Лисёнок

Вы когда-нибудь жалели о том, что совершили в детстве? Звук пощёчины разнёсся по комнате. Взгляды мальчиков встретились. Один был напуган, растерян, его хозяин схватился за горящую от удара щёку. В глазах второго также виднелся страх, помимо которого присутствовало необъяснимое презрение, то ли к самому себе, то ли к другу. Уже, видимо бывшему другу. Слово? Действие? Всё сразу? - Лен...? - Мерзко! Не смей ко мне прикасаться! И... И говорить со мной не смей! Из-за какого-то странного страха перед собой и окружающими. - Хаха, так его! Фу, даже стоять рядом с ним противно. Пойдём, Лен, нечего тратить время на этого педика. Казалось бы, одно импульсивное действие, а расплачиваться за него приходится годы, если не жизнь. - П-постой! Я ведь не заставляю! Прости, я не думал... Пожалуйста, давай останемся друзьями! - Вот ещё, такие друзья мне и задаром ненужны! Даже забавно, как простое смущение может начисто перечеркнуть доверие, которое вы долго и кропотливо выстраивали. Да, по детским меркам, но от того оно не становится менее драгоценным. В тот день я впервые увидел разочарование в его глазах. Разочарование, направленное на меня. Не помню, что тогда наговорил, но точно ничего хорошего. Взгляд Клода темнел с каждой сказанной мной фразой, глаза раскраснелись, и мне показалось, что я даже увидел пару слезинок. Чувствовал ли я себя гадко? Безусловно. Мне хотелось тут же начать извиняться и оправдываться, но вместо этого я лишь скривил свой рот в непонятной ухмылке и, гордо задрав подбородок, побежал в столовую с одноклассниками. В голове раздавались матерные слова, разной степени изысканности, но моей воли не хватило, чтобы пойти против мнения большинства. Да что там, её не хватило даже на то, чтобы банально признаться себе в собственных чувствах. Из мыслей меня выдернула, в буквальном смысле этого слова, девушка с крашенными в рыжий цвет волосами. Её губы были забавно надуты, так что я не смог сдержать лёгкой ухмылки. Судя по всему, она о чём-то мне рассказывала, а я как всегда прослушал. Ничего не могу с собой поделать, её бредни мне абсолютно не интересны. Может кому-то и нравится слушать про очередную попсовую песню или нашумевший фильм (а если речь заходила об актёрах, ух!), но я терпеть не мог такие разговоры. По крайней мере не с ней. - Лен! Почему ты меня опять игнорируешь? Ну правда, складывается такое впечатление, будто я к тебе пристаю, – так оно и есть – А не мы встречаемся уже месяц как! Напомните, почему я вообще стал с ней встречаться? К руке прижалась внушительных размеров грудь, и вопрос отпал сам собой. Ах, да, вот почему. - Прости, но ты прекрасно видела, что я не слушал. Зачем было продолжать говорить? Или по-твоему человек, уставившийся в окно, лучший собеседник? - Я думала, ты обратишь на меня внимание! - Ну, думать явно не твоё, – сразу же захотелось дать себе кулаком в лицо. Узнал бы я, что кто-то другой так общается со своей возлюбленной, кости бы переломал. В конце-концов, основа отношений – это доверие и взаимоуважение. Но тут, пожалуй, ключевым было слово «возлюбленная». Чувств к этой девушке (как её зовут вообще?) я не испытывал ровным счётом никаких. Она предложила мне встречаться, я согласился. Мне было скучно, она хотела встречаться с популярным красавчиком. Всё честно. Наверное. - Да как ты! Хоть каплю уважения прояви ко мне! - Да-да. Когда рак на горе свистнет. Итак, о чём ты там рассказывала? И как будто не было грубых ответов. Она мигом оживилась и начала повторять всё, о чём до этого так назойливо жужжала над ухом. Интересно, у неё есть хоть капля самоуважения? Подперев подбородок рукой, стал внимательно, насколько меня хватало, слушать этот распрекраснейший монолог. Шарик от пирсинга на языке как-то сам собой оказался зажат между зубами. Дурацкая привычка. Когда-нибудь я себе так язык нафиг порву. Впрочем, это будет потом, а сейчас нужно было срочно заняться хоть чем-то, дабы не уснуть, и потому я стал играться с этим несчастным шариком. - Не могли бы вы потерпеть ещё немного, и пофлиртовать уже после того, как мы приедем? – мне даже поднимать глаза не надо было, чтобы понять, чьи это были слова. И всё же я это сделал, из-за чего столкнулся со взглядом, заставившим всё тело покрыться мурашками. - Ой, а что? Завидно? – и усмешка, и полный надменности взгляд хорошо отрепетированы. Слова сами собой выплёвываются изо рта. – Так нашёл бы себе кого, может хоть спокойнее бы реагировал. - Могу тебя заверить, я бы всё равно сделал вам замечание. Спасибо хоть сосаться не додумались. Не известно, кто родился первым: я, или импульсивность – но уже в следующую секунду я грубо схватил девушку за лицо и именно что засосал, по-другому это не назовёшь. Как минимум, это уж точно не было поцелуем, потому что подобное действие было слишком оскорбительным по отношению к такому нежному и возвышенному имени. Глаза я не закрывал, нет, я смотрел за каждым изменением в выражении лица нахала, довольствовался тем, какое бешенство в нём вызвал мой откровенно тупой и показушный поступок. В итоге нам, естественно, сделали выговор, мол, «какой пример вы детям подаёте?». Я вас умоляю, эти дети наверняка знают даже больше, чем я в мои двадцать. Чёрт, ощущение чужой слюны во рту такое мерзкое. Блевать потянуло. Ха... На самом деле, я ощущаю себя сталкером-недоучкой. Всё-таки я записался вожатым в этот лагерь, имя которого даже не удосужился запомнить, именно из-за парня, с которым у нас только что возник конфликт. С Клодом мы познакомились, когда мне приспичило заниматься фигурным катанием. Увидел выступление какого-то фигуриста по телеку, да пристал к родителям, чтобы они записали меня тренироваться. Отец был не в восторге, он всегда мечтал, чтобы я продолжил семейное дело – фехтование (чем я в итоге всё же занялся, но к этому мы вернёмся позже), однако мама уговорила его. И вот мне купили коньки. Я был рад, искренне. Я носился с этими коньками по всему дому, даже пытался ходить в них по паркету, за что получил сначала от брата, а потом и от родителей. Очевидно, наша с братом идея скрыть царапины маминым лаком для ногтей оказалась провальной. Не суть. Главное, что когда я ступил на каток, там уже вовсю тренировался златоволосый мальчик. Его грация, отточенность и чёткость движений поразили меня не меньше, а возможно даже больше, чем поставленное выступление профессионала по телевизору. Когда я вернулся в мир из состояния оцепенения, мальчик уже стоял напротив меня. Его глаза обжигали словно лёд, по которому он до этого так восхитительно скользил. В тот момент, я сравнил его с прекрасным эльфом. - Ты что-то хотел? Почему так пялишься? - Ой! Просто ты так красиво катаешься! А меня научишь? - Пф, если ты не посредственность, сам научишься, а если да, то тебя и учить бесполезно. Те слова задели меня за живое. Я их даже помню слово в слово, до сих пор, а ведь прошло уже около пятнадцати лет. