Девять хвостов для принца

Многовековые деревья возвышаются над его головой, перекрывая небо. Кейл встряхивает головой и навостряет уши, прислушивается к окружению. Мох щекочет лапы, и восемь пушистых хвостов, волочащихся по земле. Хоть монстров в этом лесу давно уже и не наблюдается — ещё после черноволосого мальчишки — Кейл всё равно сохраняет настороженность. В этом месте вряд ли кто-то посмеет его атаковать, но может появиться Кейдж и надоедать больше обычного, а солнце сегодня на поляне такое яркое, самое то, чтобы погреть брюшко. Кейл чуть поднимает мордочку, улавливая запахи, от его действий пугается птица, заснувшая на ветке, но это не важно — сейчас он не голодный и в охоте не нуждается. Неспешными перебежками он добирается до своей цели, медленно оглядывается, прежде чем выйти на поляну, залитую солнечным светом и покрытую высокой травой с редкими цветами. Никого в округе нет, и единение лиса с природой прекрасно, сегодня даже древние силы молчат, не желая нарушать его покой. Он устраивается на большом камне в самом центре, который уже успел достаточно нагреться, чтобы подушечки лап испытывали дискомфорт, и потому Кейл спешит вытянуть их. Он переворачивается, извивается из стороны в сторону, почесывает спинку о камень и располагается поудобнее. — Несчастный ублюдок, тебе ещё учиться и учиться, чтобы уметь замечать меня, — раздаётся насмешливое откуда-то сверху очень неожиданно, от чего лис дёргается и съезжает с камня головой вниз в мягкую траву. — Эрухабен-ним, что вы здесь делаете? — говорит Кейл, потирая уже рукой свой затылок и расправляя волосы. Его лисьи уши дергаются в раздражении, а хвосты ударяют по траве, цепляя на себя её ещё больше. — Мои причины всегда одни, на небесах всё ещё недовольны твоим отсутствием, девятихвостые лисы считаются божественными животными, и тем что спрячешь хвост ты никого не обманешь. Ты силен и богам не нравится оставлять тебя в состоянии "Сам по себе", вдруг ты начнёшь чудить. — Вы сами не на небесах, уважаемый божественный зверь, однако каждый раз приходите для беседы о возвышении, Кейдж хоть с вами нет? — Немного поплутает по лесу, да выберется, — Эрухабен смеётся, прикрывая рот руковом. — Твоё нежелание мне вполне понятно, я не раз тебе говорил — твоё решение я поддерживаю, но приказу свыше не могу противиться, сказано прийти и уговаривать, и вот я здесь. — Могу предложить вина, иногда разбавить скуку не повредит, — Кейл любил покой и уединение, ничего не делать и греть брюшко на солнце, развалившись на камне покрупнее, но иногда встреча со старыми знакомыми были как глоток воздуха. Как порывы приятного и свежего ветерка в знойный день. Уместно и освежает, но лучше бы дней таких было поменьше. — А как же Чхве Хан? — Не настолько часто он заглядывает в гости, к тому же служба у Короля явно выматывает, — Кейл поправляет ханьфу и встряхивает хвостами, чтобы избавиться от травы. Лес проявляет почтение к своему хранителю и ветки деревьев сами расступаются на их пути, образуя дорожку. — Он, вроде, наставником к принцу приставлен. За последние лет двадцать пару раз заглядывал. — Ты едва не тявкаешь от счастья, — замечает Эрухабен саркастично. — До этого он часто тренировался в лесу, а теперь редкий гость, у меня есть причины. — Несчастный парень. Дальше до небольшого деревянного храма, заросшего мхом, они доходят в блаженной тишине, прерываемой лишь звуками леса. Пыли в самом храме не было, несмотря на стиль жизни лис всегда придирчив к окружающей среде, это же касается и чистоты, потому редкие дыры в прохудившехся досках приходилось зачаровывать и тратить драгоценные время и энергию. Кейл был готов, да и рад такой рутине. Солнечный свет мягко