Кис-кис, мяу

      Юнги залетает домой, громко хлопает дверью и яростно скидывает с ног тапочки, в которых быстро выбежал. Он несётся к себе в комнату, из глаз льются слёзы. Папа в это время сидит в гостиной с Джихуном. Ему хочется остановить сына, но он понимает, что, если Юнги нужна будет помощь, тот придёт сам. Сердце сжимается при виде страдающего родного человека, но он даёт ему время. — Как думаешь, он с кем-то встречается? — спрашивает маленький омега. — Судя по его поведению и некоторым фактам, есть тот, кто заставляет его очень сильно переживать. И этот кто-то — точно альфа. — Но почему тогда Юнги постоянно расстроенный, а не ходит счастливый? — Джихун, кроха, не всё всегда бывает так просто, — вздыхает Ёнсу. — Мой альфа не будет обижать меня! — Очень хотелось бы, с твоим чудесным характером может так и будет, — улыбается папа, глядя на своего младшего сына. — Скажи мне лучше, как у тебя дела? — Всё хорошо, пап, а что за вопросы? — Да ты такой неаккуратный стал в последнее время, мне не нравится твоя разбитая губа. Она так плохо заживает. — Ничего, подумаешь, упал на танцах. Я буду аккуратнее, обещаю, — сын обнимает родителя. — Спасибо, кроха, а то я волнуюсь. — Пап, всё отлично, — улыбается омежка.       Мин залетает в свою комнату и сразу же валится на кровать, сжимает в руках любимую мягкую игрушку — рыжего кота, такого же, как и его любимый мандаринчик, и, уткнувшись в неё, тихо воет. В груди болит так, будто вскрыли рёбра, залили туда раскалённый металл и зашили, оставляя остывать. Он не может прекратить плакать. Хочется вернуться на улицу, от всей души зарядить Чимину пощечину и ещё раз послать куда подальше. Альфа всё таки добился своего — Юнги сказал ему, но тот, скорее всего, и не поймёт в чём была проблема. Возможно, придётся ещё раз спокойно рассказать Чимину, почему Мин так не хочет с ним общаться. Каждая встреча как ножом по старым шрамам. Почему с Паком так тяжело? Он создан, чтобы приносить только боль? Страдания для одного конкретного омеги? В этом смысл его существования? Юнги надеется, что больше он его не увидит и можно будет вновь войти в обычный режим постоянной работы, усталости и отсутствия эмоциональных потрясений, разве что от какого-нибудь сериала при просмотре с папой, не более. Жил же себе спокойно, ну почему он пришёл именно в это кафе?       Телефон в кармане джинсов вибрирует, омега смотрит на пришедшее сообщение и ему, до сжатых кулаков, хочется швырнуть смартфон в стену, но он понимает, что новый ему никто не купит, поэтому просто решает ничего не отвечать на него.       «Отлично, я теперь ещё и без выходных работаю… Шикарное завершение паршивого дня! Да похер! Быстрее этого придурка из своей головы выброшу. Но Чонгук… Мог бы как-то и не так резко увольняться. Твою мать… Надо будет папе завтра сказать, что я теперь вечно на смене».       Мин откладывает мягкую игрушку, переворачивается на спину и раскидывает руки в стороны. Он разглядывает белое полотно ровного потолка. Думает, что было бы неплохо приклеить на него звёзды — хоть какая-то романтика будет в его жизни. Ему не хочется шевелиться, но он заставляет себя встать, снять одежду и сходить в душ, смыть усталость и груз эмоций. Иначе не сможет нормально уснуть.       Утром в кафе Юнги пересекается с Чоном, когда тот приходит забрать свои вещи и последний расчёт у хозяина. Мину не хочется говорить с ним, он считает, что тот его подставил, хоть и понимает, что даже не в курсе, что происходит у Чонгука, почему тот так резко срывается. Только вот омега не выглядит расстроенным или опечаленным, скорее наоборот, воодушевлённым. Чон сам подходит к Юнги. — Привет, я знаю, что подставляю тебя тем, что вот так сбегаю, но ты должен меня понять — я получил возможность заниматься тем, чем хочу, и такое быстрое увольнение мне необходимо. Если бы это было не так, я бы обязательно доработал, пока тебе не найдут сменщика. — Гук, всё уже сделано. Давай, занимайся своей мечтой, а я буду дальше пахать, как и раньше, — насупившись, говорит Мин. — Правда, прости и не держи на меня зла. Я уверен, что вы быстро сможете подыскать мне замену. — Ага, — склонив голову, отвечает Юнги.       