Световые гирлянды украшают звериную комнату-джунгли, стоит легкий ароматный запах жареной на гриле кукурузы вперемешку с благоухающими пальмами, играет музыка, веселая, зажигательная; день даров.
Девушка пляшет на танцполе, кружась и уверенно двигая плечами. Ее кисти рук делают красивые плавные движения Фламенко, а каблуки туфель отдают ритмичный стук. На ее лице красуется довольная улыбка и закрытые, от удовольствия, глаза.
— Ола, Сеньорита! — Камило, так же энергично танцующий, подошёл к ней.
Девушка открыла глаза — ей понадобилось пара секунд, чтобы понять, кто перед ней. Ведь личность популярная — есть ли девушки в Энканто, не знающие кого-либо из семьи Мадригаль?
— Ола, Ка-амило, — пропела она, стуча каблучками в такт. Юная леди протанцевала от парня несколько шагов, оказавшись на окраине склона «Джунглей».
— Так ты знаешь меня. В таком случае, поквитаемся. Как тебя зовут? — Мадригаль двинул за девушкой.
Она хлопнула ресницами, и приветливо улыбнулась.
— Сереза. — девушка протянула руку для знакомства. — Сереза Флореро.
-Хм… Вишенка значит? — Камило пожал ее нежную ладонь. Оба подростка рассмеялись.
***
Семья Флореро — необычные люди. Они наделены магией, которую тщательно скрывают; но не такой, какой может подуматься на первый раз. В отличие от семьи Мадригаль, не дар и не благословение настигло их, скорее, проклятие.
*1776 год*
Жила в небольшом домишке девушка; юная совсем, наивная и трудолюбивая. Звали ее Инесса.
Милая, добрая, со строгим воспитанием.
Во времена те женский пол был слабым и беспомощным; девушкам не разрешалось даже покидать свой дом, пока не выйдут замуж.
Инесса Флореро имеет густые чёрные волосы, чаще всего собранные в тугую косичку; карие глаза, уголок которых поднят слегка вверх; худощавое телосложение. В общем, девушка довольно привлекательная по натуре, однако, красота здесь скрыта за потрепанным старым фартуком и золой, оставшейся на щеках после грязных работ.
— Инесса! Хватит на кухне возиться, время видела? Уж-то за полночь, а ты все чистишь да чистишь, тьфу! — проворчала старая женщина, держа руки на боках и подымаясь на второй этаж по дряхлой, скрипевшей от каждого шага и почти развалившейся лестнице.
— Да, матушка, да…- шепнула в ответ дочь, зная, что ответ вовсе-то не требовался. Требовалось одно — выполнение указания.
Инесса сложила чистую, но побитую и потрескавшуюся тарелку на полку, и, отряхивая передник от пыли, пошла в свою комнату.
Собирается ли она спать?
Посмотрев в зеркало, девушка ехидно улыбнулась. Ее ждёт юноша.
Оскар Тафэль — замужний человек. Уже год как он живет со своей, якобы, любимой женой. Родители насильно заставили их заключить брак, считая «идеальной парой».
Инесса ведёт тайную любовную связь с Оскаром, хоть и это запрещено по всем законам.
Оскар не любит ее, нет. Делает это лишь бы осчастливить своё огромное «эго»; своими действиями он доказывает самому себе, что вполне имеет право развлекаться с другими девушками. Своими действиями он внутренне презирает ненавистную жену, которая, наоборот, любит его всем сердцем…
Если секреты их раскроются — не смыть Инессе грязный след позора.
Оставив волосы в косичке, девушка надела выцветшее серо-голубое платье. Одежда ее совсем простенькая, кроме двух сарафанчиков и одной ночной рубахи ей и похвастаться нечем.
«Погнали!» — подумала девушка, вылезая прямо из окна. Беззвучно, слава богу, она закрыла затвору окна и побежала вдоль двора — в соседний дом молодой пары.
— Здравствуй, Несси, — Оскар встретил девушку, пробравшуюся к нему в сад. В саду росли различные плодовые деревья, дающие сладкий аромат фруктов. Он нежно погладил ее волосы, наслаждаясь милым личиком. Его губы растянулись в довольной улыбке.