проникал в помещение, и ковер из мха создавал ощущение лёгкости и комфорта. Эрухабен вздыхает, впитывая в себя энергию святого места, чувствуя единение с природой. Этот храм совсем непохожим на его идеально вычищенный, гораздо больших размеров, с священнослужителями и подношениями, с «золотой» комнатой, набитой драгоценностями до высоких потолков (его личные покои). Обитель дракона разрывалась от Священной маны, и пусть мана тоже была естественным явлением мира, всё же отличалась от сил природы. — Проходи, у меня есть замечательное персиковое вино, поставка от самой короны, — Кейл присаживается у небольшого столика прямо на пол, скрещивает ноги и разливает напиток по небольшим чаркам. — Корона сильно благоволит тебе, чувствуя вину за то, что сослали в лес Тьмы, но разве это не было твоим желанием изначально? — спрашивает Эрухабен, присаживаясь напротив. В ответ Кейл лишь беспечно улыбается, пожимая плечами, и дракон устало качает головой. Что и следовало ожидать от лиса. Они неспешно распивают вино, обсуждая события, происходящие за последнее время на двух континентах, Кейл не хочет участвовать в жизни этого мира, но и игнорировать информацию не собирается, ради спокойной жизни он должен проследить, чтобы обстановка не была шаткой, к тому же информация — как он понял ещё в своей прошлой жизни — это оружие, и достаточно мощное, чтобы с ним считаться, а не пренебрегать. Даже если чертовски хочется. — Наконец-то, — врывается запыхавшаяся Кейдж, в растрепанной одежде и со спутавшимеся волосами. Она тяжело дышит и Кейл только догадывается какими скрытыми дорожками её водила магия Эрухабена. — Уважаемый мастер, перестаньте наконец заставлять меня плутать по всему лесу, пока я добираюсь к вам. Вы же знаете, я делаю это не по своей воле, — возмущению жрицы не было предела, каждый раз к храму лиса ей приходилось прорываться с боем, хорошо хоть монстров в этих лесах не наблюдалось вопреки слухам. — Давно не виделись, — кивает ей Кейл и приглашает за стол взмахом руки. Кейдж не отказывается и тяжело падает рядом с ними. — Что привело тебя сюда на этот раз? Всё тот же бог Смерти? — Если бы! — возмущается Кейдж, наливая себе вина. От даров духов отказываются только глупцы. — На возмущение этого Бога я могу закрыть глаза и уши, давно хочу отречься, но в этот раз приказ Короля. Он хочет видеть вас на балу в честь Дня рождения третьего принца. — За что? — Кейл смотрит ввысь, будто спрашивая у неба (к богам он бы не посмел обратиться, ещё начнут надоедать). Его хвосты начинают беспорядочно извиваться, выражаю крайнюю степень негодования. И изящный смех Эрухабена совсем не успокаивает, а только больше раздражает. — Да ладно, несчастный парень, не столь и большое это событие. Покажешься на пару часов, скажешь слова благословения, для твоего уровня это сущий пустяк. Зато в ответ можно будет потребовать достойную награду. На размышления Кейл потратил весь оставшийся день, хоть выбора у него и не было. Слишком перспективное это дело: пару часов мучений в обмен на вкуснейшую птицу, самую свежую и уже приготовленную. О, да, он планировал договориться о поставках самого необходимого, а не только вина. Все-таки охота выматывала, и лис был бы не против, по возможности, от неё избавиться. Ещё несколько золотых табличек, он мог бы открыть бизнес, гостиничный, например, в шаткой обстановке лишним не будет. Счастливо размахивая хвостами, Кейл отправляет Кейдж обратно с посланием для Зеда Кроссмана, выпроваживает Эрухабена и счастливый ложится спать. На следующий день у него слишком много дел: следовало обезопасить лес и, в частности, собственную территорию, подготовить заклинания для защиты и передать мелким духам поручения.

