Тебе не угодить

1 января, 3:00 по мск и в к.м.д. до сих пор пьянство. Ну.. как сказать пьянство? Праздник. Самым трезвым на вид был Достоевский, Пушкин объелся салатов и уснул под столом, а Натаниэль просто спал. Федор полумутным взглядом смотрел на двоих длинноволосых парней, что соревновались кто выпьет больше. За Гончаровым уже 3 бутылка коньяка. "Сколько в него вмещается" пронеслось в голове Гоголя. Вскоре Николай догнал Ивана. -трид..три..тридц..да блять- ругаясь Гончаров, пытался подсчитать сколько рюмок опрокинул в себя. А Гоголь был похож на ооочень сытого кота. -тридцать шестая!- поправил Ивана Федор, хотя выпил не меньше. -аа.. спасибо.. спасибо.. -гон-тяяян~- пьяно мурлыкал Коля, жмурясь от света. -пошли домой, я тебя провожу- Ваня взял под руку белобрысого и повел к выходу из дома.

***

Гон шатаясь вместе с Колей заходит в его квартиру. На удивление тут чисто.. по крайней мере в коридоре, зная этого клоуна вся квартира должна быть разгромлена. Разувшись парни прошли в спальню. Или не прошли, а проползли. -давай спи.. я пойду к себе- тихо говорил Гончаров, укладывая бедствие на ножках в кровать. -не хочу!! -и почему же?- внезапно Обер-камергера утащили на кровать. Гоголь обвил своими ногами талию второго, хитро улыбаясь и жмурясь. -потому что не будет тебя -это намек? -это я тебе прямым текстом говорю, безмозглый!- Ваня злобно фыркнул. М-да, слышать подколы из-за отсутствия части мозга не впервой. Тем более из уст этого шута. Стоит их заткнуть. -еще одна шутка на счёт этого и -и что? Рот заклеишь? -лучше- Гончаров с явной жадностью впивается в чужие губы. Ох, черт.. кто же знал, что он так отменно целуется? Ваня вовсе не жалел чужие уста. Грубо целовал снова и снова, кусал губы в кровь, не давая нижнему отдышаться. Каждый новый поцелуй выбивал воздух из лёгких. Гоголь буквально задыхался и ему нравилось. Языки горячо переплетались и каждый пытался взять верх. Николай тарабанил по спине Вани, тот же не отстранялся. Жадность его поглотила. Эти губы его и только его. Вот из лёгких выбит весь воздух, а Гон все ещё не насытился. Хотелось сделать с этими пухлыми губами абсолютно все. Изо рта текла тонкая струйка слюны вперемешку с кровью, а из глаз слезы. Гоголь место себе не находил, насколько сильно тёрся возбужденный до придела член об ткань. На штанах уже появилось темное пятно от естественной смазки. Спустя 10 минут Гон нашел в себе силы оторваться от этих сладких губ. Николай под ним выглядел просто изумительно: распухшие от поцелуев губы, мутный и полный возбуждения взгляд, тяжелая одышка, и красное как помидор лицо. Волосы липли от пота к телу, но это не так важно сейчас. Худые руки Гончарова со звоном разорвали рубашку Коли, открыв вид на округлую грудь. Все так же без жалости Ваня кусал чужое тело до крови, оставляя букеты засосов. Коля крупно дрожал, сжимал простынь под собой и как на зло старшему кусал губы. Вот уже "сукх.. Ваня, блять.!" Переходят в "божечки.. не останавливайся". Иван проводит руками по формам тела, зацикливаясь на бедрах. Кажется у него свой личный фетиш на гоголевские бёдра с ляжками. С ними хотелось сделать самые грязные вещи. Отодрать их, помять, съесть, сжать до синяков. Заставить умолять этого богохульника о большем, вот чего сейчас желал Гончаров. Буквально пара секунд и оба парня полностью голы. Иван влазит между столь желанных ног, едко ухмыляясь. -ты.. ты ведь не собираешься на сухую!!? -а если скажу что да?- головка члена упирается в сжатое колечко мышц нижнего. -не смей!!- кричит Гоголь, но кажется его даже слушать не будут. Гончаров рывком входит в Николая, выбивая громкий крик и скулеж. Из глаз Коли вновь покатились слезы, только не боли, а удовольствия. Такова его мазохиская натура. Руки Гончарова ложатся на горло гетерохромика, сильно сжимая его. Николай кусал губы с каждым толчком все сильнее, в попытках заглушить нужные Ивану стоны. -не смей кусать губы- грозно рычал Гончаров в шею парню, делая резкий толчок. -хочу и буду кусать, я человек свободный!- отзывался шут. Последовал громки звон удара руки об щеку. -я сказал не смей- щека Коли заметно покраснела. В конце концов он отпустил губу. Гон подхватил клоуна под бедра и уже не жалея сил, вытрахивал все силы. Головка члена то и дело скользила по простате, а узкие стенки слишком приятно сжимали. Яновский надрывал глотку в криках и мольбах, лишь бы Иван был полегче. Но ему опять что-то не понравилось. Гоголя кажется вдалбливали в матрас, зажимая рот рукой. -ты слишком громкий- рычал Ваня. Ещё пара шлепков кожи об кожу и оба кончают. Гон выходит из обмякшего тела, смотря на свое творение: разодранный зад из которого текло его же семя с кровью вперемешку, бедра с синяками от сжатий и зарёваное лицо. -раком -ха!? Ещё чего!?- краснея до придела, возмущался Коля. Ох и ах, его снова не будут слушать. Гоголь помявшись все же встаёт раком. Такой вид Коленьки пьянил Ивана получше коньяка. Вдруг что-то звякнуло и по ягодицам Николая проехалась бляха ремня. Гончаров хаотично бил задницу ремнем, не дая привыкнуть. Коля кричал на каждом ударе и за это следовал удар сильнее. Ещё пара ударов бляхи об мягкие бедра и Гоголь кончает второй раз. -только от ударов? Извращенец- шептал Гон. Сил спорить не было. -поворачивайся- холодно с ноткой садизма произнес старший. Николай послушно повернулся, сразу утыкаясь носом в чужой пах. Рука Обер-камергера залезла в чужие светлые волосы, сжимая их у корней. И без слов было понятно Коле, что от него хотели. Шут медленно вбирал в рот чужой член, проворачивая языком. Парень сверху тихо рычал и мычал. Натянув чужую косу на кулак, Гончаров насадил голову Гоголя на член полностью. "Ты мне ещё и глотку порвать вздумал!?" Пронеслось у шута в голове. Яновский сразу быстро задвигался. Юркий язык обводил каждую венку. Сознание плыло от того, как было прекрасно. Ещё пара толчков и Гончаров изливается в рот Коле. Тот же сглатывает, не ждя просьбы. Парни молча ложаться в обнимку крепко засыпая. Похмелье будет суперское. У соседей теперь сломана психика, ведь стены блять из картона 🤩🤩🥰😏😏🌹🆘🆘😔😔