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это были не его слова. Ребёнок бы так даже сформулировать сам не смог. Ему так явно говорил отец, при воспоминании о котором кулаки непроизвольно сжимаются. Однако, как бы странно это не было, именно эти слова помогли мне продержаться в фигурном катании. Продержаться ровно до того момента, пока они имели для меня смысл: быть замеченным, признанным, принятым. Но потом я сам всё разрушил. - Итак, дети, вожатым первого отряда... мистер Цзинь будет вожатым третьего отряда,... мистер Винтер пятого – ах, значит он будет следить за пятым? Интересно, а мы будем жить в одном домике? Вроде вожатые живут по четыре человека. Получается, действительно в одном. Всё-таки здесь всего трое парней, а с девушками никого из нас точно не поселят. – Сегодня уже поздно. Вас отведут на ужин, а дальше дадут время, чтобы разложить вещи и передохнуть, – я издал смешок. Просто поставьте ударение на «о», и вы всё поймёте. Клод на это закатил глаза – перед завтрашним тестом. - Ведёшь себя как ребёнок, – странно, но мне всегда казалось, что тебе это нравилось. - Просто в отличие от некоторых я не пытаюсь строить из себя «мудрого взрослого». Как обычно, на этом наш разговор закончился. Я собрал свой отряд, сверился со списком и повёл детей к их домикам. Хорошо, что группка была довольно маленькая, не больше десяти человек, иначе мне пришлось бы туго. Следить за этими сорванцами сложнее, чем остаться в живых после прыжка с крыши многоэтажки. Уж я точно это знаю. - Лен, прекращай! Если нас поймают, нам точно достанется! – злобное шипение брата было слышно даже мне, стоявшему на ветке дерева и пытавшемуся дотянуться до очередной ягоды. Это была весна, апрель, время цветения вишни. Я никак не мог упустить возможность собрать урожай, пускай и с соседской территории. - Яньлин, прекращай трусить! Я быстренько, никто и не заметит! - Ты так же говорил, когда подбил меня прогуляться зимой по льду! Напомнить тебе, как мы чуть в озеро не провалились? - Ну в итоге-то всё нормально! Куда твоя смелость делась? Я при рождении всю себе забрал что-ли? - Тогда я забрал себе все мозги. И, по-моему, это гораздо лучше. Я тогда, кажется, собирался что-то ещё ответить, но моя нога соскользнула с ветки, и я полетел вниз вместе с контейнером наполненным вишней. Не знаю, как мне так повезло, что я всего лишь подвернул ногу, но это в истории не главное. Помню, что когда я только упал и взвыл от боли, единственное, что меня волновало, так это в порядке ли вишня. Всё-таки, я собирал её для Клода. - Опять ты в облаках витаешь! – какой же всё-таки противный у неё голос. – Неужели ты совсем не расстроился, что мы будем жить в разных домиках? - А что ты ожидала? Что детей разделят по половому признаку, а взрослым скажут: вы только не сильно громко? Головой-то надо хоть иногда думать. - Да я не об этом! – её лицо мигом стало красным. Ох, кажется, она без лифчика. – Просто... Ух, не важно! Давай хоть встретимся после отбоя? - Зачем? - Покурить, — она пожала плечами. Похоже, я ей всё же начинаю надоедать. Ну, не мои проблемы. - Окей. Мне показалось, что лицо Клода стало ещё более хмурым. Пожалуй, это всё же моё воображение. Если так задуматься, он ведь с тех пор больше мне не улыбался. Каждый раз, как я ловил его взгляд, он прожигал меня, обдавал кипятком и ледяной водой одновременно. Казалось, Клод пытался заглянуть мне в душу, понять, что со мной случилось. А со мной ничего не случилось, я просто дебил, нет, долбоёб, который только и может что дерзить окружающим. Меня никогда не останавливал ни пол, ни возраст моего оппонента, мне всегда было плевать, кто именно стоит передо мной. Если я хотел спорить, я спорил, если хотел оскорбить, оскорблял. - Отец, не надо! – в ужасе воскликнул Клод, когда его папаша схватил меня за грудки. Подумаешь, обезьяна переросток! Если я правильно извернусь, то смогу не только вырваться, но и пройтись коньком по его восхитительной физиономии. - Повтори, что ты сказал?! - Я сказал, что если ты, падла, поднимаешь руку на своего ребёнка, то тебе надо идти жить к приматам! Среди людей тебе не место! В тот день я понял, почему Клод так сильно не хотел звать меня к себе домой. Мне хватило одного смачного удара кулаком и звона в ушах, чтобы всё встало на свои места. Отточенные движения, панический страх ошибиться, молчаливость, замкнутость. Если бы мы тогда не были детьми, вряд ли у меня вообще получилось бы подобраться к Клоду, уж тем более подружиться с ним. И я очень рад, что у меня это вышло. Также я рад, что этот подонок меня отлупил, как бы странно это не звучало. Мои родители, пускай и строгие, но очень заботливые люди. Они всегда заботились о благополучии своих детей. Естественно, они не смогли проигнорировать сына, который пришёл от друга весь избитый. Ну а я не стал молчать, конечно же. Потребовалось много времени и денег, но отца Клода всё же удалось посадить за домашнее насилие. Бедная мать ещё долго отходила от шока, как потом мне рассказывал сам Клод, но с помощью деда и психотерапевта всё же взяла себя в руки, начала потихоньку устраивать свою жизнь и жизнь своего сына. Клод же какое-то время пожил у нас, пока шли все эти судебные разбирательства, а также пока его мать не устроилась на работу и не начала зарабатывать достаточно, чтобы они ни в чём не нуждались. Я тогда впервые увидел, что сильная духом и очень умная женщина может быть загнана в угол настолько, что уверует в свою беспомощность, как религиозные фанатики в Бога. Это страшно, очень страшно. После ужина все разбрелись по своим домам и комнатам. Я совершенно случайно выбрал ту же комнату, что и Клод. Всего лишь раз десять перепроверил точно ли это его чемодан с вещами стоит возле одной из кроватей. Надо признать, несмотря на всю простоту дизайна, выглядело наше жильё очень презентабельно. Чистые