***
Когда Сяо Чжань вернулся в реальность, он чувствовал себя опустошенным и вымотанным до предела. Многие бы сказали, что он вкладывает в свои иллюзии слишком много себя, тем самым истощая собственные ресурсы, однако Сяо Чжань просто не умел иначе. Магией он увлекся еще в старшей школе. Ее тогда преподавали только спецкурсом, обрисовывали в общих чертах и в основном в производственном разрезе. Разумеется, у активных подростков длинные нудные объяснения магистра пятого ранга, получившего значок только потому, что окончил образование в магическом университете, должного интереса не вызывали. Да и навряд ли бы во всем городе набралось хоть несколько людей, способных с неподдельным интересом выслушать целый курс. Сяо Чжань не был исключением и лекции терпеть не мог, однако его заворожило то, как искусно магия была вплетена в работу механизмов, заставляя их оживать. Книг по теме в школьной библиотеке было не так чтобы много, интересующей информации и вовсе всего ничего. Молодой пытливый ум не собирался ограничиваться предоставленными знаниями и, шокировав и отца, и старшего брата, Сяо Чжань записался в Главную библиотеку Каадина и окопался там, к неудовольствию всех вокруг забив на учебу. Он с головой окунулся в мир магии. Упоенно изучал техники, позволяющие развить скудный от природы магический резерв, поглощал легенды о волшебниках, особенно о тех, которые еще не были поставлены на поток в угоду техномагии, тех, которые умели швырять огненные шары и бить неугодных самостоятельно вызванными молниями. До посинения возился с теорией, а когда наскреб довольно относительное, но все же какое-никакое базовое подспорье, решил удариться в практику. Эксперименты с магией не запрещались, но и не поощрялись законом, так что Сяо Чжань, будучи ребенком сообразительным, нарочно выбрал место за городом — старый амбар, в котором иногда ночевали бродячие собаки да гнездились ласточки. И который сгорел спустя пару часов, потому что он не смог контролировать вызванное им пламя. Благо магов вызвали быстро — Сяо Чжань сам прибежал на порог к ближайшему дому с просьбой отправить мыслепочтой срочный вызов — но даже так потушить его оказалось нелегко. От амбара остались только несколько несущих свай и гора пепла с обгоревшим металлом дверных петель и замков. Влетело Сяо Чжаню тогда знатно, он месяц находился под строжайшим присмотром и не выходил никуда дальше их сада. Отец с ним не разговаривал, ограничиваясь суровыми разочарованными взглядами, а брат сначала наорал так, что окна дребезжали, а потом повадился таскать Сяо Чжаню маленькие сдобные булочки из пекарни напротив его училища, чтобы хоть немного скрасить его домашний арест. Он же был тем, кто убедил отца в том, что талант Сяо Чжаня нельзя игнорировать, лучше позволить ему учиться, иначе он, не допусти Валлия Моону, может угробиться в процессе и нечаянно угробить еще кого-то. Сяо Жэнь вынужден был прислушаться — в конце концов, несмотря на внешнюю схожесть с матерью, ослиным упрямством оба его мальчика пошли именно в него. Через два года Сяо Чжань поступил в Магический университет Ли Мао Ла, где узнал об иллюзии и был целиком и полностью очарован мастерством древних волшебников. Через полтора года вылетел оттуда с жутким скандалом по причине категорического несогласия с преподавательским составом касательно нецелесообразности применения иллюзий в реальной жизни. Считалось, что это абсолютно бесполезное умение, ведь никак не способствует прогрессу. А еще через несколько лет о его волшебных зеркалах знала каждая собака в Каадине, а сам он стал чуть ли не самой спорной фигурой во всем королевстве. Многие считали его шарлатаном, продающим воздух за огромные деньги. Сам Сяо Чжань считал, что помогает людям как умеет, ну а то, что его услуги не нужны всем подряд, даже хорошо — он ведь только один. Сяо Чжань всегда вкладывался в свою работу по максимуму, творил сквозь призму своей души, максимально вовлекаясь в то, что делал. Это был его способ влиять на реальность, его призвание и его образ самовыражения. Он жил своей работой, она же была его хобби, и он никогда от нее не уставал. Иллюзии казались ему именно тем, ради чего он был создан Валлия Моону. Небрежно накинув мантию, Сяо Чжань щелкнул пальцами, наложив на двери мастерской магическую печать, привычно махнул Чжочэну, который за прилавком сосредоточенно возился с корреспонденцией, и вывалился на улицу. Пахло прибитой дождем пылью, мокрой травой и свежими яблоками. Ветер игриво дернул полог мантии, но Сяо Чжань не разделял его желания играть — он плотнее запахнулся, спрятав нос в широком вороте. Яркое весеннее солнце щедро дарило тепло, но Сяо Чжань все равно мерз — побочный эффект практически исчерпанного резерва. По-хорошему ему бы стоило отлежаться хотя бы часок-другой, но не так давно Сяо Чжань обзавелся излюбленным методом восстановления сил, который подразумевал небольшую прогулку и много свежего воздуха, насыщенного магией. Волосы, скрученные на затылке в нелепое подобие пучка, растрепались, падая отросшими прядями на лицо. Сяо Чжань поморщился, но руки из карманов не достал. Лишь тряхнул головой и нетвердыми шагами отправился вниз по улице. Каадин жил своей шумной жизнью. С торговых рядов, не жалея глоток, кричали зазывалы, соревнуясь в том, кто придумает более оригинальный маркетинговый ход. На площади устроили очередную демонстрацию последнего слова техномагии — воздушный полуэльф скакал по сцене, журча ручейком о выгодах приобретения, пока тролль-помощник таскал громоздкие прототипы, выставляя их на всеобщее обозрение. С одной такой демонстрации Сяо Чжань как-то приволок самоочищающийся ковер, решив, что в лавке это станет незаменимым предметом. Однако то ли маг-заклинатель напутал с заклятием, то ли оно просто оказалось очень слабеньким, но ковровой самоочистки хватило ровно на несколько раз. Сяо Чжань неодобрительно косился на эту тряпку несколько недель, а потом Чжочэн откопал где-то чудо-знакомого, который пришел и подновил заклинание, закрепив его, как он выразился, «так, что ваши правнуки будут им пользоваться». Сяо Чжань не обольщался, в конце концов ему достаточно было только своей жизни. Наследники его не интересовали, а последующие поколения пускай справляются с этой проблемой как-то сами. Миновав ведьминскую лавку и в кои-веки проигнорировав обновленную витрину, Сяо Чжань свернул в проулок, огибавший главную площадь с западной стороны, и тенью заскользил между невысокими домами по направлению к городской стене. Стражники, дежурившие на постах, давно уже успели запомнить его высокую худощавую фигуру и без проблем пропустили его, напомнив, чтобы вернулся до заката, иначе ночевать будет в лесу. Сяо Чжань отсалютовал и поспешил проскочить ворота. За чертой города загадочно шелестел высоченными соснами, верхушками подметающими небо, Прэй Сахасса Вотсаа. Скажи кто-то пару сотен лет назад о том, что обычный человеческий город будет соседствовать с эльфами, его бы засмеяли, а потом подловили бы в какой-то подворотне и причинили добро. Эльфы не переносили людей. Без разговоров стреляли всех, кто осмелился переступить невидимую черту и приблизиться к их деревьям. Но, несмотря на собственную удручающую консервативность, даже они оценили достижения техномагии, и теперь, в виде исключения немного смягчив собственную горячо лелеемую гордость, сотрудничали и с троллями, и с орками, и с пикси, и с фэйри, и даже с людьми. Некоторые особо прогрессивные, как, например, Клан Колаа Ман, даже позволили людям основать город рядом со своими территориями. Правда, установили целый перечень строго соблюдаемых правил, нарушение которых грозило малоприятными последствиями, вплоть до прекращения существования Каадина как такового. Однако все же прогресс был налицо. Сяо Чжань расслабленно брел знакомой тропой, вдыхая влажный запах прелой листвы и моха и освежающий — хвои. Ощущая, как в воздухе бурлит первозданная магия, насыщавшая все, что находилось вокруг. Прэй Сахасса Вотсаа дышал жизнью и волшебством. В извечном влажном полумраке леса мягко мерцали вездесущие огоньки, флюорисцировал зеленоватым светом мох, нежно светились чашечки цветов. Гуляющий меж деревьев ветер будто пел песню, настолько мелодичным казался звук. Кое-где, если пристально всмотреться, можно было различить лесенки из лиан, обвивающих толстые стволы гигантских серебристых сосен, по которым эльфы могли передвигаться, не спускаясь на землю. Сяо Чжань мечтал однажды попасть в настоящий эльфийский город, увидеть, проникнуться атмосферой, узнать соседей чуть ближе. Поговаривали, там безумно красиво. Эльфы, благодаря своей уникальной связи с природой, наловчились буквально выпевать себе из стволов деревьев настоящие дома, а их города не напоминали ничего из того, что Сяо Чжаню удалось повидать. Однако абы-кого они к себе не пускали, а достойной причины или нужных связей для подобной экскурсии у Сяо Чжаня, к его огромному сожалению, не было. Услышав далекое лошадиное ржание, Сяо Чжань понял, что вот-вот придет. Сердце в груди заколотилось быстрее, и что-то потянуло его вперед, будто нитка, привязанная к одному из ребер. Послышалось хлопанье мощных крыльев, зашелестели потревоженные потоками воздуха листья, а спустя несколько минут он вышел на огромную, расцвеченную яркими солнечными пятнами зеленую поляну. Ее идеальным кругом очертили высоченные ели, и если посмотреть наверх, можно было увидеть васильково-голубой кружок неба, отороченный тонким узором разлапистых веток, с яркой золотой монетой солнца практически по центру. Сяо Чжань застыл у самого края, привычно прячась в тени елей, незаметно наблюдая за тем, как на тренировочном летном поле идет обучение. Точнее, он наблюдал за одним конкретным инструктором, который втолковывал что-то сидевшему в седле ученику. Высокий, тонкий и гибкий, выглядевший как воплощение слова «свобода», молодой эльф бессознательно поглаживал белое крыло пегаса, которого седлал мальчик. Его низкий мелодичный голос едва долетал до Сяо Чжаня, однако он жадно ловил каждый звук, навсегда пряча в своем сердце. Его одержимость случилась совершенно неожиданно и как-то сама собой. У Сяо Чжаня был заказчик, который желал в свое зеркало летное поле для тренировок полетов на пегасах. Подобное требование в практике Сяо Чжаня случилось впервые, материалов, которые он мог бы использовать в создании иллюзии, у него, разумеется, не было. Поэтому он разузнал, где есть ближайшее поле для тренировки наездников пегасов и, вооружившись сшитыми листами и остро заточенными карандашами, отправился набираться вдохновения и образов. С утра был дождь, но к обеду распогодилось. В прохладе леса дождевые капли не успели испариться, и висели дорогими украшениями на ветках, бликуя радугой. Сяо Чжань попал в перерыв между тренировками групп, а потому какое-то время просто осматривался, запоминая, какие препятствия имеются в арсенале и как расположены. С удовольствием зарисовал пегасов, периодически восхищенно вздыхая себе под нос. Сяо Чжаню безумно нравились эти животные, но он бы ни за что не рискнул оседлать одного из них. Отчего-то был уверен — стоит ему забраться в седло, и он отправится прямиком к туаа. Листы методично заполнялись карандашными набросками, Сяо Чжань увлеченно крутил головой по сторонам, подыскивая детали, которые потом перетащит в зеркало. А потом заметил краем глаза быстрое движение. Обернулся и наткнулся взглядом на затянутую в темно-голубой костюм для верховой езды фигуру, прижавшуюся к спине пикирующего белоснежного пегаса, проследил за прекрасным в своей стремительности движением, и когда неизвестный с небрежной легкостью спешился, откинув за плечо высокий хвост, понял, что пропал. Эльфы всегда считались красивыми. Не слишком отличаясь от людей внешне, они умудрялись сочетать в себе тонкость черт, утонченность и силу, а их связь с природой дарила им долголетие и увядание настолько медленное, что века для них были подобны десяти годам жизни человека. Гордая осанка, тонкокостное сложение, густые ровные волосы, чистая кожа — не было ничего удивительного в том, что эльфы завораживали. Их внешность была предметом зависти, многие люди влюблялись в них, но ответными эти чувства не бывали практически никогда. Тому было много причин: обычно огромная разница в возрасте, культурная пропасть, особенности жизни. Ну и еще эльфы были надменными асини, не желающими порочить себя отношениями с кем-то настолько ущербным, как другие расы. Больше, чем людям, этой «любви», пожалуй, доставалось только гномам. И все же, несмотря на сложные межрасовые отношения, красоты у эльфов было не отнять. Но этот эльф… У Сяо Чжаня в лексиконе не было слов, способных описать именно его. И дело было не только в гармоничных чертах лица, статной фигуре и длинных волосах, платиновым плащом покрывающих плечи. Скорее речь шла о взгляде, огне, который горел внутри, в силе духа, которая ощущалась на подсознательном уровне, в плавной текучести жестов и движений, подаренных природной гибкостью и многочасовыми тренировками. Сяо Чжань склонил голову к плечу. Он был иллюзионистом, чутко чувствовал прекрасное и умел его создавать в своих работах. И этот эльф без сомнения был прекрасным. Все оставшееся пространство на листах было заполнено торопливыми зарисовками прекрасного эльфа. На следующий день Сяо Чжань тоже пришел, говоря себе, что это все ради исполнения заказа в лучшем виде. И снова ушел с листами, заполненными набросками прекрасного эльфа. Он приходил снова и снова, просто наблюдал, никак не давая о себе знать, однако даже это пробуждало что-то внутри него. Что-то, что улучшало настроение, дарило радостный трепет внутри и желание создавать. Сяо Чжань сам не заметил, как эти вылазки стали своеобразным лекарством от усталости и творческого кризиса. Он шел к тренировочному полю каждый раз, когда остро нуждался во вдохновении или был, как сейчас, истощен созданием очередной иллюзии. Он всегда стоял в тени, наблюдал издалека, впитывая каждую мелочь, жадно следил за инструктором, который, казалось, был поцелован самой жизнью, столько энергии в нем таилось. После визитов на поле на листах Сяо Чжаня обычно не оставалось места, и вскоре зарисовок стало настолько много, что он отвел для портретов специальную полку в мастерской, которую на всякий случай запирал на ключ, не желая, чтобы их видел кто-то еще. Ключ он, как и небольшое зеркало тонкой работы, всегда носил с собой. Однако вскоре делать наброски больше не имело смысла — казалось, каждый жест, каждое микровыражение и каждый взгляд отпечатывались на обратной стороне век Сяо Чжаня. Он был целиком и полностью очарован. Настолько, что решил попробовать воссоздать эльфа в своем черновике — зеркальном аналоге его мастерской, где его возможности ограничивались только его воображением и магическим резервом. Там он экспериментировал с плетением иллюзий, создавал образы и просто тренировался, доводя свое мастерство до совершенства. Ну и хранил кусочки зацепившей его реальности. Например, в одной из комнат его дома висела хрустальная люстра из родительского дома. Будучи ребенком, он часто лежал, глядя на то, как танцует в хрусталиках свет, преломляясь о грани. В комнате под лестницей, если открыть дверь, можно было попасть в маленькую узорчатую альтанку, утопающую в цветущих персиках, цветы и листья которых купались в лучах яркого летнего солнца. Доски пола рассохлись от времени и всегда скрипели под ногами, кое-где пробивались колоски трав, а небольшой стол в центре был испещрен рунами самого разного толка: от похвальбы выученными ругательствами до рекламы услуг на любой запрос и вечное «Дэрри + Гу Тай = любовь навеки». Сяо Чжань даже нашел там четверостишье о красоте персикового сада, к которому когда-то под смешки брата пририсовал ветку с цветами. Сяо Чжань с Сяо Вэем часто приходили туда после уроков, на время забывая об учебе и ускользая от неусыпного внимания прислуги и строгого отца. Носились, как дурные, по роще, ели яблоки в карамели и орехи в меду и много болтали обо всем, что в голову придет. Брату Сяо Чжань доверял то, что никому больше не рассказывал. На втором этаже за третьей дверью справа простирался широкий торговый тракт с огромными лужами, в которых отражались тяжелые свинцовые облака, нависшие над тяжело гружеными повозками. По обочине росла трава, сверкая драгоценными каплями дождя. Здесь всегда пахло кострами со стоянок, прибитой пылью и свежестью полевых трав, всегда нежно трепал волосы ветер, щекотал нос тонкий аромат матиолы. На столе в гостиной обитался увиденный когда-то на ярмарке деревянный кролик, выполненный настолько искусно, что казалось, еще мгновение, и он сорвется с места и убежит искать приключения под открытым небом. Рядом лежал расшитый шелковыми нитями платок, изображавший столетнюю черепаху. Его Сяо Чжань видел у дородной тетушки на одном из отцовских приемов. На полке в кухне стоял надбитый глиняный кувшин с яркими подсолнухами — память о дедушке. В спальне была резная шкатулка с драгоценностями. Они принадлежали матери Сяо Чжаня, и ему очень нравилось перебирать их, когда он был маленьким. Гранаты, христопазы, изумруды, янтарь, аметист, агаты — он подолгу разглядывал их на свету, водил кончиками пальцев по тонким граням, пока мама, напевая под нос одну из огромного количества мелодий, которые знала, расслабленно поглаживала его по волосам. Когда она умерла, отец запретил брать ее вещи, так что эту шкатулку Сяо Чжань создал по памяти. И никогда ее не открывал. Его черновик был наполнен самыми разными местами и вещами. Но еще никогда Сяо Чжань не пробовал создавать тут иллюзию живых существ. Его эльф стал первым, кого Сяо Чжаню захотелось сюда перенести. Он стал персональным вызовом его мастерству. Разобравшись с делами, Сяо Чжань непременно доставал из кармана зеркало и переносился в черновик. Эльф ждал его в солнечной мансарде под самой крышей. Она была заставлена зелеными вазонами и оканчивалась небольшим балкончиком с коваными перилами, выходившем на тихий залив. Он сидел там на стуле и ждал, когда Сяо Чжань вернется, чтобы продолжить свою работу над ним. Обычно Сяо Чжань тащил эльфа на подушки на полу и падал рядом. Настраиваясь на работу, начинал болтать обо всем, что приходило в голову, рассказывал всякую ерунду — глупость, ведь эльф не мог его слышать, пока остроконечные уши были только заготовкой. Однако Сяо Чжаню все равно казалось, что тот все понимает. Позже он неизменно замолкал, поглощенный процессом, лишь изредка выныривал, ругаясь, когда выходило не так, или размышляя вслух. Во время воссоздания своего эльфа он отдыхал душой, почти так же, как сидя в тени елей на тренировочном поле. И все же это не могло заменить живого эльфа, ведь он не был проекцией воображения Сяо Чжаня. Поэтому он время от времени все же выбирался в Прэй Сахасса Вотсаа, в основном когда магического резерва почти не оставалось, и понемногу оживал под громкие команды и хлопанье крыльев, окруженный магией древнего леса и ярким запахом хвои и мха. Сегодня его эльф выглядел иначе. Привычную темно-синюю летную форму заменил серебристый костюм, ткань которого напоминала ртуть. Прямые линии покроя выгодно подчеркивали силу тонкого тела и одновременно с этим добавляли изящества. Материал удивительно шел к платине волос и темным бровям — так эльф выглядел почти как мраморная статуэтка в храме Валлия Моону, только не таким холодным, более живым и оттого лишь прекраснее. Волосы, обычно собранные в высокий хвост, сегодня свободно струились по плечам, от висков тянулись тонкие колоски, собираясь