Ему не хочется сейчас говорить ободряющих слов и прочего. С одной стороны, он рад, что теперь денег у него за постоянные смены будет больше, но отсутствие выходных и вчерашняя ситуация в сумме напрягают, поэтому он испытывает смешанные эмоции. Гук видит, что Мин, вроде как, дуется на него, но решает, что, раз его больше ничего не связывает с этим человеком, он может уже просто пойти и позволить себе быть счастливым.       День Юнги проводит в относительной тишине — из посетителей были только несколько школьников и странная парочка, которая, как ему казалось, так и норовила накормить Нуна чем-то запрещённым, а тот, на удивление, шёл к ним в руки и ластился. Кота как подменили. Но, может, он просто очень избирательный в любви к людям, а эти ему понравились, рассуждает про себя омега.       Мин рад, что от Чимина тишина. Нет никаких звонков и смс, может, он понял и больше не появится? Но интуиция в этот раз подводит, и альфа с ароматом пряного мандарина появляется на пороге кафе под закрытие. Стоит у порога, подпирая стенку, и смотрит на омегу. Сегодня он выглядит просто — в тёмном спортивном костюме, волосы влажные, будто он после душа, и Мин в глубине души радуется, что внешний вид Чимина не такой красивый, как обычно, сейчас он выглядит повседневно и даже уютно. Альфа не пытается что-то сказать или сделать, даже в глаза не смотрит. Юнги думает, хорошо, что так, иначе он бы максимально неловко чувствовал себя в своих спортивках и огромном чёрном балахоне.       «Так, стоп. А чего я вообще парюсь о том, как я выгляжу при этом напыщенном придурке? Совсем мозги поплыли, похоже…»       Мин старается быстро всё собрать, помыть посуду после посетителей и закрыть кафе. Думать о том, что Пак выкинет в следующую секунду, просто невыносимо, и ему приходится заговорить первым: — Что ты тут забыл? — Даже не поздороваешься? — Я спросил, что ты тут забыл? — Не кипятись так, я просто хочу поговорить. — Вчера не наговорился? — начинает закипать Юнги. — Нет. Я помню всё, что ты мне сказал и, возможно, даже больше. — Например? — едко отвечает омега и собирает свои вещи, — Давай выметайся, мне закрыть надо.       Чимин молча выходит на улицу. Мин выключает свет, закрывает дверь на ключ, ставит кафе на сигнализацию. Когда он оборачивается, то видит альфу с букетом и маленьким пакетиком. Сердце пропускает удар. В горле моментально пересыхает, и он сглатывает. Юнги застывает на крыльце и не может двинуться, взгляд прикован к тому, что держит Пак. Пользуясь ситуацией, Чимин подходит к омеге, вкладывает ему в руки букет из персиковых гиацинтов и крафтовый пакетик. Пока Мин всё ещё находится в ступоре, альфа берёт его под локоть и ведёт к своей машине. Только оказавшись внутри, Юнги понимает, где он. — Что это? Что ты делаешь? — задаёт странные вопросы Мин. — Я подарил тебе цветы и ещё кое-что, взгляни. И да, я отвезу тебя домой. — Зачем? — Юнги, просто посмотри, что в пакете, пожалуйста. И я думаю, ты всё поймёшь. И сразу, прости меня, — Пак заводит машину, и она плавно двигается на выезд с парковки.       Мин укладывает цветы на колени и раскрывает пакет — в нём лежит небольшая коробочка, обёрнутая розовой лентой. Он поднимает взгляд на Чимина — у того руки в нервном напряжении сжимают руль, губы поджаты, взгляд сосредоточен на дороге. Он старается показать, что спокоен, но детали выдают его с головой. Омега тянет за атласную ленту, укладывает её в пакет и поднимает крышку. Слёзы выступают бесконтрольно. Внутри лежат четыре шоколадные конфеты в виде сердечек. Такая же форма была и у его купленного набора… Тогда… Несколько лет назад… Юнги смотрит на подарок и не может поверить. — Как? — изо рта вырывавется только один вопрос. — Ты вчера сказал про пакет и мне пришлось постараться, чтобы выяснить. Если честно, то я не помню, почему тогда так поступил. Не помню даже, что сказал, и ощущения от этого просто отвратительные, — Пак поворачивает голову на омегу и видит, как у того по щекам беззвучно текут солёные