прочные двухъярусные деревянные кровати, застеленные белым постельным бельём в красную и синюю клетку, два соединённых между собой деревянных стола, лампа на каждом из них и два простеньких серых стула, такие обычно можно встретить в школьном компьютерном классе. Это что касалось спальни, а у нас была ещё гостинная объединённая с небольшой кухней. Тумба из светлого лакированного дерева, на которой стоял телевизор, напротив неё такой же светлый деревянный кофейный столик и серый диван из грубой ткани. В зоне кухни же был ничем не примечательный узенький холодильник, чайник, столешница и раковина. Ах, да, ещё рядом с холодильником стоял куллер с водой. В общем были все удобства, которые только можно пожелать. Если честно, я представлял себе гораздо более печальную картину. Не зря всё же путёвка в этот лагерь стоит недёшево, даже по моим меркам. - Кто первый в душ? – Мэтью, так звали нашего третьего соседа, попытался вклиниться в нашу с Клодом безмолвную перепалку глазами. Кажется, его начало душить напряжение, что витает между нами. - Я пойду последним. Мне ещё выйти надо будет – я попытался прозвучать так лениво, как только смог, в то время как сердце готово было разорвать мою грудь к чертям собачьим. Не знаю почему, но я нервничал, и нервничал очень сильно. Как же хочется курить. - Ладно, а ты... - Я пойду первым – сказал, как отрезал. Всегда он так. Впрочем, не мне беситься по этому поводу. Всё же именно я приложил руку к формированию его дрянного характера. Хах, будто у меня он лучше. Клянусь, я совершенно случайно поднял взгляд с телефона, когда дверь из ванной открылась, и Клод вышел оттуда, вытирая голову полотенцем. Случайно посмотрел и не сдержал разочарованного вздоха. Ну кто выходит из душа полностью одетым?! А как же эта прекрасная сцена из фанфиков, фильмов, сериалов, аниме! Та самая, где один из главных героев выходит из душа в одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер, смущая и одновременно завлекая другого соблазнительной картиной! Чёрт, неужели ему совсем не хочется покрасоваться передо мной? Знаю, что я ему больше не интересен, но всё же... - Чего пялишься? - Думаю о том, какая же безвкусная на тебе одежда. Хоть бы шортики обтягивающие надел. - А что, Ваше Величество не удовлетворены? Прошу прощения, но в отличие от Вас, я не настолько бесстыден, чтобы щеголять перед всеми в костюме из секс-шопа, – губы Клода растянулись в улыбке, но от неё захотелось лишь сжаться где-нибудь в углу. Он прошёл мимо меня в комнату, а я вновь окунулся в воспоминания. Я тогда поспорил с одноклассниками, что приду в школу в костюме горничной. А чтобы мне досталось не так сильно, подговорил на это ещё и двух друзей, один из которых чуть ли не в тот же день стал парнем Яньлина. На самом деле, я не видел ничего постыдного в том, чтобы припереться в школу в откровенном наряде. Моя фигура сногсшибательная, моё лицо ещё лучше, а моя самоуверенность пробивает потолок и устремляется в космос. Родители постарались на славу. Метисы всегда привлекают внимание, а я и брат так вообще выгодно выделялись, благодаря нашим глазам. Отец был китайцем, а мама англичанкой, и как-то так сложилось, что рецесивный голубой цвет взяли верх, и на свет появились близнцы с азиатской внешностью, но при этом ярко-голубыми глазами. Единственное, у Яньлина один глаз всё же был карим, у него гетерохромия, но будьте уверены, в красоте от этого он ничуть не убавил. Итак, вернёмся к нашему внезапному маскараду. Из всех троих, с красным как маков цвет лицом пришёл только Оз. Он вообще не понимал, как его смогли уговорить на эту авантюру. Когда же он наконец увидел Яньлина, пулей вылетел из класса, так что брату пришлось побежать за ним. Как нас с Сохёном Яньлин за это не убил всё ещё остаётся для меня загадкой. Ну да ладно, это не столь важно. Главное, что я чувствовал себя абсолютно уверенно ровно до того момента, пока не столкнулся с полным безразличием со стороны Клода. Нет, я, конечно, не для него наряжался, или очень сильно хотел себя в этом заверить, но всё равно не видеть от него никакой реакции было до жути обидно. Я смог отсидеть спокойно до большой перемены, но дальше моё терпение лопнуло. Я подошёл к нему и нагло поставил ногу на лавочку, где сидел Клод, прямо между его ног. - Ну что, нравится? – я постарался придать своему голосу интонацию флирта, но вместо этого получилось как-то ехидно. - Отвали. - Ой, ну вы только посмотрите на него! Неужто обиделся? А мне казалось тебе подобное нравится. - Оставь эти комментарии для своего брата, а меня не трогай. Напомню, именно ты не захотел продолжать наше общение. - Да что ты такой обидчивый-то, а? Подумаешь, отшили, не конец света ведь! Или мне теперь и пошутить над тобой нельзя? Клод тогда бросил в меня остатки своего сэндвича и больше не сказал мне ни слова. Повёл себя как ребёнок, ей богу. Я столько раз пытался с ним поговорить о произошедшем тогда, но это именно он был тем, кто всегда закрывался. И дело было совсем не в том, что мои попытки заговорить больше походили на издёвки. В груди неприятно защемило. Мне срочно нужен был глоток свежего воздуха вперемешку с никотином. Не думая дважды, я схватил куртку, в которой всегда валялась пачка сигарет, и вышел на улицу, где меня уже так любезно дожидалась... А, чёрт с ней, она. - Ты не торопился. - Мы не договаривались встретиться в определённое время. Больше сил на разговор у меня не было. Я вытащил сигарету дрожащими руками, засунул её в рот и попытался поджечь, но зажигалка никак не хотела работать. Тут мне в лицо внезапно выдохнули ментоловый дым. Жуткая гадость, но курю её не я, а потому мне по большей части всё равно, тем более что сейчас это недоразумение помогло мне зажечь мою. Всё-таки, и от девушек бывает польза. - Что-то случилось? - Нет, просто нервничаю. Следить за детьми – нелёгкая работа, пускай и в этом лагере они почти круглые сутки заняты. - Вот именно. Чего париться, если эти спиногрызы будут постоянно на уроках? - Как минимум всё ещё есть вечера, когда они могут поссориться и подраться. А также в выходные поездки в парки, где потерять их будет проще простого. - Ты слишком серьёзен для парня, который пытается делать вид, что ему на всё похуй. - Какие-то проблемы? - Да нет. Кажется, я делал слишком глубокие затяжки, потому что уже скоро я почувствовал, что курить больше нечего. Хорошо