на затылке в сложную прическу, закрепленную заколкой-пионом. На груди, скрепляя темно-зеленый, в цвет леса, плащ поблескивала серебряными ветками брошь. Сердце Сяо Чжаня застучало с удвоенной скоростью, сраженное подобной красотой. Однако немного понаблюдав за своим эльфом, Сяо Чжань пришел к выводу, что тот не в духе — это выдавали напряженные сильнее обычного плечи, осанка, ровная настолько, что, казалось, позвоночник эльфа превратился в мраморный столб. А еще тот украдкой грыз ноготь большого пальца левой руки. Делал он это явно неосознанно, потому что то и дело одергивал себя, однако хватало его ненадолго. Вредная привычка немного рассеивала флер первородной непревзойденности, но нисколько не портила. Скорее только делала его более живым и… близким? Сяо Чжань нахмурился. Ему хотелось подойти, расспросить, удостовериться, что все в порядке, а если нет, то сделать все возможное, чтобы стало да. Чтобы напряжение ушло из линий, и его эльф снова стал привычным собой. Однако он понимал, что у него нет на это никакого морального права. Он посторонний, обычный зритель, который не может просто так совать свой нос в чью бы то ни было жизнь. Даже если это жизнь его эльфа. В конце концов тот навряд ли подозревал не то что об этом желании Сяо Чжаня, но о нем самом, и не имел вообще никаких причин раскрывать перед ним душу. Сяо Чжань бы не стал. Сяо Чжань расстроенно пожевал губу, смиряясь, тяжело вздохнул, нахохлился сильнее и продолжил наблюдать. Ученик его эльфа как раз отрабатывал полеты через кольца. Спустя минут пятнадцать неподалеку от него остановились двое эльфов, тоже инструкторы. Скорее всего Сяо Чжань давно стал восприниматься ими как элемент декора, так часто они его видели, так что не было смысла держаться слишком настороженно. Они как раз отпустили свой небольшой квартет учеников — их готовили на какие-то особые соревнования, но Сяо Чжаню так и не удалось толком понять, какие именно. Несмотря на воспетую в легендах эльфийскую утонченность и исключительное воспитание, эти двое принялись совершенно неподобающе для перворожденных шушукаться. Сяо Чжань напряг слух — не потому что хотел подслушивать, нет, просто он у него от природы был чуткий и это вышло как-то само собой. — Как думаешь, кто раньше сбежит, лаэ Ибо или она? — тихо спросил один, обращаясь к другому, но при этом глядя на его эльфа. Сяо Чжань закусил губу, против воли начиная вслушиваться внимательнее. Лаэ Ибо? Это он о его эльфе? Сяо Чжань напряг память, пытаясь вспомнить — лаэ это третья или вторая ступень эльфийской иерархии. Ни к чему так и не пришел, зато вспомнил, что это обращение используется с именами. Так что, кажется, его эльф… только что обрел имя. Этот факт почему-то отозвался каким-то радостным трепетом внутри. Под ребрами защекотало, когда Сяо Чжань перевел взгляд на своего эльфа и повторил его имя одними губами. Лаэ Ибо. Ибо. «Свободный». Он тихо улыбнулся в ворот мантии. Имя его эльфу очень подходило. — Туаа, Даэль, что ты такое говоришь, — эльф тихо рассмеялся, и его смех был похож на шелест осенней листвы под ногами. — Будет достижением, если они вообще попадут за один стол. Помнишь, что было в прошлый раз? Я думал, алльэ Ван скормит его скорпионам за такую дерзость. Сяо Чжань тихо хмыкнул себе под нос. Пускай он понятия не имел, что натворил лаэ Ибо в прошлый раз, но почему-то без труда мог себе представить этого эльфа, идущего наперекор его алльэ. — Если бы мой сын такое выкинул, я бы тоже был в ярости. Значит, все же вторая ступень. Сяо Чжань перевел взгляд на своего эльфа, который оказался не просто эльфом, а сыном алльэ. Значит, Ван. Ван Ибо. Имя отозвалось чем-то щекочущим внутри, будто он умудрился приоткрыть еще одну грань очаровавшего его существа. Да, пускай он мог приложить немного усилий и разузнать всю интересовавшую его информацию — Сяо Чжань умел располагать к себе — однако почему-то в отношении его эльфа это казалось неуместным. Он не стремился занять место в жизни лаэ Ибо. Вероятно потому, что отчасти понимал, что они слишком разные и их миры кардинально отличаются, отчасти потому, что ничего не знал об эльфе и это помогало оставаться не вовлеченным. Его эльф был его музой, вдохновением, прекрасным и таким же далеким, и Сяо Чжань боялся, что если прикоснется, все это пропадет. Сяо Чжань задумчиво опустил подбородок на скрещенные на коленях руки. И все же сложно было отказать себе в любопытстве. Почему, будучи лаэ, его эльф просто инструктор езды на пегасах? Да, он в этом удивительно хорош, Сяо Чжань наблюдал прогресс его учеников своими глазами, и он был быстрее, чем у других инструкторов. Но все же. Разве ему не полагается водить дипломатические миссии и поддерживать связь между эльфийскими кланами? Или что там еще лаэ исполняют по долгу положения? — Алльэ Таль из Поу дэ Лаао навряд ли переживет подобный урон собственной гордости. Любопытно, как алльэ Ван заставил лаэ Ибо принять участие в приеме? Там же будет лаэ Цзы, они же еще с детства… И тут один из эльфов заметил гревшего уши Сяо Чжаня, дернул второго, и оба тут же захлопнулись, решив быстренько ретироваться. И оставив Сяо Чжаня недоумевать, что же такое с этой лаэ Цзы и почему они с лаэ Ибо, очевидно, не ладят. Ну, кроме того, что их кланы существенно расходились в жизненных взглядах. О клане Поу дэ Лаао Сяо Чжань знал немного. В основном то, что людей они не слишком жаловали и техномагией обаялись на степень меньше остальных. Но если они прибывают в Колаа Ман, значит ли это, что они сменили гнев на милость и теперь готовы признать собратьев, которые считают людей если не равными, то хотя бы относительно разумными существами? Интересно, в Каадине об этом знают? Хотя откуда, эльфы никогда никого не ставят в известность, асини ушастые. Сяо Вэй часто ругался на чем свет стоит, когда приходилось вести какие-то дела с эльфами, потому что, по его словам, договориться с гномом касательно налогов на выпивку проще, чем с ними вообще о чем бы то ни было, если вопрос был для них принципиален. Эльфы были ужасно упрямыми, требовали безоговорочного соблюдения всех оговоренных пунктов и не допускали никаких поблажек. Все, кто имел с ними дело касательно решения деловых вопросов, после встреч либо бесцельно созерцали бесконечность, либо рвали на себе волосы с перерывами на попытку залезть на стенку, либо клялись больше никогда не связываться. Сяо Чжань, признаться, находил это забавным, пускай каждый раз за свою плохо скрытую усмешку удостаивался укора в глазах брата. Он был одним из тех, кто вел с эльфами торговые дела. Сяо Вэй, в отличие от коллег, предпочитал восстанавливать нервную систему прогулками и вкусностями, в чем Сяо Чжань, если был не занят, нередко составлял ему компанию. Разбуженные ассоциативным рядом мысли завертелись быстрее, приводя в движение шестеренки в мозгу Сяо Чжаня. Точно! Сяо Вэй! Он же говорил пару дней назад, что они с Ма Хао ждут его на ужин. Он как раз закончил то зеркальце с кроличьей поляной для малышки Лу. Сяо Чжань резко вскочил на ноги, привлекая к себе внимание стоявшей поодаль парочки эльфов, бросил прощальный взгляд в сторону своего эльфа, который стоял к нему спиной, а потому не мог этого заметить, и быстро унесся с поляны, сетуя на то, что нужно было прихватить хотя бы один артефакт переноса. Солнце лениво клонилось к закату, просвечивая сквозь иголки елей рассеянными желтыми лучами, погружая вечер в теплые тона. Сверкнуло ярким всполохом, коснувшись серебра одежд, когда эльф обернулся. Его заинтересованный взор был направлен в сторону быстро удаляющейся худощавой фигуры.***
— Сяо Чжань, подожди! — окликнул его Чжочэн, когда тот, подобно вихрю, влетел в лавочку. Сяо Чжань послушно затормозил, поворачиваясь на каблуках и нетерпеливо глядя на Чжочэна. Весь его вид кричал: «Мне некогда, я тороплюсь, давай до смысла. Скорее!». — По мыслепочте пришло письмо, и… — Чжочэн, — Сяо Чжань старался звучать дружелюбно, но это было сложно, когда мысли то и дело возвращались к Ма Хао, которая не терпела опозданий. Даже Сяо Вэю доставалось, а они были женаты и никто лучше нее не знал о специфике его работы, — оно потерпит до завтра. — Но это от твоего брата! Ван Чжочэн работал в лавке Сяо Чжаня уже почти полтора года. Тихий и застенчивый поначалу, но с яркой улыбкой, за которую, собственно, Сяо Чжань и решил предложить ему место продавца. У этого парня на лбу было написано, какой он честный, так что Сяо Чжань без зазрения совести почти сразу же спихнул на него работу со счетами и корреспонденцию. Поначалу у них часто возникали недопонимания, потому что Чжочэну было свойственно заходить издалека. Очень издалека. Он будто постоянно боялся, что если выдаст чуть меньше информации, то рискует быть неправильно понятым. Сяо Чжань же часто торопился, и потому ему эти подходы за сто верст до проблемы категорически не нравились. Много времени и сил ушло на то, чтобы объяснить Чжочэну за конструктивную коммуникацию, зато сейчас Сяо Чжань очень гордился им. — Он сообщил, что возникла накладка и ему срочно нужно уехать, так что ужин переносится на неопределенный срок. О, а еще тебе передали приглашение на день рождения, — и Чжочэн протянул Сяо Чжаню самодельную открытку с коряво, но очень старательно нарисованными кроликами на фоне подсолнухов. Сяо Чжань не стал сдерживать умиленную улыбку, представляя восторг этой маленькой обожательницы кроликов, когда он отдаст ей сделанное зеркало. — О, а еще заходил курьер от госпожи Ло. Она передала, что твой талант стоит всех денег мира, а еще он подарил ей надежду. И да, двери ее дома всегда открыты для тебя. — Ты что, конспектировал? — с усмешкой спросил Сяо Чжань, пряча открытку во внутренний карман мантии. Чжочэн смущенно заалел щеками, пытаясь незаметно скомкать напоминалку. — У тебя есть какие-то планы? Раз уж моя вылазка в люди отменилась, как насчет сходить отпраздновать удачно выполненный заказ? — Только место выбираю я, — Сяо Чжань улыбнулся. Кто бы полгода назад сказал, что Чжочэн будет ставить условия, он бы не поверил. Все же в хорошие руки он попал, — не без гордости подумалось ему. — По рукам. Но ты не пьешь. Я не хочу снова тащить тебя на себе домой. — Ты же обещал не вспоминать об этом случае! — мгновенно вспыхнул Чжочэн. — Это ты хотел, чтобы я пообещал, — фыркнул Сяо Чжань. — Как я могу забыть такое, если оказалось, что мой подчиненный — такая всесторонне талантливая натура. — Все, прекрати, пожалуйста, — Чжочэн торопливо принялся собирать бумаги, стараясь действием скрыть смущение. — Ладно-ладно, я сейчас на пару минут в мастерскую, а ты пока думай, куда мы поедем. — Можем пройтись, — тут же откликнулся Чжочэн. — Тут недавно в нескольких кварталах открылся трактир, вроде, говорят, неплохой. — Согласен на все, если там будет красный перец.***
Бывают моменты, которые делят жизнь на до и после. Хорошие и плохие, они будто возводят невидимую стену, отрезая дорогу назад, лишая возможности вернуть все так, как это было раньше. Жизнь всегда меняет тебя, это неизбежно. Обычно она делает это плавно, через изменившуюся рутину, забирая или даря те или иные вещи, плавно подводя к переосмыслению, осознанию. А случается, что она буквально обрушивает небо тебе на голову и Валлия Моону наблюдают за тем, выплывешь ты или пойдешь ко дну. В жизни Сяо Чжаня таких моментов было несколько. Первым таким моментом стала смерть его матери. Сяо Чжаню тогда было пять или шесть. Он плохо понимал, что именно происходит, знал только, что после того страшного дня больше никогда не увидит маму. Их семье первые несколько лет приходилось ужасно тяжело. Сяо Чжань мало что помнил, однако тишина, царившая в общей гостиной, где раньше под треск поленьев отец читал сказки, а мама вышивала, угнетала. Больше не было разговоров за ужином, которые вообще-то не подобает вести по правилам застольного этикета, которые им прививали с самого нежного возраста, однако все равно велись. Не было семейных пикников и поездок к дедушке. Не было мелодичного пения и валяния в обнимку. Не было ласковых маминых рук и соперничества с братом за ее внимание. Их дом тогда превратился в дом, наполненный призраками. Каждый переживал свое горе по-своему, закрылся ото всех, оплакивая потерю. И если бы не Сяо Вэй, кто знает, смогли бы они с отцом когда-то по-настоящему вернуться к жизни. Вторым моментом Сяо Чжань считал обретение магии и свое увлечение иллюзией. Тут, наверное, и говорить было нечего, потому что вместе с магией к Сяо Чжаню пришло понимание, что, вероятно, это его предназначение, то, для чего Валлия Моону, черпая золотыми ковшами воду из реки жизни и оживляя глину, коей изначально было все живое, его создали. Третьим сам он считал встречу со своим эльфом. Это нельзя было объяснить словами, но он так чувствовал. Лаэ Ибо перевернул что-то в его душе, задел сердце настолько, что изменил Сяо Чжаня, пусть было сложно облечь эти изменения в слова. Как будто открыл ему глаза, позволяя увидеть нечто новое, то, до чего раньше Сяо Чжань мог дотянуться только случайно. А четвертым моментом — пожалуй, самым тяжелым — стала утренняя телеграмма по мыслепочте. Обычно Чжочэн не нарушал рабочий процесс Сяо Чжаня, не мешая ему сутками торчать в мастерской, если тому это было необходимо. Максимум, который он себе позволял, это громко постучать по дверному косяку, громко сообщить что бы то ни было и дождаться утвердительного ответа. Мастерская была обителью Сяо Чжаня, и Чжочэн, уважая личные границы начальника и друга, даже не пытался их нарушить. Но то утро стало исключением. Чжочэн постучал и, не дождавшись ответа, приоткрыл двери. Остановился на самом пороге, переминаясь с ноги на ногу. В мастерской сладко пахло деревом и слабо — краской. — Сяо Чжань, там пришла телеграмма… Сяо Чжань резко дернулся, будто только заметил, что его зовут, и растерянно посмотрел на Чжочэна. При одном взгляде на него становилось понятно, что никаких хороших новостей он не принес и стряслось что-то если не ужасное, то совершенно точно выходящее из привычных рамок. Причем в самом плохом смысле. Он отложил резцы по дереву, с помощью которых украшал новую раму, и повернулся к Чжочэну. Тот рискнул пройти и занять колченогий табурет, который обычно служил подставкой под ящик с инструментами, но сегодня по удивительному стечению обстоятельств пустовал. Ссутулился весь, не решаясь поднять взгляд на Сяо Чжаня и протянул ему немного смятый нервными руками сложенный пополам листок бумаги. Сяо Чжань быстро вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны и взял листок в руки. Раскрыл и вчитался в руны. Написанное заставило с силой сжать пальцы на листе, смяв его окончательно, но Сяо Чжань этого не заметил. — Откуда пришла? — сухо спросил он, вставая на ноги и игнорируя Чжочэна, у которого глаза были на мокром месте. — Городская стража. Сяо Чжань скупо кивнул, тщательнее вытер руки тряпкой и широким шагом направился к выходу, снимая с прибитой к стене вешалки мантию. — Сегодня я не работаю, перенеси встречи, если есть, до вечера не жди, — слитно выпалил он, не делая пауз, и исчез за дверью. Сяо Чжань совершенно не обратил внимание на то, что одет не по погоде. Не поднял голову вверх, чтобы посмотреть на небо, как делал это каждый раз. Не поздоровался с госпожой Мати, как делал всегда. Не заметил лужу под ногами, которая не иссыхала даже в самый жаркий день и была чем-то вроде городской достопримечательности для знающих людей. Заметив возницу, он рваным жестом подозвал его и, скупо назвав адрес городской стражи, запрыгнул внутрь, не проронив больше ни слова. Телеграмма должна была оказаться ошибкой. Сяо Вэй не мог быть мертв. Но он был. Это подтвердили в городской страже. Об этом кричало заплаканное лицо Ма Хао, которая, увидев Сяо Чжаня, кинулась к нему, крепко обнимая и рыдая тому в плечо. То же самое сказали в отделении морга, когда они пришли на опознание. Сяо Чжань не верил. Не верил, когда в отделении ему рассказали о нападении разбойников. Не верил, когда смотрел на знакомое с детства лицо, которое теперь напоминало восковую маску, такую же пугающе неживую и столь же чужую. Он будто разом оглох и ослеп, мир потерял краски, оставив лишь безразличную серость. Он действовал механически. Переставлял ноги, разговаривал, ставил подписи, о чем-то договаривался, отправлял телеграмму с просьбой приехать отцу, успокаивал безутешную Ма Хао. Ночью, когда он лежал на своей кровати в доме брата, он не чувствовал ничего, кроме шока и пустоты. Как может быть, что Сяо Вэя больше нет? Он ведь виделся с ним несколько дней назад, они гуляли, смеялись, брат снова спрашивал его о летном поле и инструкторе-эльфе — только ему Сяо Чжань об этом и рассказал — и добродушно подначивал. Они должны были собраться на семейный ужин, а чуть позже все вместе отпраздновать день рождения Лу. Брат готовил ей сюрприз, издергал его с этим зеркалом и таскал везде за собой, чтобы Сяо Чжань, как человек искусства, помог выбрать самое лучшее помещение, самые красивые украшения и далее по списку. Было так тяжело, что, казалось, продолжи он лежать, продавит кровать, а за ней и пол, землю, и так до самого земного ядра. Сяо Чжань резко встал, оделся и вылез в окно, перебравшись на росшую у самого дома сливу и по ней спустившись вниз. Ворота были закрыты, это Сяо Чжань знал наверняка. Но также он знал, где можно было взобраться на городскую стену, а где — безопасно спуститься с нее. Объяснить, почему он решил выбраться из города посреди ночи, он бы не смог, но чувствовал, что среди каменных стен задыхается. Ему срочно нужно было пространство, воздух, что-то, что помогло бы хоть как-то сбросить это оцепенение, убрать заторможенность и отстраненность, что помогло бы вернуться в привычное состояние. В сознании не задержалась дорога за черту города. Он просто шел по привычному пути, не отдавая себе отчет в том, что и как делает. Он был где-то не здесь, сворачивая и карабкаясь исключительно благодаря чудесам мышечной памяти. Когда над головой зашумели сосны Прэй Сахасса Вотсаа, Сяо Чжань просто побрел куда глаза глядят. Деревья мерцали волшебным светом, флюорисцировал голубовато-зеленым и розовато-фиолетовым мох, тускло светились грибы. Лес жил своей лесной жизнью, но Сяо Чжань не видел его красоты. Он вообще ничего не замечал. Очнулся лишь тогда, когда оказался там, куда приходил всегда в моменты душевного раздрая и усталости. На летное поле. Оно предсказуемо пустовало, и непривычная тишина сдавила виски. Хотя на что вообще Сяо Чжань рассчитывал? Что его эльф окажется здесь и станет той самой соломинкой, благодаря которой он не захлебнется в собственном отчаянии и боли, которая, будто нарыв, скрывается глубоко внутри, но никак не может выбраться наружу? Плакать не получалось, эмоции тоже притупились, равно как и восприятие. Было до ужасного погано, но ничего поделать Сяо Чжань не мог. И его эльф, он тоже ничего не мог. Он почувствовал себя опустошенным. Что-то, что дергалось внутри в агонии, будто умерло. Горло сдавило спазмом, но ни о каких слезах речи по-прежнему не шло. Он не помнил, как вернулся в лавку, не мог сказать, обращался ли к нему Чжочэн, вообще не мог вспомнить, видел ли его. Просто прошел в мастерскую, закрылся изнутри магической печатью и рухнул на стул. Накрыло какой-то тотальной безысходностью. Он чувствовал себя утлой лодченкой, которую мотает по волнам мощным штормом, и она вот-вот пойдет ко дну. Сяо Чжань подтянул к себе ноги, кое-как умещая свое длинное тощее тело на стуле, обхватил колени руками и устроил на них подбородок. Мыслей в голове не было, все затмевало не оформившееся горе, разъедавшее изнутри. Он просто невидяще смотрел на недоделанные багеты, не собранные инструменты, оставленные на столе резаки. В зеркала не смотрел, не хотел видеть свое лицо. Он вообще ничего не хотел.***
