☆☆☆☆☆
— Ты думаешь, что уже закончил? Ещё раз проверь все данные и с документами разберись, — монотонно приказывает Бан Чан. — Я всё проверил, — сотрудник Ким сжимает листы в своих руках, недовольно глядя на своего босса, который то и дело выводит Сынмина из себя. — Трижды. — Если не хочешь вылететь с работы, делай то, что тебе говорят, — Бан закинул ноги на стол и по-дурацки, по мнению Кима, скрестил их. Бесит. Сынмин терпит своего босса уже второй год. Каждый божий день тот достаёт его со своими «неправильно», «доделай», «перепроверь», «это не то, что мне нужно». Достало. Будто босс специально выводил его. Однажды он не сдержится. Бан Кристофер Чан. Сынмина бесило даже его имя, а самого носителя имени так и хотелось ударить со всей силы. Не хватало ещё, чтобы Чан поручал Сынмину принести ему кофе в кабинет. Он чëртов офисный менеджер, а не какая-то секретарша. Ким терпит своего босса лишь из-за того, что больше хорошей работы ему не найти. Он всеми силами терпит его, потакает всем его прихотям, лишь бы угодить. И вот ему, Кристоферу Бану, снова приспичило вызвать Кима к себе. — Войдите, — послышалось за дверью после пары стуков. — О, Сынмин, ты всë же пришёл, — Крис закрыл свой ноутбук, поглядывая на парня, стоявшего в дверном проёме. — Как твои дела? — с некой иронией произнес он. Сынмин бы подумал, что тот сейчас шутит, ведь улыбка на лице ослепляла, но Бан, по мнению Кима, тот ещё придурок, так что, вероятно, это была не шутка. — Вы это сейчас серьёзно? — спросил Сынмин, хмурясь. — Да, — чётко выразился он. — Разве я не могу узнать, как идут дела у моего сотрудника? — дразнился тот. Сынмин лишь закатил глаза, готовясь к очередной выходке мужчины. — У меня всё хорошо, я свободен? — Нет, — Чан будто нарочно пытался вывести его, — у тебя девушка есть? Не вывел, но из колеи выбил точно. Сынмин, если честно, был удивлён такому вопросу. Кристофер, может, и был странным, но он никогда не задавал таких личных вопросов сотрудникам, четко разделяя рабочее и личное. Ким только уставился на него, забыв, как разговаривать, на что Чан поднял руку и помахал, привлекая внимание к себе и своему вопросу. — Э… Я не… — Тебя не интересуют девушки? — Нет-нет, у меня нет девушки… Была когда-то, — с неуверенностью наконец ответил Сынмин. — Ты чего так разнервничался? — босс поднимает бровь, искоса смотря на своего сотрудника. — Вам показалось, — быстро, но чётко протараторил Сынмин. — Может, скажете для чего вы меня звали? — Ах да… У нас будет корпоратив, и, я думаю, ты заслужил отдых. Не хочешь сходить и развеяться? Отдых. В голове сразу возникли морские пейзажи, наполненный свежестью воздух и запах солнцезащитного крема. Палящее солнце, брызг капель в лицо и Бан Чан, зовущий Сынмина. Стоп, что? — Ты слышишь меня, Сынмин? Ах, вот оно что… — А что насчёт полноценного отпуска, босс? — надеяться на что-то подобное смешно, учитывая порой наплевательское к работе отношение. Бан рассмеялся, ведь сам он об отпуске лишь мечтал, начиная с того момента, когда компания перешла в его руки. — Я подумаю, обещаю, — не дожидаясь ответа, Чан продолжил. — Я так и не получил ответ на свой вопрос. — Да уж, спасибо за обещание. Я приду, спасибо за приглашение. Отказываться было бы крайне глупо. Все выходные Сынмин проводил на кровати, менялось лишь его положение с сидячего с ноутбуком на коленях на лежачее с джойстиком в руках и наоборот. — Отлично, я напишу тебе позже. Можешь идти, — Чан улыбнулся и, снова открыв ноутбук, уткнулся в него. Сынмин вышел из чужого кабинета и направился в свой. Оставшиеся два часа до конца рабочего дня Ким прокручивал в голове произошедшее. Вопрос об отношениях, отдых. Бан даже ничего не спросил про работу, хотя обычно только этим и занимается. Закончив все дела и отсидев десять мучительно долгих оставшихся минут без дела, Сынмин вышел из своего кабинета и направился к выходу, попрощавшись с коллегами, пришедшими на ночную смену. Ким почти уснул в метро, но вибрирующий в его руках телефон вытащил его из этого состояния. Бан Кристофер В пятницу, на этой неделе. Можешь прийти к шести. Что ещё за «можешь прийти»? Сынмин в который раз подтверждает для себя то, какой его босс всё-таки раздражающий. Обсудив некоторые детали корпоратива с Чаном, он выключил телефон, дабы избежать продолжения разговора на любые другие темы.☆☆☆☆☆
