Разве вы не знали (Didn't You Know)

      — Нэнси, напомни мне еще раз, по какому поводу эта большая вечеринка, — попросил Грант свою жену, поправляя галстук-бабочку, чтобы он был просто идеальным. — Ты же знаешь, мне нравится иметь возможность хотя бы притворяться, что я знаю, что происходит на этих мероприятиях.              Нэнси вошла в комнату, поправляя бретельку на своем красном вечернем платье, и ответила: — На самом деле это имеет несколько целей, но кульминацией вечера действительно станет празднование десяти лет с тех пор, как экспедиция «Атлантис» отправилась в другую галактику.              — Ух ты, — покачал головой Грант. — Трудно поверить, что они так долго хранили это в тайне. Мир узнал о программе «Звездные врата» всего месяцев восемь назад. А это началось... за шесть или семь лет до Атлантиды? Они действительно только начали посвящать нас в информацию об экспедиции Атлантиды. Я уверен, что ты успела заглянуть в список гостей, я прав? Есть там кто-нибудь, о ком я должен знать?              Нэнси улыбнулась, зная, что Грант всегда был в поиске чего-то лучшего. И он никогда не упускал возможности представить себя в лучшем свете.              — Мне удалось взглянуть, — призналась она, — но, на самом деле, лишь чуть-чуть. В списке было более пятисот имен, и охраняли его довольно хорошо. Но я могу сказать тебе, что там будут несколько судей, сенаторов и конгрессменов, а также довольно много послов из разных стран, особенно тех, у кого есть представители на Атлантиде.              Грант лукаво улыбнулся и еще раз провел руками по костюму, чтобы разгладить все складки. Нэнси нравилось, что он был так щепетилен в отношении своей одежды и внешнего вида. Джон никогда не утруждал себя тем, чтобы выглядеть так, будто он сделал что-то большее, чем просто встал с кровати и надел туфли.              Нэнси посмотрелась в зеркало в полный рост и оценила свою внешность. Платье хорошо смотрелось на ней, подчеркивало ее достоинства, а красный был цветом, в котором Джону нравилось ее видеть. Не то чтобы она вообще надела данное платье именно по этой причине. Однако она должна была признать, что, когда быстро просмотрела список гостей для сегодняшнего торжественного мероприятия, одно имя выделялось: полковник Джон Шеппард.              Ей, конечно, было любопытно, как Джон получил приглашение на это мероприятие, но больше половины гостей были военными, а Джон теперь являлся полковником, у него должны быть где-то друзья. И было несколько имен, которые, как она узнала, за последние десять лет сыграли важную роль в некоторых ключевых местах на Ближнем Востоке. Возможно, Джон имел к этому какое-то отношение. Она действительно не знала, так как понятия не имела, где он находился в течение этого периода времени.              В последний раз она видела его на следующий день после поминок его отца, когда он попросил ее об одолжении. Она использовала свой допуск к секретной информации, чтобы раздобыть для него кое-какую информацию, а также попыталась кое-что разузнать о нем самом. Но стены, возведенные вокруг Джона Шеппарда, были почти такими же большими, как стены, которые Джон воздвиг, чтобы ничто эмоциональное на него не влияло.              Значит, она все еще понятия не имела, что он задумал. Но, может быть, сегодня вечером она сможет увидеть, с кем он сидит и разговаривает, и получить лучшее представление о том, чем он так долго занимался. Но она была уверена, что чем бы это ни было, он делал это в одиночку. Джон никогда не любил слишком полагаться на других. Он никогда не просил помощи у своего отца или брата, и если его что-то беспокоило, он держал все это в себе, ни разу не попросив Нэнси помочь ему справиться. Это была одна из причин, по которой она не смогла с ним остаться.              Но сегодня вечером она будет там в этом платье, которое, как она знала, делало ее сногсшибательной, с заколотыми наверх волосами и несколькими тонкими локонами, дразнящими шею. О, как Джон любил дразнить ее шею. Но это к делу не относится, — повторила она про себя. Она собиралась так нарядиться не ради его. Она была представителем Национальной безопасности, и поэтому ей нужно было выглядеть, как можно лучше. И у нее под рукой будет Грант, чтобы помочь это сделать.              Она удовлетворенно вздохнула, когда посмотрела на своего мужа. Он был именно тем, что нужно женщине в ее положении в жизни. Он был чрезвычайно красив со своими стильно подстриженными песочно-русыми волосами и подтянутой фигурой. Он был на несколько дюймов выше ее, что было приятно, так как Джон всегда был намного выше ее, если только на ней не было туфель на высоких каблуках, и тогда она всю ночь напрягала шею, глядя на него.              И она призналась бы, что ей нравилось смотреть на Джона. Не было никаких сомнений, что этот мужчина был красив, хотя и в каком-то лихом, безрассудном смысле. Но где Грант сознавал свою привлекательность, Джон был невежественен. Куда бы они ни пошли, женщины флиртовали и играли с ним, а он не обращал внимания на свое обаяние. Если, конечно, он чего-то не хотел. Тогда он точно знал, какую улыбку нужно натянуть, чтобы добиться своего.              Нэнси поправила несколько прядей волос и лиф платья на бретельках. Они с Грантом решили, что для людей их положения и профессиональных целей дети не являются частью плана. И когда она посмотрела на свою все еще упругую грудь и подтянутую талию, то обрадовалась. Дети сделали бы ее обвисшей и расплывшейся, и она никогда не смогла бы надеть такое платье. Оно облегало ее фигуру во всех нужных местах и имело очень низкий вырез, а благодаря великолепному бюстгальтеру, который был на ней, ее грудь выглядела еще более привлекательной и выставленной напоказ. Она заключила много сделок для себя и Гранта, надевая такие платья.              Но сегодня вечером она хотела показать Джону Шеппарду, что он упустил, отпустив ее столько лет назад. Ладно, на самом деле он тебя не отпускал, и ты это знаешь, это ты его отпустила.              Нэнси вздохнула, признавшись, что именно она попросила развода. Но она сделала это, надеясь, что он уступит и будет умолять ее остаться, говоря, что сделает для нее все, что угодно. Но он просто молчал, как обычно делал, когда не мог справиться с чем-то эмоциональным. И он дал ей свободу, которую, как он думал, она хотела. Черт бы его побрал, почему он не мог за меня сражаться? Она была бы готова пойти на компромисс, если бы только он показал, что за их брак стоит бороться.              Она взяла свою сумочку, когда Грант сказал ей, что лимузин уже здесь. Да, сейчас ей определенно стало лучше. Грант дарил ей любовь и преданность, а Джон, конечно, никогда не был настолько ответственным, чтобы на какое-то время брать на себя обязательства. Сегодня вечером она была уверена, что ее предположения подтвердятся.              * * *              Они с Грантом зарегистрировались у стола прибытия, получив номер своего столика, а Нэнси просмотрела другие карточки с именами, чтобы узнать, прибыл ли уже Джон. Грант сделал то же самое, но она знала, что он смотрит, кто еще должен был прийти, и кто еще сидел за их столиком или рядом с ним.              Большой элегантный банкетный зал был уже переполнен, и Нэнси осмотрелась в поисках знакомых. Она узнала довольно многих, так как они с Грантом посещали многие из подобных политических мероприятий, но не со всеми была на «ты». Однако она знала, что это часть ее работы — познакомиться с как можно большим числом членов группы и сделать так, чтобы они чувствовали себя комфортно и были желанными гостями.              Она подумала о контингенте Атлантиды и задалась вопросом, сколько из них на самом деле находилось здесь. Предположительно, они отправляли большую часть людей из первоначальной экспедиции, которая все еще там оставалась. Она даже представить себе не могла, что в течение десяти лет будет жить так далеко от дома. Она знала, что, на самом деле, в течение первого года у них не было выбора, и это действительно заставило ее задуматься о людях, которые отправились на миссию, зная, что они могут никогда не вернуться, но теперь они все равно решили остаться там. Зачем кому-то это делать?              Грант взял несколько бокалов шампанского, когда мимо прошел официант и протянул один Нэнси. Затем сразу же стал рыскать глазами. Они перешли к своему столу, который находился в дальнем правом углу, недалеко от приподнятой платформы, предназначенной, скорее всего, для выступления оратора или презентаций. Пока глаза Гранта блуждали, он указал на нескольких человек в комнате, с которыми в какой-то момент ему стоило бы попытаться поговорить.              — Я вижу нескольких, с которыми хотел бы пообщаться прямо сейчас, прежде чем начнут подавать ужин или проводить какую-либо презентацию, — заявил Грант. — Некоторые люди попытаются уйти сразу после всего этого, и тогда у меня никогда не будет своего шанса. Ты ведь не возражаешь, дорогая, правда?              — Конечно, нет, Грант. Я здесь тоже по работе, и мне, наверное, стоит начать представляться окружающим. Мне бы очень хотелось познакомиться с некоторыми людьми, которые уже некоторое время живут в другой галактике. Держу пари, они могут рассказать несколько интересных историй.              — Я уверен, что так оно и есть, — сухо согласился Грант. — Но если они не смогут предложить мне новый бизнес или найти хорошего партнера, у меня действительно прямо сейчас нет на это времени. — Он вежливо поцеловал ее в щеку и направился сквозь толпу к намеченной цели.              Нэнси сделала еще один глоток, затем обернулась, чтобы посмотреть, кто сидит за соседними столиками. Она увидела джентльмена, который был примерно ее возраста, тоже смотревшего сквозь толпу, но он казался немного смущенным. Здесь было хорошее место для начала.              — Привет, я — Нэнси Андерсон, директор департамента национальной безопасности. Я должна удостовериться, что сегодня вечером люди чувствуют себя желанными гостями и хорошо проводят время. Вы выглядите так, словно у вас есть вопрос?              — О, на самом деле, вопросов нет, Нэнси, — ответил он с сильным шотландским акцентом, и она задалась вопросом, как он попал в список гостей сегодняшнего вечера. — Мне просто показалось, что я потерял одного из своих друзей. Но я уверен, что в какой-то момент он появится. Зная его, возможно, когда прибудет еда.              Затем мужчина, казалось, понял, что забыл представиться, протянул руку и извинился: — О, боже мой! Как грубо с моей стороны. Я — доктор Карсон Беккет, и, наверное, давненько я не был на таком по-настоящему гламурном мероприятии. Ну, честно говоря, я не думаю, что когда-либо бывал на чем-то, столь роскошном.               — Вы из Шотландии, доктор Беккет, что привело вас сюда?              — Да, девушка, я вырос в Шотландии, но уже много лет живу довольно далеко, — он огляделся вокруг, как будто не был уверен, что должен что-то сказать. — Я был в галактике Пегас. Я знаю, что сейчас это открыто, но нам в течение стольких лет приходилось держать это в секрете от всех на Земле, что это стало чем-то вроде привычки.              — Так вы из контингента «Атлантис»? — взволнованно воскликнула Нэнси. — Я надеялась, что мне удастся встретиться с кем-нибудь из вас. Должно быть, это очень захватывающе — побывать на других планетах, но я думаю, что временами это должно быть и довольно страшно. Не знаю, хватило ли бы у меня когда-нибудь смелости это сделать.              Она видела, как мужчина чуть не выпятил грудь, когда она заговорила о смелости: — Ну, должен признать, что в первый год было довольно сложно, когда у нас не было связи с Землей. Мы были там совсем одни, и нам пришлось искать довольно креативные решения многих наших проблем. К счастью, в нашей экспедиционной команде было много невероятно талантливых и изобретательных людей. Не думаю, что без некоторых из них мы бы выжили.              —  Доктор Беккет? — спросила Нэнси. — Вы — врач или ученый, потому что я знаю, что посылали и тех, и других?              — Да, врач, и слава богу за это. Многие из наших людей слишком часто подвергались ранениям; например, наш военачальник. Это — парень, который иногда бывает слишком самоуверенным и энергичным для его же блага. Сколько раз мне приходилось латать его из-за какого-нибудь дерзкого спасения. О, не поймите меня неправильно, мы всегда радовались, когда он спасал несколько жизней, но он слишком много раз рисковал собственной шеей, если хотите знать мое мнение. Было несколько опасных моментов, когда я думал, что мы его потеряем.              — Похоже на человека, которого вы бы хотели в такой экспедиции, верно?              — О, без сомнения, моя дорогая, — быстро кивнул Беккет. — Если бы не он, многих из нас сегодня здесь не было бы.              — Он здесь? Я бы с удовольствием с ним познакомилась.              — Да, где-то здесь. Без сомнения, пытался избежать встречи с репортерами. Он не из тех, кто любит быть на виду у публики. Я бы точно не назвал его застенчивым, но он определенно не любит, когда на него обращают внимание.              Нэнси усмехнулась: — Герой поневоле?              Карсон тоже усмехнулся, а затем повернулся, услышав, как его окликнули по имени:              — Карсон, о, вот ты где. Я повсюду тебя искал, — лысеющий мужчина, вероятно, лет сорока, вклинился между столиками и начал теребить ворот своего смокинга. — Боже, я ненавижу эти глупые вещи. Не знаю, почему заставляют их носить на таких мероприятиях.              — Родни, — указал Карсон, — я стою здесь, возле нашего стола, с тех пор, как мы сюда пришли. Как же так получается, что каким-то образом я — тот, кто потерялся?              — Неважно, семантика, — мужчина отмахнулся, затем продолжил: — Ну, давай, мне нужно, чтобы ты… о, привет! — Внезапно он осознал, что рядом стоит Нэнси. Он широко улыбнулся, а затем посмотрел на нее сверху вниз. Она улыбнулась. Платье делало это каждый раз.              Она протянула руку: — Привет, я — Нэнси Андерсон, директор департамента национальной безопасности. Приятно с вами познакомиться.              — Э-э, доктор Родни Маккей. Я руководитель отдела науки и исследований экспедиции «Атлантис». Очень приятно с вами познакомиться, но мне нужно прервать вас и ненадолго увести Карсона. Может быть, вы могли бы закончить свою беседу немного позже?              — Конечно, доктор Маккей. Было приятно поговорить с вами, Карсон.              Нэнси смотрела, как они уходили, и снова улыбнулась, когда Маккей прошептал, не так тихо, как думал: — Серьезно, Карсон, она горяча! Ты видел это платье?              Карсон усмехнулся: — Я также видел обручальное кольцо, которое она носила. Могу добавить, мало чем отличающееся от того, что на тебе.              Нэнси только покачала головой и перешла в другую часть зала, где общались большие группы людей. Она огляделась, чтобы понять, с кем ей следует поговорить дальше. Когда ее глаза обводили комнату, она почувствовала небольшой толчок сзади и повернулась, чтобы посмотреть.              — Мне так жаль. Пожалуйста, простите меня, — сказала миниатюрная женщина с темно-золотистой кожей и каштановыми волосами, собранными в завитки на затылке.              Нэнси быстро отмахнулась: — О, не беспокойтесь. Здесь очень людно.              Нэнси потребовалась минута, чтобы изучить эту женщину, пытаясь понять, сможет ли она понять, почему та здесь. Она была изысканно красива в экзотическом смысле. Цвет ее кожи был уникален, а платье, хотя и очень элегантное, не принадлежало ни одному известному ей дизайнеру. Платье было изумрудно-зеленым с золотым, с V-образным вырезом и тонкими бретельками, которые перекрещивались на верхней части спины, оставляя остальное открытым до самой талии. У нее был потрясающий мышечный тонус в руках и спине, и Нэнси задавалась вопросом, сколько времени она каждый день тратит на поднятие тяжестей, чтобы достичь подобного. Остальная часть платья облегала ее изящные изгибы, а затем свободно ниспадала на пол.              — Да, я продолжаю задаваться вопросом, не заблужусь ли я в одиночестве в этой комнате, — ответила женщина.              Нэнси вернулась в рабочий режим: — Привет, я — Нэнси Андерсон. Я директор департамента национальной безопасности. Приятно с вами познакомиться.              Миниатюрная женщина тепло улыбнулась и ответила: — Для меня большая честь познакомиться с вами, Нэнси. Я — Тейла Эммаган. Я с делегацией из Атлантиды. Это замечательная дань уважения, которую они отдают, однако для некоторых из нас это было очень беспокойно.              — Могу себе представить, — посочувствовала Нэнси. — Чем вы занимаетесь на Атлантиде, и как давно вы там?              Тейла усмехнулась и закатила глаза: — У меня есть много ролей в Атлантиде. Но достаточно сказать, что у меня имеется дипломатическая роль в переговорах между союзниками. И я живу в этом городе уже десять лет.              Глаза Нэнси загорелись: — Так вы были в первой экспедиции? Я не могу определить ваш акцент. Откуда вы родом?              — Я не была в экспедиции в Атлантиду, когда ваши люди впервые прибыли, поскольку я с планеты под названием Атоз, которая расположена в галактике Пегас. Но я переехала жить к лантийцам и даже стала одной из них вскоре после их прибытия. С тех пор мы работаем вместе, как союзники.              