Сяо Чжань знал, что не справляется. Он мог сколько угодно притворяться перед отцом и Ма Хао, что держится, мог взять на себя все хлопоты по организации похорон, чтобы дать отцу и Ма Хао заслуженное время на скорбь, мог задвигать собственное горе на задворки до поры до времени. Но с каждым днем становилось все хуже. В нем поселилась тяжесть, которой никогда не было. И она была не столько тяжестью физической, — хотя конечности порой ощущались неподъемными, будто кто чугуном залил, — сколько Сяо Чжань сам весь сделался тяжелым. Его мысли были неповоротливыми и ленивыми, взгляд утратил прежнюю живость и сделался безразличным. Руки больше не брались за инструменты и не притрагивались к карандашам. Сяо Чжань даже подумать не мог о том, чтобы создавать иллюзии, сама мысль приводила его в панику. Вежливо, но непреклонно отказывался браться за заказы, и единственное место, которое посещал, это дом Ма Хао, чтобы удостовериться, что с ней и ее малышкой все в порядке. Он сделался затворником, выходя на улицу только в случае крайней нужды, и думать забыл о прогулках и даже о летном поле. Ничто больше не приносило радости, жизнь стала тусклой и неинтересной. Он постоянно скучал по брату, по его ехидным подколам и совместным прогулкам. Буквально все вокруг напоминало о нем, и Сяо Чжаню каждый раз хотелось выть. О своем зеркале-черновике он вспомнил случайно. Едва не разбил его, смахнув со стола, но все же успел вовремя среагировать и подхватил. Долго смотрел на него, не зная, что с ним делать, а после неосознанно провел кончиками пальцев по прохладной поверхности, позволяя зеркалу затянуть себя внутрь. Стараясь не смотреть в сторону двери под лестницей, где находился персиковый сад, он поднялся по лестнице, в мансарду. Долго стоял перед дверью, не в силах повернуть ручку, но все же, выдохнув, открыл ее, окунаясь в вечерние сумерки и тонкий запах матиолы. На стуле, как и всегда, сидел его эльф. Сяо Чжань обессилено опустился на подушки. Эльф повернул голову в его сторону. Черты лица все еще были грубоваты, следовало поработать над скулами и нижней челюстью, разрезом глаз, а еще Сяо Чжань так и не добрался до рук, не так, как хотел. Сяо Чжаню не пришлось его звать — он сам поднялся и молчаливой тенью опустился напротив. Какое-то время Сяо Чжань просто молча рассматривал его воспаленными глазами. И в какой-то момент сквозь тонкие изящные черты проступили другие. Тоже серые глаза, только более темные, не как речной перламутр, скорее как сталь, только разрез до боли похож на разрез самого Сяо Чжаня. Смешливые морщинки вокруг. Тонкий нос с родинкой на спинке. Вечно улыбающиеся губы, как у мамы. Стоило моргнуть, как наваждение исчезло. Сяо Чжань потянулся, чтобы удержать его. Положил руку на щеку эльфа, вглядываясь в черты, и те, поддаваясь неоформленному желанию, поплыли, и снова проступили более родные. Из груди вырвался всхлип. Он погладил лицо под веками, потянул уголки глаз, чтобы те еще больше походили на глаза брата. Ладони скользнули по лицу, немного меняя форму, делая его не таким узким, очерчивая широкие скулы. Сяо Чжань будто в трансе вылепливал дорогие ему черты, с упрямством перфекциониста воссоздавал каждую мелочь, пока не добился полного сходства с тем, что помнил. Когда он закончил, на него теплым понимающим взглядом смотрела точная копия Сяо Вэя. Сяо Чжань не выдержал и разрыдался, уткнувшись брату в грудь. Комкал в пальцах его куртку, пачкал слезами рубашку и никак не мог остановиться. Но Сяо Вэй этого и не требовал. Он только приобнял за плечи и ерошил волосы Сяо Чжаня, как делал только он один — на грани между лаской и насмешкой. Так привычно и так по-родному.***
Очень скоро Сяо Чжань поймал себя на том, что в иллюзии проводит практически все время и в реальность возвращается только чтобы восстановить резерв и немного — человеческий ресурс. Настоящее угнетало, душило и было по-прежнему серым и пустым, в то время как в иллюзии был Сяо Вэй, а с ним и краски. Там Сяо Чжань смеялся над шутками брата и ехидничал в ответ, таскал его ездить верхом и воровать груши из соседского сада. Они часто болтались на берегу моря, выход к которому Сяо Чжань устроил прямо под домом. В реальности он скорее напоминал собственную тень со впалыми глазами, под которыми залегли черные круги, заострившимися скулами и птичьим гнездом на голове, здесь же продолжал быть привычным собой. — Представляешь, я сегодня выслушал от твоей жены огромную тираду на тему того, что я выгляжу как вамалий, — Сяо Чжань, сидя на ветке дерева, беззаботно болтал ногами. — Обещала организовать мне путешествие к туаа, если продолжу добровольно приносить себя в жертву экосистеме. Страшная женщина, — он поежился в притворном ужасе, и веселый смех Сяо Вэя рядом отозвался радостью в груди. — И поделом тебе, выглядишь как нежить, — заметил он, с аппетитом уминая сочную грушу. Сяо Чжаню тоже хотелось, но еда была такой же иллюзорной, как и все вокруг. — Смешно тебе, — фыркнул он, пнув брата ногой, из-за чего едва не свалился с ветки под новую волну смеха. — А вот однажды откроешь глаза, а эти два чрезмерно озабоченных моим состоянием энтузиаста ворвутся в иллюзию, и тогда, поверь мне, нам конец. — Тебе, — поправил Сяо Вэй. — Ты и Чжочэна заставил волноваться? — Да он как-то сам, — нехотя признался Сяо Чжань, неловко потерев затылок. Ему было немного стыдно за то, что о нем так беспокоятся, с ним же все все отлично. — Мелкий, ты давно в зеркало смотрелся? — закатил глаза Сяо Вэй, глядя на брата как на идиота. — Ты натурально как вамалий. Напомнить о необходимости нормального питания и пользе свежего воздуха? — Ой, вот только не начинай вот это вот все, — взмолился Сяо Чжань со стоном. — Без тебя знаю, не маленький. — Ну и что, что взрослый, такой же бестолковый, — заметил Сяо Вэй. — Туаа, — взвыл Сяо Чжань. Его всегда бесило, когда брат включал мамочку, но сейчас его раздражение было скорее напускным. — Как там твое помешательство? — буднично спросил Сяо Вэй. И вот вроде перевел тему, но стало еще хуже. — Серьезно? Какой вопрос дальше? Дай угадаю, что-то про свадьбу и детей? — Ты проводишь со мной слишком много времени. — Неправда. Вчера твоя жена вытащила меня на рынок, и это ужасно, чтобы ты знал. Я рук не чувствовал и весь провонял рыбой. Зачем ей столько? Может, она русалка? Ты взял в жены русалку? — Ага, в коллекцию к брату-дураку, — фыркнул Сяо Вэй. Сяо Чжань снова пнул его. — А Чжочэн все пытается вытащить меня на семейный слет, мол, хорошо когда шумно и много людей. Так проще пережить утрату. — И? Ты пойдешь? — Очень сомневаюсь, — скривился Сяо Чжань. — Шумное сборище и поток вопросов касательно моей жизни, состояния и работы. А, и попытка сосватать мне двоюродную сестру троюродной тетушки. — Тебе нравится семья Чжочэна, — с легким укором произнес Сяо Вэй. — Да, но мне это не нужно. Я лучше побуду тут с тобой, — улыбнулся Сяо Чжань. — Слушай, я хотел посмотреть закат с той скалы. Пошли? — он ловко спрыгнул с ветки и выжидающе обернулся. — Конечно, — Сяо Вэй послушно последовал за ним.***
Необходимость возвращаться в реальность все больше становилась каторжной повинностью. К огромной досаде Сяо Чжаня, ему все еще требовалось есть, спать, отдыхать, пополнять резерв и хоть как-нибудь коммуницировать с друзьями и родственниками, иначе они бы вполне могли сговориться и отобрать его зеркало. Отметившись у Чжочэна, мол, не переживай, я все еще жив, да поел, нет, в обморок не свалюсь, Сяо Чжань решил выйти подышать — торчать в лавочке под чужим неусыпным взглядом не хотелось совершенно. Выйдя на улицу, он снова с тоской понял, что идти особо некуда. Сяо Чжаню разонравилось гулять по городу. Слишком много мест и вещей связывали с Сяо Вэем, и в такие моменты особо пронзительно накатывало понимание того, что он там, а все остальное здесь. Сяо Чжань, конечно, мог перенести часть Каадина в свою иллюзию, пусть даже ему на это понадобилось бы много времени, но делать это казалось глупым. А ходить по улицам настоящего Каадина и чувствовать душащую тоску — невыносимо. Оставался только один вариант — выйти за черту города, и Сяо Чжань направился к воротам, стараясь как можно меньше смотреть по сторонам. Некоторые прохожие узнавали его завернутую в мантию фигуру и здоровались, Сяо Чжань скупо отвечал — внутреннее напряжение росло и он то и дело ускорял шаг, намереваясь поскорее убраться с городских улиц. Выйдя за ворота, Сяо Чжань устало привалился спиной к сосне и запрокинул голову, заставляя себя делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы туман в голове рассеялся. Идти было недолго, но весь путь отобрал до неприятного много сил. Воздух был по-осеннему сладким и пьянящим. Сяо Чжань растерянно покрутил головой, подмечая красные листья кленов у городской стены и пожелтевшую траву с капельками росы. Там, где лес становился более густым, еще можно было различить касание тумана. Сяо Чжань испытал острое замешательство — совсем недавно был седьмой месяц, он точно помнил, потому что тогда Ма Хао затащила его на Афио Маи. Он потом долго пересказывал Сяо Вэю байки господина Ие, рассказал о восторге Лу, с которым она делилась новостями о своем кроличьем царстве в зеркале, что он подарил; вещал об организаторских трудностях и недостатке времени. — Туаа, не так я себе представлял путешествие во времени, — пробормотал под нос Сяо Чжань, поднимая с земли красный лист и рассматривая его на солнце. На лазурном небе мягкими серо-белыми мазками лежали облака. Поскольку цели у Сяо Чжаня особой не было, то он просто двинулся наугад, позволив ногам вести себя. Заблудиться в лесу не боялся, потому что настолько далеко эльфы никого не пускали, а выбрести на опушку он всегда сможет. Голова была тяжелой, а глаза слипались, но Сяо Чжаню хотелось поскорее пополнить резерв, потом, быть может, поспать пару часов и снова вернуться к Сяо Вэю. В лесу было спокойно, и понемногу напряжение, царившее в его теле, начало отступать. Магический резерв медленно восстанавливался, но усталость никуда не уходила. Он едва ли замечал окружение, хотя обычно с восхищением глазел по сторонам. Не видел ни рассыпанную в траве драгоценными камнями росу, ни тонкое плетение паутины меж ветвей кустов, ни яркого пожара осенних красок. Едва слышал пение птиц и шум ветра в высоких ветвях, шорох лесного ковра под лапами и копытами лесных жителей. Он закрылся от мира, сконцентрировавшись на своей усталости и желании вернуться в иллюзию. — Эй там, осторожно! Сяо Чжань не успел среагировать. Даже понять не успел, откуда доносится крик, когда на него рухнуло чужое тяжелое тело. Локоть и колено пронзило острой болью, затылком он приложился так, что из глаз посыпались звезды. Из груди вырвался воздух вместе со страдальческим стоном. Осознал реальность Сяо Чжань только спустя несколько долгих мгновений, почувствовав, как на нем ерзает кто-то будто состоящий из одних острых углов. — Туаа, сэ пуи лэ лаи и о луа. О а итуаиэ тэмони о и аи. — Может, сначала слезешь с меня, а потом будешь ругаться? — раздраженно спросил Сяо Чжань, безуспешно пытаясь спихнуть с себя неизвестного и отплеваться от волос, которые упали ему на лицо. — Тагата? — изумленно спросил голос. Он звучал знакомо, но Сяо Чжань был слишком занят, чтобы идентифицировать его. — Он самый, — подтвердил он, подтягивая руку ко лбу и проверяя целостность. — Откуда столько удивления? — Оттуда, что эта часть Прэй Сахасса Вотсаа обычно закрыта для смертных, — последовал надменный ответ. — Вы тоже смертны, — парировал Сяо Чжань, — просто гораздо более медленно смертны. Вообще с первородными стоило попридержать язык за зубами, потому как понятия о задетой гордости у эльфов были своеобразными. Сяо Чжань прекрасно помнил, как Сяо Вэй рассказывал ему об эльфийском этикете, но там было столько правил, что половину он благополучно прохлопал ушами. Да и потом, этот конкретный первородный только что свалился на него, так что у Сяо Чжаня было полное право выражать недовольство текущим положением дел. — Салавэ, тагата. Как ты тут оказался? С Сяо Чжаня все же слезли, по пути умудрившись вписать острым локтем прямо между ребер. Сяо Чжань болезненно застонал, прошипев еще несколько вполне человеческих ругательств. — Ногами пришел, как еще? — пробурчал он, садясь и пытаясь проморгаться. — В Ваэга Тапуни? Ты, что ли, не знаешь, что вашим сюда нельзя? — Если нельзя, то охраняли бы границу лучше, на деревьях-то не написано, — огрызнулся Сяо Чжань, осторожно ощупывая затылок. Вроде ничего смертельного, просто шишка. Неприятно пульсирующая, но шишка. — Туаа. — А ты думаешь, нам заняться больше нечем, кроме как целыми днями караулить, чтобы какие-то асини не пересекли границу? Сяо Чжань вскинул злой взгляд на нахального эльфа, который даже не подумал о том, чтобы предложить помощь или уточнить, не покалечил ли случайно. Посмотрел и задохнулся, проглатывая ответное «Вообще-то, так и думал». Перед ним, раздраженно отряхивая синий форменный костюм, собственной персоной находился его эльф. Тот самый лаэ Ибо, который инструктор на летном поле. Тот самый, за которым он наблюдал столько дней, но потом будто забыл. Осознание ситуации приходило медленно, но чем больше проходило времени, тем меньше Сяо Чжаню хотелось жить. — Ты… лаэ алльэ Вана, — вырвалось у Сяо Чжаня очевидное. — Иоэ, а ты думал кто? — эльф наконец закончил со своим костюмом и, гордо откинув назад хвост волос, которые непостижимым уму образом гладким покрывалом рассыпались по плечам, наконец удостоил Сяо Чжаня куда более пристальным взглядом. — О, я тебя знаю! Сяо Чжань моментально вспыхнул. Нет, эта ситуация была слишком неловкой и ужасной от начала и до конца. Не так он себе представлял их встречу. Да он даже подумать не мог, что она в принципе может состояться! Позади раздались хлопки крыльев, а следом на поляну спланировал пегас, который тут же зарысил к эльфу, заискивающе глядя на него черным глазом в обрамлении густых ресниц. — Ои о оэ о сэ фаитаага! На тону э фашьоти иа тэ ау? — эльф подошел к пегасу и хлопнул его по крупу. В ответ раздалось ржание, пегас дернул хвостом, а после ткнулся мордой эльфу в плечо. Сяо Чжань не понимал, что происходит, но понимал, что оставаться здесь ему не стоит. Рука торопливо зарылась во внутренний карман мантии и нащупала маленькое зеркало, которое всегда носил с собой. Пусть резерв не восстановился, но это все равно даст ему немного времени. Стоило коснуться пальцами поверхности, как Сяо Чжань перенесся в иллюзию, оставляя изумленного эльфа наедине со своим пегасом. Он вернется позже и попытается незаметно ретироваться с запретной зоны. Вот же угораздило!***
Переждать на обратной стороне вышло не так долго, как хотелось бы. Сяо Чжань горячо молился, чтобы эльф не додумался забрать зеркало, а просто оставил его лежать там, где оно упало, когда он исчез. Было ужасно нервно, просто до тошноты, и страшно неловко. Туаа, как вообще можно было так вляпаться? Мало того, что умудрился проморгать границу, так на него свалился лаэ. И не какой-нибудь, — с этим, Сяо Чжань, может быть, смирился бы, — а лаэ Ибо. Сердце продолжало нервно стучать, гоняя кровь по телу в бешеном темпе, пока мозг генерировал последствия, к которым могла привести эта встреча. Лаэ Ибо мог просто не обратить особого внимания, оставить зеркало и красиво улететь по делам на своем пегасе. Мог сообщить о проникновении чужака на их территорию, и теперь будет выставлена более серьезная охрана. На этом относительно позитивные сценарии заканчивались. Сяо Чжань додумался до того, что по описанию принца его разыщут и бросят в эльфийскую темницу, а сам мир Каадина с Колаа Ман будет нарушен. — Туаа, мелкий, прекрати круги нарезать, у меня от тебя голова кружится, — наконец Сяо Вэю надоело наблюдать за беспокойно мечущимся братом и он решил вклиниться. — Это не тебя сбил лаэ Ибо, — огрызнулся Сяо Чжань, отмахиваясь от сыпавшихся на макушку лепестков сливы. Сяо Вэя он нашел в саду у дома, но толком ничего не смог объяснить, объятый нервным напряжением. — Сядь и расскажи нормально. Сяо Чжань вздохнул, сжал и разжал несколько раз кулаки и начал рассказывать. Уложиться получилось в пару минут, потому что добавлять смущающий компромат он не собирался, но и этого хватило. — Да у тебя талант, братишка, — хмыкнул пораженно Сяо Вэй, дослушав. — И что ты планируешь делать? А если он не ушел и ждет, пока ты вернешься обратно? Как собираешься объясняться? — Да ну, — отмахнулся Сяо Чжань. — Он же эльф, куда ему ждать смертного. Я скорее беспокоюсь, что он что-то сделает с зеркалом. Если он его разобьет, то Сяо Чжаню очень-очень трудно будет вернуться обратно. — Твоя магическая сила на исходе, — произнес очевидное Сяо Вэй. — Без тебя знаю, — на Сяо Чжаня медленно накатывала паника. У него оставалось все меньше времени, несколько минут, быть может. — Туаа, за что это со мной. — Дыши. Вспомни все, что я тебе рассказывал об эльфах. Да, может быть неприятно, но ты выкрутишься, ты всегда это умел. — Это не я с эльфами работал, — напомнил Сяо Чжань, но спору не суждено было продолжиться. Мир закрутился калейдоскопом. А в следующее мгновение Сяо Чжань обнаружил, что падает. Перед глазами мелькнул лоснистый белый бок, кончик сапога, а после их место заняли стремительно меняющиеся местами небо и лес. Сяо Чжань не кричал только потому, что воздух забивался в глотку и нос, мешая дышать. «Ну, зато довольно неординарный метод смерти для иллюзиониста», — подумал он обреченно, прикидывая, кому начинать молиться. А ведь он не оставил завещание. С лавочкой проблем будет… да и Чжочэн с Ма Хао и Лу плакать будут. Опять похороны организовывать. С другой стороны, не придется особо возиться с телом, навряд ли от него много останется. Тут он почувствовал, как кто-то с силой дернул его за руку и потянул вверх. Вид перед глазами перестал крутиться, но Сяо Чжань по-прежнему видел перед собой клочок неба, только теперь его дополняли лошадиная нога и сапоги. Хорошие такие сапоги, добротные и на удивление чистые. Сяо Чжань исхитрился немного повернуть голову и почти уперся носом в чужую голень, затянутую штанами из темно-синей ткани, подозрительно напоминавшей ткань, из которой шили форменные мундиры инструкторов. Он застонал, обессиленно повиснув на спине пегаса. Животом Сяо Чжань чувствовал, как под ухоженной шкурой ходят тренированные мышцы, и это движение вызывало тошноту. Он настойчиво ощущал, что еще немного, и его вывернет. На такой высоте Сяо Чжаня еще никогда не тошнило. Хотя справедливости ради следовало отметить, что он в принципе на подобной высоте никогда не бывал, потому что боялся ее до трясущихся поджилок и ухающего вниз желудка. От движения крыльев покачивало, и параллельно с тошнотой Сяо Чжань переживал о том, чтобы не соскользнуть со спины, потому что ему ужасно не хотелось быть расплющенным, пусть даже с красивой картинкой перед глазами и в таком прекрасном месте. Но когда он опасно наклонился, чья-то сильная рука прижала его сверху, прочно зафиксировав. Стало легче, но совсем немного. В такой динамике они пролетели минут семь, а потом пегас начал плавное снижение. Сяо Чжань испытал облегчение, больше всего на свете стремясь вновь оказаться на твердой земле. С лошадиного бока он буквально свалился, больно ударившись копчиком, но ему было не до этого. Он раскинулся на деревянных досках, пытаясь