— Доброго вечера… — тихо сказала Инесса.
Оскар подхватил свою хрупкую девочку на руки и понёс в гостиную на первом этаже собственного дома. Он уложил ее на диван, и провёл пальцами по шее, нависнув сверху.
— Вы меня смущаете… — покраснев и опустив голову сказала Инесса. Ее руки подрагивают, а ключицы горят от порции жгучих прикосновений.
Не был тот вечер прекрасным. В тот день случилось то, что навсегда испортило жизнь Инессы.
В самый страстный момент, момент ярких красок и возбуждённого состояния, в зал вошла Карина — супруга изменщика.
Она могла запачкать эту злосчастную парочку кучей насмешек, рассказав всем о их связях. Карина могла, но не хотела. Не хотела вредить тому человеку, кого искренне любит.
Захлебываясь в слезах, Карина рванула из дому. Она хотела отомстить.
Через час, а может два, девушка добежала до пещеры. Грязной, старой и жуткой. То был дом ведьмы; здесь пахло сыростью и залежавшимися целебными травами. Ведьма гадала людям по волшебному шару, гипнотизировала любого на какие-либо действия. И, конечно же, накладывала заклятья.
— Здравствуй, милочка. — прохрипела старая карга, сидя на камне, и помешивая жидкость в котле, вязкую, болотно-зелёную и пахнущую, мягко говоря, не очень.
— Мне нужно проклятие. Самое жестокое и ужасное. — уверенно сказала Карина, вытирая слёзы со щёк.
Ведьма осмотрела ее с ног до головы и протянула руку с длинными ногтями и огромными родинками.
— А плата, милочка, плата?
— Вот. — на старой руке оказался свёрток с большим количеством золотых монет внутри. Ведьма криво улыбнулась, перебирая желанные деньги.
— Держи. — женщина швырнула ей книгу, напоминавшую травник. Страницы старинные, запачканные и пропитанные запахом воска. Карина пролистала несколько страниц. В ее глазах блестела искра зла, она становилась все радостней и радостней, представляя, как Инесса мучается ото всех заклятий, которые вычитывала Карина. Но одно проклятие заинтересовало ее по-настоящему…
— Цветочные муки. — твёрдо сказала Карина, злорадно улыбаясь.
Ведьма замерла; поварешка для котла выпала из ее рук, а глаза приняли неподвижную позицию.
— Уверенна, милочка?
— Да.
Ведьма криво и многозначительно ухмыльнулась и достала с полки пыльную склянку. В ней переливалась густая жидкость бледно-розового цвета. Старуха открыла склянку и засыпала туда сухой порошок; а именно, размельченные цветы. Произнеся волшебные слова настолько тихо, будто ветерок легкий ветерок подул, ведьма вручила получившийся раствор молодой девушке.
— Подлей-ка это в похлёбку своей сопернице. Если помогу тебе, и станешь ты счастливей, поблагодари меня тёплыми словами. Все, ступай-ка, милочка.
Махнув рукой, ведьма вернулась к прежнему занятию.
— Хорошо. — произнесла Карина, выходя из пещеры. Ее сердце билось от предвкушения отмщения.
Инесса с Оскаром попивают спиртное и явно находятся уже в нетрезвом состоянии. По пьяне эти бесстыдники даже не заметили, как в дом вошла Карина, и как бесшумно пробралась за их спины.
Супруга Оскара дождалась момента, когда Инесса отвернулась, и благополучно вылила содержимое маленькой склянки в бокал любовнице.
Спустя несколько часов, почти под утро, Инесса стала возвращаться в отчий дом, пока ее не застукали. Она ловко пробиралась сквозь кусты, чтобы попасть в свою комнату через родное окно. Инесса двигалась энергично, пока….