хоть фильтр не скурил, и на том спасибо. Окурок уже почти полетел на землю, но в итоге всё же оказался в кармане куртки. Потушенный, естественно. Всё мамино воспитание — в голове сразу же возникло её маниакально улыбающееся лицо, которое предвещало мне скорую смерть, если я решу мусорить. Жуткая женщина, лучше её не гневить, поверьте. - От тебя несёт, – это было первое, что я услышал, когда вошёл в комнату за вещами для душа. Клод лежал в расслабленной позе с книжкой в руках. Зубрила, даже здесь учится. - Потерпишь, – я думал, что на этом как обычно всё, но внезапно почувствовал сильную хватку на своём запястье. - Я думал, что мне тогда послышалось. Надеялся. Как давно? - А не всё ли равно? Ты мне не мамочка, чтобы говорить что можно, а что нельзя. - Лен! У тебя и так проблемы с лёгкими, а ты их ещё больше садишь! - И что? Боже, Винтер, мне не сдалась твоя забота. Хочу и сажаю своё здоровье, к тебе это не имеет никакого отношения – точнее имеет, но я не до такой степени дурак, чтобы перекладывать ответственность за свои собственные действия на другого человека. Хватка ослабла, и мне удалось без каких-либо затруднений выдернуть руку. Интересно, что это был за внезапный акт доброты? Хотя, это же Клод, ему только повод дай, сразу начнёт отчитывать. Вряд ли он беспокоился обо мне искренне, просто ему хочется, чтобы все всегда поступали правильно. Горячая вода обожгла кожу, позволяя на некоторое время забыть обо всех тяготах жизни и улететь в собственные фантазии. Чёрт, мне всего двадцать, а я уже ворчу как старый дед. Окунувшись в мир своего воображения, я мгновенно почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили меня за талию и прижали к своему телу. Горячему, подтянутому благодаря многочисленным тренировкам. Я почти слышал чужой шёпот прямо над своим ухом, это был один из немногих моментов, когда я благодарил свою генетику за то, что был чуть ниже среднего роста. Во всю пользуясь воспоминанием о том, как хватка Клода ощущалась на моей руке, я медленно скользнул своей вниз живота. Главное быть тихим. Как бы я не пытался убедить себя в том, что мне нравятся девушки, факты всегда говорили об обратном. Я терпеть не мог с ними целоваться, меня раздражало, когда они садились ко мне на колени или как-то флиртовали со мной. Да блять, ладно это, у меня тупо никогда не стоял на них! Зато я чуть не сошёл с ума, когда мы после школьного урока плаванья стояли в душе, и мой взгляд прошёлся по телу ёбанного Клода Винтера. О. Мой. Блядский. Бог. Я еле оторвался от разглядывания него, меня почти спалили за этим делом. Спасибо хоть реакцию тела списали на девочек в купальниках. Мне было до безумия стыдно в тот момент. Но не так стыдно, как когда я проснулся посреди ночи весь потный и возбуждённый и столкнулся с ехидным взглядом брата, который буквально кричал о том, что он знал кто мне снился, и чем мы во сне занимались. Извращенец. Единственное слово крутилось в голове, пока я смывал с себя и стен продукт моей фантазии. Мне правда было противно от себя. Если бы Клод узнал, что я в тихую дрочу на него, какую бы из миллиарда своих презрительных фраз он на мне отработал? По крайней мере, он бы точно со мной больше не заговорил, пока мы хоть какими-то фразами перекидываемся. - Ты долго. - А ты попробуй быстро промыть волосы, как у меня. Это не твои три пера в шесть рядов, плюс я использую ещё различные средства для ухода за кожей и волосами. Тебе бы тоже не мешало, кстати, а то твоя солома повыпадает скоро. - Это забота? – и снова эта усмешка. - Заткнись. - Почему ты не отрежешь волосы? - Не хочу, мне нравится ходить с длинными, – а ещё потому что я точно знаю, что тебе они тоже нравятся. Кажется, мы тогда только поступили в первый класс. Мы были так счастливы учиться вместе, говорили, что это судьба. И нам было всё равно, что мы сами упрашивали родителей не только зачислить нас в одну школу, но и сто пятьдесят раз убедиться, что нас точно записали в один класс. Конечно же, одноклассники пытались пристать к нам с братом, говорили, что мы выглядим как девочки из-за волос, что на тот момент были чуть длиннее лопаток. Помню, как мне стало стыдно за это. А ещё за то, что я не смог проигнорировать их высказывания, полез в драку, и в итоге Яньлину пришлось меня оттаскивать и успокаивать. Даже забавно, ведь такая тенденция сохранялась на протяжении всей нашей жизни. После небольшой потасовки мы всей нашей дружной компашкой завалились в кафе при школе. Родители нас в любом случае не могли забрать до вечера, а потому у нас была масса времени, чтобы отдохнуть от учёбы и повеселиться друг с другом. - Лен, ты чего такой грустный? Хуй сосал невкусный? – неизвестно, где Яньлин тогда услышал это выражение, но он его произносил при каждом удобном случае, за что получал от меня. Не сильно, естественно, больше именно словами, но получал. - Отстань, а. И без тебя фигово. - Да ладно, ты серьёзно так сильно расстроился из-за тех придурков? Перестань, длинные волосы не делают ни тебя, ни меня девочками. И всё же я взял прядь волос в руки и начал её рассматривать. В тот момент мне захотелось взять пластиковый столовый нож и отрезать её нафиг, но до того, как я успел это сделать, Клод вытащил эту прядь из моих рук и поправил мои волосы так, чтобы они красиво лежали. Его улыбка в тот момент заставила моё сердце пропустить удар. Столько нежности и восхищения в глазах я видел разве что у матери с отцом, даже сестрёнка так на меня никогда не смотрела. - Твои волосы очень красивые, как и ты. Если они тебе нравятся, не обращай ни на кого внимания и с гордостью носи их. Покажи всем, что тебе всё равно на их издёвки. Не помню, что я тогда ответил, но мне казалось, что моё лицо пылало сильнее огня в печи. На самом деле, уже тогда мне очень не понравились свои чувства, и я стал более холодно общаться с Клодом. Думал, так будет лучше. Думал, так я не потеряю его, потому что если бы он узнал о моих чувствах, точно бы прекратил со мной общение. А в итоге это сделал именно я. Смешно. Мне пора перестать зависать в своих мыслях, потому что я уже в который раз не замечаю, как ко мне кто-то подходит. Клод окинул меня оценивающим взглядом. Показалось, или он сглотнул? - Где твоя футболка? – Серьёзно? Он только сейчас это заметил? Даже обидно так-то, всё же я абсолютно случайно её забыл взять с собой. - Забыл, – я пожал плечами и