Пустота

Только увидев его, сердце безумно забилось, а Хэйдзо замер, как вкопанный. Он бы никогда не смог передать те чувства, что сейчас заполняли его целиком и полностью. Его взгляд был прикован к одному единственному парню в широкополой шляпе, с длинными, изящными пальцами, плавными изогнутыми линиями талии. Лицу, что было абсолютно симметрично и прекрасно, будто создано самыми искусными скульптурами Тейвата из самого лучшего фарфора, он был неотразим и навсегда поселился в голове детектива. У него с самого начала не было и шанса противостоять этому великолепию и изяществу. Незнакомец казался настолько красив, что даже нереален. Будто если бы Хэйдзо решил моргнуть, то наваждение бы исчезло без следа и намёка на существование. Когда же на детектива обратили внимание, и их глаза встретились, он понял что пропал. Хэйдзо слышал о метафоре "утонул в чужих глазах", но никогда не думал, что она не только не преувеличена, но ещё и преуменьшина. Он захлебнулся и ни о чëм не жалел, ему это даже понравилось. Словно сказки о которых грезили дети Инадзумы внезапно оказались правдой и самый чудесный принц сошёл со страниц одного из романов читательского дома Яэ. Тогда новый знакомый ничего не понял, ведь для него эта вечность прошла, как секунда заминки детектива, что вскоре очнулся от своих мыслей и быстро затороторил. Для парня была свойственна гипер активность, но сегодня он впервые сам испугался её. Спрашивая путника о происхождении и цели визита, он замирал в ожидании ответа. Брюнету только и оставалось, что вздохнуть с новоприобретëного болтуна и смиренно отвечать на вопросы, хотя казалось бы он приехал отдохнуть от назойливого рыжего коллеги, а получил шумного мальчишку взамен. Может это проклятие? Щëки выдавали Хэйдзо с головой, но кажется собеседнику было всё равно на них, и он сконцентрировал внимание на словах, что полной неразберихой слетали с чужого рта. Детектив винил себя в такой поспешности и самое главное тупости, обычно он, хоть и был быстр и весел в речи, обдумывал свои слова тщательнее. Сейчас же всё было хуже некуда. Первое впечатление явно провалилось, и он ещё задавался вопросом, почему его чудесный, новый приятель с таким серьёзным выражением лица пытается понять в его речи смысл. Получается ли? Не хотелось бы чтобы из-за этой оплошности в разговоре, эта стала их последняя встреча. Тем не менее Скарамучча позволил, ему проводить с ним время и даже показать город. А в свободное время гулять по лесу или собираться в ресторане, чтобы отдохнуть вдвоём, давая волю Хэйдзо рассказывать о новых раскрытых делах, а изредко даже книгах, что выпускает издательство Яэ. Слушая о них, собеседник часто был задумчив, но видно считал, что внимательный взгляд детектива это упустил, поскольку настойчиво делал вид, будто ничего его не волнует. К его сожалению Хэйдзо был чутким, всегда подмечая всё до мелочей, а в отношении Скарамуччи его способность выходила на новый уровень, чтобы не единого момента от него не укрылось. Для него каждая секунда времени проведённая с куклой была волшебна, он хотел, чтобы время остановилось оставив их один на один навсегда. Собеседник же обычно предпочитал, обсуждая произошедшее за эти пару дней, что они не виделись, не вдаваться в подробности, рассказывая о надоедливых подчинëнных или коллегах, что крайне часто его доставали своими несмешными шутками. Хэйдзо знал, что Скарамучча предвестник, ведь из-за этого ему и сказали разузнать о его визите по-больше, но даже если бы он не имел не малейшего представления при первой встречи о профессии собеседника, парень бы быстро это понял. То ли предвестник никогда не скрывал своего места работы, то ли детективу он так сильно доверял, но о скрытности в их диалогах и речи не шло. О чëм-то мог специально промолчать, ведь работа его требовала сдержанности, но не в коем случае не скрывал. Когда Скарамучча отбывал в Снежную по завершению задания, детектив настоял на поддержания общения с помощью писем. Предвестник быстро согласился. Кажется его никогда не волновало, что могут подумать о его знакомых или месте работы. Возможно в этом и была самая трудная задача, поддерживать невозмутимое и непреклонное к оскорблениям лицо, словно в этом мире его ничего не трогает. Скарамучча идеально подходит на эту роль. Он всегда был холоден, будто льды Снежной, силён, как архонт и необычайно умён, как монах живущий более ста лет. Очевидно, что по мимо Хэйдзо, способности Скарамуччи заметили и в Фатуи раз взяли в организацию и позволили занять столь высокую должность. Пожалуй, Скарамучча