дорожки, — Прости меня, пожалуйста. Я не хотел сделать тебе больно. Сейчас я уже понимаю, почему ты так холодно ко мне относишься с момента нашего более близкого знакомства. — Понял он, — хмыкает омега. — Я всю ночь перебирал в голове всё, что ты мне говорил, и в твоих глазах я получаюсь просто монстр, который только и делал, что приносил боль и домогался тебя. Я же правильно уловил? — Уловил вернее некуда. Чимин, чего ты хочешь? Извиниться? Хорошо, я принимаю твои цветы и извинения. Ты отвозишь меня домой и на этом всё, да? — с надеждой в голосе спрашивает Юнги. — Я не знаю… — Что значит ты не знаешь? — возмущается Мин. — Всё это время у меня была мысль, что я просто одержим узнать, за что ты меня ненавидишь, и только поэтому ты мне так сильно интересен. Но вот, сейчас, я уже всё знаю. Но ничего не поменялось. Я всё ещё хочу писать тебе, звонить, приезжать вот так, гулять с тобой. Я не могу сказать чего-то большего, но желания у меня сейчас именно такие. И если ты действительно простил меня, то я хотел бы позвать тебя прогуляться. Когда у тебя следующий выходной?       Юнги слушает голос Пака и ему кажется, что он где-то в другой вселенной. Чимин искренне рассказывает, что хочет проводить с ним время, извиняется, дарит цветы и, кажется, хочет позвать на свидание. Мину бы проснуться, были у него уже вполне себе реальные сны, но вот не настолько тяжёлые. Вроде бы, прыгай от радости, что первая любовь вот так везёт домой, зовёт на свидание и, более того, у вас уже и секс был, первая течка с альфой и никакого стеснения и прочего. Чимин даже дома у омеги был. Осталось, пожалуй, с семьёй познакомить и всё, через годик предложение и под венец, только он не может поверить в это. — Юнги, ты в порядке? — Чимин машет рукой перед лицом омеги. — Да, прости, завис немного… — Когда у тебя выходной? — Никогда, — тяжело вздыхает Мин. — В смысле? Ты же посменно работаешь, — удивляется Чимин. — Работал. Чонгук сегодня уволился и теперь я один. — Вот засранец. И не предупредил? — Нет, сказал, так сложились обстоятельства или что-то такое. Меня не особо интересует, всё равно ничего не поменять уже. К тому же, я и до этого не особо отдыхал, в свободные дни у меня другая подработка.       Чимин смотрит на хрупкого омегу в салоне своего автомобиля и поражается тому, сколько силы в этом маленьком теле. Хочется выяснить, почему он так много работает и не учится. Альфа, по сути, ничего не знает про жизнь Юнги. Да, живёт тот в небогатом районе, дом старенький, но при этом достаточно уютный. Но задавать подобные вопросы сейчас он не решится, Юнги и так, по его мнению, достаточно спокойно воспринимает всё происходящее. Чим думал, что сразу же получит букетом по лицу и придётся долго и упорно уговаривать Мина, чтобы подвезти домой. Сейчас же, омега тихо сидит, уткнувшись своим носом кнопочкой в букет и мерно вдыхает его аромат. — Тогда могу я подвозить тебя домой после работы? Ты же будешь сильно уставать. — Чимин, не надо, я привык к такому ритму жизни, — тихо отвечает омега.       Глаза Мина расширяются, он просит Пака немедленно притирмозить. — Зачем, нам до твоего дома ещё минут пять, примерно? — Я сказал остановись! — рявкает Юнги и выскакивает из салона, оставив подарки на сиденье, как только машина останавливается, — Джихун!       Мин несётся в сторону одного небольшого паренька и двух более крупных, явно старше, которые зажали брата у стены. Если бы не жёлтый рюкзачок в маленькой ручке, Юнги бы даже не заметил их в темноте, и проехал мимо. Он подбегает к ним и тянет за руку своего брата. — Что вы тут делаете?! — Ты кто такой, дядь? — отвечает альфа лет четырнадцати на вид. — Я его брат! Джихун, что им от тебя надо? — Ничего, — всхлипывая, отвечает омега. — Что вы с ним делали? — рычит Мин. К нему тут же подбегает Чимин. — Что происходит? Кто это? — Мой брат и двое альф, кажется, его обижают, — скалится Юнги. — А ну-ка, расскажите мне, что вам надо от его брата, — грозно спрашивает Чимин и немного придавливает аурой, от чего маленькие альфы готовы тут же поджать хвосты и убежать. — Мы ничего не сделали, — подаёт голос второй парень. — Обижаете маленьких? Твари! — кричит Мин. — Так вот почему он с танцев уже вторую неделю приходит с разными синяками и ссадинами?! Это вы?       