уже в следующую секунду вздрогнул – Что ты делаешь? - Они стали ещё длиннее за то время, пока мы не виделись, – да, с выпуска из школы прошёл целый год. Мучительно было не видится всё это время. Стоит ли говорить, что как только я увидел знакомое имя в списках вожатых лагеря, мгновенно записался туда на летнюю подработку? Чёрт меня только дёрнул сказать об этом Крис (ах да, вот как её зовут), она мгновенно увязалась за мной. Прилипала. - Мгм, — может вода меня так разморила, а может я был просто застигнут врасплох, но вместо привычной колкости из моего рта вырвалось лишь неопределённое мычание. Это в свою очередь удивило уже Клода, судя по его дрогнувшим ресницам и уголкам губ. – Мне идёт, правда ведь? Теперь, когда атмосфера внезапно стала более мягкой и расслабленной, а также когда не было лишних глаз и ушей, я наконец смог хоть немного нормально поговорить с Клодом. Этого короткого, но такого спокойного разговора мне хватит надолго. Лишь бы сейчас не запороть ничего. - Да, идёт. Тебе никогда не нужно было подтверждение своей красоты. Даже завидую, – наглая ложь. Знает же, что если бы не он, то я бы ещё тогда постригся как «нормальный пацан». - Что уж поделать, коли я родился таким красавчиком, – но я же не буду ему говорить о своих мыслях, правда? Клод лишь закатил глаза на мои слова и вновь забрался на свой второй ярус. И хорошо, что он выбрал именно ту кровать, мне всегда нравилось быть снизу. В смысле... Не важно! Главное, что уже скоро я устроился в своей кровати и приготовился сладко спать. - Эй, Лен. - Чего тебе? - Не щеголяй больше топлес, хорошо? - Это почему это? - Ты сам сказал, что знаешь, какой красивый. Вот увидит тебя, принцессу, какой-нибудь волк, да проглотит целиком, – я готов был поклясться, что несмотря на весёлую интонацию, слышал нервозность в голосе Клода. Он что, правда боялся, что я могу разозлиться на шутку? А... Ну да, я могу. Однако в ответ я лишь пнул верхний ярус, в надежде что он это почувствует, и рассмеялся. - За принцессу ты ещё ответишь! Да и кто этот страшный волк? Сосед наш что ли? Я его сам съем, если захочу. - Пф, ну-ну. Спокойной ночи, – если я прав, он улыбается! Клод улыбается! Общаясь со мной! Может, я всё же не зря приехал сюда? - Спокойной ночи, – ответил я ему, стараясь не выдать то, насколько я сейчас был счастлив. Я будто впервые сделал глубокий вдох за все эти несколько лет. Лишь бы так дальше и продолжалось. Дни в общей сложности проходили одинаково. Вожатым делать было особо нечего, так как дети всё время были заняты английским, а потому у нас было много времени, чтобы провести друг с другом. В основном мы играли в карты или устраивали какие-то дурацкие конкурсы, но главное, что нам было весело. А что делало эту работу и поездку буквально лучшей в моей жизни, так это постепенно улучшающиеся отношения с Клодом. Когда я отправлял своё резюме, я уже не верил, что мы когда-либо сможем нормально общаться. Это была последняя отчаянная попытка, после которой я пообещал себе сдаться. Яньлин сказал, что я выгляжу жалко вот так носясь за Клодом, но при этом не предпринимая попытки нормально поговорить и объясниться. И я с ним согласен. Это действительно было жалко, но может сейчас всё это удастся. Правда, я так зациклился на Клоде, хотел провести с ним каждую возможную минуту, что совершенно забыл про Крис. Обиделась ли она? Конечно, а кто бы не обиделся. Я бы закатил скандал похуже того, что она мне устроила. С другой стороны, Кристина сама захотела поехать, а я её даже попытался отговорить, так что я, возможно, не такой уж и сильный мудак. Что меня выбесило, так это то, что Крис не пожелала расстаться, хотя я ей это предложил. Нет, не потому что поверил в шансы с Клодом, я не наивный маленький мальчик и прекрасно понимаю, что ему не нужен такой оболтус, который совершенно не следит за собственными словами, как я. Скорее я просто хотел покончить с тем фарсом, что были между мной и девушкой, вот только я недооценил её приставучесть. Она что-то говорила про то, что она меня завоюет и бла, бла, бла, но я как обычно слушал её вполуха. Не помог даже аргумент, что я гей, потому что оказывается она успела хорошо меня узнать, а потому моя новая ориентация – не более, чем попытка от неё отвязаться. Нет, не спорю, рассказал я ей об этом именно чтобы она от меня отстала, но это же не отменяет того, что я сказал ей правду! В общем, бесит она меня, надеюсь что в итоге отцепится, иначе я её утоплю в лагерном бассейне и обставлю всё как несчастный случай. Это были не первые мои отношения, от которых было чрезвычайно трудно откреститься, учитывая количество девушек, что я успел сменить. Плохо звучит, будто они вещи какие, но, к сожалению, именно так я о них и думал, пока был в школе. Знай об этом моя мама, она бы мне пораньше вправила мозги. С другой стороны, хорошо что я сам осознал, что был не прав, но это не отменяет моего скотского отношения к партнёршам. Мне было на них откровенно плевать, а им в свою очередь было плевать на это. Редко когда мы расставались на хорошей ноте, а потому удивительно, что со мной продолжали хотеть встречаться. Думаю, очень большую роль сыграл культ перевоспитания плохого парня, которым я отчасти являлся, если учитывать мою вспыльчивость, доставшуюся от отца. И, правда, никогда не вступайте в отношения просто потому что. Потому что другие говорят, что пора, потому что вокруг вас уже все встречаются, или чтобы кому-то насолить. В любом из этих вариантов вы будете чувствовать себя как минимум неуютно, а как максимум это может на вас серьёзно отразиться. Да и ваш партнёр, очевидно, вряд ли будет счастлив, потому что отсутствие чувств и желания быть вместе в любом случае заметно. - Леееен, – и снова Крис повисла на моей руке. Она старалась как можно плотнее прижать свою грудь ко мне, в надежде что меня это заведёт. Прости, детка, не на того напала. – Давай сегодня посмотрим что-нибудь! Я даже вкусняшки нам купила. - Прости, Крис, но я сегодня уже договорился провести вечер с Клодом. - Опять ты с ним! Что с вами вдруг стало? По дороге вечно цапались, а тут вдруг такими хорошими друзьями стали. - Это не твоё дело. - Конечно, моё! Я ведь твоя девушка! - Мы расстались. - Это мы ещё посмотрим! Не могу понять, что не понимаю её. В конце концов я в течение нескольких лет так докапывался до Клода, не в силах оставить его в покое. Но