***

Неторопливо вышагивая по залу, он в очередной раз прикрывает лицо веером, чтобы скрыть зевок. Аристократы, внимательно следящие за каждым его жестом, поражаются изящности и возвышенности «лесного дикаря». Оказалось, заранее придуманное прозвище хранителю запретной территории ни в коем случае не шло. Для них было удивительно, что кто-то живущий в лесу обладает грацией и красотой сравнимой с богами, к тому же, дитя леса оказался не в лохмотьях или негляже, а в странных одеждах совсем не свойственных Королевству. Они были насыщенного изумрудного цвета, в несколько слоёв и походили на халат, разве что ткань выглядела гораздо тяжелее и дороже, расшитая золотыми нитями, и с бесчисленным количеством украшений на шее и плечах. Что тут говорить про странную конструкцию в волосах, напоминающую не то корону, не то заколку, с всё теми же изумрудными камнями вставками и маленькими бусинками-слезами вдоль волос. От столь назойливого внимания Кейлу хотелось бы отбиться, и ему позволяет это сделать вовремя подошедший Чхве Хан. Убийственная аура мальчишки заставляет напыщенную знать смотреть куда угодно, но не на них. — Разве ты не считаешься героем у людей? Отчего же они тебя боятся? — Иногда защищать гораздо сложнее, чем убивать, — Чхве Хан говорит грубые вещи, которые могли бы вызвать опасения, если бы Кейл не знал его настоящего из романа. — Не позволяй аристократии и принцам влиять на тебя. Ты не монстр, думать о подобном не смей, — равнодушно произносит Кейл. У него совершенно нет настроения вселять веру в мечника. Вдруг еще в лес Тьмы станет захаживать чаще обычного, Кейлу точно такого счастья не надо. Чхве Хан смотрит с надеждой, улыбается мягко, он слышит это не в первый раз от Лиса, но ему будто каждый раз было необходимо подтверждение тихой заботы, напоминающей шепот, так и говорящей «Хей, ты ещё жив и ты всё ещё человек. Ты не уподобился этим монстрам. Ты дышишь, чувствуешь и защищаешь, а значит всё хорошо». Кейл улыбку мечника игнорирует, прикрываясь веером, и отводя взгляд в сторону, а потому успевает заметить королевскую чету до того как Король начнёт выступление. У Кейла уши прижимаются к голове, в попытке проигнорировать этот излишний пафос и официоз речи, её приторность. Несмотря на то, что день рождения третьего сына, Король обязан высказать своё уважение всем. Так же, как и Кейл будет предсказывать и благословлять судьбу каждого принца. «Ещё час, потерпеть жалкий час, а потом он сможет питаться по-королевски ни о чем не думая. Настанет лучшая жизнь» — хвосты в предвкушении начинают раскачиваться из стороны в сторону, и приходится прикладывать усилия, чтобы загнать мысли о скором освобождении куда подальше. А то ещё облизываться от нетерпения начнёт, и хорошо если без потявкивания. — Уважаемый Хранитель, нам бы хотелось услышать вас, — Зед Кроссман делает вид, будто его вовсе не смутило отсутствие интереса со стороны Кейла, будто не наглый лис только что не услышал его приглашение с первого раза. Кейл же в свою очередь проигнорировал первое приглашение на сцену не специально, у него были дела поважнее, право слово. — Вы хотите услышать благословение или же предсказание? Для второго мне необходимо погрузиться в транс и увидеть судьбы, это весьма личное, я выскажу всё, что увижу, включая тайны человека, подобное слишком тяжело контролировать, — разумеется, Кейл хитрил, но предсказания так много сил забирают, ему не хотелось бы делать подобное сейчас. Так напрягаться из-за прихоти короля не было совершенно никакого желания. — Тогда решать только детям, — Зед Кроссман смеётся гортанно, и смотрит внимательно на наследного принца. Кейл помнил его из книги, но лично увидел впервые. — Но я думаю истинному наследнику захотелось бы пройти через подобное, в конце концов Король должен быть честен перед народом. Кейл чувствует в его словах недомолвки и угрозу, и только больше убеждается в своих выводах, когда второй и третий принц переглядываются хитро. Не выслушав возражения Альберу Кроссмана, наследника Королевства, он встаёт прямо перед ним, навостряет уши и раскрывает хвосты изящным веером. Настоящий же веер, сложенный висит на запястье, а одежды совсем немного, но развиваются, поддаваясь колебаниям