Теперь Нэнси была по-настоящему взволнована. Она встретила своего первого инопланетянина. Она задавалась вопросом, будут ли они здесь. Но, глядя на эту женщину, она никогда бы об этом не догадалась.              — Итак, что вы думаете о Земле? Это ваша первая поездка сюда?              — Я была здесь несколько раз, — сообщила ей Тейла. — Самая длительная поездка была в Сан-Франциско примерно пять лет назад, а также мы несколько раз навещали брата моего мужа.              Нэнси выглядела смущенной, но теперь заметила обручальное кольцо, которое было на левой руке женщины: — За кем вы замужем? Кто-то с Земли?              Тейла кивнула: — Да, мой муж — военный командир базы.              — Ах, доктор Беккет рассказывал мне о нем раньше. Очевидно, он немного герой-сорвиголова.              Тейла мягко рассмеялась, затем вздохнула: — Да, он часто рискует своей жизнью, чтобы спасти других. Но наша жизнь такова, что мы должны так делать, чтобы выжить.              — Значит, вы познакомились с ним вскоре после того, как они туда прибыли? — спросила Нэнси. — Это было на вашей планете?              — Да, он был с группой солдат, которые пришли к нам в поисках информации, но напали рейфы, грозные враги, и захватили нескольких его и моих людей. Он пришел нам на помощь, и с тех пор наши люди стали союзниками.              — Рыцарь в сияющих доспехах, звучит очень романтично, — вздохнула Нэнси. — Вы влюбились в него прямо тогда?              Тейла продолжала улыбаться: — Я полагаю, что это было начало моих чувств к нему. Но только через много лет мы пришли к тому, чтобы открыто признаться в наших чувствах друг к другу.              — Почему бы и нет? — Нэнси выглядела разочарованной.              — Мой муж не из тех, кто внешне проявляет свои чувства, и он также не знал о моих. А в городе было чем заняться, так что романтика не стояла для него на первом месте в списке приоритетов.              Нэнси кивнула, думая о Джоне: — Большинство военных считают, что они должны держать свои чувства глубоко внутри, и что было бы ниже их достоинства позволить кому-либо когда-нибудь их увидеть.              Глаза Тейлы потеплели от воспоминаний: — Но он сильно вырос за последние несколько лет, и это были хорошие годы, так что я не буду жаловаться.              Нэнси взяла еще один бокал у проходящего мимо официанта и предложила один Тейле.              Тейла как раз сказала: — Нет, спасибо, — когда они услышали, как тоненький голосок крикнул: — Мама!              Они оба посмотрели и увидели бегущих к ним двух маленьких детей. Нэнси выглядела удивленной. Она не думала, что на подобное мероприятие пригласят детей. Это было в высшей степени неортодоксально.              Тейла заметила ее любопытство и объяснила: — Мой муж участвует в специальной презентации, и генерал О'Нилл подумал, что, возможно, дети должны быть здесь, чтобы это увидеть. Вскоре после этого они с няней вернутся в наш гостиничный номер.              Нэнси слегка наклонилась и поприветствовала их: — Привет, я — Нэнси.              — Это — Торрен, ему шесть лет, — Тейла погладила мальчика по голове. Он теребил галстук, и у Нэнси сложилось впечатление, что он не так уж часто наряжается. Маленькая девочка кружилась, отчего юбка ее темно-фиолетового платья из тафты раздувалась.              — Чарин, — мягко напомнила Тейла маленькой девочке, которая немедленно прекратила танцевать и разгладила юбки. — Мне очень жаль. Она очень довольна нарядом, который на ней надет. Там, где мы живем, нам не нужны такие наряды.              — Не нужно извиняться. Она наслаждается жизнью, — ответила Нэнси. — Сколько ей лет?              — Ей три года, а мне на самом деле шесть с половиной, — подчеркнул мальчик. — И меня зовут Ти Джей. Ни у кого на Земле нет имени Торрен, мам. — Он посмотрел на Нэнси и сказал ей: — Мой папа всегда называет меня Ти Джей.              — А где твой отец? — с подозрением посмотрела Тейла. — Он должен был наблюдать за вами двумя.              — Он прямо там разговаривает с каким-то военным парнем. Он сказал, что мы можем пойти к тебе,— Ти Джей указал в сторону нескольких групп людей, большинство из которых были одеты в военную форму. Нэнси не была уверена, к какому человеку или даже к какой группе принадлежал отец мальчика. Хотя она, конечно, хотела бы с ним познакомиться; он звучал интригующе.              Она просмотрела все собравшиеся вокруг группы, пытаясь понять, кто из них мог быть военным командиром. Некоторые были слишком молоды, некоторые слишком стары, хотя, возможно, Тейла предпочитала мужчин постарше, но было немало подходящих. По мере того, как ее глаза продолжали внимательно изучать, они остановились, когда заметили одного мужчину в синей форме, чьи волосы торчали дыбом по всему затылку. О боже, это был Джон. Она узнала бы эти волосы где угодно.              Он разговаривал с несколькими людьми, все военные, хотя на самом деле выглядел так, будто больше слушал, чем говорил. Это было типично. Джон никогда не был склонен к пустой болтовне.              Она посмотрела вниз, когда мальчик рядом с ней начал немного ерзать, и Тейла пристально посмотрела на него: — Торрен, тебе нужно в туалет?              Когда мальчик кивнул, она вздохнула: — Тебе нужно будет попросить своего отца тебя отвести. Ты становишься слишком взрослым, чтобы ходить в дамскую комнату.              Мальчик снова кивнул и направился к группам военных. Нэнси внимательно смотрела ему вслед, чтобы хоть мельком увидеть этого военного командира, такого храброго и героического, который провел десять лет в другой галактике, рискуя своей жизнью ради тех, кому служил. Мальчик подошел к группе, рядом с которой был Джон, но двигался внутри круга людей, и Нэнси не могла точно видеть, с кем именно он разговаривал.              Затем она увидела, как Джон сделал шаг назад и потянулся к руке мальчика, выводя его из круга. Ее сердце почти остановилось. Нет! Это не могло быть правдой. Не могло быть, чтобы Джон просто бесцеремонно собрал вещи и улетел в другую галактику, зная, что может не вернуться. Но опять же, сколько раз он просто отправлялся на задание, которое было настолько сверхсекретным и опасным, что он даже не мог обсудить его с ней?              Джон сделал шаг в сторону от группы, его глаза искали и остановились, когда они увидели Тейлу. Он слегка улыбнулся, затем его глаза заметили, что она стоит там, и он почти состроил гримасу или сморщился.              Тейла стояла в замешательстве: — Твой отец только что сделал мне очень смешное лицо, Чарин. Я не знаю, почему.              — Папа всегда корчит смешные рожицы, мама, — напомнил ей ребенок.              Нэнси глубоко вздохнула и ответила: — Я думаю, это из-за меня. Я... не знала, что ваш муж... Джон Шеппард.              — Вы знаете Джона? — с энтузиазмом спросила Тейла.              Нэнси не была уверена, что та проявит энтузиазм, когда узнает правду: — Да, мы с Джоном... когда-то были женаты.              Глаза Тейлы сузились, затем появилась понимающая улыбка: — Да. Вы — Нэнси. Джон упоминал о вас.              — Он говорил обо мне? — озадаченно переспросила Нэнси. Она была удивлена, но внутренне обрадована. Хотя, возможно, сначала ей следует выяснить, что именно он сообщил.              — Он сказал мне, что раньше был женат. Он почти ничего о вас не говорил, но я чувствую, что он хотел предупредить меня, что он не очень хорошо справлялся с ролью мужа.              Тейла ухмыльнулась, как будто это была забавная шутка. Но Нэнси знала, что Джон не был замечательным мужем. Что ж, он им был, когда он на самом деле находился дома, поправила она. Он всегда был любящим и заботливым, заставлял ее смеяться и чувствовать, что она невероятно красива. Но он не делился с ней самой важной частью себя: своим сердцем и душой. Он всегда держал это просто вне досягаемости. Нэнси задавалась вопросом, смогла ли Тейла найти в нем эту часть.              — А он был? Хорошим мужем? — слова сорвались с губ Нэнси прежде, чем она поняла, что они должны были остаться внутри.              Тейла кивнула с довольным выражением лица: — Я не могла бы желать лучшего. Он также замечательный отец. Он такой любящий и заботливый по отношению к детям и тратит много времени на то, чтобы убедиться, что они хорошо себя ведут и вежливы, но он также старательно следит за тем, чтобы они знали, как весело провести время. Я уверена, вы знаете, что Джон во многих отношениях — сам еще изрядный ребенок. Он получает такое удовольствие, проводя время и играя с ними обоими.              Нэнси изобразила свою улыбку для политических встреч и сказала: — Я рада, что у вас все получилось, и у Джона тоже. Я полагаю, тот факт, что вы вместе работаете, сделал ситуацию немного лучше, чем та, что была у меня. Джон всегда был в командировках, и я никогда не знала, где он и когда вернется, и он никогда даже не делился своими чувствами по поводу того, что произошло. Он слишком часто уезжал, чтобы я даже чувствовала себя замужем за ним.              — Наша ситуация сильно отличается от той, которую вы описываете. Я полностью осведомлена о том, что делает Джон и куда он направляется, и я часто его сопровождаю. До того, как у меня появились дети, я была частью его команды и присоединялась к нему во всех его миссиях, однако с появлением детей моя роль в выездных миссиях уменьшилась, а дипломатические обязанности возросли. Однако даже сейчас бывают моменты, когда я присоединюсь к нему, если потребуются мои особые навыки.              — Ваши особые навыки? — спросила Нэнси.              — Да, — раздался голос Джона у нее за спиной. — Она довольно метко стреляет из Р-90 и может надрать задницу, как никто другой.              Чарин рассмеялась над выражением своего отца, а Тейла бросила на него нетерпеливый взгляд: — Джон, когда дети начнут повторять эти слова, ты знаешь, что именно ты будешь объяснять, почему они не должны их использовать.              Он выглядел почти должным образом отчитанным, если не считать самодовольной ухмылки, которая пыталась вырваться: — Возможно, ты тоже захочешь отвести Чарин в ванную. Я думаю, они скоро могут начать.              Тейла взяла маленькую девочку на руки и наклонила голову в сторону Нэнси: — Для меня было честью познакомиться с вами, Нэнси. Возможно, мы еще поговорим позже.              Когда Тейла отошла, Джон неловко посмотрел на нее и поприветствовал: — Нэнси. Наверное, мне следовало догадаться, что ты будешь здесь.              — Джон, — ответила Нэнси не менее неловко. — Я видела твое имя в списке, но и понятия не имела, что ты был одним из контингента Атлантиды. Я думаю, это был глубокий, мрачный секрет, который никто не хотел, чтобы я знала, когда я копала насчет тебя все эти годы назад. Не могу поверить, что последние десять лет ты жил в другой галактике. Сегодня я услышала несколько историй о том, что военный командир Атлантиды был обычным военным героем. Я не знала, что это был ты.              Джон выглядел смущенным, как и всегда, когда люди делали ему комплименты, и тоже молчал. Не то чтобы Нэнси была удивлена. Светская беседа не занимала высокого места в списке вещей Джона, которые он любил или делал хорошо. Но она увидела, как он глубоко вздохнул и сделал попытку.              — Так ты сегодня здесь по работе? — спросил он, оглядываясь вокруг, как будто надеялся, что кто-нибудь придет и спасет его от этого разговора.              — Да, — ответила она. — Я все еще работаю в Национальной безопасности. Э-э, Грант тоже здесь. Он разговаривает с несколькими сенаторами, с которыми дружит. — Нэнси не знала, почему она почувствовала необходимость добавить эту информацию. Не то, чтобы она нуждалась или хотела произвести на Джона впечатление. Теперь действительно не имело значения, что он о ней думал. Лгунья! Ты все еще хочешь, чтобы он думал, что вы удивительная, успешная женщина. И давай, признайся, что ты разочарована тем, что он даже не взглянул на твое платье или на то, что в нем, как будто ему наплевать, что у тебя все еще великолепное тело.              Нэнси слегка встряхнулась. На самом деле, не имело значения, что думал Джон, или что его не интересовало ее платье. Почему бы это было, когда миниатюрная фигурка его жены могла бы соперничать с любой здесь присутствующей сегодня ночью. И как ей вообще удалось сохранить такую фигуру? Ведь эта женщина родила двоих детей.              — Папа? — в мысли Нэнси ворвался голос маленького мальчика, о котором она только что думала. Джон посмотрел вниз почти с благодарностью, и когда он улыбнулся ребенку, Нэнси увидела, как все лицо Джона изменилось. Его глаза были полны удивления, благоговения и любви, и Нэнси даже не представляла, что Джон одним взглядом способен выразить столько эмоций.              — Когда мы будем есть? Я умираю с голоду.              — Я знаю, приятель, до сих пор ты был великолепен, — и Джон притянул мальчика к себе и наклонился, чтобы поцеловать его в макушку. И все это было очень буднично, как будто он делал так постоянно. — Мы очень скоро должны начать.              Торрен или Ти Джей, как он любил, чтобы его называли, вспомнила Нэнси, задаваясь вопросом, означает ли «Джей» Джона, прижался ближе к отцу и посмотрел так, как будто он был немного неуверен в чем-то, и прошептал: — Папа?              Джон опустился до уровня мальчика и взъерошил ему волосы: — Что случилось?              Ти Джей заговорщически посмотрел на своего отца и сказал: — Я заглянул в меню, и у них есть спаржа. Не думаю, что мне понравится спаржа. Но ты же знаешь маму и ее овощи.              Джон придвинул голову ближе к сыну и прочистил горло: — Ты помнишь, в чем заключается наша сделка, верно?              Нэнси решила, что малышу придется съесть спаржу или пострадать от каких-нибудь ужасных последствий. Но она чуть не рассмеялась, услышав ответ мальчика:              — Ага, я отвлекаю маму, а ты ешь мои овощи.              Джон продолжал выглядеть серьезным и добавил: — Да, но не забудь об остальной части сделки.              На этот раз плечи Ти-Джея поникли, и его голос стал низким: — Ты получишь немного моего десерта. Но мне очень нравится десерт, который они готовят, папа!— хныканьем закончил ребенок.              Джон встал и положил руку на плечо мальчика: — Ты знаешь, в чем заключается сделка. Если ты хочешь, чтобы я ел твои овощи, мне нужна какая-то плата. Я не думаю, что несколько кусочков твоего десерта — это слишком много. Кроме того, спаржа не входит в мои фавориты. Тебе повезло, что я не прошу у тебя весь десерт. И лучше бы тебе отвлекать хорошенько, потому что, я думаю, твоя мама начинает понимать нашу маленькую уловку.              — Ты знаешь, Ти Джей, — сказала Нэнси, когда ее память вернулась назад во времени. — Я помню, когда мы с твоим отцом были… э-э, друзьями… он действительно ненавидел брюссельскую капусту. Мы ужинали в доме моей семьи, и я обнаружила, что он под столом кормит ей собаку.              Ти Джей хихикнул и с восхищением посмотрел на своего отца: — Ты действительно это сделал, папа?              Джон закатил глаза и бросил озорной взгляд на Нэнси. Когда он это сделал, ее сердце пропустило удар. Боже, как же она скучала по этому игривому взгляду. Она сделала глубокий успокаивающий вдох и слушала, как Джон обращается к своему сыну.              — Да, — признал он. — Просто скажи спасибо, что сегодня на ужин у них нет брюссельской капусты, приятель, потому что никакое количество десерта не заставит меня это съесть.              Ти Джей снова засмеялся, но затем замигал огонек, показывающий, что ужин подан. Позади Джона появилась Тейла и потянулась к руке Ти Джея, вежливо улыбнувшись Нэнси. Джон поднял маленькую девочку, слои ее нижних юбок из тюля развевались вокруг его талии, и шумно поцеловал ее в щеку. Она ответила тем же и несколько раз поцеловала его в щеку. И снова Нэнси заметила выражение полного счастья и любви на его лице. Но она не ревновала! Нет, ей не нужны были такие вещи, как дети, чтобы сделать ее жизнь осмысленной. Они с Грантом были друг у друга, была их работа, и этого вполне хватало.              Они двинулись к своим местам, и Нэнси увидела, что столик Джона был прямо рядом с тем, за которым сидели она и Грант. Грант появился через несколько минут после сигнала к обеду и сел рядом с ней. Она наклонилась и долго целовала его, спрашивая, как прошли его беседы с сенаторами.              Когда Грант начал подробно описывать, с кем он разговаривал, и что они обсуждали, Нэнси посмотрела на соседний столик. Джон и Тейла сидели с детьми между ними, и она довольно отчетливо могла их видеть. Она заметила, что Карсон Беккет и доктор Маккей тоже сидели с ними, а также друг Джона Ронон, с которым она познакомилась на поминках Патрика Шеппарда. С ними сидела еще одна женщина со светлыми волосами и очень большим животом. Судя по тому, как доктор Маккей суетился вокруг нее, она предположила, что это была жена Маккея.              Она подумала об этих людях, которые добровольно покинули дом, чтобы жить в другой галактике, где возвращение на Землю не всегда было гарантией. И из той немногой информации, которую до сих пор опубликовали об Атлантиде, казалось, что это место таило в себе целый ряд опасностей, которые были намного хуже, чем что-либо здесь, на этой планете. Почему кто-то решил туда отправиться?              Она знала, почему Джон поступил бы так. Этот человек был любителем острых ощущений. Героем его детства был Ивел Книвел[1], и это почти полностью подводило итог. Но остальные, она не могла себе представить, какова была их мотивация. Может быть, позже у нее будет шанс с ними поговорить.              