даже так её поведение бесило. Хах, надеюсь Клод не испытывал таких чувств ко мне, в противном случае я лучше сразу пойду и выкопаю себе могилку в лесу. Там тихо, спокойно, свежо, а главное там я смогу заниматься пожизненным самобичеванием в абсолютном одиночестве. Так или иначе наступил вечер. Довольно забавно, что Крис предложила посмотреть фильм именно сегодня, потому что мы с Клодом планировали заняться тем же самым. Едва я переступил порог дома, как мне в нос ударил запах сырного попкорна. - Ух ты! Не знал, что ты его тоже любишь! Сырный попкорн мой любимый! Я вообще всё сырное люблю. - Я знаю. Ты об этом упоминал при каждой удобной возможности. - Ты слушал? – надеюсь, что мне кажется, потому что я лучше перекрещусь, чем узнаю, что покраснел от банального проявления внимания. - Конечно. Что в этом такого удивительного? Если он правда не понимает, я готов оплатить ему операцию на мозг. Что в этом удивительного? Как минимум то, что ты меня не игнорировал и запоминал мои вкусы, потому что если бы тебе было всё равно, повторяй я что мне нравится сыр хоть по тысячи раз в день, ты всё равно бы не запомнил. Уж я то знаю, несколько раз так с подарками прокалывался, после чего ещё долго выслушивал издёвки брата. - Кхм, не важно. Так, у нас здесь чипсы с разными вкусами, сырный попкорн и газировка. Да, идеально. Как думаешь, Мэтью ещё что-нибудь принесёт? – как жаль что нашего соседа нельзя было выгнать куда-нибудь на вечерок. Вот почему мы не могли быть единственными парнями вожатыми? С другой стороны, хорошо, что с нами только Мэтью, с ним довольно легко и весело, так что грех жаловаться, когда мне и так везёт. - Думаю да, вряд ли он положится на наши вкусы – пока я как какая-то романтичная девочка смаковал слово «наши», Клод подошёл ко мне и заглянул в глаза. От него веяло серьёзностью, от которой я поёжился. Неужто где-то накосячил? – Лен, прости, что спрашиваю сейчас, но завтра мы везём детей в парк, а потому... В общем, думаю, ты и сам заметил, что мы наконец начали нормально общаться... - Не в бровь, а в глаз. - Ты...! - Прости-прости, продолжай. - Всегда ты так... – усталость в его голосе задела за живое. Всё ведь шло так хорошо, неужто мой лимит удачи исчерпан? – Я рад, что мы вновь друзья, но... Тебе не кажется это странным? Если всё это время ты был готов общаться со мной, почему только сейчас начал? Почему раньше, когда бы мы не заговорили, ты только и делал, что пытался задеть меня? - Я не пытался! – слишком громко и резко. Пришлось закусить губу, чтобы справиться с внезапно нахлынувшими эмоциями – Я не пытался, правда. Я просто... Не знал, как подступиться. Знаю, это прозвучит глупо, но мне казалось, что если я ослаблю бдительность, перестану постоянно отвечать тебе, ну, как отвечал, то ты перестанешь обращать на меня внимание. Да я так старался привлечь твоё внимание, я глупый, знаю! Но я правда боялся, что ты просто больше не хочешь со мной дружить, а потому старался хоть как-то оставаться в зоне твоего внимания. Я услышал вздох, глубокий такой, ещё и не понятно облегчение это было, или же напротив ещё большая усталость. Напряжение в моём теле развеялось, только когда я услышал смех и почувствовал, как мои волосы растрепали в разные стороны, из-за чего некоторые пряди выскочили из высокого хвоста. Прелестно, блин. - В таком случае, ты не откажешься провести завтрашний день со мной? - А ну, я и думал, что все вожатые будут ходить вместе. Вряд ли ребятам в из двенадуать-тринадцать нужны няньки. - Нет, я имел в виду, не хочешь ли ты провести завстрашний день со мной, – только когда Клод сделал акцент на последние два слова, до меня дошёл их смысл. С ним? Вдвоём? Только я и он? Конечно... - Конечно, да! – переполненный чувствами, я крепко обнял Клода, а когда понял что натворил, отскочил от него как ошпаренный и нервно заозирался по сторонам – В смысле, мы столько упустили, пока не общались! Надо бы компенсировать это! Как друзья, да. Вот. Я готов поклясться, что услышал чьи-то смешки, а затем быстро удаляющиеся шаги нескольких пар недоформированных ног. Даже не знаю, что лучше: убить этих любопытных крысят, пока они не разболтали об увиденном всему свету, или же успокоиться, а завтра задобрить их парочкой купюр на сладости и развлечения? Наверное всё же второе, потому что сидеть в местах не столь отдалённых у меня как-то не было желания. Вскоре пришёл Мэт, который судя по взмыленным волосам и одной разорванной пачке кукурузных палочек активно отбивался от своего отряда по пути к домику, и мы благополучно сели смотреть кино. Благо, интернет в домиках присутствавал, а потому выбор у нас был неограничен. Я так ждал, пока наш сосед уснёт, чтобы поближе подобраться к Клоду, но из-за довольно насыщенного дня тем, кто уснул на середине фильма оказался я. Жалеть об упущенной возможности было поздно. Зато по пробуждении я вновь поблагодарил мир, что спал на нижней койке, а то пришлось бы парням меня запихивать наверх. А, Клод бы просто мог одну ночь тогда переночевать в моей кровати. Не важно, в любом случае я рад своей позиции. Вот только рано вставать я был не рад от слова совсем. Пускай и уснул я первый, встал я последним и то через пень колоду. Знаю, что ехать до парка далеко, а так как мы и так уезжали в обед, приехать нам нужно было к открытию, иначе у детей совсем не будет времени насладиться аттракционами, но почему нельзя просто перенести час открытия парка хотя бы на два часика позже? Люди спать хотят! Только изверги и извращенцы встают так рано! Но меня никто не спрашивал. Сразу после завтрака нас посадили в автобус и повезли в этот грёбаный парк. Счастья полные штаны. Мне хватило десяти минут в автобусе, чтобы меня укачало настлько сильно, что я лёг на колени Клода и не вставал. С детства проблемы с транспортом. Если не поем, то хоть более-менее (но опять же, главное чтобы желудок не был полностью пустым, иначе тоже укачает и причём ещё сильнее), но ехать сразу после того, как все поели, было самой настоящей пыткой! Мне стоило огромных усилий не заблевать всё вокруг. Только рука, нежно поглаживающая меня по волосам, и успокаивала. Честно, мне плевать как это выглядело со стороны. Еслт бы не Клод, все бы вновь увидели наш сегодняшний завтрак, а так я краем уха даже уловил хихиканье девочек. Может они про нас уже кучу фанфиков придумали, пофиг. Я не вышел из автобуса, я вылетел