дождаться того момента, когда мир перестанет крутиться перед его глазами, а мутнота уйдет. — Куджэуа! Смертный, ты решил пораньше отправиться к туаа? — над Сяо Чжанем навис очень красивый, но очень злой лаэ Ибо. Можно было и догадаться, что с везением Сяо Чжаня это будет именно он. — Почему во имя всех духов ты решил сделать это таким исключительно дурацким способом? Сяо Чжань бы и рад дать какой-то ответ хоть на один из вопросов, но, кажется, его внутренности объявили ему бунт. Живот скрутило спазмом, и он быстро перевернулся. Вывернуло его за край деревянной площадки, которая, как оказалось, находилась метрах в семи над землей. Его пробрало холодным ужасом. — Фашьоти! — выругался лаэ Ибо, оттаскивая его в сторону. — Будем надеяться, что внизу никто не проходил. Сяо Чжань повернулся к брезгливо сморщившему нос эльфу и глупо хихикнул. Несколько раз. А потом это хихиканье переросло в истерический хохот. Эльф смотрел на Сяо Чжаня в растерянности, будто прикидывал, стоит что-то предпринять или оставить так и оно как-то само решится. Пегас громко заржал, и смех Сяо Чжаня разом оборвался. Он испуганно замолк, глядя круглыми глазами на эльфа, который, заметив его испуг, криво ухмыльнулся. Эта ухмылка смотрелась настолько инородно на фарфоровом лице, что Сяо Чжань бессовестно вперился в лицо лаэ Ибо, нарушая все мыслимые и немыслимые правила этикета, которые его призывал соблюдать Сяо Вэй. Что ж, в конце концов они уже начали не с той ноты, вряд ли он может заработать себе еще больше неприятностей. — Может, сядешь? Не бойся, не укушу. И Хиру тоже, — эльф кивнул в сторону пегаса, но спустя мгновение задумчиво добавил: — Скорее всего. Сяо Чжань покосился на пегаса, решившего почистить перья, и кивнул. Наконец собрал все конечности в кучу и опасливо отодвинулся подальше от края площадки. Эльф наблюдал за ним с весельем, отслеживая все неуклюжие движения. — Хиру? Значит, это она? — спросил Сяо Чжань, усевшись так, что подпирал спиной ствол. Площадка оказалась не дощатой, а из цельной древесины, будто дереву самой природой было уготовано расти именно таким образом. Над головой шелестел листьями дуб. Неужели лаэ Ибо притащил его в город эльфов или на какой-то сторожевой пункт? Туаа! Подумать только, за один только день он успел вляпаться в запретную зону, едва не убиться, свалившись с бешеной высоты, и теперь это. Если он выживет, это будет скорее вопреки всему. Хотя, с другой стороны, он еще на свободе и, если он правильно понимает выражение на лице лаэ Ибо, то кровавая расправа временно отменяется. — Ага, моя красавица, — гордо ответил эльф, и такая искренняя нежность невольно вызвала у Сяо Чжаня улыбку. Подумать только, всегда такой собранный и суровый, скупой на эмоции, лаэ Ибо, оказывается, вот так просто может хвастаться своим пегасом перед смертным. — Самая быстрая. Правда, характер ужасный. Это она меня на тебя скинула. Сяо Чжань кивнул, не уверенный, переводится ли это с языка эльфов как «извини, что я тебя чуть не зашиб». Лаэ Ибо тем временем опустился в нескольких шагах от Сяо Чжаня и уселся, скрестив ноги. — А теперь давай поговорим, смертный, — Сяо Чжаню не удалось уловить перемену в настроении эльфа, но теперь на него смотрели холодно и оценивающе. Он с трудом сглотнул, а потом подумал, почему вообще он так робеет, особенно после всего, что им довелось пережить за эти удивительно долгие несколько часов. Он устал переживать и бояться. — У этого смертного, вообще-то, имя есть, — буркнул он. Его дерзость, кажется, повеселила эльфа. — И я должен его знать потому что..? — Я знаю твое? — робко предположил Сяо Чжань. — Забавный ты смертный, — лаэ Ибо склонил голову на бок. Высокий хвост мазнул по плечам. — То дерзишь, теперь вот выглядишь так, как будто я тебя порежу и скормлю диким кошкам. Ты бы определился, что ли. Сяо Чжань залился краской. В нем взыграло чувство противоречия и желание отстоять собственную гордость. — А сам-то? Свалился на человека, чуть не зашиб, обругал, а теперь таращишься, будто на цирковую зверушку. — Что такое цирковая? — спросил лаэ Ибо. Выражение его лица напоминало выражение лица Лу, когда у нее был возраст почемучки. Эта ассоциация заставила Сяо Чжаня немного смягчиться. Он задумался, прикидывая, как бы доходчивее объяснить. — Цирк это представление для развлечения, иногда так называют место. Часто там держат животных, которые исполняют разные трюки для увеселения. — Звучит ужасно, — скривился лаэ Ибо. — Вы, люди, ужасны. — Не без греха это точно, — легко согласился Сяо Чжань. — Но, кроме животных, там еще есть канатоходцы и силачи, гимнасты, укротители пламени и иллюзионисты. — Звучит как ярмарка талантов. Сяо Чжань усмехнулся, лаэ Ибо хорошо уловил суть. — В каком-то смысле так и есть, люди демонстрируют свои особые навыки. — Все равно странно, — заключил он. Прикусил губу а после царственно махнул рукой: — Ну ладно, ты интересный, говори имя. Сяо Чжань подавился воздухом, но вспомнил, что разговаривает с эльфом, и немного успокоился. — Сяо Чжань. Меня зовут Сяо Чжань. — Не гарантирую, что запомню, но я услышал, — если бы не серьезный вид без капли насмешки, Сяо Чжань решил бы, что над ним издеваются. И вот этот экземпляр назвал его странным? Да он сам кладезь непонятностей. — Ты сказал, что знаешь, но все равно представлюсь — лаэ Ибо, третий сын алльэ Вана из Колаа Ман. Он сделал церемонный жест, выставив открытую к собеседнику левую ладонь напротив лба и очертив мягкую дугу к сердцу. Сяо Чжань с ужасом вспомнил, что, вообще-то, ему полагалось первым приветствовать, и торопливо повторил жест, надеясь, что лаэ Ибо на него не сильно обидится за непочтительность. — Объяснишь, какого фашьоти произошло в небе? — Сяо Чжань снова поразился тому, как неуловимо переменились эмоции эльфа. И вот вроде бы вопрос несложный, но как на него ответить Сяо Чжань не представлял. Зато вспомнил кое-что другое. — Слушай, а мое зеркало, которое ты подобрал, еще у тебя? — Вот это? — лаэ Ибо ловким движением выудил из нагрудного кармана его черновик и хитро посмотрел на Сяо Чжаня. — Вижу, ты хочешь его обратно. Но сначала ты мне объяснишь куда и почему пропал и как вывалился в небе. — Туаа, — Сяо Чжань провел ладонью по лицу и зарылся пальцами в волосы, чувствуя, как на самом деле устал. Он ведь просто хотел погулять и вернуться в свою иллюзию. Главное, чтобы Чжочэн тревогу не забил раньше времени и не поднял на уши городскую стражу. Он вдохнул, выдохнул и вроде взял себя в руки достаточно, чтобы попробовать объяснить: — Смотри, ты держишь в руках зеркало, в котором заключена иллюзия. А я — мастер-иллюзионист, — Сяо Чжань протянул ладонь, раскрыл ее, и с кончиков пальцев спорхнула серебристая бабочка. Облетела лаэ Ибо и села ему на плечо, покачивая крылышками. — Тогда, в лесу, я перенесся в зеркало, а обратно вернулся когда ты был в небе. Находясь внутри, я не могу знать, что происходит снаружи. Ну и… вот, — закончил он скомкано. — Ты куджэуа, — констатировал Ибо. — Я не мог знать, что ты потащишь с собой мое зеркало, — вспыхнул Сяо Чжань. — А ты думал, что я просто оставлю его посреди леса, когда у меня на глазах в нем исчез человек? — изогнул бровь лаэ Ибо. — Да? — Уинга, — закатил глаза эльф. — Сам уинга, — глупо парировал Сяо Чжань. — А я могу попасть в зеркало? — Кто угодно может, — пожал плечами Сяо Чжань, немного удивившись внезапному вопросу. — Ты хочешь увидеть иллюзию? — тот кивнул, а в глазах горело столько неподдельного любопытства, что Сяо Чжань невольно восхитился. — Если я коснусь как ты, то попаду внутрь? — лаэ Ибо поднес пальцы к зеркальной поверхности, и Сяо Чжаня прошиб холодный пот. — Стой! — Сяо Чжань резко выкинул руку вперед, и эльф послушно замер. — Тут личное. Но, если хочешь, я покажу тебе на примере другого зеркала. Только не сегодня. — Почему? — Для того, чтобы находиться внутри, нужна энергия, а если ты меня сейчас потащишь в иллюзию, то я могу умереть от истощения. Ибо придирчиво прошелся по Сяо Чжаню взглядом, намереваясь уличить последнего во лжи. Но, видимо, его внешний вид был достаточно убедительным, и рисковать эльф все же не стал. — Где и когда? «Туа, кажется, ему действительно интересно», — с удивлением подумалось Сяо Чжаню. — И где гарантия, что ты снова не сбежишь, как было, когда я сказал тебе, что видел тебя? Сяо Чжань густо покраснел, но гордо вскинул подбородок. — Если хочешь, могу дать тебе адрес своей лавочки. Ну или я приду к тебе сам, поймаю после какой-нибудь тренировки. — Я приду, давай адрес, — уверенно произнес Ибо. Сяо Чжань только удивился, но послушно назвал улицу и номер дома. — Если заблудишься, можешь спросить, все знают, где моя лавочка. — Я найду тебя, — пообещал Ибо. — Звучит как угроза, — честно признался Сяо Чжань. — А сейчас не мог бы ты, пожалуйста, отвезти меня обратно?***
Признаться честно, Сяо Чжань считал, что после того, как эльф высадил его практически у опушки Прэй Сахасса Вотсаа, он его больше не увидит. Ну потому что не считал его любопытство достаточной причиной для повторной встречи, которая подразумевала вылазку в человеческий город. Не то чтобы в Каадине не было эльфов, — здесь кого только не было, — вот только лаэ Ибо замечен тут ни разу не был. Даже когда лет семь назад в городе устраивали большие празднества и своим явлением их почтил сам алльэ Ван. Сяо Чжань, к сожалению, это событие пропустил, потому что как раз в это время уехал на обучение в соседнее королевство Валавию, где постигал тонкое искусство изготовления зеркал. Поэтому он как-то совершенно не предполагал, что лаэ Ибо решится изменить собственным привычкам. Когда он вечером завалился в лавочку, уставший и потрепанный, то был взят в осаду Чжочэном, который находился всего в шаге от того, чтобы поднять на уши всю городскую стражу. Выпытать информацию, правда, у него все же не получилось, Сяо Чжань отделался дурацким «заблудился» и ушел в свою комнату отсыпаться. От усталости и общей эмоциональной измотанности он буквально валился с ног — день получился гораздо более богатым на события, чем он в его состоянии мог выдержать. На то, чтобы перебирать в голове воспоминания и чаять сожаления и скорбь, сил попросту не осталось. Это была первая ночь с того дня, когда его не мучили ночные кошмары. Утром он встал поздно, разбитый и опухший, а потому изрядно раздраженный. Решил, что сначала проснется как следует и только потом пойдет в иллюзию, а то Сяо Вэй от него не отстанет потом. Сяо Чжань наивно уповал на то, что в это время на глаза ему никто не попадется, потому что иначе он за себя не отвечает. К его тихой, едва заметной радости на маленькой кухоньке никого не оказалось, кроме не в меру жизнерадостного солнца. Он, неспешно плавая по кухне и хлопая шкафчиками, заварил чай с мелиссой и зверобоем и забрался с ногами на стул, медленно хлопая глазами, как большая нахохлившаяся сова, в попытке осознать этот мир. А потом его утреннюю почти идиллию разрушил Чжочэн. Он завалился с глазами в пол лица, абсолютно ошалевший от шока.. — Сяо… Чжань. Там это. Эльф. Говорит, что ты его пригласил. — Эльфы же не делают заказы, — сонно пробормотал Сяо Чжань, не желая заражаться нервным возбуждением. — Я в курсе, знаешь ли, — фыркнул тот. — Но этот говорит, что он пришел, чтобы ты сдержал обещание. И тут Сяо Чжань понял, что за эльф и почему Чжочэн к нему пристал. — Он назвался? — Ага. Лаэ Ибо. — Туаа, — застонал Сяо Чжань, пряча лицо в ладонях. — Ну почему он пришел, разве нельзя было просто забыть? — Как ты вообще с ним встретился? — спросил Чжочэн, быстро озираясь на прилавок, рядом с которым чинно ожидал разодетый в темно-зеленый костюм лаэ Ибо. — Тем более с ним. Ты же в курсе, чей он сын? — Долгая история, — отмахнулся Сяо Чжань. — А про то, кто он, я в курсе. И, честно говоря, удивлен его здесь наличию не меньше твоего. Чжочэн посмотрел на него взглядом «Потом ты мне все расскажешь, даже если для этого мне придется тебя пытать» и кивнул за спину, молчаливо намекая, что этот клиент целиком и полностью на Сяо Чжане. — Понял я, понял, — обреченно простонал тот. — Иду. — Причешись хоть, а то испугаешь еще, — хмыкнул Чжочэн, заставив Сяо Чжаня на мгновение задуматься о том, когда тот успел стать такой ехидной. Или это его тлетворное влияние?.. В конечном итоге он заставил прождать лаэ Ибо еще минут пятнадцать. Спастись умыванием и причесыванием не то чтобы получилось, непослушные волосы, торчавшие во все стороны, Сяо Чжань безжалостно скрутил пучком на затылке, ну а со свежестью лица тут уж ничего не поделать. Не разложившийся вамалий и ладно. Эльф проявлял чудеса терпения. Лицо застыло прекрасной маской, не показывавшей никаких эмоций, а сам он напоминал скорее статую, нежели посетителя. Сяо Чжань вспомнил его похвальбу и живой блеск в глазах и снова поразился такому яркому контрасту. Сейчас в этом эльфе совершенно не угадывался тот, с которым Сяо Чжань беседовал на дереве. — Хорошо, что ты пришел. Сяо Чжань удивленно затормозил, толком даже не войдя в лавочку. — И тебе добра, — произнес растерянно. — Почему хорошо? — Потому что еще несколько минут, и я бы отправился искать тебя самостоятельно, — объяснил лаэ Ибо. — А тебе никто не рассказывал о частной собственности и что бывает за нарушение ее границ? — воинственно прищурился Сяо Чжань, недовольный нотой, с которой начался этот разговор. У него и так не было настроения, он по-прежнему чувствовал себя уставшим и так и не успел смотаться к Сяо Вэю, что тоже ни разу не улучшало настроение. — Ты предложил показать иллюзию. Ты назвал адрес и пригласил, — просто ответил эльф, впившись пристальным взглядом в Сяо Чжаня. Тот передернул плечами. — Или ты отказываешься от своих слов? — Я тебя пригласил, но время мы не согласовывали. Ты бы еще с первыми рассветными лучами прилетел, — фыркнул Сяо Чжань. Лаэ Ибо странно смутился. — Только не говори, что… — Ты покажешь зеркало или я зря пришел? Сяо Чжань прыснул, но, поймав предостерегающий взгляд, быстро нацепил на лицо профессиональное выражение. — Да, конечно, пошли. Он провел Ибо на кухню, усадил за стол, а потом скомандовал: — Так, сиди тут, я сейчас. — Снова уйдешь на вечность? — скептично уточнил эльф, с осторожным любопытством уличного кота разглядывая кухню. Особый интерес у него вызвал вазон-доходяга Чжочэна, который тот лелеял всеми возможными способами, не давая цветку возможность нормально расти. — Да нет же, просто за зеркалом схожу. Оно в мастерской. — Так я могу и в мастерскую, — пожал плечами лаэ Ибо, совершенно не видя логики в этих лишних телодвижениях. Он вообще был каким-то на редкость странным эльфом. Может, именно поэтому его не таскали по дипломатическим приемам и особо не привлекали к участию в жизни клана? — Нет уж, в мастерскую я тебя не пущу, — Сяо Чжань, чтобы не распаляться и прекратить спор, совершенно неподобающе положил ладони на плечи лаэ Ибо и надавил, вынуждая его сесть. Почему-то он не испытывал больше никакого пиетета в отношении его особы. Эльф перестал восприниматься как что-то идеальное, как высшее существо, с которым страшно даже заговорить. Зато на надоедливого ребенка был очень похож. — Будь хорошим мальчиком и посиди здесь. — В моем клане за такое обращение тебя могли бы казнить, — хмуро заметил лаэ Ибо. — Будем считать, что мне повезло, — хмыкнул Сяо Чжань. — Если хочешь, можешь заварить чай, он там на верхней полке справа, я сам собирал. Воду можешь найти вон там сбоку у окна. Понадеявшись, что кухня выживет и магический венец творения Валлия Моону справится с таким сложным заданием, Сяо Чжань сбежал в мастерскую. Ему нужно было время перевести дыхание. Он успел отвыкнуть от подобного активного общения и теперь расплачивался за то, что пренебрегал социальными навыками. В конце концов без тренировки всякое умение атрофируется. С другой же стороны, все оказалось не так сложно, как, вообще-то, должно было быть по всем законам жанра. Лаэ Ибо был наглым, дерзким и ужасно прямолинейным, пугающе быстро переключался между настроениями. Но, несмотря на это, общаться с ним было на удивление… просто? Опыт у Сяо Чжаня был, не то чтобы большой, но был. А еще у него был брат, который без конца травил байки об эльфах и их заскоках. У лаэ Ибо они определенно были, но чуть проще, чем у его соплеменников, будто перегиб шел в другую сторону. Сяо Чжань положил ладонь на дверь и шепнул слово-ключ, деактивируя защитное заклинание. Она бесшумно открылась, пропуская его внутрь. Мастерская была только его местом. Его храмом, обителью, как угодно. Здесь обитал дух его творчества, здесь творилось волшебство, и Сяо Чжань очень ревностно следил за тем, чтобы никого лишнего здесь не было. — Может, будешь пускать сюда Чжочэна хотя бы изредка? Он бы поснимал ту узорную пыль с углов, — Сяо Вэй неодобрительно осматривал мастерскую брата, страшась ненароком зацепить какой-то инструмент или одну из незаконченных рам. Из-за обилия инструментов и материалов в комнатке становилось ужасно тесно, но Сяо Чжаня, кажется, все устраивало. Он уселся на единственный стул и сидел как сыч, доводя очередное зеркало до совершенства. — Вот еще, чтобы он мне тут все разнес? И вообще, это святое место, мое царство иллюзий, — пафосно изрек Сяо Чжань, стараясь не хихикать над потерянным лицом брата. — Сюда открыт ход только избранным. — Ее величество уборка, очевидно, не входит в их число, — закатил глаза Сяо Вэй. — Туаа, звучишь как старик. Хотя ты и есть старик, — Сяо Чжань злорадно расхохотался. — Нарываешься, мелочь, — Сяо Вэй принялся ерошить его волосы, игнорируя все протесты. — Ладно, раз ты теперь вырос настолько, что обзавелся собственной мастерской, то, может, дорос и до того, чтобы проставиться и покормить брата? Сяо Чжань с нажимом провел по лицу ладонями и обернулся, прикидывая, а что вообще может предложить лаэ Ибо в качестве материала для демонстрации. Зеркало госпоже Ло он отдал давным-давно, а новые заказы не брал. Что ж, кажется, придется импровизировать. — Я вернулся, — нарочито громко оповестил он и застыл в дверях как громом пораженный. — Туаа, что здесь произошло? Лаэ Ибо с каменным лицом стоял у столешницы, которая была залита кипятком, и то тут, то там валялись веточки сушеных трав. Еще немного, и все бы стекло по тумбам вниз. — Быстрее, хватай тряпку, пока не потекло! — воскликнул Сяо Чжань, судорожно стискивая в руках большое, метр в высоту, зеркало. Лаэ Ибо беспомощно заозирался, надеясь обнаружить вышеупомянутую тряпку, но в упор ее не видел. Сяо Чжань, причитая, кинулся к нему, всучил зеркало, моля Валлия Моону, чтобы эльф его удержал, и, схватив тряпку, бросился спасать положение. Спустя минут двадцать катастрофа была полностью ликвидирована, чай заварен, а эльф усажен за стол, подальше от… всего. — Всех эльфов опасно на кухню пускать или это мне так повезло? — задал риторический вопрос Сяо Чжань, устало плюхнувшись на стул. — У тебя полка на соплях держалась, — хмуро парировал лаэ Ибо. — Ладно уж, — махнул рукой Сяо Чжань. — Пей давай, — эльф попытался было бунтовать, но Сяо Чжань на него посмотрел, транслируя мысль, что тот не будет игнорировать с таким трудом заваренный чай, — буду тебе демонстрацию устраивать. Зеркал с готовыми иллюзиями у меня не нашлось, так что я намерен сочинять на ходу, имей это в виду. А, и еще, вот это вот, — он протянул Ибо небольшой кулон. Он был эльфийским, с витиеватым плетением, и инкрустирован черным агатом, изящный и утонченный, как все, чего касалась рука эльфов. Лаэ Ибо иронично выгнул бровь, но кулон в руки взял. — Это амулет-накопитель. Если не хочешь, чтобы иллюзия тащила энергию