Болезнь под названием "Усталость"

Стенли задерживался. Не так сильно, что бы бить тревогу, но, зная своего мужа, тот должен был уже, как минимум, написать. Снайдер всегда держал телефон на беззвучном режиме во время работы, поэтому Ксено спокойно мог завалить его десятками, а то и больше, сообщений. Отчасти было тревожно осознавать, что сегодня учёный ему так и не написал. По его расчётам, с учётом максимально дозволенной скорости автомобиля в жилом районе, он должен был быть дома минут через двадцать. При повороте на очередном перекрёстке, Стенли был вынужден взять в руку телефон. Явление звонка от Сенку имело примерно такой же эффект чуда, как и отсутствие такового от Ксено. Снайпер нажимает на иконку с громкой связью и кидает телефон на соседнее сиденье. — Да? — коротко и по делу. — Стенли, у нас тут проблема — голос младшего учёного взволнованный, редкое явление. — Слушаю — все также коротко, с призывом уже сказать что случилось и куда ехать. — Ксено… Мы вернулись около полу часа назад. Он сидит и ни на что не реагирует, но при этом моргает и спокойно дышит. Ген сказал, что это похоже на эписиндром, но он не уверен, поскольку явных признаков нет. — от услышенного руки непроизвольно со всей силы сжали руль. Стенли сам не замечает за собой глубокий вздох. — Понял. Скоро буду. — не дожидаясь ответа, резко берет в руки телефон, отключая вызов. В квартиру он зашёл спустя рекордные десять минут. Ксено сидел за столом на кухне их общей квартиры. И, судя по остывшему кофе в руках, сидел давно. Взгляд был устремлен куда-то в стену, но по одним глазам было понятно, что их обладатель мало что там видит. Уингфилд был где-то, но не здесь. Недалеко стояли дети. Сенку, по своему обычаю опирался о кухонный гарнитур и со смесью любопытства и страха смотрел в сторону наставника и Гена. Второй, в свою очередь, пытался «разбудить» старшего учёного, и, судя по уже появившемся отчаянию в голосе, у него это совсем не получалось. В голове снайпера заскребло отвратительное осознание, что с возвращением старого мира вернулись старые проблемы. Не тратя время на приветствия и пояснение ситуации, мужчина быстро преодолел расстояние до мужа и аккуратными движениями забрал у того почти полную чашку холодного кофе. Никакой реакции на это, как и ожидалось, не было. Умение Ксено уйти в себя без точной даты возвращения всегда поражало, а порой и пугало Снайдера. Даже ему иногда приходилось тратить по пол часа, а то и больше, на то, что бы привести учёного в чувства. Сегодня произошло чудо (если это можно так назвать) и в себя пришёл он буквально сразу, как только угол обзора поменялся. Стенли, с ещё большей аккуратностью, поднял учёного на руки и понёс по знакомому маршруту — в комнату. Лишние глаза им сейчас не нужны, а про саму ситуацию мужчины расскажут позже. На повороте в коридор, снайпер почувствовал, что голова на плече сдвинулась ближе к его шее. Опустив взгляд, он подтвердил свою догадку. Ксено слабо улыбался, что свидетельствовало о выходе ученого из отсутствующего состояния. Возможно столь быстрое «возвращение в мир» связано с тем, что это был первый раз со времен «воскрешения», возможно Ксено просто не успел уйти слишком далеко в своих размышлениях, возможно… впрочем не важно, они все равно вряд ли узнают истинную причину, да и Стенли она не шибко волновала. Волновал кое-кто другой. Снайпер хотел начать диалог первым, но его опередили. — Ты задержался на два с половиной часа — и черт знает где Ксено успел узнать который сейчас час. — Внеплановое проверка — все так же коротко и чётко отвечает на не заданный напрямую вопрос Снайдер. — Как глупо… — Тихо, больше для себя, прекрасно зная, какой вопрос ему сейчас зададут. Хотел оттянуть. В