силы: — Тяжела жизнь этого существа, придётся побороть личные страхи и чувства, но, — Кейл делает паузу и улыбается Альберу, замечая как у того странно дрожат зрачки и взгляд мечется, оглядывая Кейла. — Но вы справитесь с главное проблемой семьи Кроссман, именно вам суждено, — в этот раз напрягается и Король, и Кейлу смешно от игр этих людей. Любой меч может навредить не только врагу, но и владельцу. Но у него совершенно нет желания ссориться с семьёй Кроссман. — Много битв грядет, кровь и Тьма затопят землю и только истинное солнце сможет привести людей к победе. Кейл открывает глаза, которые закрыл при последнем пророчестве. Все-таки быть войне, он поможет, но всё же людям придётся справляться без его помощи… Он на это надеется. Вот только подсознание подозрительно что-то царапает, и он думает, что это тревога из-за надвигающейся войны, но опустив взгляд на собственную руку понимает, что именно его смущает. Для всех в зале лис ошеломленно разглядывает когтистую руку, хоть и продолжает неосознанно пояснять собственные слова, а потом по неведомой траектории переводит взгляд на Альберу, внимательно осматривая его сверху донизу. Они считают его поведение результатом пророчества, грядущей беды, они перепуганы, и только Кейл думает о другом. Он думает о красной нити, что исходит от его руки и оплетает всего Альберу. О, Кейл знал о красных нитях судьбы и о истинных, они были везде, хоть и разглядеть было тяжело, это могли сделать лишь боги или духи подобные ему — столь же сильные. Но нити, как правило, оплетали только руки, так почему же Альберу выглядит как застрявший в паутине? Этот вечер становится для Кейла самым странным и загадочным, он не слышит себя, не осознаёт как на автомате благословляет именинника. Второму же принцу приходится смириться, что сегодня он останется без подарка от лесного божества, и ему жаль вовсе не из-за этого, а из-за того, что столь прекрасное создание совершенно не обращает на него внимание, сосредоточившись на первом брате. Он никогда не хотел бороться за власть, лишь иногда позволял себе посмеяться над глупой враждой старшего и младшего брата, сейчас же ему хотелось соперничать с Альберу, но… Он знал, что уже проиграл, не было смысла и начинать, всё же второй принц был умён. — Как насчёт увлекательной беседы? — Кейла из мыслей вырывает подошедший Альберу. — С радостью бы пригласил на танец, но мне кажется, вы откажетесь, не подобает Божеству быть рядом со смертными. — Вы мне льстите, солнце нашего королевства, — Кейл с удовлетворением смотрит как Альберу вздрагивает. — Но вынужден согласиться, танцевать мне бы не хотелось, хвосты, знаете ли, мешают, — Кейл с удивлением замечает, что Альберу смеётся искренне, совсем не по королевски, но тихо, будто никому в мире нельзя видеть его таким. Никому, кроме Кейла. — Но побеседовать где-нибудь на балконе не откажусь. Они проходят на свежий воздух, наслаждаясь прохладой, и Кейл совершенно забывает, что хотел уйти сразу же после своих слов. Он не засматривается на Альберу, и уж точно ничего к нему не чувствует, но атмосфера вокруг них двоих странно комфортная, совсем как при встрече с Эрухабеном, а они дружат достаточно давно, чтобы Кейл доверился своему чутью. Если ему комфортно, значит этому человеку можно доверять. — Позвольте иногда приходить к вам с Чхве Ханом, было бы замечательно видеться, по мере возможности, к тому же, вы могли бы помогать в шаткой обстановке на континентах. В политической ситуации важно уметь предугадывать будущее, но разве знать его совершенно точно было бы не чудеснее? — Альберу закусывает губу, понимая насколько грубо прозвучали его слова, отчаяние мелкает в его взгляде всего на секунду, и Кейл в восхищении. Так быстро взять эмоции под контроль. Разумеется, лис понимает, что Альберу лишь ищет оправдания, он себя в мыслях пытался обмануть точно также. — Я знаю много ваших секретов, Ваше Высочество. И о вашем происхождении, и о проклятье всей семьи, нет нужды скрываться и притворяться. Вы будете хорошим правителем, и я на территории королевства Роан только потому, что верю в вас, — и потому что в лес Тьмы уж точно не многие сунутся. Спокойная жизнь богатого бездельника ещё никогда не была так близка. — Вы