Горячий душ, домашняя футболка, вкусная еда и любимая игра. Ким уверен: большее наслаждение он испытает лишь когда выйдет в полноценный отпуск, но пока об этом можно только мечтать. Дни до пятницы, казалось, тянулись вечность. Бан всë так же раздражает, работа такая же нудная, рубашка с галстуком такая же некомфортная. Сынмин почти ничего не делал в эту пятницу, решил устроить себе маленький отпуск. Ничего не сделав и дождавшись шести вечера, он, потянувшись, направился в кабинет Бана, где тот должен поздравить всех с новым этапом работы компании. Что это был за этап, Ким так и не понял, но спрашивать не стал. Зайдя в кабинет позже положенного времени, он не увидел никого. Кроме Чана. — Босс? — он огляделся вокруг, но в кабинете не было никого, кроме них двоих. — Почему вы здесь один и где остальные? — Сынмин, присядь, пожалуйста, — он проигнорировал его слова, только предложив сесть за стол, где стояла бутылка явно дорогого вина и два пустых бокала. Сынмин понял, что его обвели вокруг пальца и заманили сюда. Он всё ещё стоял в дверном проёме и смотрел на босса непонимающим взглядом. — Давай ты для начала сядешь, — теперь кажется, что тон босса серьёзен, словно он приказывал Киму. Сынмину ничего не оставалось делать, кроме как медленными шагами пройти и сесть, как Бан и попросил. — Это всё очень странно. И ваше поведение тоже, — подняв брови, процедил он. Сам же Чан взял бутылку и наполнил два бокала. Он подал один Сынмину, тот неуверенно взял бокал с чужих рук. На Бан Чане была как всегда чистая, белая, выглаженная до идеала рубашка, но теперь эта самая рубашка уже не кажется такой приличной. Сегодня он выглядит иначе: рубашка расстегнута на две верхние пуговицы. Ворот съехал и открывал вид на ключицы. Взъерошенные волосы выглядели одновременно мило и горячо. Сынмин бы назвал Чана «домашним», не тем, что так раздражал. Мин ловит себя на мысли, что у его босса довольно подтянутое тело. Закатанные рукава выглядят завораживающе. Они открывают такие сильные и красивые руки. Эти руки могли бы… Кхм… — Я знаю, что всё это время вёл себя… — По-свински, — перебивает Ким. Кристофер виновато смеëтся и кивает, соглашаясь с чужими словами. — Ну, давай не будем так выражаться, — он передвинул стул ближе и сел рядом с Сынмином так, чтобы его колено касалось чужого. — Сынмин, — тихо, но достаточно для того, чтобы тот услышал, шепчет мужчина. Рука Бана спускается на бедро Кима, отчего по коже пробегают мурашки. — Босс. — Чан, — он делает паузу, заглядывая в глаза напротив. — Просто Чан. — Чан, — будто пробуя, говорит Мин. Тем временем Бан ведёт рукой выше, поглаживая большим пальцем. Чан делает глоток вина, а затем приближается к губам Мина, но не целует, только пальцами, едва дотрагиваясь, касается мягкой щеки. Они смотрят друг другу в глаза. Разум Сынмина затуманен, ему кажется, что он пьян, но он не сделал ни одного глотка вина. Кажется, между ними остаётся лишь пара сантиметров. Сынмин может слышать его сердцебиение. Горячее дыхание так приятно обжигает кожу… Чан близко до невозможности. Атмосфера становится совсем другой. Совсем не романтичной, а интимной и довольно смущающей. Сынмин не испытывает и никогда не испытывал никакой симпатии, но от чужого дыхания на губах в штанах становится тесно, и Ким ругает себя за разыгравшуюся фантазию о том, как Чан будет брать своего работника на столе. О Боже. Сынмин не пьян, но возбуждение чувствует