Memento Mori

      – Этот день всё-таки настал? – тихо прошептал я, чувствуя прошивающую грудь мелкую дрожь.       Зеркало напротив сохраняло безмолвие. До сих пор не верилось… Руки непроизвольно сжались, болезненно вгоняя отросшие ногти под кожу, красноречиво донося, что всё это не глупый сон.       – Да, младший господин… – ответил на риторический вопрос юный мальчик, затягивающий тяжёлый чёрный плащ на моей шее, будто удавку, – Господину понравится, что вы решили надеть подаренную им вещь.       – В такой-то день… – слова застряли в моём горле.       Я всё ещё не был уверен, правильно ли всё это. Там ведь есть и мирные люди, разве достойны они такого? Мальчик будто прочитал на моём лице этот немой вопрос. А может и не на лице, кто знает эту Свиту?       – На всё воля Господина, – с уставшим выражением лица тихо пробормотал он. Но оно и не удивительно, зная, как их штудировали всю прошедшую декаду.       Закончив с плащом, он последний раз пригладил мою прическу и глубоко поклонился, тут же направившись к выходу. Как только он вышел, я тут же достал из-за пояса флягу и хлебнул успокоительной настойки, надеясь наконец поправить разыгравшееся сердцебиение. Господин не одобрял эту мою привычку, говоря, что однажды она успокоит моё сердце навсегда, а увидь это мальчонка – тут же доложил бы Ему. «Memento Mori», – помни о Мори, так говорили в Крепости. Любая новость мгновенно доходила до Его ушей.       – Господин Мори Лиекский! – громко объявил стражник за массивными кованными дверьми, которые моментально скрипнули, отворяясь. Конечно, он никогда не ждал разрешения.       С волнением я развернулся, стараясь незаметно убрать флягу. Впрочем, Мори явно заметил, хоть виду не подал. Его высокая статная фигура и холодное сероватое лицо с уставшими, но такими прекрасными глазами, внушали решимость и страх одновременно. Трудно было сказать, сколько ему лет, даже прожив с ним целый год, я узнал об этом лишь приблизительно. «Человек, не знающий гроба», – сказал о нём как-то главный советник, и в это было нетрудно поверить, ведь хоть на вид он и был молод, но его острый взгляд был будто давно уже уставшим от жизни. Это изменялось лишь когда он смотрел на меня, тогда его глаза загорались жизнью и счастливыми искрами, что хоть и льстило, но больше смущало.       – Пойдём? – коротко сказал он, протягивая мне свою руку в белой перчатке.       Стоило мне только принять её, как он тут же приобнял меня за плечо и медленно двинулся в сторону балкона. Нет, не просто балкона, а скорее Балкона, говорить об этом огромном помещении с маленькой буквы как-то даже язык не поворачивался. Ровно сто две ступени, именно столько нам предстояло пройти, дабы спуститься из моей башни, я давно со скуки их сосчитал. По пути нам кто только не попадался: людоящеры, гоблины, тифлинги, все они были лишь прислугой, что шла прибрать мои апартаменты. К разномастному населению Крепости я давно уже привык. Когда они проходили мимо, Мори крепче прижимал меня к себе, и я мог буквально чувствовать редкое, но такое сильное биение его сердца, поговаривали, что в его груди бьётся сердце дракона, отсюда и такая могучая сила, и долгая, а возможно и вечная, жизнь.       Наконец, спустя пять минут моего смущённого молчания, мы наконец пришли к огромным дубовым дверям Балкона. За ними была точка невозврата, последний шанс изменить наш с Мори выбор. Он толкнул двери, что со скрипом отворились, и мы шагнули на холодный каменный пол. Мороз сковал меня, и я застыл на месте, не в силах пошевелиться. Мори удивлённо взглянул на меня, тяжелый вздох прошёл через мои лёгкие.       – Ты уверен, что мы должны это сделать? Там ведь есть и мирные люди, не одни только воины и короли. Как мне смотреть себе в глаза после такого…? – последние слова я договорил хриплым шёпотом, но Мори меня услышал.       – Все они одной породы. Оставь мы мирных, среди них вновь появятся те же короли и воины, это не имеет смысла. Или ты уже забыл, что эти «мирные» с тобой сделали? – его голос был предельно мягок, а пальцем он провёл по уродливому шраму, рассекающему часть моего лица, проходя через бровь.       Самому мелкому шраму из всех. Ещё около двадцати куда больших покрывали моё тело, но их я скрывал даже от самого себя, стараясь забыть это как страшный сон. Кровь, выкрики и эти ужасные кровожадные улыбки вновь всплыли в моей памяти, пронзая всё сознание насквозь и вышибая меня из колеи. Дыши… На то, чтобы прийти в себя, ушло время, и когда я отдышался предо мной возникло извиняющееся лицо Мори. Его палец утёр ненароком вырвавшуюся у меня слезу. Такое не забывается, как ни старайся. Подняв глаза, я холодно кивнул ему, и кивнув мне в ответ, он двинулся к границам Балкона, выходящим прямо на главную площадь. Его равномерные шаги словно отбивали ритм марша, а глаза были устремлены к чёрному шару, покоящемуся на кафедре, на самом краю перед пропастью в несколько этажей над площадью. Этот шар целый месяц впитывал силу сотни лучших магов Свиты, Господин позаботился, чтобы его послание услышал весь мир.       Прошла уже тяжёлая минута, а Мори всё молчал, не в силах сказать и слова. Толпа на площади удивлённо шепталась, что только сбивало их Господина с настроя. Я тихо подошёл к нему сзади и ободряюще положил руку на его огромное плечо. Мори благодарно кивнул мне и наконец решительно навис над чёрным шаром. Его слова вскоре изменят всё.       – Я, Мори Лиекский, – его слова громогласно разносились по площади, а каждое живое создание слышало их и внутри собственной головы, – Верховный Владыка Северной Державы и наследник сердца Высшего Дракона, объявляю войну на уничтожение грязного человеческого рода! Да покинут вас Боги, ибо мы уже идём по ваши души!       Толпа снизу разразилась громкими, восторженными криками, знаменующими начало Новой Эры