорился ради этой встречи. Мне даже слегка неловко. — усаживаясь поближе к друг к другу, они оба отвернулись к реке. В той стороне должен быть великолепный закат, свойственный для этих мест. — Майкл, — Дэвид заговорил через пару минут, глядя, как солнце только начинает опускаться. Бокалы были теперь, благодаря Шину, полны вином. — О боже, что ты там придумал снова? — Ты читал Божественную комедию? — Разумеется. — Меня недавно заставили прочитать это. — И что думаешь? — Ужасно. Майкл не мог не согласиться. Кажется, ни Вергилий, ни Данте не имел право даже приближаться к раю, ведь были ни чем не лучше тех, кого встречали в кругах ада. — Ты же вроде хотел быть священником когда-то? — Это не значит, что я настолько жестокий человек, чтобы наслаждаться зрелищем того, как чья-то душа тонет в болоте. Вообще, честно, в этом деле я разочаровался после книги… Майкл понимающе промолчал. Теплый ветер обдувал всё тело, минуя одежду. Солнце, склонившееся, казалось, лично над ними, обогревало лучше любой грелки на лбу. Дэвид расслабленно прикрыл глаза и отпил из бокала, а Майкл за ним. Им было хорошо, даже без каких-либо слов. Они, будто бы наговорились на удаленке и сейчас наслаждались лишь присутствием рядом друг друга. Бокалы быстро опустели, а сыра почти не осталось, хотя они только недавно пришли. Вино вновь разлилось. Птицы сзади что-то запели, перелетая с ветки на ветку. Сплошная благодать и спокойствие. Такого точно никогда не было в их жизнях, полных вечным шумом на репетициях и детьми. Дэвид повертел головой, смахивая с лица ненужные пряди, и упал головой на чужое плечо, подставившись под солнечные лучи. Майкл приложил бородатую часть щеки следом на его лоб. — Я действительно не твой лучший друг? — вдруг задал он вопрос, выбивая Шина из колеи. — К чему вопрос? — Просто ответь. Я правда не твой лучший друг? Через Майкла проходило много людей и с многими он общался хорошо. С одной стороны у него был друг в Нью-Йорке, которого он не видел миллион лет, да и они не так часто списываются. А с другой Дэвид, которого он знает лишь два года, общается почти каждый день, выслушивает его нытье о бренном бытии, но которого он все равно сильно любит, ценит его. Он не мог понять кто они с Дэвидом. — А я тебе лучший друг? — Да, лучший. — Тогда и ты мне тоже лучший друг. Дэвид, будто бы поникший, отстранился и допил своё вино. Шин следил за ним краем глаза, пока полностью не оторвался от пламенного заката солнца. Глаза у Теннанта были блестящие, будто звездное небо в глубоком сосновом лесу. Дэвид неспешно приблизился, хватаясь за чужие плечи. Кажется, между ними остается лишь пара миллиметров, прежде чем Майкл давится давно выпитым вином. Дэвид поцеловал его. Он прижался своими тонкими сухими губами к губам Майкла, сжал прядь седых волос, прижал к себе шокированную тушку. Язык его был горяч. Он проходился по губам, проникая за них. В прохладном лесу становилось до неприличия жарко, а жару Майкл не любит да сил оторваться у него не было. Разнеженный под солнцем, опьяненный вином, он мог лишь податься вперед, закинув большие руки на тонкие плечи. Глаза, словно по приказу, слиплись. В груди бешено колотилось уставшее и измотанное сердце, пока холодные пальцы Дэвида пробежались по животу, сминая жирок под собой, продавливая мягкие места. — Ммм… Дэвид. — мычит Майкл сквозь поцелуй, опускаясь спиной на плед под мягкой травой. Некоторые тарелки с закусками перевернулись, благо бутылка с вином еще стояла. Им нельзя особо шевелиться. — Эй, вы кто? Что вы делаете на территории заповедника? — слышат они крик за их спинами. Грубый и охрипший голос приближался, от чего они быстро вскочили, поправили одежду и забрали с собой только бутылку красного, устремляясь далеко-далеко в сторону, туда, где они лазали. Под вином особо и не побегаешь.