из него со скоростью света и наконец вздохнул полной грудью. Ну наконец-то! Всего каких-то два часа, и мы на месте! Господи, благослови меня за мои мучения! - Лен, ты как? - Нормально, жить буду. Но если нас ещё раз покормят сразу перед поездкой, из автобуса ты вынесешь мой хладный труп. - Дурацкая шутка. - А кто сказал, что я шучу? Да, тогда в автобусе я не ошибся, это точно были шипперские смешки. Хм, ну, я не против. Если меня зашипперили с Клодом, я этому только рад. Помниться, я и сам когда-то писал... Эм, давайте эта тёмная сторона моей жизни останется в тайне, хорошо? В своё оправдание могу сказать, что мне нужно было как-то высвобождать эмоции, а Клод всегда был похож либо на сказачного эльфа, либо на грозного дракона, который дышит ледяным пламенем. Прямо на входе в сам парк стояли прилавки с различными сувенирами. Всё было такое красивое и милое, что я не смог не задержаться, разглядывая безделушки. Мэй должно понравится, ей как раз по вкусу подобная дребедень. - Что-то понравилось? - Да так, смотрю подарок для сестры. Как думаешь, что лучше: мягкие цветные шарики антистресс или ободок с ушками? - Не знаю насчёт твоей сестры, но – на мою голову медленно опустился ободок с рыжими лисьими ушами – Тебе однозначно нужно купить вот это, лисёнок. Мы говорили на английском, а потому я больше чем уверен, что продавщица нас прекрасно поняла. В противном случае, почему она так вовремя прыснула от смеха? Я залился краской, но ободок не снял. Он мне правда шёл, да и прозвище лисёнок окунало в далёкое прошлое, а потому покупка этого смущающего аксессуара была фактически неизбежна. - Клод! – я весело крикнул, подбежав к другу с разноцветными нитками для фенечек – Смотри, что мама мне дала! Давай сплетём друг другу браслетики! Мама показала, как это делается, тут ничего сложного! - Давай! – видеть как у Клода загорелись глаза от этой идеи было невыразимо приятно. Слава богу, а то я боялся, что он скажет, что этим только девочки занимаются – Это будут браслетики дружбы? - Да, браслетики дружбы и удачи! А, ещё мама сказала, что когда их завязываешь, нужно загадать желание, и когда браслетик рвётся, то желание исполняется! - Ух ты! Я уже знаю, что хочу загадать! - Да, и что же? - Секрет! – тогда Клод широко улыбался и весело смеялся. Он всегда был красивым, но в такие моменты от его лица было невозможно оторвать взгляда. Настолько привлекательным оно было. К нашему занятию потом присоединился и Яньлин, он захотел сделать фенечки нашим друзьям из школы. Так мы втроём сидели и, пока нити в наших руках переплетались друг с другом, весело болтали между собой, переодически поддразнивая и подкалывая друг друга. Ладно, шутили друг над другом в основном мы с братом, Клод же нас успокаивал, если мы вдруг начинали ссориться. - Мой браслет для тебя готов, Лен – Клод протянул мне красно-оранжевый браслет и слегка смутился. Наверное он боялся, что мне не понравится его фенечка, но правда была в том, что уже тогда я бы принял из его рук любой подарок, даже самый неказистый на первый взгляд, и дорожил бы им как зеницей ока. - Ух ты, красивый какой! А почему красный и оранжевый? - Э, ну, красный, я прочитал... Это... Просто мне нравится. А оранжевый, потому что ты очень похож на лисёнка. Точнее, вы с Яньлином оба похожи, но он скорее лис, а ты лисёнок – я ещё долго не мог стереть довольную ухмылку с лица брата. Мы и так постоянно спорили, кто из нас старше, а тут меня ещё и поставили в младшую позицию. Не специально, конечно, но я ещё долго после этого дулся на Клода. Однако фенечку закончил и отдал ему в тот же день, это было принципиально. - Клод, скажи, а что ты загадал тогда? – какой максимально определённый вопрос, браво гений. Почему тогда уже было не сказать сразу: «Загляни в мою голову и ответь на вопрос, который в ней возник». - Когда «тогда»? – вот, об этом и шла речь! - Ну, помнишь, когда мы фенечки плели. Ты тогда так и не рассказал, что загадал. - Ах, это – лицо Клода на мгновение потемнело, но он тряхнул головой и вновь заулыбался. Кажется, я напомнил ему о чём-то, о чём не следовало – Не важно. Всё равно оно не сбылось. - Ам, ну, ладно. Мне точно нельзя узнать? – правильно, давай, дави! Мозги видимо и правда ушли все Яньлину по пуповине, иначе я не знаю, как объяснить их тотальное отсутствие! - Я позже расскажу, хорошо? Сейчас давай лучше насладимся атмосферой парка и аттрак... - Никаких аттракционов. Максимум дома с приведениями или лабиринты. Если ты не хочешь меня убить, конечно. - Ах, точно, тебя уже укачивает. Тогда просто прогуляемся по территории. Я слышал, здесь есть два красивых сада, да и в общем декорации как в сказке. Да, атмосфера в этом парке и впрямь была на высоте. Все эти сказочные домики, замки, статуэтки фей сидящих на цветах. На самом деле здесь было очень красиво, что не могло не радовать, потому что означало, что можно шикарно провести время и без этих ужасных орудий пыток, которые люди почему-то любят. Быть может все люди мазохисты? Не исключено. Но даже потрясающие виды и помпезные фонтаны надолго не смогли приковать моё внимание. Мысли постоянно возвращались к желанию, которое Клод по какой-то пнричине не хотел озвучивать. Мне было очень сложно держать рот на замке, любопытство захватило разум, так что в итоге я смог продержаться только до момента, когда мы пошли перекусить. В общей сложности прошло чуть более двух часов. Даже так я считаю себя героем. - Клод, ам, прости что снова завожу этот разговор, но... Что же всё-таки ты пожелал, когда завязывал фенечку? – боль, что мгновенно отразилась во взгляде Клода, проткнула мою грудь. Странно, я ещё не услышал ответ, но уже чувствую себя виноватым. - Ты правда так сильно хочешь знать? Это было где-то девять лет назад – губы будто приклеились друг к другу, а потому я смог только утвердительно кивнуть в ответ на вопрос. Сам не пойму, почему мне было так важно узнать, что там было за желание, но я просто не мог оставить эту тему. Мне казалось, что если мы об этом не поговорим, недопонимание длинной в те самые девять лет так и не разрушится – Ладно. Я загадал, чтобы ты влюбился в меня – в мгновение ока я забыл как дышать – И я решил, что когда фенечка порвётся, я признаюсь тебе в своих чувствах. Собственно, я так и сделал. Резултат, думаю, мне рассказывать не обязательно. Голова вдруг стала сильно тяжёлой. Я зажмурился и