из тебя, то надень и не снимай. Так, вроде все сказал, если что, сориентируемся по ходу. Ты пей чай, пей. Эльф, видимо, воспринял это как вызов. Он совершенно неизящно дул на чай и делал огромные глотки, то и дело обжигаясь, но упрямо продолжал вливать его в себя. Сяо Чжаня такое упрямство позабавило и совсем немного умилило. Он смотрел на эльфа взглядом сердобольной тетушки, наблюдающей за племянником — так и хотелось протянуть руку и потрепать пухлую щеку. Но он сдерживал это желание, потому что, во-первых, взрослые люди не треплют взрослых эльфов за щеки, а, во-вторых, он подозревал, что эльф его душевный порыв не оценит. А вот любоваться ему никто не запрещал. В какой-то момент Сяо Чжань с удивлением отметил, что его состояние уже не такое плачевное и сычевать больше не хочется. Неужели суета, которую приносило с собой присутствие лаэ Ибо, имела какие-то волшебные свойства? Что бы сказал на это Сяо Вэй? Сяо Чжань подпер ладонью щеку, задумчиво уставившись на лаэ Ибо. Сложно было поверить в то, что перед ним сидит представитель эльфийского клана. Там, на поле, он был по-деловому собран и строг, внимателен, придирчив и лаконичен — в общем, соответствовал всем требованиям первоклассного инструктора. Сейчас же Сяо Чжань смотрел на раскрасневшиеся щеки, видел по-детски трогательную упрямость, с которой эльф цедил свой чай, и не мог соотнести эти две личности. Тот лаэ Ибо как будто состоял из острых углов, совершенный, но недостижимый и холодный. Этот Ибо обрел мягкость линий, но все еще проявлял характер, неуловимо отличаясь. Сяо Чжань не мог внятно объяснить это ощущение даже себе. Однако с приятным удивлением понял, что лаэ Ибо как личность оказался ничуть не менее увлекательным, чем его образ. Несомненно другим, — Сяо Чжань даже предположить не мог, что его эльф может быть таким, — но это скорее делало процесс наблюдения гораздо более интересным, ведь в игру вступала непредсказуемость. — Я все, — сообщил лаэ Ибо, практически беззвучно опустив чашку на стол. — Молодец, — похвалил Сяо Чжань с легкой ноткой веселья в голосе, — а теперь надевай кулон и пошли. Лаэ Ибо с готовностью кивнул и быстро нацепил подвеску на шею. — Отлично, — Сяо Чжань встал и подошел к зеркалу. То стояло на окне, подпертое для верности полудохлым вазоном Чжочэна. — А теперь смотри внимательно, повторяю только один раз. Берешь и делаешь вот так, — Сяо Чжань коснулся кончиками пальцев зеркальной поверхности и с улыбкой на губах погрузился в зеркало. Как жаль, что он не увидит реакцию эльфа на свою выходку. Зато увидит впечатления от первого знакомства с зеркалом. И, о да, это было прекрасно. Распахнутые широко раскосые глаза, детский интерес во взгляде, пухлые губы, на которых поселилось изумленное «о». Сам лаэ Ибо едва хвостом не вилял, будто щенок какой. — Вижу, лаэ Ибо под впечатлением, — со смешком произнес он, и его голос эхом разнесся в пространстве. Вообще-то, это было необязательно, как такового пространства тут не было, как не было и стен, следовательно звук не мог отражаться. Однако Сяо Чжань не мог отказать себе в щепотке театральности. Безумно хотелось произвести на эльфа неизгладимое впечатление. — Смотри внимательно, дальше будет происходить настоящая магия. Сяо Чжань жестом заправского фокусника одернул рукава, намереваясь создать максимально зрелищное представление. Он снова окунулся в то пьянящее состояние чистого вдохновения, которое сопутствовало ему каждый раз, когда он творил. Впервые после того дня. Сяо Чжань начертил пальцем в воздухе не слишком ровный контур треугольника, который ярко искрился. Закончив рисунок, он смял треугольник в ладонях, будто клочок бумаги, а когда выпустил из рук, тот походил на треугольной формы объемный камень. Сяо Чжань придирчиво повертел его в руках и, удовлетворившись результатом, занес над ним щепоть и потер пальцами. С кончиков посыпались зеленые искры. Они оседали сверху на камне, и там, где касались поверхности, вырастали крошечные деревья. Решив, что добавил достаточно зелени, Сяо Чжань отошел на несколько шагов и с силой подкинул камень в небо. Тот на глазах начал увеличиваться в размерах, пока не стал похож на отколовшийся кусок горной породы. Сяо Чжань хлопнул в ладони, и между ними появился еще один камень немного другой формы. Его он запустил немного левее. Еще пара хлопков, и над их головами витала целая горная цепь. — Лаэ Ибо не желает прогулку? — обратился Сяо Чжань к эльфу. Тот стоял с совершенно нечитаемым выражением на лице, излучая эпичность постамента в храме Валлия Моону. Такой бесконечно неземной, что Сяо Чжань невольно залюбовался. Не мог не. Вот как вообще природа создала такое создание — вечности не хватит, чтобы налюбоваться. Лаэ Ибо моргнул, приходя в себя, осознал, что ему задали вопрос, и, обернувшись к Сяо Чжаню, утвердительно кивнул. Его глаза горели живым огнем, и Сяо Чжань нервно сглотнул, глядя как завороженный — этот взгляд пробирал до самого сердца, выворачивал наизнанку, растекался лавой по венам. Будто кто заключил в нем чистую первобытную стихию. Чтобы справиться с собой понадобилось несколько мгновений, слишком быстрых и одновременно невероятно длинных. Сяо Чжань молча протянул лаэ Ибо ладонь, предлагая за нее ухватиться. С его стороны это было непозволительно, но в данный момент подобной мысли даже не проскочило в его голове. И, кажется, в этом он был не одинок. Лаэ Ибо ни на секунду не задумался, просто вложил свою руку в ладонь Сяо Чжаня и выжидающе замер. У него были крупные ладони, Сяо Чжань знал об этом, подметил на одной из тренировок и даже зарисовал на нескольких… десятках листов, однако не думал, что подобная разница в размере будет ощущаться так. Сяо Чжань одернул себя и решил отложить анализ своих ощущений на потом. А пока он покрепче перехватил ладонь лаэ Ибо и, широко улыбнувшись, оттолкнулся от земли. Для полноты эффекта, конечно, внизу не хватало какого-то ландшафта, но Сяо Чжань добавил свиста ветра в ушах и плотный поток воздуха для правдоподобности — так, чтобы дух захватило. Они аккуратно приземлились на самый первый камень, который теперь больше походил на воздушный остров. Вокруг возвышались деревья, а поодаль можно было увидеть остальные зависшие в воздухе островки. — Какой цвет нравится лаэ Ибо? — Сяо Чжань толкнул эльфа в бок. — Зеленый, — на автомате выдал тот, с любопытством озираясь по сторонам. Сяо Чжань улыбнулся, быстро накидал в голове палитру оттенков, а после широким жестом провел слева вправо. Вокруг, будто кто-то мазнул огромной кистью, все окрасилось в оттенки зеленого, мешающегося с белым и голубым самыми немыслимыми цветами и тонами. Сяо Чжань немного пожевал губу, решая, что будет делать с ландшафтом, а после, будто музыкант-клавишник, заиграл пальцами в воздухе одному ему известную мелодию. Под ними на расстоянии в несколько десятков километров простерся густой лес с грибами домов, выделявшихся на фоне зелено-голубого моря разноцветными крышами. Проступил горный хребет, заканчивавшийся где-то аж за линией горизонта. Из цепочки пещер, утопленных в горной породе, лился тусклый желтоватый свет. Следом Сяо Чжань занялся деталями. Размотал из воздуха целый клубок лиан и развесил по скалам-островам, сплел из некоторых подобие тех мостов, которыми эльфы путешествуют по деревьям, и цепочкой соединил островки. Соткал из воздуха вату и пустил в небо облаками, подул, и в лесу под ними все заволокло полупрозрачной дымкой тумана. — А сейчас, лаэ Ибо, я думаю, ты можешь мне помочь, — Сяо Чжань весело подмигнул эльфу. Он даже не помнил когда в последний раз пребывал в таком хорошем настроении, и ему хотелось сделать что-то приятное, чтобы разделить свою радость. — Правда? — в голосе слышалось детское нетерпение. На мгновение Сяо Чжань даже пожалел, что этого никто, кроме них, не видит. Когда еще встретишь такого покладистого эльфа. — В твоем кулоне, — он указал на амулет, — заключено немного моей магии. Именно она не позволяет тянуть ресурс из твоего тела и технически в этом вся его функция. Однако магии в нем должно хватить и на то, чтобы создать что-то небольшое. Как насчет сотворить какое-нибудь растение? — Но как мне это сделать? — О, тут ничего сложного. И Сяо Чжань принялся объяснять. Лаэ Ибо лишь изредка сдержанно кивал, показывая, что понял, а потом без лишних разговоров сразу приступил к делу. Первый блин предсказуемо вышел комом. В руках лаэ Ибо очутилось нечто, что вообще ни на что не походило. Оно напоминало черную морковь, ботва у которой шла лианами, туго сплеталась между собой, а кое-где образовывала клубки, поверх которых буйствовало нечто, подозрительно походившее на плесень. — Вот это я понимаю… оригинальность, — в замешательстве произнес Сяо Чжань, с настороженным любопытством подергав за одну из лиан. Растение сразу же рассыпалось в руках эльфа пеплом, вызвав у последнего растерянный ох. — Ничего страшного. Попробуй еще. И лаэ Ибо пробовал. Вот только ничего у него не получалось как бы ни пытался. Сяо Чжань старался давать какие-то советы, но, кажется, делал что-то не так, потому что они не помогали. Он изучал тонкости зеркальной иллюзии самостоятельно, и до большей части вещей дошел интуитивно. Для него эти знания не требовали облачения в слова, они были скорее сродни внутреннему наитию, да и потом, объяснять словами иллюзии вообще дело неблагодарное. Сяо Чжань серьезно задумался. Сел на землю, скрестив ноги, и принялся ковырять ее, отчего в стороны разлетались снопы искр. Иллюзии были о четком представлении и вкладываемых эмоциях, помимо, разумеется, магической составляющей. — Лаэ Ибо, — позвал он, — давай попробуем иначе. Эльф, раздосадованный чередой неудач, тяжело вздохнул, но кивнул. Сяо Чжань хмыкнул — целеустремленность, с которой тот пытался, хотя у него ничего не получалось, вызывала как минимум уважение. Сам Сяо Чжань пер бы с таким же упрямством, но в нем не горело столько огня, сколько в лаэ Ибо. Складывалось впечатление, что от этого цветка зависит как минимум жизнь его клана. — Закрой глаза и представь себе что-то или кого-то, кто тебе нравится, — эльф повиновался. Сяо Чжань глядел в его маленькое лицо, и пальцы сами собой зажили своей жизнью. — А теперь попробуй представить это что-то цветком. Каким бы он был? Ярким или нет, большим или маленьким, с острыми лепестками или же чашечкой. Сяо Чжань говорил, не отрывая взгляда от эльфа, а чуткие пальцы лепили тонкие нежные лепестки и заворачивали их в пышный бутон. Когда он закончил, в руках у него лежал цветок белоснежного древовидного пиона, на лепестках которого блестела утренняя роса. Он удивленно уставился на ладонь. Неужели таким цветком в его восприятии является лаэ Ибо? Он перевел взгляд на эльфа, который все еще сидел с закрытыми глазами и предельно сосредоточенным выражением лица. Посмотрел на цветок и снова на эльфа. Да, определенно похож. Через несколько минут эльф открыл глаза и нетерпеливо посмотрел на результат. В его ладонях лежали белые цветы, и они были чудесны. — Камелия, — улыбнулся Сяо Чжань, — прекрасно. Лаэ Ибо, да у тебя талант! Эльф горделиво приосанился, но вместе с тем остроконечные уши едва заметно заалели. Сяо Чжань улыбнулся шире. — Что дальше? — спросил эльф. — А дальше… — Сяо Чжань взял один цветок из рук лаэ Ибо и круговым движением кисти обвел его, а после резко выбросил руку вперед. То тут, то там из-под земли начали пробиваться зеленые кустики, на которых тут же принялись распускаться белые цветы — такие же, как создал лаэ Ибо. — А твой цветок? — Хочешь добавить пион? — Он красивый, — пожал плечами лаэ Ибо. Сяо Чжань не мог не согласиться. В конце концов, он был создан из мыслей о прекрасном. — Хорошо. Когда в воздухе поплыл аромат цветов, Сяо Чжань соединил ладони, а потом медленно их раскрыл. С них вспорхнули светящиеся точки светлячков, рассеиваясь по поляне и добавляя, как бы странно это ни звучало в месте, буквально созданном магией, магии. — Ну что, лаэ Ибо впечатлен? — вкрадчиво поинтересовался Сяо Чжань, посмотрев на эльфа. На плече того мирно сидела пара светлячков, которых он не торопился прогонять. Свет от них отражался в его серых глазах, и казалось, будто он — часть этого места и был создан вместе с ним как какой-нибудь лесной дух. — Я в восторге, — искренне ответил тот, завороженно разглядывая то, что у них получилось. Пришла очередь Сяо Чжаня краснеть. Он прекрасно знал цену своей работы, но слышать похвалу от эльфа, тем более эльфа, которым вдохновлялся, было по-особенному приятно. Сердце сладко сжало. — Мы можем прогуляться? Хочу посмотреть поближе. — Конечно, только недолго. Ты израсходовал почти весь накопитель, а вливать в него силу в зеркале все равно что распылять в никуда. Когда они вернулись обратно в лавочку, то эльф был непривычно тих, уйдя в себя с головой. Сяо Чжань был совсем не против — сейчас собеседник из него был неважный. Конечности мерзли, он чувствовал усталость, но, как ни странно, без привычного приступа апатии. Они разошлись, толком не попрощавшись, и Сяо Чжань поплелся к себе, игнорируя Чжочэна, метавшего в него невысказанные, но очевидные вопросы. Потом. Сначала надо немного отдохнуть, все остальное — потом.***
— А говоришь из меня плохая мфунгаи ва рохо, — заржал Сяо Вэй, когда Сяо Чжань в красках рассказал ему, как лаэ Ибо пришел к нему в лавочку и какой беспредел устроил на кухне. Рассказал и про зеркало, с выражением, как умел, но умолчал о мыслях, крутившихся в голосе во время, и о прогулке после. Почему-то именно это захотелось оставить только для себя. — Да я по облакам видел, что это во что-то выльется. Страшное ты существо, мелочь. — Разумеется, — закатил глаза Сяо Чжань. — Готовься, скоро будет ритуал харуси, на который мы прилетим держась за руки на пегасах. — У вас не получится держаться за руки из-за размаха крыльев, — Сяо Вэй задумчиво ткнул пальцем в землю вазона на полу, проверяя, наверное, влажность. Сяо Чжань не был уверен. Они перебрались в мансарду, перетащив подушки на балкон и обосновавшись там среди зелени. Ветер нервно дергал ветки слив, засыпая все нежными розовыми лепестками. — И я не представляю тебя на пегасе. В остальном звучит отлично. — Но серьезно. Не может же это все происходить из чистого любопытства, — пробурчал Сяо Чжань. — Или может? Он поднял глаза на брата, глядя с надеждой. — Я кто, по-твоему? — фыркнул в ответ Сяо Вэй. — Я понятия не имею, что творится в голове у твоего лаэ Ибо. — Он не мой. — А ты хочешь от меня узнать что он может делать или нет, — продолжил Сяо Вэй как ни в чем не бывало. — Он тебя не сдал и проявляет интерес. Ну так пользуйся, мелочь. Очаруй его. Вдруг станешь одним из тех, кто приручил эльфа. — Ага, конечно. Не ты ли мне рассказывал какие эльфы ворчливые, занудные, как не любят людей и вообще с приветом? — прищурился Сяо Чжань. — Так ты тоже, — невозмутимо заметил Сяо Вэй, за что получил пяткой по колену. — И твой лаэ Ибо явно какой-то не такой. Звезды сошлись. — А как же семейная поддержка? — ядовито спросил он. — А это она и есть. Прекрати надумывать. Просто посмотри что будет дальше, а там решишь как действовать. Валлия Моону не просто так даровали тебе возможность разговаривать. — Вековая мудрость от первого сына семьи Сяо, — Сяо Чжань в притворном уважении провел открытой ладонью от лба к сердцу. — Еще умные изречения будут? — Можешь поговорить со своим отражением, оно скажет тебе то же, что я, — пожал плечами Сяо Вэй. Сяо Чжань поджал губы, но ничего не сказал. Ладно, может, он был прав, и Сяо Чжань действительно паникует раньше времени. Вдруг это был единичный случай и, утолив любопытство, лаэ Ибо забудет дорогу до его лавочки и о нем тоже забудет. А сам он как-то справится.***
Сяо Чжань думал, что подходить к своему инструктору-эльфу плохая идея потому что он же эльф — огромная культурная пропасть, пропасть жизненного опыта и колоссальная разница взглядов на мир. Оказалось все немного иначе. Кажется, Валлия Моону просто берегли его, глупое создание. Он полагал, что после демонстрации эльфа больше не увидит, только если самостоятельно придет на летное поле, и максимум, на что сможет рассчитывать, это сухой кивок в знак того, что его увидели. Давно он так не ошибался. Лаэ Ибо повадился ходить в его лавку при каждом удобном случае. Обязательно спорил с Чжочэном, который пытался его убедить не торчать в лавке все то время, пока Сяо Чжань находился в иллюзии, а потом с таким видом, будто оказывает им величайшую милость (Чжочэн был хорошим рассказчиком, а Сяо Чжань был знаком с лаэ Ибо) оккупировал кухню и измывался над чайником. После ворчания Чжочэна о том, что тот переводит травы, на сбор которых Сяо Чжань убил кучу времени, эльф принялся таскать в мешочках разнотравье. Не всегда угадывал с назначением, некоторые было чревато заваривать в чай, но они были свежими и по большей части не встречались в доступных людям местах. Так что, скрепя сердце, Чжочэн решил, что от эльфа есть польза, и перестал его дергать слишком часто. И все же с самим эльфом Сяо Чжаню чудом удавалось не пересекаться. Не то чтобы это происходило по его желанию, просто он по-прежнему днями торчал в иллюзии с Сяо Вэем. Под его добродушное ворчание создавал всякую мелочевку, которую потом запирал в шухляде комода или где-то забывал, а когда возвращался, то просто падал на кровать и ничто в этом мире не могло его разбудить. Но вечно так продолжаться не могло. Когда Чжочэн без особого энтузиазма (Сяо Чжань наловчился безошибочно улавливать его настроение по манере стука) постучался, он понял, что этот день настал. Он тихо простонал и сказал, что скоро выйдет, усилием воли соскребая себя с кровати. Чжочэн, видимо, совершенно не ожидал, что ему ответят, а потому пожелание разобраться с этим наконец прозвучал сдавленно и не в половину так веско, как должен был. Эльф предсказуемо ждал его на кухне. Снова холодный и сдержанный, и красивый, туаа, красивый как тысячи солнц. Он невозмутимо цедил чай из его, Сяо Чжаня, кружки и мурлыкал что-то чжочэновскому вазону, который перестал быть доходягой и стал настоящим красавцем. Сяо Чжань про себя хмыкнул — он-то думал, что это заслуги все же прорезавшегося таланта садовода его друга, а это просто эльфийская магия. Заметив Сяо Чжаня, эльф всем телом повернулся к нему и сделал приветственный жест. Снова первым. — Добро пожаловать, — отозвался Сяо Чжань немного растерянно, машинально повторив приветственное движение. Эльф на его кухне выглядел одновременно дико и возмутительно хорошо вписывался в интерьер. Сяо Чжань пока не решил, что испытывает по этому поводу. — Ты что хотел? — Мне понравились твои иллюзии. Сяо Чжань склонил голову набок, пытаясь понять, что это должно означать и чего лаэ Ибо от него ожидает. Снова экскурсию в иллюзию? Или чего-то еще? Не то чтобы Сяо Чжань мог много ему предложить, а учитывая настойчивость, с которой эльф штурмовал его дом, это должно быть чем-то весомым. Ну просто потому что эльфы так себя не ведут, не приходят к людям и не заявляют, что им нравятся их иллюзии. — У меня нет сейчас на них резерва, — осторожно произнес Сяо Чжань, внимательно наблюдая за реакцией эльфа. Но того, казалось, это совсем не расстроило. — Меня устроит и рассказ. — А? — Сяо Чжань упал на стул напротив, небрежно заправив волосы за уши. Он честно хотел их завязать, но где-то посеял шнурок. — О чем? — Я же сказал, мне понравились твои иллюзии, — повторил лаэ Ибо, будто это было чем-то невероятно очевидным. Впрочем, может быть, для него так и было. Не зная, как реагировать, Сяо Чжань поднялся и принялся заваривать чай. Привычные движения успокаивали, но их эффект нивелировал взгляд лаэ Ибо, который щекотал лопатки. — И на что же лаэ Ибо рассчитывает? — не выдержав, спросил Сяо Чжань. Лаэ Ибо не ответил, и он повернулся, чтобы поймать его взгляд. — На прогулку? — он склонил голову к плечу, отчего по прядям перекатились солнечные лучи. — Ты можешь показать мне город. Предложение было невинным, кроме разве что того факта, что лаэ Ибо, не слишком жаловавший человеческие поселения, добровольно собрался гулять по человеческому городу. Сяо Чжань мгновенно спал с лица. Нет, он совершенно точно не был готов устраивать себе такую проверку на прочность, еще и в компании эльфийского лаэ. — Может, в другой раз, — с трудом выдавил он из себя, не глядя в глаза. — Ладно, — лаэ Ибо принял отказ на удивление спокойно. — А что насчет полета на пегасах? — Я убьюсь, — честно признался Сяо Чжань, внутренне замирая от одной лишь мысли, что ему придется сесть верхом и взлететь в небо. Такое геройство он мог совершить только в собственной иллюзии, да и то только потому, что там совершенно точно не мог умереть. — Я инструктор, — напомнил лаэ Ибо, как будто Сяо Чжань мог это забыть, — и у меня еще никто не умирал. — У тебя учатся эльфы, — возразил Сяо Чжань, — и не учусь я. Поверь, ты не понимаешь, во что хочешь ввязаться. — Ладно, — снова на удивление быстро согласился он. — Тогда прогулка по Прэй Сахасса Вотсаа? Сяо Чжань задумался. Вообще это могло показаться скучным, но, во первых, это был древний лес, пропитанный магией от корней до самых высоких листьев на кронах деревьев, во-вторых, там водилось много интересных живых существ. Ну и самым главным аргументом было то, что ему в проводники набивался настоящий эльф собственной персоной, а это означало, что он сможет увидеть гораздо больше, нежели если бы пошел сам. Конечно, он мог отказаться, но был бы настоящим идиотом, если бы так поступил. Такими шансами не разбрасываются, особенно когда сердце в груди согласно колотится о ребра. — Хорошо. Дай мне пару минут.***
