в какой-то из комнат резко что-то упало
Буквально на секунду писатель замер, пытаясь прислушаться, но звуков больше не было. Тот встал с кровати, и с недовольным видом протараторил:
—Что за чёрт. Пойду проверю, всё равно не спится.Из его комнаты можно было выйти в гостиную, а оттуда уже на кухню, куда Джон и направился, так как в гостиной никого не обнаружил.
Зайдя на кухню он понял, что наконец, никакой мистики не обнаружилось. Это был Линч, которому, видно, тоже не спалось, раз он в такое время решил заварить себе чай.
—Ох. Привет, Джон. Извини, я тут наверное расшумелся, у меня ложка упала. Ты спал? —А? Д-да нет, не спится что-то, — пока он это говорил, до сих пор не мог оторваться от мыслей, которые его преследовали ещё в кровати, потому сначала и не услышал. —Может, тебе тоже чаю? Я себе зелёный заварил, а ещё чёрный есть. Какой будешь? —Давай тот же, что и тебе. Зелёный.В это время писатель внимательно следил за его действиями, сам не понимая, зачем это делает. Хотя может и понимал, просто не хотел осознавать.
Тонкие, но достаточно крепкие руки потянулись за электрическим чайником. Это настолько простое действие, но настолько завораживающее, если это действие воспроизводит твой возлюбленный. Что угодно может быть чудом: улыбка, взгляд, движение грудной клетки во время вздоха, просто аромат шампуня, который исходил от его волос, тонкие, длинные пальцы. Он идеален, прелестен, просто шикарен. Невозможно было оторваться ни от одного его действия.
—Вот твой чай. — эти же руки протянули кружку с чаем и поставили её на стол. —Спасибо. —Да не за что. А чего ты не спишь? —Х-хех. да сам честно говоря не знаю, просто нет желания, сколько бы не лежал — не могу уснуть.Ложь. Может, часть из этого и правда, но он знал наверняка о том, почему он не спал. Причина сидела прямо перед говорящим.
—Я собираюсь выйти на улицу, подышать свежим воздухом, всё равно же не спится. Ты со мной? —Ага, не хочу чтобы ты снова потерялся, пока гулял по пустынным улицам, тем более второго января.Очередная ложь. Он просто искал причину побыть с ним один на один, что опять же, пытался скрыть от самого себя. А вот и причина нарисовалась.
***
На улице ещё давно шёл снег, что из-за мороза скрипел под ногами больше, чем обычно. Белые хлопья падали на землю, покрывая истоптанный снег некой «ватой».
Парни без разговоров оделись и вышли, хотя оба удивились. Джон привык что Линч вечно что-то тараторил, а тот же Линч привык, что Джон вечно что-то недовольно бурчал себе под нос.
Также не сговариваясь, они побрели в парк, что находился неподалёку. Писатель снова застрял в своих мыслях, но он уже по привычке шёл за Егором. Так, неспешным ходом, под вальс ледяной пыли, они дошли до дорожки, которая находилась в парке.
Там же находился пруд, вокруг которого и обвилась аллея, построенная в виде кольца. Сколько бы ты ни шёл, вернёшься к тому же месту, откуда уходил.
Идя по хрустящему слою снега, журналист неожиданно задал вопрос:
—Почему ты не спал? —Так я же говорил, не спится просто, не получается ус- —Ты врёшь.Эти слова Джона застали врасплох, будто окружили со всех сторон, оставив без каких-либо вариантов убежать. Он конечно знал, что Линч умел различать враньё, но различить то, чего не смог отличить сам писатель…
—..к-как ты…? —Я понял это сразу. Тебе не удаётся скрыть что-то, когда ты врёшь мне, - он сказал это не с какой-либо злобой или желанием пристыдить его. Просто дал понять о том, что он знает это. —Так почему? —Я..Он понимал, что врать ему нет смысла. Ему это не нужно, ведь он всё равно узнает об этом. Да и тем более, Джон не смог бы скрывать это вечно. В конце концов, он его друг, значит он точно должен его понять, ведь так?
—..я думал о тебе, - лаконично отозвался писатель. Если бы он пытался высказаться точнее, то сам же запутался в клубке чувств. Ему было сложно понять свои эмоции, но тогда как его поймёт Егор, если даже он не может понять сам себя?Повисла тишина. С одной стороны неловкая, нагоняющая небольшой страх, а с другой он был шокирован и горд тем, что произнёс это вслух.
—..я..тоже думал о тебе. И заметил твоё слегка странное поведение ещё в Новогоднюю ночь. И.. странное - не в плохом смысле.В следующий момент Линч повернулся к Джону, крепко обхватил того за талию, и поднёс своё лицо к лицу Джона. Оба были безумно красные, то ли от холода, то ли от смущения, то ли от всего вместе.
Журналист легонько отодвинул прядь волос с лица младшего, пока тот, не в силах пошевелится, ожидал большего.
—У тебя прекрасные глаза.. я так устал видеть очки на них, - Егор аккуратно снял раздражающий предмет на лице Джона. Ещё пару секунд они просто смотрели в глаза друг друга, но писатель, больше не в силах ожидать его действий, потянулся к губам Линча первым.На секунду тот опешил от его действий, но против не был. Недавно, чуть синеватые от холода губы стали ярко коралловыми. Оба прикрыли глаза.
Они никогда не думали о том, что будут ощущать себя хорошо, находясь в таком положении. Им этого не хватало.
Им не хватало друг друга.
Поцелуй разорвался, но Егор прижал парня к себе сильнее, а через секунду стал медленно расцеловывать красное лицо Джона:
в щёки, в нос, в лоб, куда угодно, куда он мог дотянуться.
Потом он отстранился, но лишь для того, чтобы посмотреть в прекрасные глаза писателя. Они выражали невероятно любвеобильную привязанность, которую нельзя выразить и словами.
—..чёрт возьми, Егор Линч, ты просто прекрасен! —И я тебя люблю, Джон.Только в присутствии друг друга они могли ощущать себя такими счастливыми. Счастливее, чем обычно. Счастливее, чем всегда. Счастливее, чем когда-либо.