мог бы создать религию в честь себя и детектив бы с радостью вступил в неё, без малейшего раздумья и сожаления. Подобное чувство любви было испытывать приятно, но и до отвратительного мерзко. Парень был рад каждому проявлению внимания от собеседника, и как только время встречи кончалось, он желал, как можно быстрее встретиться вновь, изводя себя в ожидании и думая, только о любимом. - отдай, мне своё сердце, если так любишь Холодно, без намёка на шутку просит Скарамучча и протягивает руку к чужой груди, кладя её ровно туда где учащëнно бьётся живое и такое преданное сердце. Хэйдзо стоит оцепенев, он не верит в происходящее, ноги каменеют, а руки наливаются свинцом. Дышать становится тяжело, как и говорить, но молчать он долго не может находиться, не хочет заставить лучшего человека в его жизни ждать. Холодная ладонь будто прожигает его грудную клетку целиком и полностью и Хэйдзо предательски краснеет, понимая, что теперь Скарамучча чувствует, то как сильно он заставляет его волноваться. Детектив не раз слышал, как предвестник сокрушался о отсутствии сердца и пожалуй именно оно и сделало бы его счастливым, а Хэйдзо мечтал сделать своего любимого счастливым. Пускай и считал, что и без сердца он так же идеален. Скарамучча растянул губы в усмешке, когда парень поднял голову и кивнул. - конечно, забирай Выдаёт он тише, чем стоило, но собеседник его достаточно хорошо слышит, чтобы понять согласие и забрать желаемое. В идеальных, гибких и изящных пальцах бьётся красное и такое сильное сердце. Рот уже начинает сводить от напряжения, ведь так широко он улыбается впервые за все годы своего существования, сегодня он наконец приобрёл, то чего ему не хватало. Протирая свою драгоценность от крови, он помещает её грудь, что до этого была пуста и холодна изнутри. Он знает, что оно должно быть с левой стороны, видел это, когда убивал людей. У них тоже были органы, лёгкие, печень и даже столь желанное сердце, но видя их, Скарамучча не испытывал не капли радости, они были безжизненными и серыми, словно им чего-то не хватало. В Хейдзо этого неизвестного было с достатком, потому он и хотел именно его сердце, оно было особенное, неповторимое. Механизм запущен, брюнет закрывает глаза и ждёт пару секунд, пока не почувствует движение в груди. Этот стук приятен, чист и весел. Он уверен, что это именно, то что он искал. С лица сползает, даже подобие улыбки, он зажмуривается, как можно сильнее, жуёт нижнюю губу, закусывает до крови, и открывает наконец свои глаза, смотря в ноги. На траве лежит, когда-то преданно любивший его человек, раньше он мог видеть в его глазах блеск, каждый раз, когда прикасался рукой к чужим волосам или легко усмехался над ним, отмечая его особенность. Сейчас раскрытые глаза словно подёрнуты тёмной, прозрачной плёнкой, она будто напрочь загораживает их красоту и мешает увидеть их исключительность, озорство и преданность. В груди безжизненного тела зияет дыра. На майке раньше бывшей чистого, белого цвета, теперь кровавые разводы, что не прекращают расползаться в разные стороны. Одна из ног несвойственно подогнута и держит на себе небольшой вес бывшего детектива. Грязь охватила чужие волосы и они уже не столь мягки, как были. Хотя разве сейчас это важно? Человек снова зажмуривается и всхлипывает, по уголкам глаз выступает влага. Скарамучча падает на колени и трава больно впивается в ноги, но он игнорирует эту боль. Рот, что не слушается его, вбирает и отдаёт воздух. Он мотает головой в надежде, что это сон, но ничего не происходит. Раздаёт пронзающий душу крик, что пугает всех обитателей леса. Пару минут проходят в полной тишине. Он перестаёт дышать на это время. Скарамучча стирает быстрым движением слезы, что не перестают течь и бродит взглядом по телу. Берёт в ладони одну из кистей детектива и прижимает еë к своей переносице, холод руки моментально, болезненно отпечатывается на лице. Парень водит пальцами по нежной коже,нащупывая каждую фалангу, обводя неповторимый узор чужих пальцев своими холодными и такими ненастоящими, рука сжимает в замок ладонь, а руки трясутся. Скарамучча вновь закрывает глаза, и из них начинает противно течь солëная вода, что скатывается по фарфоровыми щекам и шее, дорожками убегая под одежду, он не может больше это остановить. Правда была всего одна, и смог он это понять только потеряв очередного близкого ему человека, он не желал его сердца, он желал видеть самого дурочка детектива вечно рядом. Тело содрогается от всхлипа, после чего шёпотом предвестник начинает тихо повторять из раза в раз. - прости меня