Сяо Чжань был очарован Прэй Сахасса Вотсаа. Его волшебный воздух будто пробудил что-то внутри, и Сяо Чжаня захлестнуло воодушевление. Предполагалось, что это он будет рассказывать об иллюзиях и вообще обо всем, о чем его спросят, однако вышло с точностью до наоборот. Очень скоро неловкое молчание вытеснил поток вопросов, которыми он сначала осторожно, а потом, не встретив сопротивления, беззастенчиво начал засыпать эльфа. Лаэ Ибо, к его чести, отвечал на все, а если не знал ответа, то так прямо и говорил, не пытаясь пускать пыль в глаза. Будь Сяо Чжань чуть меньше увлечен, он бы непременно озаботился фактом этой прогулки и почему вообще она случилась — не может же быть так, что лаэ Ибо искал его компании. Но он просто не видел этого, новые впечатления всецело захватили его. Эльфа, кажется, не сильно тяготил его приступ почемучки, чем Сяо Чжань беззастенчиво пользовался, запоминая на будущее мелкие детали, которые мог бы использовать в своих иллюзиях. Наверняка Сяо Вэю бы здесь понравилось. Ну и по дороге он бы отпускал ехидные замечания касательно рассеянности Сяо Чжаня и его восхищения буквально всем вокруг. Хотя с подначками отлично справлялся и лаэ Ибо. И, положа руку на сердце, причины для этого у него имелись. Восторг Сяо Чжаня сделал его совершенно невосприимчивым к тому, на что следовало бы обратить внимание, чтобы оставаться живым. Так, засмотревшись на каких-то совершенно поразительных насекомых, которых лаэ Ибо назвал ванантаэ варнэ, он едва не свалился в овраг. Почти угодил лицом в огромную паутину ядовитого паука, потянувшись за ярким листком, который будто обрызгали жидким серебром. В его мантии теперь была прожжена дырка, потому что он совершенно не заметил, как на плече обосновался огнежук, а на подошвах ботинок он нес неповторимый набор всевозможных микроорганизмов, поскольку почти умудрился попасть в болото. Сначала лаэ Ибо молча страховал его, не давая убиться — все же идея привести сюда смертного принадлежала именно ему, так что в каком-то смысле он нес за него ответственность. Потом начал ворчать, а спустя еще несколько происшествий принялся в ехидной манере комментировать уникальность Сяо Чжаня по части влипания в истории и совершенно бесстыже подтрунивать. Сяо Чжань не обижался, отвечал тем же, иногда метая в своего проводника шишки и желуди, а потом снова заваливал вопросами, совершенно неподобающе таща лаэ Ибо за рукав в приглянувшемся направлении. Эльф с напускным смирением на лице тащился следом, но это не могло обмануть Сяо Чжаня — если бы тот действительно не хотел идти, он бы ушел. Эльф много ему позволял, но Сяо Чжань не чувствовал, что его действия причиняют какой-либо дискомфорт, а потому просто выбросил это из головы, позволив их прогулке идти своим чередом. — Лаэ Ибо, давай сделаем где-то привал, я уже ног не чувствую, — начал умолять о пощаде Сяо Чжань спустя какое-то время. Ему честно хотелось продолжать их небольшое путешествие, но левитировать он не умел, — до второго семестра третьего курса Сяо Чжань так и не доучился, а в жизни ему как-то не слишком нужно было подобное умение, — и в противном случае он рисковал просто упасть и не встать. — Иоэ, — лаэ Ибо согласно кивнул и немного скорректировал их курс. Через пару минут Сяо Чжань почувствовал запах воды, а еще через несколько увидел небольшое лесное озеро. Вода в нем была настолько чистой, что было видно лежавшие на дне иголки и волнистые листы каких-то водорослей. Сверху плавали кувшинки с крупными желтыми цветами, а у берега росла высокая, незнакомая Сяо Чжаню трава. — Вау, — выдохнул он, подходя к берегу. Сяо Чжань присел у самой воды и окунул в воду пальцы. Она оказалась бодряще холодной, а еще, как и все в этом лесу, наполненной магией. Там, где кожа соприкасалась с водой, загорались маленькие искорки. Если бы у Сяо Чжаня была подобная вода, то он бы мог восстанавливать свой магический резерв раз в пять быстрее. Насколько наглым будет попросить эльфа вынести немного в баклажке? — У тебя пальцы светятся, — пораженно выдохнул лаэ Ибо, присаживаясь рядом. Сяо Чжань с тихим смешком согласился. — Это потому что вода тут волшебная, — объяснил он. — Мой резерв уже восстановился, а излишку нужно куда-то деваться. — Но мои не светятся, — будто в доказательство своих слов эльф присел рядом и тоже опустил руку в воду. Его кожа стала светлее, будто подсвечивалась изнутри, и Сяо Чжань невольно залюбовался крупной ладонью, красиво перевитой сеточкой голубоватых вен. — С тобой все иначе. Эльфы созданы магией, она буквально часть вас самих. Вы как проводники, в то время как волшебники скорее резервуары. Мы можем увеличить объем магии, с помощью которой творим заклинания, но она всегда исчерпаема. Поэтому у нас столько накопителей. Эльфы же в ней не нуждаются, поэтому эльфийская магия отличается. — Я могу создавать иллюзии как ты? — А ты бы хотел? — удивился Сяо Чжань. — Ты создаешь прекрасное, — ответил Ибо в типично эльфийском стиле. — А ты учишь летать и у тебя отлично получается, — мягко улыбнулся Сяо Чжань. — Уверен, что хочешь сменить род деятельности? — Не обязательно бросать что-то одно, чтобы заняться чем-то другим. Что толку от долгой жизни, когда ты не стремишься к чему-то новому. — Ты точно эльф, а, лаэ Ибо? — пораженно хмыкнул Сяо Чжань, шутливо ткнув того в бок. И тут же понял, что нечаянно задел больную тему — он буквально физически ощутил, как эльф закрылся. Отвесив себе мысленную затрещину, Сяо Чжань попытался перевести тему. — Ты прав, но это справедливо только если ты не стремишься достичь высот, если общие знания удовлетворяют тебя как факт. Ты не можешь быть хорош во всем, тебе банально не хватит на это времени и энергии. Лаэ Ибо скептически приподнял бровь, и Сяо Чжань со смешком исправился: — Ладно, тебе, может, и хватит. Эльф самодовольно улыбнулся, кривовато, на одну сторону, и Сяо Чжань прыснул. Слабые порывы ветра тронули листву, пробудив перешептывания деревьев. Цветы и трава вторили кивками. Сяо Чжань залюбовался искристой рябью, которая пошла по озерной глади. — Почему именно иллюзия? — вдруг спросил Ибо. — Не знаю, — Сяо Чжань пошевелил рукой, разрушая ритмичное движение мелких волн. — Думаю, мне понравилась идея, что я могу создать буквально все, что захочу. — Но оно ведь ненастоящее. — Зато получаемое удовольствие — да, — мягко возразил Сяо Чжань. — Или другая эмоция. Иллюзия может дать тебе то, что не дала жизнь. Может вернуть то, что забрали. Подарить искомую полноту. — Разве это не самообман? Сяо Чжань отвел глаза, задумавшись над ответом. Он водил кончиками пальцев по воде, пуская искристую рябь. — Мне она больше видится способом спасения. — Скорее побега, — эльф кинул камешек в воду. По поверхности дрожью пошли концентрические круги. Сяо Чжань нахмурился и поднял на него острый взгляд. В словах слышался упрек, хотя лаэ Ибо не мог знать о ситуации Сяо Чжаня, как не мог знать и о его иллюзии, следовательно не мог его осуждать. И все же безошибочно попал в больное место. — Ты ошибаешься. — Почему ты перестал приходить на летное поле? Сяо Чжань стиснул зубы. Легкая атмосфера развеялась, хотелось сбежать обратно к Сяо Вэю в безопасность иллюзии. Почему их общение должно было свернуть сюда? Зачем лаэ Ибо это делал? — Почему ты спрашиваешь? — Ты приходил едва ли не каждый день на протяжении почти пяти лун — это из того, что я заметил. А потом резко перестал. Почему? — Мне кажется, это не твое дело, — холодно осадил Сяо Чжань, испытывая желание уйти от неудобных вопросов в самом прямом смысле. Ибо пронзительно посмотрел на него, и Сяо Чжань был уверен, что он продолжит расспросы. Однако он его удивил — просто кивнул, а после похлопал по земле рядом с собой. — Филэму. Если уйдешь в лес без меня, рискуешь больше никогда отсюда не выбраться. Я не буду больше задавать вопросы. Сяо Чжань заставил себя кивнуть. Он все еще чувствовал раздражение из-за попыток эльфа влезть туда, куда его не приглашали, однако с другой стороны, он ведь не сделал ничего, за что стоило бы осуждать. Не его вина, что для Сяо Чжаня слышать подобные вопросы все равно что ножом по сердцу. Он уставился на воду, заставляя себя глубоко дышать. Лаэ Ибо же просто сидел рядом, водя найденной на берегу веткой по дну и поднимая ил. Какое-то время в воздухе висело тяжелое молчание, но Сяо Чжань никогда не умел долго злиться. Зато всегда был любопытным и упрямым. Сяо Вэй это его качество дипломатично называл «тига и лэ асини», хотя смысл простонародной человеческой поговорки с пресловутой щепкой в мягких тканях седалища сохранялся. — Послушай, лаэ Ибо, зачем тебе это все? В плане — иллюзии, человеческий волшебник, эта прогулка? Зачем приходишь ко мне в лавочку? Тот скосил глаза на Сяо Чжаня, будто решал, отвечать на вопрос или нет. — Я пока не понял. Просто ты меня заинтересовал, и то, что ты делаешь, тоже. Я никогда раньше такого не ощущал. Мне стало любопытно. — То есть? — нахмурился Сяо Чжань. — Как заинтересовал? Как забавная зверушка? Лаэ Ибо осуждающе покосился на него. — Ты много надумываешь. — Мне говорили, — отмахнулся Сяо Чжань, как постоянно отмахивался от Сяо Вэя. И тут же потребовал: — Объясни. — Иоэ оу тэ лэ иоа! Говорю же, не понял пока, — вышло тихо и как-то зло, но лаэ Ибо выглядел скорее смущенным, нежели разозленным. Даже не так, с удивлением понял Сяо Чжань, он раздражался от того, что испытывал смущение. — Ладно-ладно, не злись, — он примирительно поднял руки. — Это все ты! — лаэ Ибо обличительно брызнул на него водой. Сяо Чжань вытаращился на него, будто впервые видел. — Поверить не могу, — прошептал он в священном ужасе. — Третий наследник клана Колаа Ман! Брызнул водой на этого недостойного! Я теперь поцелован туаа! — Лаги, ока сэ валэ, — простонал лаэ Ибо. Пользуясь моментом, Сяо Чжань тоже брызнул в него водой. В него полетела шишка. Он не остался в долгу, подобрал какую-то скорлупу и запустил в ответ. Они метали друг в друга все, что попадало под руку и было относительно безобидным. Когда у Сяо Чжаня кончились боеприпасы, он решил сжульничать — кинулся на эльфа с криками, надеясь коварно захватить территорию и вместе с ней ресурс для обстрела. Но лаэ Ибо его финт раскусил, кинул в Сяо Чжаня сразу несколько шишек и бросился наутек. Они носились вокруг озера как маленькие дети, хохоча и подначивая друг друга. До тех пор, пока Сяо Чжань в воинственном запале не поскользнулся на мокрой траве и не рухнул в воду. Она оказалась очень странной, вроде холодной, но в то же время Сяо Чжань не чувствовал уколов ледяных игл. Он пошевелился, и на поверхность вместе с пузырьками воды всплыли искры. Над ухом злорадно засмеялись. — Что, решил остыть? — лаэ Ибо ехидничал с берега преступно сухой. Коварная мысль оформилась мгновенно и тут же передалась командой мышцам, не успев пройти нормальную обработку мозгом. Сяо Чжань выбросил руку вперед, поймал в плен щиколотку эльфа и со всей дури дернул на себя. Тот потерял равновесие и шумно плюхнулся рядом с Сяо Чжанем. Пришла очередь Сяо Чжаня злорадствовать. — Грязно играешь, — отфыркиваясь от воды и пытаясь распутать намокшие волосы, сообщил лаэ Ибо. — Использую преимущества, — солнечно улыбнулся Сяо Чжань, а после обратил внимание на то, что эльф пытался сотворить со своей шевелюрой. Надругательство над прекрасным. — Туаа, ну что ты там копаешься, только хуже делаешь. Дай помогу. Он быстро оказался рядом и, несильно шлепнув эльфа по рукам, чтоб не мешался, принялся осторожно, почти со священным трепетом распутывать длинные платиновые пряди. Казалось, выдерни он хоть один серебристый волосок, и за ним прибудет клановый конвой, а после его публично казнят за посягание на культурное достояние. Несколько раз он случайно задел пальцами кончики ушей эльфа, и теперь его уши полыхали алым. Странно, но уши Сяо Чжаня тоже полыхали, хотя их никто не трогал. Лаэ Ибо под его пальцами вел себя так тихо, что еще немного, и Сяо Чжань решил бы, что ему придется как-то объяснять эльфам труп в их же лесу. — Эй, ты там в порядке? — он встревоженно коснулся пальцами плеча. Прикосновение странно взволновало. Невольно захотелось не останавливаться — провести выше к светлой тонкой шее, погладить позвонки и коснуться под линией роста волос. Сяо Чжань сморгнул вставшую перед глазами картинку, смущенный тем, какие мысли пришли в его голову. Да, он давно восхищался красотой лаэ Ибо, она была бесспорна и не увидеть ее мог только слепой, однако, несмотря на все подначки брата, не рассматривал эльфа в таком качестве. Ему не хотелось ничего большего. Во всяком случае ему так казалось до этого самого момента. — Уа лэлэи мэа уна. Ты закончил? — голос эльфа звучал как-то странно, но Сяо Чжань простодушно списал это на активный бег с препятствиями и внезапное купание. — Почти. Лаэ Ибо, заплести косу? — шутливо спросил Сяо Чжань. — А ты умеешь? — скептично покосился на него лаэ Ибо. — У меня есть племянница, — улыбнулся он, удивленный тем, что ему сразу не отказали. — Так что да, и не только косу. — Заплети. Внутри Сяо Чжаня будто что-то поднялось и, перевернувшись, ухнуло вниз, обдав волной искристой радости. Он искренне улыбнулся и принялся ловко управляться с длинными волосами, переплетая скользкие влажные пряди между собой. Касаться их было очень приятно, и Сяо Чжань принялся тихонько мурлыкать себе под нос простенькую импровизированную мелодию. — Действительно умеешь, — пораженно произнес лаэ Ибо, когда Сяо Чжань предъявил на оценку плоды своих трудов. — То есть лаэ Ибо сомневался в моих талантах? — Сяо Чжань осуждающе дернул его за кончик косы. Эльф как-то странно на него посмотрел, но ничего не сказал. Сяо Чжань решил, что не стоит, наверное, больше трогать чужие волосы, ему и так позволили до неприличного много. — Больше не посмею, — улыбнулся тот. И такую улыбку лаэ Ибо Сяо Чжань видел впервые. О Валлия Моону, этой улыбкой можно было ставить на колени нации. И не для порабощения, просто ноги подгибались бы у каждого, кто ее увидит. Сяо Чжань почувствовал, что заливается краской. — Кажется, мы тут засиделись, давай потихоньку обратно, — сказал он, выползая на берег. На самом деле уходить ужасно не хотелось. Несмотря на несколько неприятных моментов, Сяо Чжань прекрасно проводил время и компания эльфа его нисколько не тяготила. Даже наоборот, он будто отдыхал душой. Лаэ Ибо оказался на удивление ехидным, но в положительном ключе. Если и подначивал, то делал это без злобы; Сяо Чжаню нравилось с ним разговаривать, у эльфа было свое мнение и он не боялся говорить прямо. А еще не относился к нему снисходительно, и лишь одно это могло заставить Сяо Чжаня выделять его среди остальных и испытывать простую симпатию, какую одно существо может испытывать к другому. Ну или почти. — Иоэ, я отведу тебя обратно.***
— Вау. Это было первым, что произнес Сяо Вэй, когда Сяо Чжань пришел в иллюзию. — И тебе привет, — Сяо Чжань аккуратно обошел взрыхленные грядки и плюхнулся на островок травы в тени под сливой. — Боюсь спрашивать где ты был, — Сяо Вэй сунул лопатку в только что взрыхленную грядку и прямо там же уселся на траву, таращась на брата. — Если снова начнешь сравнивать меня с вамалием, то я… — начал Сяо Чжань, но его оборвали. — Да нет, если б вамалии так выглядели, к ним бы в могилы добровольно кидались. — Даже не знаю, можно ли считать это комплиментом, — закатил глаза Сяо Чжань, но мысленно удивился. Что в нем могло измениться за такой короткий срок? Допустим, Сяо Вэй всегда был наблюдательным, особенно во всем, что касалось брата, но Чжочэн вот тоже странно косился. — Чем занимался? — Сяо Вэй отвернулся и опять принялся копаться в земле. Сяо Чжань искренне не понимал, как огородничество в принципе может нравиться. Слова брата о том, что это его расслабляет, каждый раз приводили в замешательство. Сяо Чжаня обязанность пропалывать и постоянно держать в голове необходимость полива и всякие другие мелочи, важные для тех, кто все же стремится что-то вырастить, бесили. Однажды, когда ему было лет двенадцать, ему стало очень интересно, чем там так увлеченно занимается его брат. Тот любопытство Сяо Чжаня воспринял с энтузиазмом и вручил ему небольшой вазон, который подозрительно напоминал маленькое дерево. Список того, что с ним нужно сделать, был предельно простым: копаешь ямку, набираешь в лопатку пепел с опилками и кидаешь в ямку, выкапываешь растение и сажаешь его в землю. Потом закапываешь, разравниваешь и поливаешь. Ничего сложного. Но так казалось только на первый взгляд. Все то время, пока он копал ямку, препарировал порученный ему вазон и возился с высадкой, он медленно закипал. Где обещанное умиротворение и плавность мыслей? Где вообще хоть что-то, ради чего этот кошмар можно терпеть? Лично он нашел только грязь и еще больше грязи. Земля забилась под ногти, он сам в ней перепачкался, полил и себя, и саженец, и зарекся снова этим заниматься. Когда Сяо Вэй увидел плоды рук его, сказал, что свои саженцы он ему больше не доверит и, вероятно, Сяо Чжаню стоит поискать какую-то альтернативу для себя. Во взрослой жизни из зелени у Сяо Чжаня были только дохленькие вазоны в лавке, которые Чжочэн держал на этом свете молитвами и неумелыми заклинаниями, и несколько ярких вазонов, подаренных Сяо Вэем, которые до сих пор стоят у Сяо Чжаня в спальне. Когда тот ему их подарил, то сказал, что вот эти малыши выдержат что угодно, даже соседство с кем-то настолько рассеянным как Сяо Чжань. Тот принял подарок скептично, но вазоны и правда выжили и периодически радовали его яркими цветами. Они остались с Сяо Чжанем, в то время как Сяо Вэй его бросил. — Слушай, я же могу просто создать для тебя огород, зачем ты с этим всем возишься? — А чем мне, по-твоему, еще заниматься? — фыркнул Сяо Вэй. Сяо Чжань опустил взгляд и принялся ковырять торчащий из-под земли корень сливы. Навряд ли Сяо Вэй хотел упрекнуть его, да и сам Сяо Чжань понимал, что тому должно быть скучно торчать в иллюзии. Но не мог совершенно ничего с этим сделать. В реальном мире у него не было даже сотой доли той власти, которая была здесь. Тут он мог воссоздать образ брата таким, как его помнил, до мельчайших деталей, построить все, что придет в голову, создать целый новый мир, если хватит ресурса. Он это понимал, они оба понимали. Но стоило об этом подумать, как делалось невыносимо горько. Он буквально запер жизнелюбивого Сяо Вэя в иллюзии одного. А все потому, что не мог отпустить. — Прости, — тихо произнес Сяо Чжань, чувствуя себя ужасно жалким. — Я мог бы создать тебе кота или собаку. Или кого угодно, только скажи. — Нет. Не бери в голову. Сяо Чжань поджал губы. Сяо Вэй всегда отказывался, сколько бы он ему не предлагал. Он никогда не объяснял причин, но смотрел с затаенной тоской во взгляде, так что Сяо Чжань малодушно прекратил его об этом спрашивать. Это был первый раз за долгое время. — Лучше расскажи наконец, где тебя носило. Не знаю точно, но по моим ощущениям тебя долго не было. И Сяо Чжань рассказал, как делал это всегда. Только почему-то больше не чувствовал привычного воодушевления. Против воли вспомнились слова лаэ Ибо о том, что подобные иллюзии — попытка обмануть себя. Сяо Чжань посмотрел на брата, который время от времени кивал на его слова, реже вставлял комментарии и вопросы. Он не выглядел несчастным, но счастливым тоже не выглядел. И живым для того, чтобы испытывать подобные чувства, тоже не был. Сяо Вэй был лишь эхом самого себя, созданного горюющим разумом. И именно сейчас Сяо Чжань это понял как никогда ясно. Глаза сделались влажными, но он упрямо сморгнул слезы, заставляя себя сосредоточиться на рассказе.***