Пока не появилась в лёгких адская боль. Это чувство заставило Инессу замереть в немом крике, задержав дыхание и широко распахнув глаза. Она упала на колени; внутри что-то разрывало ее на кусочки, прорезало горло. На задней части шеи небольшим блеклым рисунком распустился белый цветок — Нарцисс. Глаза, карие глаза залились белым цветом. Косичка вмиг развязалась, и локоны распустились на ветру. Ее волосы окрасились сверху в бледный желтый, а снизу это был белый, как дым, цвет.
С тех пор, не Инессой она звалась, стала она Нарциссой.
» Цветочные муки.
Да будет дева юная олицетворением чудесных цветов. Пусть растение отображает внутренний мир девушки.
Но уясни, что этакие бутоны склонны расцвести, но не способны любить. Да не смеет проклятая дева влюбляться. Если же не выполнит пророчество, пусть сгинет ее избранный глубоко под землей, и пусть сорняки прорастут сквозь тело его.
Не стоит забывать, что дочери, кои родятся после проклятой, будут наделены тем же проклятием. Да не будет сыновей у рода того.»
***
Сереза Флореро — энергичная, позитивная и талантливая девушка. Ее характер отличается упорством и трудолюбием. Однако, Сереза бывает слишком доверчивая и, порой, неуравновешенная.
Она цветок вишни; глаза ее, может показаться, карие, но не так это — они темно-бордовые, а волосы ее нежно-розовые, длинные, и чуть темнеют к кончикам. Она миниатюрного телосложения; низкий рост, маленькие формы и худенькое тело. Ее ушки слегка заострённые — как у эльфа или ещё каких-нибудь мифических героев; это один из симптомов проклятия.
Сереза, будучи 14-летним подростком узнала от матери, Виолеты Флореро, о их семейном несчастии.
— Подожди-подожди, мама… Но ведь на свет появилась я, и появились другие дочери нашего рода… Но как, если мужья погибают при влюбленности?
— Понимаешь, милая, не при влюбленности происходит это горе. Проклятие куда более жестокое… Возлюбленные мужчины в нашей семье умирают через два года крепкой любви. Этого так мало для счастья… — Виолета запнулась, чувствуя подступающий к горлу комок. — Но достаточно, чтобы создать чудесный плод любви в память о умершем любимом. — женщина с любовью погладила дочку по щеке. — Тебя, моя дорогая.
Сереза обняла мать, неумело подбадривая. Про своего отца она знала лишь одно — мама очень любила его.
Несколько дней прошли мутно, тоскливо, хоть и за окном по-обыкновению погоды Энканто было ясно и лучезарно. Сереза мучительно много думала о проклятие все свободное время. Она пускала слезы по ночам, осознавая, что никогда не сможет построить крепкую семью, полную любви. Конечно, она ещё не задумывалась о женихах и даже говорила несколько раз, что не хочет замуж. Но ведь это детские капризы! Это вовсе не означало, что она хотела жить в одиночестве.
Но вскоре девушка отпустила эту мысль, зная, что нужно жить дальше. Ей не хотелось, по правде, жить, но выбора особо не было. Она поставила себе цель, никогда не любить мужчин. Ведь любые отношения запачкаются грязным проклятьем, смертью любимого, несчастными днями.
***
— Неплохой праздник, правда ведь? — сказал Камило, попивающий коктейль из бокала.
— Полностью согласна. Я так рада за твоего братика! Ты смотри, какой счастливый.- Сереза захихикала, наблюдая за мальчиком, что нёсся на тигре и улыбался до ушей.
— Как насчёт сальсы? — предложил Мадригаль, отложив на стол уже пустой бокал. — Умеешь?
— Тц, спрашиваешь ещё. Конечно.- сложив руки, и гордо улыбнувшись, сказала Сереза.
— Тц, спрашиваешь ещё. Конечно. -Камило превратился в собеседницу и встал в соответствующую позу; и лишь лицо его скривилось в смешной гримасе.
Девушка расхохоталась самым звонким голосом, хватаясь за живот и складываясь пополам. Такая реакция была очень приятной для Камило — радовать людей он любил больше всего. Парень слегка смутился и улыбнулся.
