***
Я отдавал всего себя, жертвуя ради пары крон и косых взглядов. Люди никогда не смогут понять нас, монстров. В какой момент я стал считать себя самым настоящим убожеством? Ни в какой, я поддался мнению людей, просто принял его. Ведь всë то, что не похоже на них — вселяет ужас. Делает автоматически гибридным чудовищем, которое не заслуживает жизни даже в таком ужасном месте, как этот свет. Но я оставался на нём. Меня, по сути, ничего не держало, но я, сука, продолжал существовать.***
Зимовки в Каэр Морхене были бессмысленны без человека, заменившего мне родителей. Он умер славной смертью, но я никогда не прощу себе свою беспомощность. Да и в целом, некогда столь родной край стал отягощать меня. Весь мой дом был окроплен кровью, пропитан муками моих братьев, похороненных за его пределами. Более не было моего дома. Пока я жив.***
Я бессмысленно прожигаю свою ужасно длинную жизнь. Скитаясь по всему бренному миру, я часто задавался вопросом: для чего я живу? Никто не дал мне ответа, сколько бы я не спрашивал вслух. Кажется, всем просто удобно, что на свете бродит какой-то мутант, который рубит «своих» за пару-тройку крон. Грязная работа благополучно легла на чужие плечи. И я жил этой мыслью. Меня это устраивало. Устраивало?***
Кажется, нет, нет, точно! Моë сердце… Оно ударило быстрее! Молниеносный разряд тока будто прошёлся по моему телу. Я словно действительно в секунду почувствовал себя живым. По-настоящему живым. Неужели это возможно? Что мне хочется прямо сейчас? Смеяться? Или плакать? Звучит дурно. И так маняще. Я укутал своё лицо в ладони, пытаясь спрятаться от самого ужасного монстра: себя. Я отчётливо слышу удары сердца, чувствую прилив крови. Я чувствую. Но инстинкты чудовища берут власть надо мной снова в свои холодные руки. Ладони сами собой опускаются, и моё лицо, как и всегда, не выражает ни единой эмоции. Только сердце саднит от слезинки, которую я уронил, позабыв о ней навсегда.***
Моё сердце было открыто, просто никто в него не заглядывал. Мой отстранённый вид и два меча за спиной были весомыми аргументами, чтобы не подходить слишком близко. Я пугал. Пугал: кого? Детей? Беременных женщин? Чудовищ? Или даже самих императоров? Знаю точно, что я день ото дня пугал себя самого всё больше и больше.***
Кровь. Бывалое дело. Только на этот раз мне не обойтись одними своими эликсирами. Мне нужно раздобыть… А, в прочем, не важно. Кажется, задета печень и сломаны четыре ребра. Не меньше. Боль притуплена благодаря мазям, у меня даже нет полного осознания, что я умираю. Знаменитый и непобедимый Геральт из Ривии только что доковылял до бревна, и уселся на него, готовясь встретить смерть. Вот так просто дождаться её, а если потребуется: просить забрать с собой. Я стараюсь не обращать внимание на потерю крови, игнорирую пульсирующую боль в районе груди, и даже не думаю оглянуться назад, и попрощаться с этим миром. Я выстрадал слишком много. Кажется, воздух в лёгких на исходе, более не получается набрать полной грудью хоть немного кислорода. Это мой конец. В руке зажат мой медальон, как напоминание, о рабской жизни, а в другой руке — медальон моей дочери, как напоминание, что я не зря жил. Главное, что всему пришёл конец. Ведь пустое сердце бьётся ровно. А моё было переполнено чуствами.