Сяо Чжань пытался избегать тех мыслей, которые преследовали его с того самого визита в иллюзию. После того яркого осознания ему стало тяжело находиться рядом с Сяо Вэем, смотреть ему в глаза, продолжать так же беззаботно болтать. Но и отпустить, полностью возвратившись в реальную жизнь, он не мог — было все еще слишком больно. Он ходил мрачной тучей, пугая Чжочэна, а после и вовсе закрылся в своей комнате, не желая никого пускать. Изредка только делал вылазки на кухню, а еще открыл для себя возможность выбираться на крышу дома, с которой, вообще-то, упасть было как нечего делать, особенно когда подмораживало, но зато оттуда были хорошо видны звезды. Они холодно мерцали в такой безумной дали, что стоило задуматься об этом чуть дольше нескольких минут, и ты начинал чувствовать свою никчемность, незначительность — что такое человек по сравнению с необъятным миром? Но Сяо Чжаня это странным образом успокаивало. Звезды были так далеко, что даже не подозревали о его существовании и его проблемах, им не было до него дела. Легче от этого не становилось, выхода из ситуации он по-прежнему не видел, — или не хотел замечать, — но морозный ночной воздух будто отгонял все волнения, позволяя хоть немного передохнуть. Сяо Чжань не мог остановиться, думал обо всем, вспоминал, переоценивал. Размышлял о правильности принятых решений и их последствиях, много рассуждал о семье, настолько, что, поддавшись порыву, одной ночью отправил отцу внеплановое письмо мыслепочтой. Ему ужасно не хватало брата. Не того, который томился в иллюзии, а того, которого разбойники безжалостно убили на тракте. Не хватало его смеха, его подначек, шутливых подзатыльников и чрезмерной заботы. У Сяо Вэя, которого он создал, были все эти качества, он вел себя так, как помнил Сяо Чжань, говорил так, поступал, но в этом не было ничего от него самого. Только оболочка, считающая себя чем-то большим. Что бы сказал настоящий Сяо Вэй, узнай, что Сяо Чжань сделал? Наверняка не одобрил бы. Наверное, хорошо, что он никогда об этом не узнает. Несколько раз в лавочку приходил лаэ Ибо, о чем каждый раз сообщал Чжочэн, но Сяо Чжань не нашел в себе мужества выйти и встретиться с ним. Эльф наверняка заметил бы его состояние, и Сяо Чжань начал бы ломать голову над тем, как много он понял и какие выводы сделал. Ему не хотелось, чтобы лаэ Ибо думал о нем неправильно, но на то, чтобы объяснить ситуацию, ушло бы слишком много моральных сил, которых у него не было. Да и зачем ему его проблемы? Лаэ Ибо ему нравился. Нравился в том самом смысле, о котором до недавнего времени Сяо Чжань даже не задумывался — когда хочется разговоров, касаний, поцелуев. Разумеется, мнение лаэ Ибо имело для Сяо Чжаня вес. И это все многократно усложняло. В состоянии полного душевного раздрая и непонимания, как дальше жить, Сяо Чжань вновь взялся за карандаш. Размытые разрозненные мысли ложились на бумагу пейзажами и узорами, изредка — образами, среди которых с завидным упрямством мелькали тонкие пальцы, раскосые глаза и острые уши. Иногда среди зарисовок прятался силуэт брата. Он всегда скрывался, показывая лишь какую-то свою часть, только намекая на то, что где-то рядом. Но чем дальше он рисовал, тем чаще Сяо Вэй превращался в едва различимую фигуру; неизбежно отдаляющийся, будто пытающийся уйти с листа. Сяо Чжань долго смотрел на эти рисунки, начиная понимать, что ему стоило сделать, но малодушно не решаясь признаться в этом даже самому себе. За последнюю неделю в иллюзию он наведался всего несколько раз, и то ненадолго. Соврал Сяо Вэю о том, что снова начал брать заказы и теперь дел по самую макушку, однако тот слишком хорошо его знал для того, чтобы поверить. Он видел, что ему соврали, но ничего не сказал. Продолжил вести себя как ни в чем не бывало, расспрашивать, интересоваться жизнью Сяо Чжаня, как делал это каждый раз. И последнему сделалось так тошно, что он глупо сбежал, спрятавшись от брата. Но спрятаться от себя самого было невозможно. Сидя вечером у окна и без особой идеи черкая на листах, Сяо Чжань задумался о том, что было бы, окажись на месте Сяо Вэя он сам. Брат всегда был сильнее него, более зрелым и взрослым, даже в детстве, несмотря на раздолбайский вид, широкую улыбку и пухловатые щеки всеобщего любимца. Сяо Чжань им восхищался. Сяо Вэй бы наверняка был убит горем, но у него была бы Ма Хао, которая стала бы его опорой, и малышка Лу. Он бы совершенно точно больше внимания уделял отцу, поддерживал связь с родственниками, заботился бы о них. Ему было бы ужасно тяжело, но даже так Сяо Чжань был уверен в том, что ему ни за что бы не пришла в голову мысль создать иллюзию и посадить туда погибшего брата, как сделал он сам. Он бы просто продолжил жить, радоваться мелочам, любить жену и дочку, заниматься любимым делом, бесконечно ворча на все подряд. Сяо Вэй бы точно смог. В отличие от него. Лучше бы на месте Сяо Вэя действительно оказался Сяо Чжань. Он вздохнул и принялся штриховать волосы. С зарисовки на него снова смотрел лаэ Ибо, озорно ухмыляясь своей удивительной кривой ухмылкой. От нее не получалось скрыться даже во сне. Особенно во сне. Вообще-то именно сновидения и подтолкнули Сяо Чжаня к переосмыслению своего отношения к лаэ Ибо. Днем он был занят тем, что размышлял над собственной жизнью, пытался понять, как следует поступить дальше. Но стоило ему лечь в кровать и с трудом провалиться в сон, как там появлялся лаэ Ибо. Декорации каждый раз были разные, как и места, и обстоятельства встречи, но концовка всегда оставалась неизменной, и именно она заставляла Сяо Чжаня мучительно краснеть по утрам. В снах он позволял себе касаться лаэ Ибо, и тот был совершенно непротив. Наоборот, льнул к рукам, улыбался своей кривоватой улыбкой, но в глазах горел темный огонь. И Сяо Чжань, околдованный этим огнем, будто срывался с цепи. Впивался в его губы поцелуями, зарывался пальцами в платиновые волосы, распуская собственноручно заплетенную косу (его волосы почему-то всегда были собраны так); жадно прижимал к себе и снова целовал-целовал-целовал… О друзьях такое совершенно точно не снится. Воспоминание о последнем сновидении отдалось теплой волной внизу живота и приступом головной боли. С одной стороны, во влечении одного существа к другому не было ничего плохого, это естественно. С другой стороны, лаэ Ибо был едва ли не самым трудным выбором, который Сяо Чжань только мог совершить, по разным причинам. Да и для самого лаэ Ибо он был плохой партией. Начать хотя бы с того, что тот был эльфом, а они редко выбирали в спутники людей, практически никогда, вообще-то. Это без багажа в виде пусть и богатой семьи, но без древней истории, сомнительной репутации и такого же сомнительного дела всей жизни и нестабильного состояния из-за смерти брата, о котором лаэ Ибо вообще не подозревал. Ну и самым последним аргументом было то, что Сяо Чжань чувствовал, будто своими зародившимися чувствами предает память о брате. Рядом с лаэ Ибо он позволял горю отойти на задний план, практически не думал о том, что произошло. Веселился, наслаждался, чувствовал. Смотрел непотребные сны. В то время как прах его брата ветер давно разнес по миру. Разве было у него право продолжать наслаждаться жизнью, когда самого дорогого человека больше не было рядом? Разве имел он право любить лаэ Ибо? В общем и целом количество аргументов против существенно перевешивали аргументы за. В этом не было смысла. Вдруг в окно постучали, и это было настолько неожиданно, что Сяо Чжань рефлекторно дернулся и, не сумев сохранить равновесие, некрасиво свалился с подоконника. Тихо постанывая и потирая ушибленный бок, он приподнялся и заглянул в окно. С той стороны на него требовательно смотрели глаза лаэ Ибо, который совершенно точно не мог стучаться на второй этаж его дома, стоя на ветке дерева. Сердце пропустило несколько ударов. И когда это у них во дворе успел вырасти персик? В начале зимы-то? Лаэ Ибо постучался еще раз, настойчивей, приподняв брови и выразительно глядя на оконную ручку, как бы намекая, что неплохо было бы, открой Сяо Чжань окно и впусти его внутрь. Сяо Чжань выдохнул тихое «Туаа, связался на свою голову» и открыл окно, едва не задев створками эльфа, который ловко отпрянул назад, переступив по ветке, сохраняя идеальный баланс. Сяо Чжань совершенно точно никогда в жизни не смог бы повторить это движение при всем желании. — Фааитэтэ, я не умею летать, — ворчливо произнес он вместо приветствия. — Персик? — вместо ответа поднял брови Сяо Чжань, отходя в сторону и позволяя эльфу влезть внутрь. — Ну, я видел, что люди сажали их у домов. Лаэ Ибо перекинул ногу и уже через мгновение оказался сидящим на подоконнике. Его уши и нос покраснели от холода, глаза маняще блестели, а на лице было выражение, которое заставляло что-то внутри Сяо Чжаня сладко трепетать. Проснулось дурацкое желание позаботиться, согреть, быть может, обнять. Мозг охотно подкинул картинки из сна, но он тряхнул головой — с такими мыслями у него просто не получится смотреть лаэ Ибо в глаза. Сяо Чжань еще с первой встречи заметил, что в непосредственной близости от лаэ Ибо думать у него получается крайне неважно. И сейчас, во избежание эксцессов, отошел на всякий случай в безопасную зону, заняв наблюдательную позицию на кровати и вперив в эльфа внимательный взгляд. — Ты же в курсе, что сейчас зима? — Ну и? — Какие персики зимой? — Волшебные, — буркнул лаэ Ибо, и Сяо Чжань невольно хихикнул. Ну да, он же эльф, почему бы ему не вырастить персик под окнами его лавочки. — Ладно, допустим, — сдался он, закатив глаза. — Почему ты тут? — Потому что кто-то, — лаэ Ибо обвиняюще ткнул в него пальцем, — решил поиграть в затворника. Сяо Чжань сразу смешался и помрачнел, опустил невидящий взгляд на руки, нервно теребившие край безразмерного свитера, который Ма Хао несколько лет назад подарила на его Афио Маи. Снова навалилась на плечи тяжесть, которая сопровождала все его мысли в последнее время. Не стоило все же лаэ Ибо приходить. — Прости, я не хотел никого видеть. — Твой друг сказал мне, — кивнул эльф. А после покопался в складках плаща и бросил: — Лови! В Сяо Чжаня полетело что-то круглое, и он вскинулся, поймав совершенно случайно… персик. Большой, с бархатистой кожурой. — Смешно, — Сяо Чжань потер пушистый бок и откусил. Персик оказался невероятно сочным и очень сладким. — Боюсь спрашивать где ты его достал. — Я эльф, — пожал плечами лаэ Ибо, и на самом деле это все объясняло. Ну, почти все. Кроме того факта, почему третий сын алльэ Вана решил накормить смертного колдуна собственноручно (Сяо Чжань не знал наверняка, но активно подозревал) выращенным персиком. Сердце сделало глупый кульбит, потому что, будь лаэ Ибо человеком, Сяо Чжань скорее всего расценил бы это как знак внимания. Но он не был, а потому оценивать это можно было как угодно. Пока Сяо Чжань задумчиво уничтожал персик, лаэ Ибо смотрел на него с непонятным выражением на лице. Сяо Чжань и был бы рад его растолковать для себя хоть как-то, но все, что он мог, это молча полыхать ушами, не понимая, как из очередного одинокого вечера получилось то, что получилось, и торопливо придумывать тему для разговора. — Итак… окно? — Двери ты бы не открыл, — эльф наконец-то отвел взгляд, невозмутимо вытащил второй персик и с аппетитом вгрызся в него сам. Сяо Чжань на мгновение залип на губах и руках, моргнул, осознав, что он делает, и тряхнул головой. Неужели его теперь так постоянно в присутствии лаэ Ибо клинить будет? Он только недавно думал о смысле собственной жизни, кажется, пора снова задуматься, чтобы немного сбить градус. — Можно было попробовать что-то менее радикальное. На словах передать, записку там, — предложил он, собирая языком потекшие по запястью капли сока. Придется потом руки мыть, ну или прилипать ко всему, чего нечаянно коснется. — Так бы я не увидел, как ты издеваешься над фруктами, — глубокомысленно заметил лаэ Ибо, прослеживая взглядом его действия. Сяо Чжань густо покраснел. — И не вырастил бы на моем заднем дворе персик, — вставил он и, не удержавшись, глупо нервно захихикал. Лаэ Ибо тут же подхватил его дурацкий смех собственным, удивительным образом контрастирующим с его красивой утонченной внешностью. Таким же неуместным, как его кривая ухмылка, но так же безумно ему подходящим. Витавшее в воздухе напряжение рассосалось как-то само собой. — Рисуешь? — дожевав персик и невоспитанно швырнув косточку в окно спросил эльф, заметив разбросанные на полу листы. Те самые, о которых Сяо Чжань благополучно забыл в тот самый момент, как увидел лаэ Ибо. — Скорее размышляю, — Сяо Чжань наблюдал за тем, как лаэ Ибо стекает с подоконника на колени и подбирает своими тонкими пальцами листы. Вот бы зарисовать их, не тайком, а чтобы они сидели как сейчас. Стоп. Зарисовать. Туаа-а! Сяо Чжань скатился кубарем с кровати, потеряв где-то на покрывале косточку и наверняка оставив полно липких следов, и кинулся отбирать у эльфа рисунки, на большей части которых был изображен именно он. Туаа, нужно было отнести все в мастерскую, закрыть где обычно, тогда не пришлось бы переживать этот позор. — Стой! Не смотри, просто отдай, — Сяо Чжань упал на колени рядом и выхватил у растерявшегося лаэ Ибо листы. Когда пальцы нечаянно соприкоснулись, по коже будто пустили слабый магический разряд, в мгновение ока разошедшийся по телу волнительным теплом. У Сяо Чжаня пошли мурашки, заднюю часть шеи почему-тот покалывало. Захотелось продолжить контакт, провести по ладони, сравнить размер и, проследив кончиками пальцев узор вен, обхватить руку. Сяо Чжань быстро одернул руку и вскочил на ноги. Пронесся ураганом по комнате и торопливо запихал все листы в шухляду прикроватной тумбы, думая, что хуже: повернуться к лаэ Ибо и встретить его без сомнения пораженный взгляд или так и остаться стоять спиной до конца жизни в надежде, что ситуация разрешится как-нибудь сама собой. Он провел ладонью по лицу и сжал переносицу. Туаа, взрослый же человек, состоявшаяся личность. Откуда это все? — Эи, филэму, — низкий голос лаэ Ибо пустил по позвоночнику дрожь, а Сяо Чжаню захотелось побиться головой о стену. С чего вдруг он начал так реагировать на лаэ Ибо? Они ведь гуляли вместе в Прэй Сахасса Вотсаа и все было в порядке. «Уинга, — прописал себе мысленный подзатыльник Сяо Чжань, — тогда ты не знал о том, что он тебе нравится в том самом смысле». — Сяо Чжань, — позвал лаэ Ибо, когда тот так и не повернулся. — Вернись сюда и сядь. Сяо Чжань потерянно моргнул. Ему показалось, или его только что впервые позвали по имени? Он обернулся. Эльф выжидающе на него смотрел, и Сяо Чжань, будто привороженный, покорно вернулся и опустился напротив лаэ Ибо. — Фаапэй о лэи, — кивнул он одобрительно, — а теперь дай руку. — Зачем? — встревожился Сяо Чжань, понимая, что, стоит лаэ Ибо его коснуться, как дальше ситуация точно выйдет из-под какого-никакого, но все же контроля. Лаэ Ибо поднял на него глаза и посмотрел… ну, в общем, красноречиво посмотрел. Сяо Чжань закусил губу, смиряясь с неизбежным, и покорно протянул руку ладонью вверх. Эльф смотрел на нее так сосредоточенно, что Сяо Чжань помимо воли начал беспокоиться о том, что с ней что-то не так. Вдруг лаэ Ибо заметил что-то или ощутил? Пока Сяо Чжань терзался сомнениями, лаэ Ибо легко коснулся кончиками пальцев его пальцев, замерев на мгновение, а потом невесомо проследил ладонь вверх. Сяо Чжаня от этого касания едва не подбросило всего. — Ты чего? — проблеял он, не в силах произнести что-то чуть более складное. — Ты ведь тоже это почувствовал, да? — лаэ Ибо глядел пристально, решительно, глаза в глаза, отчего дрожь внутри лишь усилилась. Сяо Чжань прикрыл глаза, пытаясь игнорировать бешено стучащее сердце, готовое прямо сейчас пробить грудную клетку и выскочить наружу — прямо в теплые ладони лаэ Ибо. Туаа, когда его жизнь превратилась в это. — Лаэ Ибо, ты меня что, соблазнить решил? — простонал Сяо Чжань, отбирая руку и обиженно глядя на эльфа. — А ты соблазняешься? — деловито спросил этот ушастый возмутитель спокойствия. — Я вижу, у тебя уши лишние, — угрожающе прищурился Сяо Чжань, зло пнув его пяткой по бедру. — Ты зачем пришел? Если это все, можешь обратно в окно выходить. — Я видел, что ты меня рисовал. Так я тебе нравлюсь? — лаэ Ибо продолжал переть, хотя любой хоть сколь-нибудь тактичный человек давно заткнулся бы. Но он был эльфом, а они, кажется, рождались с атрофированным чувством такта. — Ты поэтому приходил на поле? — Замолчи! — ...