закусил губу так сильно, что она едва не стала кровоточить. Ой дурак, какой же я болван, дебил, имбицил. Какие там ещё синонимы есть? Получается, я не просто отверг чувства Клода на глазах у изумлённой публики, оскорбил его, влепил ему пощёчину, но ещё и сделал это растоптав собственный же подарок, который явно был проявлением моих собственных чувств по отношению к нему. Браво Цзинь! Только ты мог так лохануться! Так сказать, если падать в грязь, то не только лицом, но и всем телом уйти в эту зловонную массу. Аплодирую, блять, стоя. - О – и это всё, что ты можешь из себя выдавть? «О»? Господи боже, теперь и речевой аппарат отказал? Пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы заговорить нормально – Я... На самом деле... Знаю, уже поздно, и мои слова ничего не изменят, но... Твоё желание сбылось – я спинным мозгом почувствовал взгляд Клода. Кажется, он злится. Или вернее сказать в бешенстве? Но даже так я продолжил – Ещё тогда. Когда ты признавался. - То есть ты хочешь сказать – было слышно, что слова ему давались с трудом – Что я выслушал всё то дерьмо, в то время как ты мог ответить на мои чувства? Я медленно кивнул и поднял на Клода виноватый взгляд. - Почему? - Я испугался. Обернись. Обернись, догони его, извинись перед ним, скажи ему правду! Но я так и не обернулся. Я прошёл весь путь до машины родителей с гордо поднятой головой. Вот только стоило мне сесть в машину, как я тут же весь скукожился и зарыдал. Я начал вслух себя проклинать, перепугал маму. Когда в машину сел Яньлин, он ничего не объясняя маме врезал мне со всей силы, а я ничего на это не ответил. Понимал, что этого мало по сравнению с тем, как больно сейчас было Клоду. - Мудак. - Яньлин! - Мам, поверь, он заслужил. Едем, ему надо остыть – я согласно заскулил и сжался в углу машины. Я никак не мог понять, почему вдруг испугался общественного мнения. Просто в тот момент, когда я почувствовал на себе множество чужих глаз, когда я буквально кожей ощутил чужие смешки, я ударился в отрицание. Отрицание не только чувств Клода и своих, но и ситуации в целом. Мне казалось, что если я его отошью как можно грубее, всё встанет на свои места, всё будет как раньше. Если бы мы тогда стали встречаться, над нами бы точно стали издеваться. И чёрт, я этого вроде и не боялся, но при этом задыхался от одной мысли о подобном исходе. Меня начинало тошнить. Я слишком ярко помнил, какого это быть неприянтым в коллективе, в конце-концов именно из-за этого нам с Яньлином всё же пришлось сменить садик в последние пол года. И я боялся повторения, потому что знал не по наслышке, что в школе дети даже более жестоки. Видел своими глазами, как старшеклассники избивали какого-то парня. И если против сверстников я ещё мог выстоять, то против старших ребят у меня точно не было шансов. Тогда я себя убедил в том, что таким образом защитил и себя, и Клода, но это убеждение было ложным. Клоду хватило пары гневных взглядов, колких фраз и доклада учителю о начавшихся издёвках, чтобы всё прекратилось. Ему, одинадцатилетнему ребёнку, хватило смелости противостоять обидчикам, а я трусливо поджал хвост, даже не осмелившись вынуть голову из песка. Рассказав ему ту часть истории, которую он не знал и не мог знать, я в ожидании воззрился на него. Клод подпёр голову руками и о чём-то задумался. Не знаю, что он решит. Могу только надеяться на то, что Клод не встанет и не уйдёт, что мы сможем хотя бы до конца этой поездки провести в дружеской атмофсере, которой мне так не хватало, а дальше уж будь, что будет. Обед прошёл в тишине. Каждый из нас думал о своём и не решался перебить мысли собеседника. Разве что я в основном думал о том, что и куска проглотить не могу. Пришлось взять заказ с собой, благо ресторан, что мы выбрали, предоставлял такую услугу. Я молча шёл вслед за Клодом. С каждым шагом моё сердце сжималось всё сильнее. И вот, когда Клод наконец остановился и развернулся ко мне лицом, я зажмурился, ожидая услышать приговор. - А сейчас? Глаза в недоумении распахнулись и уставились в те, что до сих пор были полны невысказанной боли, но при этом к ней теперь добавился слабый огонёк надежды. - Что? Что сейчас? - Сейчас. Что ты чувствуешь сейчас? - Я... Ну я... Мне... – моё косноязычие в такие моменты раздражало. Именно тогда, когда нужно было дать быстрый и чёткий ответ, язык начинал заплетаться, а мозг отказывался думать. Прежде чем я смог произнести хоть что-то вразумительное, я почувствовал, как мои губы обожгло чужое дыхание. Лицо Клода было очень близко к моему, но он не переходил границы, давал мне самому принять решение: хочу я этого, или нет. Кончик языка мгновенно прошёлся по нижней губе, смочив её. Предвкушение захлестнуло меня, оно отозвалось покалыванием в пальцах, узлом внизу живота и слабостью в коленях, а это я ещё даже не поддался вперёд. Впрочем, тянуть больше было нельзя. Пакет с едой упал на пол, когда мои руки обхватили шею Клода, а губы наконец соприкоснулись с его. Это был первый поцелуй, которым я искренне наслаждался. Он был совсем невинным, всего лишь лёгкое касание губ, на большее у меня не хватило смелости, но зато в груди мгновенно вспыхнул пожар. Когда Клод уже начал отстраняьтся, я потянулся за ним, желая продлить этот миг ещё хоть на одно мгновение. - А мне казалось, ты ненавидишь целоваться, – выдохнул Клод и, видимо, замеив моё замешательство, пояснил – Каждый раз после поцелуя ты выглядел так, будто тебя сейчас стошнит. Да и целовался ты грубо, мне всегда было жаль твоих девушек. - Ты прав, я ненавидел поцелуи всей душой. Мне было противно. - Но? – именно, прошедшее время я использовал не просто так. - Но я до этого никогда не целовался с тем, кого люблю. Как думаешь, это можно считать первым поцелуем в таком случае? - Хах, не пытайся строить из себя святую невинность. Тебе не идёт, лисёнок. Клод вновь притянул меня к себе и нагло ворвался в мой рот своим язвком. Я аж чуть не задохнулся от такой наглости, но был слишком занят головокружительными ощущениями, так что моему ненаглядному наглецу всё сошло с рук. На заднем фоне слышались возмущённые вздохи мамаш, их бубнёж, но как же на это всё было плевать с самой высокой колокольни. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы обращать внимание на чьё-то недовольство. Мне было слишком хорошо, чтобы думать о чём-то кроме поцелуя, который и не думал прекращаться.