Оставляя следы

Сонно хлопая ресницами и пытаясь обернуться назад, Юра пробормотал: — Чего это ты с утра пораньше? Обычно же это я устраиваю… Вместо ответа Володя протянул руку, легонько ущипнул его за щечку и продолжил свои манипуляции. Дорожка его поцелуев медленно и неторопливо спускалась от Юриного уха по шее и спине, свернула вбок на талию и оказалась у него на животе. Потихоньку поворачивая лежащего на боку Юру на спину и не переставая зацеловывать его живот, Володя просунул ладони под его ягодицы, такие соблазнительные, гладкие и прохладные, и, поглаживая их и прижимая, ощутил, как его руки будто ударило током. Резкая волна возбуждения прошла через всё его тело от ладоней до кончиков пальцев на ногах, кровь ударила в лицо, и Володя издал неконтролируемый стон, со всей своей силы стиснув пальцами громко ойкнувшего Юру и тут же получив нагоняй: — Володь, полегче! Ты меня там иногда аж до синяков сжимаешь… И я их потом в зеркало рассматриваю! Володя опомнился, виновато поморгал и тут же переместил руки Юре под лопатки, осторожно прикоснувшись губами к его лбу: — Ой, прости… не мог удержаться! Юр, ты… такой… эротичный… Немного смутившись, Юра хмыкнул, обвивая руками Володину шею: — Только вроде отучил тебя от засосов! Теперь вот моя пятая точка страдает… Слушай, а это случайно не… Тебе что, нравится на мне следы оставлять, да? Володя сначала долго и оторопело смотрел на Юру, а потом возмутился: — Вообще всё не так! Ну, с засосами – соглашусь, что-то такое в голове проскальзывало, но вот это сейчас – абсолютно нет! Просто контроль потерял… Да и как можно... намеренно причинять вред... такой попке?.. Володя опять поплыл, припав губами к Юриным и используя этот отвлекающий маневр, чтобы постепенно и незаметно уйти ладонями вниз на место предыдущей дислокации. Поцелуй вскоре был прерван недоумевающей Юриной репликой: — То есть моей шее можно было причинять? Но, поймав Володин растерянный и какой-то особенно беспомощный взгляд, вдруг устыдился и крепче прижал его к себе, утыкаясь носом в сгиб его шеи: — Молчу… Мне очень нравится, как ты это делаешь, только не с такой силой, ладно? Ощутив его кивок головой в знак согласия и снова оказавшись в плену жадно блуждающих по телу рук, Юра прикоснулся губами к его шее и увидел, что целует следы от старой ссадины, побледневшие и давно зажившие, но всё же - они были заметны и никуда не делись. На него внезапно обрушился шквал эмоций из сострадания, сожаления и какой-то сумасшедшей и беспредельной любви к Володе, и он зашептал ему на ухо, сбивчиво и горячо: — Погоди-погоди, дай мне тоже… Перевернись, ляг спиной… Володя послушно перевернулся на спину, не выпуская Юру из объятий и продолжая удерживать его на себе сверху, и расплылся в провокационной улыбке: — Кажется, я знаю, что именно некоторые собираются сделать… Люблю, когда ты сверху на мне сидишь! Смазка вон там. Юра фыркнул, закатив глаза, и устремился всем телом вниз, понемногу выбираясь из Володиных рук: — Неужели я настолько предсказуем? Нет уж, я собираюсь заняться с чувством, с толком немного другим… мммм… процессом… Володя почему-то растерялся, как в первый раз, краснея и погружая пальцы в Юрину шевелюру, и стесненно пробормотал: — Юр, ты только не… не долго, в смысле - не до конца... У меня на тебя еще были планы! Очень большие планы… Добравшись, наконец, до предмета своих устремлений, Юра смерил его взглядом и многозначительно хихикнул: — Да, я вижу, действительно - большие планы! Мне кажется, или он стал ещё больше? Володя перестал краснеть и поднял голову с подушки, озадаченно рассматривая себя сверху: — Чего?? Да с чего бы? Просто… возбуждён, вот так и кажется… Лаская Володю рукой, Юра невинным тоном проговорил: — Да разве это – возбуждён? Я же ещё ничего не делал… Уже через какую-то минуту Володя, действительно, вспомнил, что по-настоящему значит - «возбуждён». То, что с ним выделывали губами, плавно скользящими по стволу члена вверх-вниз и медленно создающими мягкое обволакивающее давление, заставило его упереться в подушку затылком и издать громкий, тяжелый и сдавленный выдох. Тут же он снова поднял голову, не желая упускать ни секунды восхитительного зрелища того, как Юра понемногу наращивает темп… На моменте движения его губами вниз с особенно чувственным нажимом Володю тряхнуло так, что он снова зарылся пальцами в Юрины кудряшки и, совершенно не понимая, как отказаться от происходящего, взмолился: — Юрочка, я… еще немного - и всё… ну пожалуйста!.. Юра приостановился, воззрился снизу на Володю и, удостоверившись, что тот не шутит, нехотя оторвался от своего занятия. Растянувшись рядом, он лукаво стрельнул в него глазами: — Да, и мне не показалось - правда, стал больше! — Юр… Ну перестань. — Уж я это прочувствовал! — Юра! — Оооочень глубоко! Володя опять покраснел: — Какой вообще был смысл заканчивать, если ты все равно продолжаешь своим… языком? Эта фраза внезапно прозвучала настолько двусмысленно, что они оба прыснули со смеху, а Юра вдобавок