И поэтому, когда я тебя сбил, попробовал смыться?.. — Стой! — …И так краснел, когда мы гуляли? — Лаэ Ибо! — Сяо Чжань, отчаянно краснея, приложил палец к губам и, глядя ему прямо в глаза, выдохнул «тс-с-с». Тот, будто загипнотизированный, тут же замолчал. — Слишком много смущающих вопросов за раз. Туаа, хоть бы Чжочэн этого не слышал, — Сяо Чжань подался назад, опершись спиной на кровать и спрятав полыхающее лицо в ладонях. — Он ушел, сказал, чтобы если ты куда-то соберешься, чтобы поставил на ключ. Я не понял, но он сказал, что ты поймешь. Сяо Чжань зачесал пятерней волосы назад и глупо уставился на лаэ Ибо, пару раз моргнув. — А куда я должен собраться? — спросил он осторожно. Эльф криво ухмыльнулся, многозначительно глядя на Сяо Чжаня. — Сговорились вы, что ли… — Ну, он переживал, — пожал плечами лаэ Ибо. — И попросил тебя? Ну все, — обреченно произнес Сяо Чжань, поднимая глаза к потолку. — Не знаешь, какие расценки на дома в Валавии? — Зачем тебе туда? — наивно спросил эльф. — Чтобы переехать и никогда больше не смотреть в глаза свидетелям моего позора, — заунывно сообщил Сяо Чжань. — Ладно, — согласился он тоном, будто только что дал добро на переезд и был в шаге от того, чтобы пойти собирать вещи. — Ты говорил, что учился там. Покажешь город? Сяо Чжань перевел изумленный взгляд на лаэ Ибо. Во-первых, он не помнил, что вообще рассказывал об этом. Во-вторых, был шокирован, что лаэ Ибо, оказывается, не только внимательно слушал, но еще и запомнил, что само по себе многое говорило. И в-третьих, он намеревался поддерживать с Сяо Чжанем связь, хотя тот буквально сказал, что хочет сбежать. Как бы это ни было сложно, но им нужно было поговорить, и срочно. — Так, лаэ Ибо, давай немного проясним ситуацию, — Сяо Чжань выпрямился, повернулся, подсев поближе, и серьезно посмотрел на эльфа. Тот будто отзеркалил его настроение, тоже сразу собрался весь. — Ты был прав, когда сказал, что мне нравишься. Сначала мне просто нравилось за тобой наблюдать, ну, знаешь, ты… — Сяо Чжань замялся, бестолково жестикулируя в попытке подобрать нужное слово, но так и не смог. — Но потом я узнал тебя немного лучше и… в общем, да, — говорить было трудно, к лицу снова прилила кровь, а сам Сяо Чжань чувствовал, как противно вспотел. — А что насчет тебя? Почему ведешь себя так? Почему продолжаешь таскаться ко мне? Ты говорил, что пока не понял и пока тебе просто интересно, но ты не можешь отрицать, что то, что только что произошло, нельзя объяснить простым интересом. — Почему тебе так нужно навешивать ярлыки? — спросил эльф непонимающе. — У меня нет несколько веков на то, чтобы посмотреть куда это все приведет. Мне нравится понимать, что происходит в моей жизни. — Ты не можешь контролировать жизнь. Нужно принимать ее такой, какой она есть. — Я и не… Лаэ Ибо красноречиво обвел взглядом комнату, а после посмотрел на Сяо Чжаня. — Ладно, возможно — только возможно — ты прав, — вынужден был признать Сяо Чжань. — Но ты не ответил. — У меня нет того ответа, который тебе нужен, — пожал плечами лаэ Ибо, глядя на Сяо Чжаня. — Мне нравится смотреть, как ты творишь. Когда ты меня касаешься, меня будто током прошибает. А когда ты улыбаешься, как тогда, когда мы гуляли в Прэй Сахасса Вотсаа, то внутри меня словно собираются щекотливые солнечные лучи. «Щекотливые солнечные лучи… Туаа», — мысленно простонал Сяо Чжань, глядя на эльфа во все глаза и чувствуя, как его захватывает какой-то странной ласковой нежностью. Захотелось сгрести в объятия и целовать его… везде. Но вместо этого он потянулся и осторожно, будто боялся спугнуть, накрыл ладонь лаэ Ибо, мягко погладив костяшки пальцев. Тот вздрогнул от касания, но руку не убрал. Наоборот, поколебавшись, накрыл сверху своей, неуверенно погладив в ответ. — Я ценю твою честность, — улыбнулся Сяо Чжань. — Спасибо. — Ага, — лаэ Ибо сидел, рассматривая их руки так, будто это божественное откровение, не меньше. Сяо Чжань хмыкнул, полыхая скулами. — Можно я еще кое-что спрошу? — Спрашивай. Сяо Чжань на несколько секунд задумался, не зная, как лучше сформулировать так, чтобы и понятно было, и не слишком оскорбительно. — Мне просто интересно. Твое отношение к людям… Ты гораздо более лоялен, чем большинство, но тем не менее — поправь меня, если ошибаюсь, — ты не появлялся в Каадине до того, как начал ходить в мою лавку. Сяо Чжань тревожно наблюдал за лаэ Ибо. Он понимал, что тема неприятная, помнил, как тот закрылся, когда они гуляли в Прэй Сахасса Вотсаа, стоило ее задеть. И все же чувствовал, что это что-то важное, что-то, что поможет понять лаэ Ибо. И ради этого стоило спросить. Лаэ Ибо пристально смотрел на него несколько мгновений, ни слова не произнося. Сяо Чжань смотрел в ответ, пусть выдерживать взгляд было трудно. — Не к людям, — наконец выдохнул эльф. — К тебе. И это не лояльность. Сяо Чжань кивнул, показывая, что внимательно слушает. — Об этом никто не знает, но моя мать была рождена от союза человека и эльфа. Ее отец был тем, кто основал Каадин, а благодаря матери, алльэ Малу, это стало возможным. Сяо Чжань удивленно приподнял брови. Эта часть истории была ему неизвестна. — То есть… — начал он, но лаэ Ибо закончил вместо него. — То есть формально я не чистокровный эльф. — И об этом никто не знает? Лаэ Ибо кивнул, поджав губы. Это многое объясняло. И то, почему лаэ Ибо вместо светских раутов тренирует детей, и то, почему ему в принципе столько спускают с рук. Несмотря на то, что он третий сын в семье, ему никогда не стать алльэ. — Дедушка меня вырастил. Это он научил меня летать на пегасах, и практически все, что я знаю, я знаю благодаря ему. Сяо Чжань не знал этого человека, но уже испытывал к нему расположение хотя бы потому, с какой теплотой о нем говорил лаэ Ибо. Наверное, в чем-то они были похожи. Сяо Чжаня вырастил Сяо Вэй, именно он заботился о его воспитании, вытаскивал из проблем, выслушивал и давал советы. Сяо Чжань во многом был обязан именно ему за то, кем был сейчас. — Знаешь, почему я не приходил на летное поле? — спросил он, меняя положение, придвигаясь к лаэ Ибо так, чтобы соприкасаться плечами. Эльф не возражал. — Я потерял дорогого человека. Брата. Сяо Чжань почувствовал, как горло снова сдавливает спазмом, как сердце снова сдавливает тоска и он ощущает на себе груз собственного горя. — О лэ лалолаги э пэи о сэ лаги аига о сэ фаасолога, — лаэ Ибо прикрыл глаза ладонью в ритуальном жесте. Сяо Чжань закрыл пекущие глаза и повторил жест. — Мы… были очень близки, — продолжил он спустя несколько минут, которые потребовались для того, чтобы взять себя под контроль. — И это… слишком тяжело. Даже сейчас. Особенно сейчас. — Твое зеркало… — тихо произнес лаэ Ибо, догадываясь, где Сяо Чжань пропадал все это время. — Ага, — Сяо Чжань невесело улыбнулся. Мертвых нужно отпускать, продолжать жить, несмотря на потерю, потому что твоя жизнь, вот она. Но, туаа, порой это слишком сложно. Они замолчали, каждый думая о своем. Сяо Чжань сидел, ощущая крепкое плечо и тепло чужого тела. Лаэ Ибо за все это время не сделал ни единой попытки отодвинуться, никак не показал дискомфорт, если таковой был. Наоборот, кажется, придвинулся ближе, ненавязчиво проявляя поддержку. Почему-то Сяо Чжань думал, что если лаэ Ибо догадается про зеркало и его секрет, то он будет его осуждать. Но тот ничем не показал, что его отношение к Сяо Чжаню хоть как-то изменилось. Он все еще был рядом. И у Сяо Чжаня было такое впечатление, что сейчас, в этот момент, он тихо скорбел вместе с ним, пусть не знал даже имени Сяо Вэя. — Спасибо, — произнес он искренне, легко толкая своим плечом плечо лаэ Ибо. — Лэаи сэ фаафэтаи мо лэна мэа, — покачал головой эльф. — Расскажи мне о нем? — Ты правда хочешь слушать о моем брате? — Иоэ. Каким он был? И Сяо Чжань рассказал. Сначала несмело, запинаясь и то и дело замолкая, пережидая подкатывавшие слезы. Но дальше понемногу, но стало легче. Он пересказывал курьезные ситуации, случаи из детства, смеялся, когда рассказывал о том, как Сяо Вэй начинал ухаживать за Ма Хао и как Сяо Чжань ему помогал, как беспокоился из-за каждого чиха малышки Лу, когда та только родилась. Лаэ Ибо слушал так, будто проживал все это вместе с ним, и от этого боли будто стало немного меньше. С каждой новой историей на губы все чаще просилась улыбка, потому что Сяо Вэй был изобретательным, почти никогда не унывал и умел радоваться жизни как никто другой. Нельзя было говорить о нем и не улыбнуться. Сяо Чжань заметил, что плачет, только когда лаэ Ибо осторожно коснулся его щек, стирая слезы. Они проговорили всю ночь напролет. Лаэ Ибо рассказал о дедушке и своем детстве, Сяо Чжань более детально вспомнил годы обучения в университете, а потом свою поездку в Валавию. Рассказал и про то, как спалил амбар, когда у него впервые получилось призвать стихийную магию. Рассвет застал их внезапно, и лаэ Ибо пришлось собираться обратно, потому что его обязанности тренера никто не отменял. — Сяо Чжань, — позвал он, когда готов был уже вылезти обратно в окно. Сяо Чжань предлагал ему дверь, но эльф заупрямился, сказав, что выйдет так же, как зашел. — Мне не придется больше вытаскивать тебя из комнаты? Вопрос звучал скорее шуткой, но для нее у лаэ Ибо были слишком серьезный взгляд. Сяо Чжань мягко улыбнулся. Он не мог с уверенностью гарантировать, что не придется, однако чувствовал в себе силы попробовать двигаться дальше. — Давай еще погуляем в Прэй Сахасса Вотсаа, лаэ Ибо. — Иоэ. Для тебя просто Ибо. — Ибо, — ярко улыбнувшись, повторил Сяо Чжань, спрятав этот момент глубоко в своем сердце. А после спохватился. — Подожди. Хочу тебе кое-что подарить. Он встал на ноги и полез рыться в шухляде среди своих зарисовок. Наконец нашел нужный лист и нерешительно протянул Ибо. — Это… ну, мне показалось, что тебе должно понравиться. Это ты и Хиру. Ибо взял его рисунок и принялся рассматривать. Он молчал так долго, что Сяо Чжань не выдержал. — Скажи хоть что-то. — Лэнэи… — Ибо поднял глаза на Сяо Чжаня, и в его взгляде было так много, что сердце того сжалось от переполнявших его чувств. — Фаафэтаи. Я сохраню его. Помолчал, а затем добавил: — Ты очень талантливый. И быстро вылез в окно, как будто страшась увидеть реакцию Сяо Чжаня. — Ты был прав, Сяо Вэй, — произнес он, закрывая окно. На губах играла легкая влюбленная улыбка с оттенком грусти. — Из тебя получилась отличная мфунгаи ва рохо.***
Гуляя улицами Каадина, Сяо Чжань больше не испытывал той глухой безысходной тоски, которая грызла сердце, стоило наткнуться глазами на знакомую лавочку или памятное место. Открывая двери своей лавочки, он, прикрыв глаза ладонью, смотрел на небо, иногда замечая крылатый силуэт коня и тонкую фигуру на нем. Проходя по знакомым маршрутам, он, как и раньше, заводил ни к чему не обязывающие беседы с госпожой Мати, интересуясь, как там поживает ее дочь. Снова захаживал к дядюшке Гао, который продавал яблоки в карамели, и даже несколько раз приводил сюда Ибо. Тот, правда, с серьезным видом заклеймил их «слишком сладкими», но все равно покорно принимал из рук Сяо Чжаня палочку с яблоком. Чжочэн, который иногда соглашался гулять с ними, каждый раз сообщал ему, что лаэ Ибо просто ничего не понимает, и просил завернуть в промасленную бумагу несколько штук, забирая с собой. У Сяо Чжаня были подозрения, что Чжочэн подкармливает свою симпатию, но, кроме мечтательного взгляда в пространство, счастливых улыбок и томных вздохов, подтверждения пока не нашел. Ибо совершенно точно что-то знал, но упрямо молчал, и Сяо Чжаню оставалось только ждать, когда Чжочэн либо окажется достаточно неосторожен, чтобы его поймали с поличным, либо не посчитает нужным посвятить в это и его. Сегодня утром, спустившись на кухню, Сяо Чжань обнаружил на ней Чжочэна в компании фамильяра — умильного пушистого комка с огромными глазами и небольшими кожаными крыльями — и огромного талмуда. Чжочэн решил всерьез заняться магией и теперь активно готовился к экзаменам. А еще на кухне обнаружился Ибо. Как всегда в темно-синей форме, он спорил с Чжочэном, ультимативно сообщая тому, что ни за что не отдаст ему вазон, который с таким трудом вернул к жизни, для того, чтобы тот тренировался в магии. Пускай, вон, лучше пойдет на камнях потренируется. Чжочэн возразил, что ему нужна органика, но понимания так и не получил. Наученный горьким опытом, Сяо Чжань знал, что так они могут спорить хоть весь день, и хотел было вмешаться, но тут Ибо, не переставая ругаться, поставил перед Чжочэном кружку с чаем, и он решил, что в его услугах дипломата не нуждаются. Он расслабленно зашел на кухню, поздоровался с Чжочэном и приклеился к теплому боку Ибо. Тот ткнулся носом ему в щеку и предложил чай. Сяо Чжань почувствовал, как внутри него разгорается яркое солнце, и, улыбнувшись, кивнул. Чжочэн со своего места закатил глаза, но остался сидеть, сделав вид, что ужасно увлечен книгой. Позавтракав небольшой компанией, Сяо Чжань чуть ли не пинками выпроводил вредного эльфа на тренировку, а Чжочэна отправил за прилавок. Ему и самому нужно было работать, за время простоя накопилось очень много заказов, однако оставалось одно важное дело, которое он постоянно откладывал. Но сегодня, открыв глаза, почувствовал, что готов поставить точку. Персиковый сад встретил нежно-розовой пеной цветов и медовым запахом с легкой горчинкой. Узорчатая альтанка по-прежнему стояла на своем месте, подновленная и выкрашенная в белый. Пол больше не скрипел и не было провалившихся досок, через которые пробивались колоски трав. Со стола исчезли вырезанные на нем ругательства и признания в любви — их срезали, покрыв стол белой краской. Сяо Чжань обошел альтанку, коснувшись резных перил, и уселся рядом с небольшим прудиком, в котором плавали утки. Вдохнул сладкий воздух и вытянул из внутреннего кармана небольшое зеркальце. Поставил рядом с собой, так, чтобы оно не упало, и коснулся пальцами гладкой поверхности. В черновике все осталось так, как он это запомнил. Просторная светлая кухня с кучей близких сердцу вещей, широкая лестница и маленькая дверца под ней. Сяо Вэй нашелся на заднем дворе. Он сидел, прислонившись к стене дома, и смотрел на сливовый сад, устланный цветочным ковром — наверняка дело его рук. Сяо Чжань смотрел на него, не выходя из дома, желая как можно дольше остаться незамеченным. Сяо Вэй, как и все вокруг, тоже не изменился. Остался точь-в-точь таким, как Сяо Чжань его запомнил. Таким, каким навсегда останется жить в его сердце. — Давно тебя не было, — произнес Сяо Вэй и обернулся, улыбнувшись с привычным, таким родным теплом. Всем собой, как однажды сказал ему Ибо. Сяо Чжань улыбнулся в ответ, так же ярко. — Да, давно, — согласился он, наконец выходя из тени и присоединяясь к брату. — Выглядишь счастливым. — Я счастлив. Но это не значит, что я больше по тебе не скучаю. — Но пришел ты сюда не за этим, — понимающе улыбнулся Сяо Вэй. — Спасибо тебе, — Сяо Чжань ткнул брата локтем в бок, а потом не удержался и обнял, чувствуя, как глаза щиплет от подступивших слез. — Я рад, — Сяо Вэй крепко обнял его в ответ, взлохматив волосы так, как делал только он. — Расскажешь как у тебя дела? В последний раз? — Иоэ, — улыбнулся Сяо Чжань. — Ты был прав насчет меня и Ибо…***
Вернувшись из иллюзии, Сяо Чжань еще долго сидел на берегу пруда, кидая уткам кусочки прихваченной с собой булки. Рядом стояло зеркало, которое снова стало обычным черновиком. Выйдя за черту города, Сяо Чжань привычной тропой направился к летному полю, наслаждаясь свежестью пахнущего хвоей воздуха и с удовольствием рассматривая Прэй Сахасса Вотсаа. Конечно, в местах, куда его водил Ибо, было куда красивее, однако эту дорогу он особенно любил. Инструктора-эльфы уже давно к нему привыкли и даже здоровались. Сяо Чжань видел, что их не слишком радовала такая тесная связь между лаэ Ибо и человеком, но Ибо умел очень доходчиво объяснять, если хотел. У них не было выбора, кроме как смириться. Подойдя ближе, Сяо Чжань поздоровался с инструктором Даэлем, с улыбкой передав ему бумажный сверток, вкусно пахнущий яблоками, корицей, медом и орехами — пироги тетушки Даинь нравились не только горожанам. В ответ он получил сдержанную благодарную улыбку и хитрое: — Лаэ Ибо заканчивает через пятнадцать минут. Сяо Чжань кивнул, легко поклонившись, и сел в тени под елью, в том самом месте, откуда привык наблюдать за Ибо. Раньше он даже представить не мог, что его эльф когда-то посмотрит в его сторону. Хотя он вообще не мог представить, через что его протащит жизнь для того, чтобы он мог вот так сидеть и любоваться своим партнером. Сяо Чжань с улыбкой наблюдал за тем, как Ибо возится с командой малышей, обучая их правильно сидеть в седле и не дергать из пегасов перья. Урок был вводным, и закончил он даже раньше, чем говорил Даэль. — Давно тут сидишь? — спросил Ибо, подходя к Сяо Чжаню и опускаясь рядом на траву. Сяо Чжань невольно отметил, как неуловимо изменилось выражение лица эльфа, став мягче и будто излучая тепло. Он улыбнулся. — Нет, — и украдкой дернул Ибо за отворот его формы, своеобразно приветствуя. — Ну и как тебе твоя новая команда? — Подают надежды, — хмыкнул Ибо, глядя на детишек. — Скоро будут летать, будто родились в небе. — Разумеется, у них ведь инструктор сам лаэ Ибо, — по-доброму подколол Сяо Чжань, за что Ибо ткнул его под ребра, а затем еще раз, чтоб наверняка. Сяо Чжань заметил краем глаза, как Даэль покачал головой, пряча улыбку. — У тебя глаза грустные. — Все в порядке, — искренне произнес Сяо Чжань. — Теперь в порядке. Ибо придирчиво посмотрел на него, выискивая следы лжи, но так ничего и не нашел. — Ладно, — наконец согласился он. — Полетели домой? — Ты хотел сказать пошли, правда? — подозрительно прищурился Сяо Чжань. Сколько бы Ибо не пытался затащить его на пегаса, он все еще отказывался. Максимум, на который он решился, это полетать на них в той иллюзии, которую они с Ибо создали еще когда только познакомились. — Хиру обожает тебя, она ни за что тебя не сбросит. Ну же, Чжань-Чжань, решайся, ты же летал уже, — говоря все это, Ибо дергал его за рукав, проникновенно заглядывая в глаза. — И чуть не отправился к туаа раньше времени, — закатил глаза Сяо Чжань, внутренне обмирая от ласкового прозвища. Он не мог вспомнить, когда Ибо назвал так его впервые, и ни за что бы не признался, как сильно ему нравится это обращение. Было в нем что-то родное, по-домашнему уютное. — Нет уж, пешком, как все существа, у которых нет крыльев. — Палааи, — констатировал Ибо обреченно. Сяо Чжань возмущенно ударил его по плечу. — Маммоэ поаа маа, — не остался он в долгу. — Какой отличный стимул учить эльфийский, — Ибо хитро стрельнул в него глазами и расхохотался своим странным смехом, который Сяо Чжань так любил. — Иоэ, — согласился он. Они еще немного посидели, а потом все же засобирались. Скоро закрывались городские ворота, а стража очень не любила, когда стену перелетали на пегасах. Хиру изящно шагала по лесной тропке, а рядом шли Сяо Чжань и Ибо, держась за руки. — Сходишь со мной к Сяо Вэю? — внезапно спросил Сяо Чжань. Кроме дня, когда его тело предавали Валлия Моону, он больше ни разу не был на его могиле. Пора было это исправить. — Хочу познакомить его с тобой. Ибо остановился и заглянул Сяо Чжаню в глаза. Тот улыбнулся. Ласково, как улыбался только Ибо. — Иоэ, — кивнул эльф и тоже улыбнулся. Сяо Чжань приблизился и коснулся губ Ибо. Обнял его за талию, прижимая к себе ближе, затем зарылся носом в волосы за ухом и поцеловал нежную кожу у линии роста волос. Ибо охотно прижался к нему в ответ, даря свое тепло. Было так хорошо, что хотелось остаться в этом моменте вечно. Но Хиру не желала ждать, пока они наобнимаются, и требовательно укусила Ибо за руку. Нехотя они все же разлепились, но руки все равно не отпустили. — Когда у твоего брата ритуал харуси? — спросил Сяо Чжань. — Не напоминай, — простонал Ибо. — Ненавижу все это. Там соберется весь клан, еще и представители остальных. Ты хоть представляешь, сколько это всего? — Ты же лаэ, — рассмеялся Сяо Чжань, приваливаясь к Ибо боком. — О лау ала лэа. — Я сдам тебя Чжочэну, — мрачно пообещал Ибо. — Не сдашь, — фыркнул Сяо Чжань, — ты соучастник. Сам мешал мне работать. Кстати, ты обещал мне, что сделаешь основу для зеркала госпожи Драган. — Я лаэ. О лау ала лэа, — рассмеялся Ибо и сорвался с места, убегая от Сяо Чжаня. — Твой хозяин идиот, — констатировал Сяо Чжань, обращаясь к Хиру. Та согласно заржала. Сяо Чжань опустил ладонь и погладил нежные крылья. Хиру тряхнула гривой, в которую проказливые маленькие эльфята вплели фиолетовые азалии. — О лау ала лэа, — прошептал он с улыбкой, глядя на смеющегося Ибо в серебристых волосах которого запутались лучи закатного солнца. — Такова моя дорога.