Подали салаты, а затем основное блюдо, и Нэнси улыбалась, пока Грант продолжал говорить и заводить контакты с остальными за их столом. К счастью, от нее не требовалось никакого вклада. Она могла просто наблюдать за соседним столиком.              Она убедила себя, что делает это только потому, что дети такие милые. И они были абсолютно очаровательны. Но она никогда не была из тех, кто лебезит перед окружающими малышами. Джон всегда был тем, к кому стекались дети, и не похоже, что все так уж сильно изменилось. Просто теперь они были его собственными детьми.              Он потратил некоторое время на то, чтобы нарезать курицу для них обоих и напомнить им, чтобы они не разговаривали, когда у них во рту еда. Но она также заметила, как он подносил ложку к кончику носа, и маленький мальчик тоже пытался это сделать, пока Тейла не закатила глаза и не покачала головой. Джон и мальчик оба начали смеяться. Да, хорошо, что они с Джоном не остались вместе. Он никогда не умел должным образом себя вести на элегантных приемах. Он пытался, но потом ему становилось скучно, он начинал ерзать и становился угрюмым.              Когда Джон почти закончил, маленькая девочка забралась к нему на колени и села, очень оживленно с ним разговаривая. Он внимательно следил за каждым ее словом и время от времени корчил рожи, чтобы показать, что то, что она говорила, было чрезвычайно важным, забавным или захватывающим. Когда она закончила, он уткнулся носом ей в шею и начал делать что-то, что заставило ее визжать от восторга. Торрен воспользовался этим моментом, чтобы встать и указать на что-то в другом конце комнаты.              Тейла повернулась, чтобы посмотреть, и Джон воспользовался возможностью, чтобы схватить спаржу ребенка и тайком отправить ее в рот. К тому времени, когда Тейла повернулась обратно, Джон с удовольствием пережевывал улики, предавая их забвению. Но Нэнси видела выражение лица Тейлы. Та точно знала, что происходит, но, очевидно, была готова подыграть, поскольку Нэнси услышала, как она хвалит своего сына за то, что он доел овощи.              Когда было покончено с десертами, из которых Джон получил дополнительный кусочек от Ти Джея, генерал О'Нилл прошел в переднюю часть зала и поднялся по нескольким ступенькам на платформу. Он несколько раз постучал по микрофону, чтобы убедиться, что тот работает, а затем начал:              — Ладно, ребята, мы собрались здесь сегодня вечером по нескольким причинам, но одна из самых важных — отметить десять лет с начала экспедиции «Атлантис» в галактику Пегас. И, как большинство из вас знает, я — не любитель длинных речей, поэтому подумал, что мы начнем с небольшого экскурса в прошлое, когда все это началось.              Свет немного потускнел, и он посмотрел назад, на большой экран: — Возможно, вы узнаете некоторые лица в этом небольшом ролике, и некоторые из них сидят сегодня вечером прямо здесь, хотя все они немного старше и, надеюсь, намного мудрее. У меня самого есть небольшая роль, так что обратите на это внимание. А из-за сокращения государственного бюджета мы не могли позволить себе приличную съемочную группу, поэтому нам пришлось использовать записи с камер видеонаблюдения. Я уверен, вы нас простите. Поехали.              Нэнси смотрела, как появились кадры того, что она узнала, когда раскрылась программа «Звездные Врата». Женщина с короткими темными кудрями встала перед толпой, собравшейся в зале врат. Она ободряюще рассказала им о приключении, в которое они собирались отправиться, и дала всем желающим последний шанс отказаться от своего участия. Они показали всех людей, которые твердо стояли на своем, и Нэнси заметила Джона, прямо впереди и в центре группы. Он выглядел так, словно просто вышел на обычную прогулку, вооруженный опасным автоматом.              Было несколько крупных планов некоторых людей в комнате, которых она видела сегодня, и, когда появился Джон, она услышала, как Чарин закричала: — Папа, это ты!              В комнате раздался смешок, и они продолжили наблюдать, как подразделение морской пехоты первым прошло через действующие врата, а затем Нэнси увидела, как по пандусу поднимается Джон. Она была действительно удивлена тем, что он казался немного нервным. Но кто бы не был? Они понятия не имели, была ли вообще там, куда они направлялись, Атлантида, и знали, что, возможно, никогда не вернутся. Она бы окаменела от ужаса. Хотя, по правде говоря, она вообще никогда не сделала бы ничего подобного.              Ролик заканчивался тем, что генерал О'Нилл, который был на десять лет моложе, катнул бутылку шампанского через врата, и они закрылись. Проектор был выключен, и снова зажегся свет.              — Итак, из тех ста с лишним человек, которые прошли через врата в тот день десять лет назад, — снова начал объяснять О'Нилл, — у нас еще есть ровно дюжина тех, кто до сих пор там и процветает. Мы несколько раз пытались уговорить их вернуться домой, но обычно они отвечали: «Я дома», — и это то, чем Атлантида стала для них: домом. Я бы хотел, чтобы эти люди вышли на сцену, когда я назову их имена, чтобы их признали за самоотверженность и преданность, которые они отдали этой экспедиции.              О'Нилл посмотрел на аудиторию и сказал: — Просто проверяю, не сбежал ли уже кто-нибудь из них. У нас есть несколько застенчивых. Мы начнем с человека, который был военным комендантом базы в течение последних десяти лет. Полковник Джон Шеппард.              Зрители захлопали, и Нэнси увидела, как Джон неохотно встал и направился к сцене. Он подошел, и генерал О'Нилл пожал ему руку, а затем объявил следующее имя:              — Глава отдела науки и исследований, доктор Родни Маккей, — и доктор Маккей поднялся под бурные аплодисменты и рукопожатие О'Нилла.              Когда О'Нилл зачитал еще несколько имен, таких как доктор Карсон Беккет, Нэнси практически перестала слушать, ее глаза сосредоточились на Джоне. Она услышала несколько других имен: еще один ученый по имени Зеленка, глава управления вратами, Чак как-там-его, какая-то медсестра по имени Мари, сержант Стэкхаус и еще несколько человек. Но она могла видеть Джона, стоящего там, на виду, ненавидящего каждую минуту этого, но выглядящего таким красивым в своей парадной форме. Она заметила, что его демонстрируемые ленты стали еще более обширными, чем когда они были вместе.              Когда О'Нилл закончил список, он откашлялся и сказал: — Есть один человек, которому мы хотели бы выразить признательность, но этот человек, на самом деле, не был участником первоначальной экспедиции, хотя, безусловно, присутствовал там с самого начала. Экспедиция не была бы там, где она находится сегодня, без помощи этого человека. Я хотел бы от всего сердца поблагодарить Тейлу Эммаган Шеппард, которая стала членом команды вскоре после того, как эта команда прошла через врата.              Тейла встала под радостные возгласы: «Ура, мама!» — своих детей и грациозно поднялась на платформу.              Генерал О'Нилл продолжил: — Я попрошу этих людей на несколько минут остаться здесь, пока мы будем выполнять следующую часть. Эти люди взяли на себя огромное обязательство, но они попросили, чтобы мы также признали людей, которые также взяли на себя первоначальное обязательство, но в результате отдали свои жизни.              Джон и доктор Маккей подошли к трибуне и начали зачитывать список: — Полковник Маршалл Самнер, доктор Элизабет Вейр, доктор Питер Гродин, доктор Брендан Голл, доктор Закари Абрамс, лейтенант Эйден Форд, сержант Джеймс Маркхэм...              Список продолжился довольно многими именами, и Нэнси лишь смутно запомнила их: Смит, Вагнер, Думейс, Джонсон, Хейтмейер, Питерсон, Хейс, Коллинз, Уокер, Стивенс…              Погибло так много людей, и Нэнси подумала о том факте, что Джон так легко мог оказаться одним из них. Разве доктор Беккет не говорил, что Джона постоянно лечили и несколько раз думали, что он не выживет? Значит, это означало, что он не раз получал довольно серьезные ранения. Как Тейле это удалось? Справиться с таким? И, может быть, было даже хуже, если ты знала, что именно делал твой муж. Нэнси, по крайней мере, всегда удавалось себя убедить, что Джон просто летает вокруг, а не где-то на линии фронта. Бред, да, но это сохранило ей рассудок.              Слишком длинный список, наконец, закончился, и Нэнси не могла поверить, что это были погибшие люди только из первой экспедиции. Она задавалась вопросом, сколько еще людей ушло позже только для того, чтобы тоже погибнуть. Она даже не хотела думать об этом и снова стала гадать, почему кто-то добровольно рискует своей жизнью.              