тоже время понимал, что бессмысленно. Бессмысленно и… глупо. Признавать собственную слабость не хотелось, тем более когда ты тот, кто может повлиять на ситуацию. Мог, но, как бы это ни звучало, не смог. — Что-то случилось? — Стенли уже задавал этот вопрос их подопечным, но Ген посвящён в происходящее был примерно настолько же, насколько и сам снайпер, а у Сенку сегодня были дела на другом конце города, как следствие в их основной лаборатории не был и за происходящее там сегодня осведомлён был мало. Единственным способом узнать, что же все-таки произошло, было расспросить старшего учёного. Снайдер мысленно подготовился к большому объёму информации, и не прогадал. — Некоторые умники считают, что нам жизненно необходимы спутники космического горячего межзвездного плазменного спектрометра. Это идиотизм. Они бесполезны, по крайней мере в том виде, в котором предлагают эти шарлатаны. Мы можем создать гораздо больше! Почему мы должны тратить такие дорогие для нас сейчас ресурсы на гребаную машину для наблюдения за солнцем? Их даже в наше время отключили за ненадобностью. Сейчас то оно нам куда вперлось? Да тот же Улисс был бы куда полезнее! И знаешь что? Они одобрили разработку, даже деньги выделили. А то, что у нас нормальных спутников для связи ничерта нет, это ладно, это ведь ничерта не важно. Связь же сама как нибудь… — Ещё вначале своего монолога, Ксено полностью облокатился на Стена. Глаза вновь устремились в пустоту, но в отличие от прошлого раза, этот был осмысленным и было видно, что мужчина просто задумался. Внезапное молчание стало сигналом для Снайдера, пора бы и ему принять участие. Рука, до этого лежавшая на талии учёного, обнимая, переходит на спину и начинает поглаживать медитативными движениями. Ласка успокаивает и Уингфилд расслабляется и уже с меньшей эмоциональностью задаёт вопрос — Что я должен сделать, что бы объяснить им, что мы не можем позволить себе тратить время на подобную… Ты понял. — Возможно стоило быть более настойчивым в своих убеждениях? — И Стенли и Ксено понимали, что это был правильный вопрос, и что именно настойчивости сейчас и не хватало ученому. Во времена до окаменения, из-за принципов верхушки, многие амбиции вдавливались в пол и присекались ещё в стадии предложений. Постоянная привязь за годы работы оставила след, снайпер это прекрасно видел. И именно этот осадок и не дал довести свое мнение до людей. Заставил отступить, смирившись. — Не помогло. Они просто отказываются принимать рациональные решения, вместо этого тратя все, чего мы добились непосильным трудом, на несвоевременные вещи. — Ксено не признает слабость, по крайней мере не сегодня. У него было время подумать, и для себя он решил, что объявит о ней только после того, как эту самую слабость устранит. — Давно ты там сидел? — второй немаловажный вопрос, который интересовал Стенли. — Около двух часов, может чуть больше. — сонным голосом проговаривает Уингфилд. «Пригрелся» — проносится в мыслях у снайпера. — Первый? — последний и, пожалуй, самый страшный вопрос для мужчины. — Да. — чётко, без права на сомнения, а Стенли верит и не сомневается, Ксено его ещё ни разу не обманывал, ни про то, что касается его самого. Слыша тихое сопение, снайпер вновь подхватывает мужа на руки и поднимается с кровати. Кладёт свою ношу там же, укрывает одеялом и идёт в душ. Ксено, в отличие от Стенли, успел переодеться… Слыша шуршание на кухне и недовольные, судя по голосу, слова Асагири «почему я раньше не заметил?», Снайдер берет в руки телефон, и пишет Сенку смс с обещанием обо всем рассказать и выслушать негодование Гена на этот счёт, а ещё с просьбой о том, что бы Ишигами передал их воссозданному научному сообществу, что Ксено берет выходной.