никогда не будете хладнокровно использовать человека, даже если он не особо вам близок. — Но главного секрета вы не увидели, — Альберу улыбается. — Обещайте больше не смотреть, хотя бы пока идёт наше сотрудничество. Когда всё закончится, я обязательно скажу лично. — Ещё ничего не началось, — фыркает Кейл. — Но, пожалуй, я буду не против нескольких встреч. Вот только все планы Кейла пошли прахом. Это было не «несколько встреч», Альберу приходил как по расписанию раза два за месяц, и поначалу они действительно лишь обсуждали стратегии, лис не видел в будущем слишком много, что означало одно — до событий войны времени предостаточно. И всё было бы хорошо, но они начали сближаться. Кейл этого не замечал поначалу, а потом они с Альберу не виделись несколько месяцев и вдруг стало не хватать постоянных ненавязчивых прикосновений, разговоров по душам с лёгким персиковым вином, долгих и внимательных взглядлв, когда он якобы не видит, и ощущения единения. И пусть Кейл несколько скептично относился к связи истинных, он не думал, что она позволит чувствам развиваться так быстро. Он нервно ходит из стороны в сторону, подмитая хвостами пол в собственном храме, смотрит на дверь и тут же одергивает себя. Он живёт свою лучшую жизнь, ему нет дела до человеческой суеты, и он совсем не ощущает одиночество. Собственные мысли не дают покоя и лис решает выйти на прогулку, он бегает по всей территории, наслаждается холодным ветром и низко висящими тучами. Воздух едва ли не наэлектризован и Кейл думает, что ему необходимо вернуться, но тоска, столь непривычная, заставляет продираться сквозь кусты и плотно стоящие деревья, уходя всё дальше в лес. Когда он возвращается около храма стоит Альберу. Они замирают, оба слишком ошеломленные: Кейл потому как не почувствовал вторжения на собственные территории, а Альберу потому что впервые увидел Кейла в животной форме. Первым с места двигается Альберу, но не сказать, что он приходит в себя. Кронпринц резко сгибает ноги в коленях и закрывает руками лицо, будто стараясь сдержать крик, Кейл пользуется этой возможностью, чтобы принять человеческий облик и проходит внутрь храма, игнорируя странности своего гостя. Когда Альберу заходит в жилище лиса, тот уже сидит у стола, вычесывая листву и мусор из хвостов. — Могу я помочь? — Альберу спрашивает, едва не задерживая дыхание будто вычесать мех что-то личное, и так и есть, но Кейл предпочитает игнорировать лишние мысли. — У меня есть ещё гребень, — Кейл достаёт его из рядомстоящей шкатулки и протягивает Альберу, тот осторожно берёт его и садится рядом, укладывая один из хвостов себе на колени. И Кейл совершенно не замечает его дрожащие руки, совсем нет. На улице начинается дождь и слышны первые раскаты грома. Альберу оглядывается на открытую дверь, переводит взгляд на внутреннее убранство храма. Всё вокруг покрыто зеленью, на улице несмотря на мрачность запретной зоны на самом деле обычный лес, стук дождя по крыше заставляет его закрыть глаза и прислушаться к природе. Руки сами зарываются в густую шерсть, начинают ненавязчиво гладить. Эта атмосфера умиротворения настолько уютная, о боги, он бы навечно хотел остаться в этом мгновении. — Я так давно мечтал об этом, — едва слышно выдыхает Альберу, но у Кейла острый слух. — О чем вы? Прошел едва ли год как мы общаемся. — Для тебя это совсем короткий промежуток времени? — Ваше Высочество, — Кейл мягко перебивает его, останавливая. — Даже несмотря на вашу истинную расу, я проживу намного дольше. Боги не один год и даже не пять давят на меня, лишь бы взять под свой контроль. Стать одним из них, или стать святым. Наши отношения, как ни посмотри, не имеют силы. И не должны существовать. — Кто говорит про отношения? — Кейл ещё никогда не видел Альберу таким смущенным. И это очень мило, а вот отчаяние в его взгляде пугает. Будто Кейл раскрыл секрет, который раскрывать не должны были. — То есть я ошибаюсь? И вы совершенно ничего не чувствуете по отношению ко мне? — Кейл аккуратно взмахивает хвостами, чтобы один из них прошёлся по подбородку Альберу. Тот замирает, ошеломленно смотрит в ответ и совершенно не представляет как поступить. Кейл замирает точно так же, он совсем не ожидал, что разозлился. Все