— Тогда, потанцуем, вишенка? — Камило взял ее за руку и потянул на танцпол. Сереза выпалила быстрое «Воу! Полегче!», и, подавшись приглашению, оказалась в кругу жителей города Энканто, танцующих на празднике.
— Сколько тебе? — задалась вопросом девушка, танцуя с парнем. — Выглядишь довольно взросло.
— Пятнадцать. Уже через несколько месяцев день рождения.- Камило поиграл бровями и засверкал глазками, хвастаясь возрастом. Но последующие слова поразили его, заставив разочароваться.
— Мелочь. — Сереза махнула рукой. — Вот мне шестнадцать. А ты… Так, малыш совсем. — она довольно ухмыльнулась.
— 16?! Совсем не похоже! Да и вообще, кто тут малыш? — Камило приблизился к ней и положил руку на голову девушки, акцентируя на ее росте. И вправду — Мадригаль на сантиметров пятнадцать выше, чем его новая знакомая. — Маленькая вишенка. — парень залился смехом, но совсем не злорадным или издевательским, скорее добрым и дружелюбным. Но Серезе не было смешно. Она сложила руки на груди, наклонила голову в бок и стиснула губы.
— Ну ладно, не обижайся. Я же шучу. — Камило превратился в Антонио, и жалобно выпятив губу, сделал щенячий взгляд.
Конечно, перед таким Сереза не выстояла. Она со смешком улыбнулась, расслабляя руки.
— О! — Камило снова стал собой.- Еду принесли. Голодна?
— Есть такое.
— Тогда погнали. — сказал Мадригаль, шагая в сторону накрытого фуршета.
— Это…и это тоже…- приговаривает Камило, набирая в большую тарелку самые разные сласти и пряности.
— Ты точно съешь все это? — приподняв бровь, спросила Сереза. Она взяла лишь пару фруктов и стакан сока. Мадригаль податливо кивнул, беря напоследок фреш из персиков.
— Предлагаю, ой…- Камило почти выронил тарелку, наполненную едой. — Чуть не упало, ха-ха… Предлагаю пойти трапезничать на крышу. Там спокойно, да и шум мне уже знатно надоел.
— И то правда, — Сереза взяла свой перекус и продвинулась ближе к выходу из чудо-комнаты. — Пошли.
Девушка вместе с лицедеем сели на черепице, пропитанной холодным воздухом. Сереза почувствовала это ногами как только села, через довольно тонкое платье нежно-желтого, как цветы ванили, оттенка.
— Брр, прохладно! — изумленно сказала она, не ожидая такой смены температуры.
— Касита! — Камило щелкнул пальцами несколько раз, обращаясь к крыше. Черепицы затрещали, издавая соответствующий звук. По крыше «приплыл» белый плюшевый плед, воздушный, словно одуванчик в разгаре весны. — Вот, так теплей? — парень положил плед на хрупкие женские плечи. Сереза благодарственно посмотрела на него, а затем и на крышу.
— Да. Спасибо, но не стоило. — девушка больше закуталась и взяла в руки стакан апельсинового сока.
Прошло довольно много времени. Подростки оживленно болтали, обсуждая сегодняшний праздник. Сереза рассказала о себе всё. Почти всё.
Камило постоянно шутил и развлекал девушку своим даром — то превращаясь в различных людей и пародируя их, то становясь самой Серезой — он кривлялся и говорил: «Брр, холодно!». Все старания лишь для одного — услышать смех и положительную реакцию своей новой знакомой, а затем долго хохотать вместе.
— Ладно, мне уже пора. — на выдохе сказала Сереза, когда музыка в касите окончательно стихла.
— Уже? — разочаровано произнёс Мадригаль, смотря на вставшую с крыши девушку.
— Ага. Поздно, родители ищут меня наверное. — Сереза сложила плед в несколько раз и положила на черепицу. — Друзья?
— Друзья, — с улыбкой сказал парень, доедая последнее печенье.
— Пока! — крикнула девушка, убегая с крыши.
— Пока, — тихо произнёс Камило, зная, что она не услышит.