Двое альф вжимают головы в плечи, но отрицательно качают головами. — Джихун — это они тебя бьют? — спрашивает Юнги. — Нет, братик, всё в порядке, — тихо говорит омега. — Так, вы, двое, ещё раз увижу вас возле него, головы выкручу, вы меня поняли? — порыкивает Пак. — Д-да, — отвечает тот, что покрупнее. — А теперь брысь с глаз моих!       Альфы убегают от двух взрослых. — Скажи, они тебе что-то сделали? — нежно спрашивает Чимин, опускаясь на одно колено перед омежкой. Но Джихун поглядывает на своего брата, надув губки, и молчит. — Юнги, можно я поговорю с ним наедине? — уточняет Пак. — Да пожалуйста, — нервничает Мин и отходит подальше. — Что они тебе сделали или сказали? — аккуратно узнаёт альфа. — А ты не расскажешь Юнн-и? — смотрит в глаза альфе Джихун. — Не могу такого обещать. Чего ты так боишься? — Ох, вы ж не отстанете. Ладно. Они требовали у меня денег пару недель. А я всегда без них, поэтому они сначала запугивали, а потом несколько раз ударили, но я старался защищаться. — Какой ты храбрый омега, — улыбается Чимин, — но почему ты ничего не рассказал Юнги или родителям? — Я не хотел их напрягать, — опуская глаза вниз, отвечает омега, — Просто папа и Юнн-и и так постоянно работают, а ещё я тут со своими проблемами. — Но ты же мог пострадать, представь, как они бы расстроились? Давай я буду провожать тебя несколько дней подряд, чтобы они точно отстали? — Наверное, ты прав, так будет лучше — вздыхает Джихун, — Я не против. А ты парень моего братика? — Ну, я работаю над этим, но всё пока не точно. Тогда договорились, — усмехается Пак. — Ты красивый. И, похоже, богатый, такая тачка у тебя. Или не твоя? — Ахаха, моя. — Тогда не оставляй его, — подмигивает омега и протягивает маленькую ладошку Чимину. — Домой отведёшь? — Конечно, — альфа берёт руку.       Пак и Джихун смотрят в сторону Юнги, тот идёт к ним. По дороге к дому маленький омега берёт второй рукой брата и идёт, держась за руки по середине между парочкой, как он считает. — А как тебя зовут? — спрашивает Джихун. — Чимин, — улыбается альфа. — Юнн-и, Чимин согласился меня провожать несколько дней после танцев. — Что? — давится воздухом Мин. — Ну это же круто! Я и такой красивый альфа! Мне все завидовать будут!       Чимин смеётся. — Я не думаю, что это хорошая затея. — А что такого? После танцев. Ну пожалуйста, братик! — просит омежка. — Ничего не обещаю. А теперь давай домой, я ещё поговорю вот с этим. — Пока, Чимин, — радостно машет альфе Джихун и скрывается за дверью. — И что это было? — нервно уточняет Юнги. — А то, что к твоему брату приставали и требовали денег. Сначала пугали, а потом и бить начали. Если я похожу с ним немного, то, думаю, они перестанут даже смотреть в его сторону. — А кто тебя просил? — Что? Я же помочь хочу, — удивляется Пак. — А кто просил? Ты глухой? Мы сами справимся. — Только вот тебе он даже говорить не захотел, что с ним, столько молчал, — не может поверить Чимин в то, что слышит. Такой спокойный ранее омега снова настроен враждебно. — Поговорил, помог, вот и прекрасно. Только я помощи у тебя не просил. — Даже спасибо не скажешь? — удивляется Чимин. — Вот снова ты такой эгоистичный. — Я? Да я помог, и ещё хотел помочь, а ты даже поблагодарить не можешь! — Спа-си-бо! — по слогам говорит Юнги и разворачивается в сторону дома. — Стой, забери цветы и шоколад, они в машине, — вспоминает Пак. — Себе оставь. Будешь хоть так нюхать гиацинт и есть конфеты, мои не захотел, так теперь ешь свои, — выпаливает Мин и уходит, оставив Чимина в полном недоумении.       «Да что я опять сделал не так?! Я абсолютно не понимаю этого омегу! Что не так-то? Чёрт! Помог, и всё равно хреновый! Я устал. Мы даже не встречаемся, а он уже мне все мозги вывернул! Блять». Чимин возвращается к машине, садится за руль, и видит на сиденье брошенные подарки. Надавив на газ, он уезжает кататься по вечернему городу, чтобы хоть немного остыть.