чувства перепутали и понять истинные желания куда сложнее, но его явно разозлил ответ Альберу. — Какой хитрый лис. Чего ты добиваешься, Кейл? Разве не ты только что сказал, что нам не по пути? Не мучай меня. — Я не.., — Кейл замолкает, не решаясь продолжить. Если бы он только знал, если бы он был уверен. Его жизнь продлится гораздо дольше, ему самому хотелось бы, чтоб его жизнь была спокойнее. Какой покой может быть у избранника Короля? Но самое главное, Кейл, нет, Рок Су не хотел брать на себя инициативу, слишком многое пришлось пережить в прошлой жизни, слишком много ответственности было там. И брать в этот раз на себя её добровольно? А если он будет участвовать в политике и уж тем более войне — ему придётся это сделать. — Знаешь, когда Чхве Хан только вступил на пост моего инструктора, он все время рассказывал о божественном создании, что охраняет запретную территорию, и что вывел его на свет из мрака. Я много лет представлял тебя и восхищался, поступками, совершенно не задумывался о внешности, но когда увидел… Когда увидел, у меня не было слов, ты так прекрасен, Кейл. Я давно был заинтересован, а за последний год ты не оставил мне и шанса выбраться из этой паутины чувств. Так ответь мне, ты меня отвергаешь из-за неприязни или ты боишься будущего? — Альберу не даёт ответить, даже времени на раздумья не оставляет. Подсаживается совсем близко, и наклоняется как назло близко-близко. Но бесит Кейла не это, бесит, что несмотря на свои действия, Альберу не касается его: ни хвостов, ни колена, ни уж тем более губ. — Я не буду тебе помогать и как-либо ещё лезть в политику, — Кейл говорит едва слышно, постепенно переходит на шепот, и взгляд от губ Альберу оторвать не может. Тот же улыбается так спокойно, внимательно смотрит в глаза напротив, боясь пропустить хоть одну эмоцию. — Да. — И я не буду участвовать в войне, хотя бы напрямую. — Разумеется. — И ты собой жертвовать не будешь. Как минимум без веских причин. — Всё, что пожелаешь, — после этих слов Кейл ждёт, что наконец перестанет ощущать лишь дыхание Альберу, но ничего не происходит. Когда он открывает глаза, Кроссман улыбается счастливо, едва не смеётся в открытую, и губы облизывает словно волнуется. — Несносный мальчишка, — Кейл не сдерживается, хватает Альберу за ворот одежд и притягивает к себе, кусает нижнюю губу и посасывает её. Альберу быстро забирает инициативу и поцелуй становится гораздо нежнее, с проблесками редкого смеха Кроссмана. Кейл отрывается только чтобы взглянуть в эти бесстыжие глаза. Альберу обнимает его лицо ладонями, мягко поглаживает щеку большим пальцем, задавая губы Кейла, тот же, в свою очередь, садится удобнее, забираясь Альберу на колени, и ненавязчиво отстраняет от своего лица одну из рук Альберу (ту самую с красной нитью), чтобы переплести пальцы. Подтверждение их связи смотрится настолько восхитительно, что Кейл не удерживается и оставляет на переплетенных руках лёгкий поцелуй. Вместе с ним же и дарует благословение.

***

— Хей, Лис, — зовёт его чёрный дракон совершенно не почтительно. Но Кейл уже давно привык. — Я знаю как ты стал героем войны, но с чего всё началось? Кейл пушит хвосты и уши тут же становятся торчком, ощущение, будто даже волосы встали дыбом. Он шипит раздражённо и не отличить от настоящего зверя. Два любопытных котёнка тоже приподнимаются на диване, желая услышать ответ. — В этом доме мы не говорим о таких раздражающих вещах, лучше слетай и позанимайся магией с Мисс Розалин или Эрухабеном-нимом. — Ты ведёшь себя странно, слабый лис, — как Кейл игнорировал Раона, так и тот научился не замечать ненужные вещи. — Я позову доброго принца, рядом с ним ты всегда счастливее. Кейл очень хочет возразить, но у него ни единого аргумента. Дети дома и накормлены, они счастливы и война закончена, они обошлись без серьёзных жертв и пусть некоторые сложности остались — сейчас все благополучно. Королевство Роан процветает благодаря Альберу, а Альберу счастлив рядом с Кейлом. Они все вместе и разве может быть лучше? — Молодой господин, завтрак в малой столовой уже подан, — почтительно склоняется дворецкий по имени Рон, с которым они познакомились благодаря графству Хенитьюз. Что же… Пожалуй быть лучше всё же могло.