Люди на платформе снова сели, и О'Нилл опять заговорил: — Мы также хотим поздравить и высказать особую благодарность Ричарду Вулси. Он, наконец-то, решил уйти в отставку после шести лет работы руководителем экспедиции. — В глазах О'Нилла появился огонек, когда он закончил: — Мы все думали, что тебе следовало уйти в отставку пять с половиной лет назад, Ричард.              Ричард Вулси подошел и пожал руку О'Ниллу, и все наградили его бурными аплодисментами. Вулси подошел к микрофону и начал небольшую речь, поблагодарив всех, кто так помогал ему выполнять его работу. Он особенно поблагодарил полковника Джона Шеппарда, который научил его тому, что в Галактике Пегас иногда неортодоксальность была единственным способом добиться успеха. Еще через несколько минут О'Нилл выпроводил его, сказав, что он может поговорить позже, если захочет.              — Теперь многие из вас задаются вопросом, кто заменит мистера Вулси на посту главы экспедиции, — поддразнил их всех О'Нилл. — Ну, мы выбрали кое-кого, имеющего довольно большой опыт работы в галактике Пегас и действительно готового взяться за эту работу, хотя, возможно, необходимо было немного повыкручивать руки. Я хотел бы, чтобы вы все поздравили полковника Джона Шеппарда.              Аудитория снова разразилась аплодисментами, и Джон снова выглядел так, будто он предпочел бы удаление зубного нерва без анестезии. Направляясь к платформе, О'Нилл продолжил: — Теперь я знаю, что вы все, вероятно, хотите услышать какую-нибудь отличную мотивирующую речь, но я думаю, что Шеппард, вероятно, единственный человек из мне известных, который любит произносить речи меньше, чем я.              Джон снова пожал руку О'Ниллу и сказал: — Спасибо, генерал. — Затем он повернулся лицом к аудитории и одарил ее своей типичной своеобразной ухмылкой. — Должен признать, что не был уверен, стоит ли соглашаться на эту должность, но, думаю, я, наконец, признал, что уже не так молод, как раньше, и, возможно, мне пора делегировать некоторые из более опасных заданий младшим ребятам. И я знаю, что моя семья от этого в восторге.              Он посмотрел в зал прямо на Тейлу и детей и продолжил: — Я просто хочу сказать спасибо моей жене Тейле и двум моим прекрасным детям, Торрену и Чарин. Ты знаешь, что я очень люблю тебя и ценю всю ту любовь и поддержку, которые ты всегда мне оказывала.              Нэнси была поражена словами Джона. Когда они были женаты, Джон, конечно, иногда говорил, что любит ее, но, в основном, после того, как они занимались любовью или он действительно чего-то хотел. И он абсолютно никогда не делал этого публично или перед толпой. Но прямо сейчас он только что объявил залу, полному пятисот человек, что любит их.              Нэнси почувствовала укол в сердце, когда подумала о том, что было бы, если бы Джон так же относился к ней. Разве ты не знал, что я хотела, чтобы ты был таким со мной? Она вспомнила, как сильно любила Джона, и как ей было больно, когда они расстались. Она знала, что сама инициировала разрыв, но, на самом деле, никогда не стремилась к этому.              Джон снова заговорил, и она попыталась обратить внимание на его слова: — Так что, если я буду управлять городом, мне понадобится кто-то, кто займет должность военного командира. Я хочу объявить вам, что занять мое место выбрал недавно повышенного подполковника Эвана Лорна. Это не должно быть слишком сложно, поскольку за последние девять лет он заменял меня больше раз, чем я могу сосчитать. Поздравляю, Лорн, я не сомневаюсь, что ты отлично справишься с работой.              Темноволосый мужчина в синей форме подошел к помосту, и Джон пожал ему руку, когда снова раздались аплодисменты. Нэнси задалась вопросом, почему за последние девять лет этому человеку так часто приходилось заменять Джона. Единственное, о чем она могла думать, — это когда Джон был ранен и не мог выполнять свою работу. Возможно, ей нужно будет найти этого подполковника. Подойти к Лорну попозже и поговорить с ним.              Генерал О'Нилл сделал еще несколько объявлений и презентаций, а затем сказал всем наслаждаться остальной частью вечеринки. Заиграла музыка, и многие люди вышли на танцпол. Поскольку Грант все еще был вовлечен в какие-то политические дебаты с помощником судьи, сидевшим с ними, она воспользовалась возможностью, чтобы просто посмотреть, что происходит в комнате.              Джон снова сел за свой стол, и Чарин опять забралась к нему на колени. Доктор Маккей казался немного взволнованным.              — Ты знал об этом, верно? — обвинял он. — Ты знал, что тебя назначили ответственным за экспедицию?              — Да, Родни, я знал, — терпеливо признал Джон. — Они бы не сделали этого объявления, если бы сначала меня не спросили. Что, если бы я не хотел этой работы?              — Кто бы не хотел получить эту работу? — усмехнулся Маккей.              — Ну, сначала это точно был я, — признался Джон. — Но они дали мне немного подумать об этом, и после разговора с Тейлой...              — Подожди! Тейла знала, — выпалил Маккей. — Почему ты сказал Тейле, но не мне?              Джон одарил Маккея одним из взглядов, который, как знала Нэнси, означал «ты что, издеваешься надо мной?», а затем ответил: — Она — моя жена, Маккей.              — О, да, хорошо, — ответил Маккей, как будто не был уверен, что это достаточно веская причина.              — Как я уже говорил, — продолжил Джон, — мне действительно нравится быть военным командиром, но после разговора с Тейлой и осознания того, что у меня сейчас есть несколько других соображений, — при этом он многозначительно посмотрел на своих детей, — я пришел к пониманию, что для меня и для моей семьи эта должность может быть более подходящей.              Маккей только фыркнул, но ничего не сказал.              Жена коснулась его руки и успокоила: — Родни, ты должен признать, что полковник — лучший выбор для этой работы. Он может сохранять хладнокровие под давлением и не позволяет эмоциям мешать его решениям. И я признаю, что в плане дипломатии за эти годы он многому научился у Тейлы.              Она похлопала себя по увеличившемуся животу и продолжила: — И у тебя есть вещи, которые очень скоро на некоторое время тебя займут.              — Просто чтобы ты знал, — добавил Джон, — ты был следующим в списке после меня.              — Неужели? — пискнул ученый и, казалось, успокоился, узнав этот факт. Нэнси считала его очень странным человеком и удивлялась, как Джон с ним ладит. Может быть, поболтать с ним тоже было бы неплохо. Он, по крайней мере, обратил внимание на ее платье.              Джон поднял свою дочь с колен и передал ее Ронону: — Ты же не против немного посидеть с дядей Рононом, правда, принцесса? Я хочу потанцевать с твоей мамой.              Он встал, а Ронон с радостью принял Чарин, в то время как Джон протянул руку Тейле. Она встала, и он обнял ее и наклонился, но Нэнси смогла разобрать его слова:              — Я говорил тебе, как потрясающе ты выглядишь в этом платье?              Тейла просто улыбнулась и ответила: — Да, Джон, по крайней мере, пять раз.              Джон и Тейла перешли на танцпол, и Джон притянул ее к себе, зарывшись лицом в ее волосы, голова женщины покоилась на его плече. Нэнси заметила, что Тейла была немного ниже Джона, но разница, похоже, не беспокоила ни одного из них. Она вспомнила те времена, когда они с Джоном танцевали, хотя на публике Джон никогда не прижимал ее к себе так близко. Она задавалась вопросом, расслабился бы он со временем и был бы таким с ней, или эта Тейла была причиной его нового отношения к публичным проявлениям привязанности?              Нэнси глубоко вздохнула и посмотрела на Гранта, который, наконец, оторвался от своей дискуссии, чтобы глотнуть воздуха: — Грант, я бы очень хотела, чтобы ты пригласил меня на танцпол.              Грант одарил ее приятной улыбкой и встал: — Конечно, дорогая. Ты так хорошо всю ночь слушала наши разговоры. Ты заслуживаешь небольшого перерыва.              Они с Грантом перешли на танцпол, и он потянул ее в традиционную танцевальную позу. Они двигались идеально и грациозно, и она знала, что они выглядели именно так, как и должна выглядеть пара в подобной ситуации. Но она оглянулась на Джона и Тейлу и увидела, что их лица близко друг к другу, и они шептались и практически обнимались на танцполе. Однако никто, казалось, не обращал на них никакого внимания, кроме, пожалуй, Нэнси.              Нэнси и Грант потанцевали еще несколько раз, затем Грант увидел нескольких людей, с которыми, как он знал, ему обязательно нужно было поговорить, и извинился. Нэнси решила, что она прогуляется и поболтает с некоторыми людьми, которые были на Атлантиде. Вовсе не потому, что она хотела получить информацию о Джоне; это было просто глупо. Джон больше ничего для нее не значил. Но город был захватывающим местом, и она хотела побольше о нем узнать.              