снова, в этот раз уже дурашливо, потянулся головой вниз, но был остановлен и возвращен в исходное положение – сверху на Володе нос к носу. Залюбовавшись его лицом, Юра дотронулся ладонью до Володиной щеки, погладил большим пальцем бровь и тут же завис, не в силах оторвать взгляд от глаз, выдающих возбуждение изменением цвета от зеленого до практически стального. В этот момент Юра почувствовал какое-то странное головокружение – как оказалось, Володя опрокинул его на спину, перевернувшись, и заграбастал в объятия, осыпая поцелуями его лицо с такой нежностью, что у Юры перехватило дыхание. Прошептав Юре на ухо: «Сейчас или никогда!», Володя оторвался от него, не сводя с него глаз и окидывая взволнованным и нетерпеливым взглядом все его тело, и потянулся рукой к прикроватному столику. Юра приподнялся на локтях, собираясь сменить положение, но неожиданно оказался прижат за плечи к кровати крепкими Володиными руками: — Нет уж, хватит! Больше никакой суеты. Будешь лежать вот так…. По его лицу отчетливо читалось, что на этот раз лучше с ним не спорить. Юра решил уступить – ведь и на самом деле уже чуть ли не полчаса он только и делает, что морочит голову бедному Володе разговорами, вопросами да шутками с минетами. Как ни странно, сама мысль о том, чтобы полностью отдать ему контроль, Юру почему-то так взбудоражила, что он напряженно пробормотал, наблюдая, как Володя откручивает крышку с упаковки: — Ну и ладно, полежу… развелось командиров… Начиная сгорать от нетерпения, Юра склонил голову набок и улыбнулся своей самой обольстительной, как он считал, улыбкой, возымевшей немедленный эффект – усевшийся перед ним Володя притянул его к себе порывистым и торопливым жестом, придерживая за ноги под коленками: — Теперь не убежишь!.. Какой же ты у меня… неугомонный… Юрочка, всё хорошо? Кивни мне, как можно будет… Тихий, мягкий, с бархатным тембром голос завораживал, а тёплые и ласковые руки, касающиеся ягодиц, одновременно успокаивали, возбуждали и расслабляли… Прикрывая глаза и чувствуя все более и более глубокие и воспламеняющие его касания, Юра вздрогнул от нахлынувшего желания, увидел перед собой Володин изнемогающий взгляд и кивнул. Через несколько секунд он понял, что у Володи изнемогающим был не один только взгляд – довольно сильное и настойчивое, хоть и плавное, проникновение заставило его издать громкий прерывистый выдох, но не по причине неприятных ощущений, а, наоборот – усиливая влечение… Володя же, разволновавшись, приостановился: — Юр, что?? Извини, я, наверное, так резко… — Нет-нет, я не поэтому, я… Понимая, что в данный момент на объяснения у него никаких ресурсов не хватит, Юра потянул Володю за руку и заставил его лечь на себя сверху: — Иди сюда! С ума меня сведёшь когда-нибудь… Володю отпустило и, выдохнув и обняв Юру одной рукой за затылок, а другую запустив ему под лопатки, он медленно начал двигаться, но так и не смог, да и не хотел, удержать спокойный темп - в том числе, по причине перевозбужденного Юры, который сразу же начал прижиматься к нему всем телом, обхватив руками шею и закидывая на него ноги. Чуть позже его руки спустились Володе на спину, его пальцы, сначала поглаживающие, задрожали и начали стискивать Володю все сильнее и сильнее, оставляя по всей поверхности спины маленькие светлые пятна. Эта лёгкая боль от Юриных пальцев вдруг вызвала в Володе новый, еще более интенсивный импульс, еще больше любви к нему… Удерживая Юру в своих объятиях и уткнувшись лбом в его висок, Володя ловил и ловил невыносимо трепетные ощущения того, как Юру всё сильнее бросает в жар, как постепенно увлажняется его кожа, и как он вздрагивает от каждого мощного толчка, еле слышно постанывая. Довольно скоро стало понятно, что долго Володя не протянет, и он зашептал Юре в висок: — Милый мой Юрочка… Юра прекрасно понял, что это кодовое слово означало, и оно было как нельзя вовремя – он и сам уже еле сдерживался... Со всей силы прильнув к Володе в очередной раз, он замер на пару секунд и наконец отдал всего себя во власть острого, сводящего с ума, мучительного наслаждения, выбивающего из него стоны, раз за разом заставляющего вжиматься и практически врастать в Володю, стискивая пальцами его спину и краем сознания замечая, что и тот испытывает сейчас всё то же самое и даже больше… — Володь… Ой. Володя открыл глаза, сфокусировал взгляд на Юре и понял, что до сих пор на нем лежит. Потихоньку отстраняясь, улегся сбоку, но тут же снова его обнял и прижался губами к его лбу: — Юр… Больше слов пока не нашлось, но вот виноватый Юрин взгляд, направленный ему куда-то за спину, он заметил: — Что так смотришь? — Ну там… это. Сам тебя ругал-ругал и вот… Заинтригованный Володя встал с кровати, подошел к зеркалу и присвистнул, обернувшись и увидев на спине россыпь небольших краснеющих пятен от Юриных пальцев, грозивших в скором времени превратиться в самые настоящие синяки: — Юр, ну ты даешь! Я теперь как гепард! Кстати, а у тебя там как? Юра тут же натянул одеяло по самый нос.