Она увидела нового военного командира, подполковника Лорна, и плавно двинулась в его направлении. Когда он отвернулся от своего общения с другим солдатом в синей форме, она его перехватила.              — Поздравляю, полковник Лорн, с повышением и новой должностью. Вы, должно быть, очень взволнованы и горды.              — Спасибо, мэм, — Лорн выглядел почти взволнованным. — Я все еще привыкаю к этому факту. Я не знал, что полковнику Шеппарду предложили должность руководителя экспедиции, освободив его пост.              Она представилась и спросила: — Значит, вы даже не подозревали, что полковнику Шеппарду предложат эту должность?              Лорн выглядел немного смущенным: — О, он определенно лучший кандидат для этой работы. Я не мог придумать никого, кто лучше знал бы галактику Пегас, не будучи ее уроженцем. Однако полковник Шеппард не всегда пользуется популярностью у большого начальства. Как сказал мистер Вулси, он может быть совершенно неортодоксальным в своем поведении и решении проблем, но большую часть времени его способ работает, и, я думаю, что мистер Вулси и многие другие, принимавшие решение, в конце концов, тоже это поняли.              — Итак, вам понравилось работать на полковника Шеппарда? — спросила Нэнси, убеждая себя, что она просто ведет светскую беседу.              — О, безмерно, — кивнул Лорн. — И если мне придется выполнять работу военного командира, то я рад, что он будет тем человеком, перед которым я буду отчитываться. Он — чрезвычайно справедливый командир и относится ко всем с уважением и достоинством. И он не боится запачкать руки. Если есть работа, которую нужно сделать, он ее сделает. Будучи военным командиром, он мог бы просто делегировать рядовым гораздо большее, но он никогда никого не просил делать то, что не хотел бы сделать сам. Должен признаться, я немного нервничаю. Постоянно занимать его место будет непросто.              Глаза Нэнси скользнули туда, где Джон и Тейла все еще двигались рядом на танцполе. Лорн заметил, куда она смотрит.              — Последние несколько недель на Атлантисе было немного неспокойно, мы готовили всех к приезду сюда и следили, чтобы с теми, кто остался, все было в порядке. У полковника и Тейлы, вероятно, не было возможности даже увидеть друг друга, не говоря уже ни о чем другом.              Лорн покраснел от того, что сказал, а Нэнси только улыбнулась: — Значит, полковник Шеппард и его жена счастливы?              — О, да, — согласился Лорн. — Эти двое без ума друг от друга. Хотя я думаю, что все остальные и раньше знали, как много они значили друг для друга, они никогда этого не делали. Так много раз полковник Шеппард рисковал своей жизнью, чтобы спасти Тейлу. Я имею в виду, что он сделал бы это для любого, но он всегда, казалось, делал все возможное, чтобы убедиться, что с Тейлой все в порядке. Он не раз рисковал своей жизнью и карьерой.              Нэнси сдержала улыбку, зная, что Джон никогда даже не думал о том, чтобы ради нее отказаться от своей карьеры или даже просто опасной ее части. Что такого особенного было в этой женщине, что Джон рисковал ради нее всем?              — Что такого особенного в его жене? — вырвалось у нее, и Нэнси подумала, не вертится ли Фрейд сегодня в могиле из-за ее маленьких промахов.              Глаза Лорна загорелись, и он широко улыбнулся: — Тейла просто потрясающая. У нее есть все: физическая и эмоциональная сила, дипломатичность и навыки ведения переговоров, спокойные непринужденные манеры, благодаря которым все вокруг чувствуют себя комфортно, и она действительно один из самых приятных людей, которых вы когда-либо встречали. Я думаю, что большинство парней на базе тайно в нее влюблены, но они также знают, что она полностью недоступна. Она смотрит только на полковника, и это чувство абсолютно взаимно.              — Должно быть, это чудесно — иметь такую преданность друг другу. Не становится ли это иногда чрезмерным для остальных?              Секунду Лорн выглядел смущенным, затем исправился: — О, нет, в городе полковник и Тейла в любое время полностью профессиональны, даже когда они не на службе. Полковник Шеппард не из тех, кто выставляет свои эмоции на всеобщее обозрение. — Он посмотрел туда, где все еще танцевала пара. — Это для них довольно необычно. Но, на самом деле, здесь с базы всего несколько десятков человек, так что, возможно, он чувствует, что может немного расслабиться. К тому же, в последнее время они, как я уже говорил, не проводили время вместе. Но они всегда профессиональны друг с другом.              Лорн взглянул туда, где на танцполе Джон начал кружиться со своей дочерью, причем оба громко смеялись, и усмехнулся: — Полковник и его дети — это совсем другая история. Только на прошлой неделе он в коридорах учил Торрена кататься на скейтборде, и он, как известно, иногда устраивал чаепитие с Чарин в столовой. И никто не осмеливается приставать к нему по этому поводу, потому что знают, что им придется целый месяц мыть пол в зале врат. И большинству людей действительно нравится видеть в нем эту отцовскую сторону. Нет никаких сомнений, что он любит этих детей.              Нэнси кивнула, поблагодарила Лорна за беседу и еще раз его поздравила. Она переходила с места на место и разговаривала со многими людьми из Атлантиды, а также с некоторыми другими гостями. Она выпила еще, а затем решила воспользоваться дамской комнатой и привести себя в порядок. Она как раз мыла руки, когда услышала, как в элегантной гостиной по другую сторону стены от того места, где она находилась, разговаривают несколько женщин. Они говорили о Джоне, поэтому она осталась на месте и просто выглянула, чтобы увидеть, что это беременная жена доктора Маккея и азиатка.              — Итак, Мари, Тейла сказала мне, что бывшая жена полковника Шеппарда здесь и что она с ней встретилась.              Мари выглядела заинтригованной и спросила: — Какая она, по ее словам?              — Тейла сказала, что она была очень красивой и чрезвычайно приятной. Они даже не понимали про друг друга, пока Торрен не пошел за Джоном, и эта женщина, кажется, ее зовут Нэнси, не увидела, что он подошел к нему. Затем она рассказала Тейле, кто она такая.              — Тейла ревновала, Дженнифер? — с любопытством спросила Мари.              Дженнифер пожала плечами: — Ты же знаешь Тейлу, она полностью уверена в своих отношениях с полковником. Этот человек умер бы ради нее, неоднократно почти так и сделал, так что я не думаю, что Тейле нужно беспокоиться о том, что он передумает о своем предыдущем браке. Но ты бы видела лицо Родни, когда он узнал, что она здесь. Он продолжал приставать к Тейле, чтобы та указала на нее. Я думал, он взорвется, когда поймет, что это была та женщина, которая ранее разговаривала с Карсоном. Родни сказал, что она была очень сексуальна, и спросил Джона, о чем, черт возьми, тот думал, бросая кого-то вроде нее.              — И что ответил полковник Шеппард?              — Он просто посмотрел на Родни и сказал, что это она бросила его, что, в значительной степени, заставило того замолчать и прекратило разговор о ней.              Мари все еще было любопытно: — Полковник не казался расстроенным из-за того, что она была здесь?              — Не совсем, скорее чувствовал себя неловко. Ты же знаешь, каким он бывает, когда кто-нибудь спрашивает его о чем-нибудь личном. Спроси его, как разобрать P-90 или его 9-мм винтовку, или позволь ему рассказать о соотношении C-4, необходимом для получения правильного взрыва при любом препятствии, и он в порядке, спроси же его о чем-нибудь личном, и он становится немного нервным.              Мари рассмеялась: — Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Он скорее выстрелит себе в ногу, чем станет обсуждать свои чувства.              — Ну, по крайней мере, с Тейлой он не такой, — поправила Дженнифер. — Я точно знаю, что он и Тейла постоянно обсуждают свои чувства, просто не на публике. Люди не всегда понимают, что я прячусь, когда они находятся в лазарете. Ты бы слышала, какие приятные слова полковник Шеппард сказал Тейле, когда родилась Чарин. Я чуть не расплакалась от любви, которую он к ней продемонстрировал. Я только надеюсь, что Родни будет хотя бы наполовину таким же любящим, когда я, наконец, рожу этого ребенка.              Мари усмехнулась: — Ну, тебе лучше попросить его начать тренироваться, так как тебе осталось недолго. Надеюсь, ты успеешь до этого вернуться в Висконсин.              — Мы уезжаем утром, и если ребенок родится в ближайшие несколько недель, как и предполагалось, в следующем месяце я вернусь в Атлантиду. Скажи Радеку, чтобы он наслаждался временем без Родни, а?              Две женщины, наконец, встали и направились к двери, и Дженнифер спросила: — Кстати о Радеке, когда вы двое, наконец, сделаете это официальным?              Нэнси вышла в соседнюю комнату и уставилась на свое отражение, думая обо всем, что она только что подслушала. Она покачала головой, вышла из комнаты в огромное фойе и нашла удобное кресло, чтобы сесть рядом с большим цветущим деревом.              Она начала вспоминать свои отношения и брак с Джоном и задумалась, что они могли бы сделать по-другому, чтобы все сработало. Однако ее мысли были прерваны тихим хихиканьем с другой стороны дерева. Она откинулась назад, чтобы заглянуть в просвет между ветвями, и увидела объект своих мыслей, стоящий в укромном уголке со своей женой, в объятиях друг друга.              — Ты уверен, что не хочешь свалить отсюда и вернуться в комнату? Мы можем отослать няню, а дети во второй спальне скоро уснут, и тогда, может быть, я действительно смогу провести немного времени со своей женой.              — И из чего будет состоять это качественное время? — спросила Тейла своим очень пристойным тоном, однако Нэнси тоже услышала в нем нотку озорства.              — Ну, как бы ты мне ни нравилась в этом платье, я думаю, что еще больше ты мне понравишься без него, — он наклонился и страстно поцеловал ее, а затем вздохнул.              — Боже, Тейла, я думаю, прошла целая вечность с тех пор, как мы по-настоящему оставались наедине.              Тейла слегка отодвинулась и тихо засмеялась: — Вечность, Джон? Ты немного излишне драматизируешь. У меня есть доказательства того, что у нас действительно было интимное время вместе, по крайней мере, восемь недель назад. И Дженнифер говорит, что мы сможем услышать сердцебиение ребенка на моем следующем осмотре через несколько недель.              Джон подвинул Тейлу так, чтобы он мог обнять ее и положить руки на ее идеально плоский живот. Он опустил свою голову к ее и глубоко вздохнул. Нэнси увидела, как его руки ласкают ее живот, а руки Тейлы скользнули по его рукам. Он поцеловал ее в щеку и уткнулся носом ей в шею.              — Я так сильно тебя люблю, Тейла. Я достаточно говорил это тебе?              — Даже если ты не произносишь этих слов, Джон, каждым своим действием ты показываешь мне, что я — причина, по которой твое сердце бьется от любви. Как и мое бьется от любви к тебе. А теперь к еще одному ребенку.              — Ты же знаешь, что Ронон уже подозревает. Не знаю, откуда он все это знает.              Тейла издала изящный смешок: — Ронон слишком хорошо тебя знает, и он видит твою глупую улыбку и то, как ты пялишься на мой живот. Он просто очень наблюдателен, а ты не всегда скрываешь свое волнение так хорошо, как тебе кажется.              Руки Джона крепче ее сжали: — Я просто ничего не могу с этим поделать. Видеть тебя беременной моим ребенком дарит мне самые невероятные ощущения. Это довольно трудно скрыть.              — Тогда тебе не нужно это делать, и очень скоро наши новости будет трудно скрыть, так как мои брюки уже стали тесными. Этого третьего ребенка будет не так-то легко прятать. Мне сказали, что живот станет заметен раньше, чем с двумя предыдущими.              — Все в порядке, мне нравится, когда твой живот становится виден. Ты — самая удивительно красивая беременная женщина, Тейла. Но я думаю, что пока мы просто подержим все при себе. И если мы не собираемся возвращаться в комнату, я полагаю, нам следует присоединиться к вечеринке. У генерала О'Нилла было несколько иностранных высокопоставленных лиц, с которыми он хотел нас познакомить. Ты должна пойти со мной и убедиться, что я не скажу ничего глупого. Ты же знаешь, каков я со сложными делами.              Тейла повернулась и начала одергивать его пиджак и поправлять галстук, а Джон просто смотрел на нее с такой любовью в глазах, что Нэнси пришлось отвернуться. Пара покинула свое место и, к счастью, не заметила ее, когда они вернулись в банкетный зал.              Нэнси снова перенеслась в прошлое, когда они с Джоном были женаты всего десять месяцев. У нее была небольшая задержка, и она решила, что может быть беременна. Джон был так взволнован, и она подумала, что, возможно, это был способ заставить его, наконец, остаться с ней дома. Он обращался с ней как со стеклом и уделял ей так много внимания, что она была на небесах. Но потом ему позвонили. Одна из тех миссий, которые всегда уводили его на некоторое время. И он ушел. Без каких-либо объяснений, кроме того, что он нужен. К тому времени, когда он вернулся неделю спустя, она обнаружила, что это была просто ложная тревога, но тогда она решила, что у них с Джоном не будет детей, пока он действительно не останется с ней дома. Не было никакого способа, чтобы она воспитывала детей, в то время как он мотался по всему миру на опасных миссиях, возможно, навсегда оставив ее с ними одну.              Она вспомнила разговор, подслушанный в дамской комнате, когда жена доктора Маккея сказала, что, по словам Джона, что это она бросила его. И хотя технически это было правдой, Нэнси знала, что это не потому, что она его не любила. Она вспомнила, как отчаянно хотела, чтобы Джон попросил ее, умолял остаться. Разве ты не знал, как сильно я тебя любила, Джон?              Нэнси глубоко вздохнула, когда поняла, что теперь все осталось в прошлом. У нее был Грант, они были очень счастливы и подходили друг другу. Она знала, что неспособность Джона оставаться серьезным на подобных мероприятиях свела бы ее с ума. Ей нравилось приходить на эти мероприятия, и она наслаждалась знакомством с новыми людьми и общением с высокопоставленными лицами и сливками общества округа Колумбия. Джон не вписывался в этот мир и никогда не вписался бы.              Но он, очевидно, вписался в новый мир, который помог сформировать в городе Атлантида. Десять лет — это долгий срок, чтобы оставаться верным чему-то. Нэнси думала, что Джон не сможет на такой длительный срок взять на себя обязательства. Но, очевидно, она ошибалась. Джон не только взял на себя обязательства перед городом Атлантида и жителями галактики Пегас, он также взял на себя очень глубокие обязательства перед Тейлой. Настолько, что теперь они ждали третьего ребенка.              Она должна была радоваться за него, и в глубине души она знала, что радовалась. Счастье Джона было для нее важным, однако она все еще задавалась вопросом, что было бы, если бы они остались вместе. Но это было не так, и не было никакого смысла смотреть на то, что могло бы быть. Она была здесь и сейчас. И здесь и сейчас у нее была целая комната, полная важных сановников, которых она могла очаровать и пообщаться с ними. И это был ее мир. Она знала, что хороша в том, что делает, и ей нравилось быть в своем мире.              Она встала со стула, поправила платье, расправила плечи и вернулась в банкетный зал, готовая к ее следующему приключению.              * * *              — Ты идешь спать, Нэнси? — окликнул Грант, когда она ходила по своему офису после того, как они той ночью вернулись домой.              — Сейчас буду, — крикнула она в ответ. Она знала, что Грант сегодня вечером завел несколько замечательных знакомств и был взволнован. И когда он становится таким, Нэнси знала, что он захочет физически разделить это с ней. Это было предсказуемо, но она любила предсказуемость.              Она закончила листать свадебный альбом, который достала, пока Грант убирался. Они с Джоном были так молоды, и да, они были влюблены друг в друга. Но теперь она знала, что, по крайней мере, для нее иногда этого было недостаточно.              Сегодня вечером она провела много времени, размышляя о своих отношениях и браке с Джоном. И она знала, что они действительно были из разных миров. Ее мир был здесь, с Грантом, а его мир был в далекой галактике с инопланетной женщиной, которая загипнотизировала его и украла его сердце. Она никогда не смогла бы так жить, и она знала, что Джон никогда не выживет здесь.              Она в последний раз взглянула на фотографию, на которой они с Джоном были запечатлены на свадьбе, затем глубоко вздохнула и задвинула книгу поглубже в шкаф, точно так же, как задвинула Джона на задворки своего сознания. Она знала, что он всегда будет рядом, но, как и фотоальбом, это было просто приятное воспоминание, которое можно было время от времени вытаскивать, чтобы улыбнуться, но не зацикливаться на нем и не тосковать.              Она закрыла дверь в кабинет и перешла в спальню, где, как она знала, найдет то, что ей нужно: мужчину, который любит исключительно ее, и который знает, что она любит его.