бешеное. Видимо, сказывается то, как давно у него не было секса. Действительно. Сынмин и сам не помнит, когда он в последний раз занимался им. Возбуждение берет верх. Сынмин руками хватается за рубашку Чана, позволяя тому поцеловать себя. Поцелуй тягучий, в нём есть что-то особенное. «Любовные чувства»? Ну, вряд ли. Чан, наверное, просто пользуется сегодняшним вечером, как и сам Сынмин? Сейчас не время выяснять это. Разум брюнета отуманен, им движет только возбуждение. Рука Чана всё так же на ноге Сынмина. И это порядком начальнику надоедает. Она поднимается выше, доходит до паха, нежно поглаживая, дыхание становится тяжелее. Чан отстраняется и одаряет своей ехидной улыбкой. — Не думал, что ты возбудишься от таких лёгких движений, — смеётся тот. Сынмин может лишь мычать в ответ, его волосы растрепаны, рот приоткрыт, а из уст выходят тяжёлые вздохи. Он закатывает глаза, когда рукой мужчина чуть сжимает бугорок в штанах. Их так и хочется снять, почувствовать свободу. Руки блуждают по телу начальника, пальцы начинают расстегивать пуговицы, открывая вид на торс. Кажется, ему сносит крышу, так что он сам лезет за поцелуем. И Чану это очень нравится. Встав с места, он направляет Сынмина к столу, который находился неподалёку. Тот самый стол, на котором начальник, скрестив ноги, жаловался на Мина. Прижав его, он пытается стянуть с Сынмина штаны. Хватается за молнию и медленно ведёт вниз, в то время как Сынмин оставляет засосы на шее своего начальника, и его не волнует, что подумают завтра сотрудники отдела. Кажется, в кабинете стало невыносимо жарко. Чан снимает эту нудную рубашку с брюнета, остаётся лишь расправиться со штанами. Чан штаны не спускает. Просто засовывает под них руку и трогает эрекцию парня, отчего тот не сдерживается: из уст выходит первый полустон от касания чужой руки основания члена. Брюнет сжимает губы в тонкую линию, цепляется за плечи начальника, а тот лишь смотрит на Сынмина, водя рукой по члену. Чан целует его уже не так романтично, как было, а настойчиво, страстно, горячо. Щеки Мина пламенеют от приближающейся разрядки. Рука Чана начинает двигаться быстрее. Сынмин уже стонет вовсю, Бан же пытается приглушить эти стоны поцелуями, однако это удаётся плохо. Чан вынимает руку и поворачивает парня спиной к себе, прижимая к столу так, что теперь он может почувствовать его возбуждение. Наконец штаны спускаются, и он наклоняет своего сотрудника так, что бы его задница упиралась на член. — Лежи здесь, я скоро вернусь, сладкий, — оставляя чмок на затылке, тот отдаляется, но вскоре возвращается с тюбиком смазки в руках. — Ты всегда держишь это тут? — спросил Сынмин, ошарашенно глядя на того. — Ну да, никогда же не знаешь, когда сможешь трахнуть Ким Сынмина, — с этими словами он раздвигает чужие ноги и наливает немного смазки на руку, согревая её. — Скажи мне, милый, — он делает паузу, — готовил себя? — Нет, — коротко ответил Сынмин. — О, тогда мне будет намного приятнее, — Чан трогает пальцами вход парня. — Потерпи, это будет немного дискомфортно, — с этими словами Чан вводит один палец, очень медленно. И, кажется, Сынмину от этого вовсе не больно, просто неудобно, но это проходит через некоторое время, когда Чан уже вводит второй палец. Вздохи Сынмина такие же тяжёлые, хочется кончить, но он ждёт. Ждёт, когда уже будет можно. — Я готов, — говорит Сынмин, ему уже не терпится почувствовать Чана в себе. Убирая пальцы, Бан заменяет их членом. Большим, с тоненькими венами по всей длине, откуда капает немного природной смазки. Видно, что он держался, как мог, и теперь насладится этим сполна. Насытится телом Сынмина. С громким вздохом Чан входит в парня и останавливается, даёт привыкнуть к размеру, пока сам Сынмин не толкается назад, показывая, что хочет продолжения, и Чан даёт ему это. Он вбивает парня в стол так сильно, что у Сынмина останутся синяки от того, как он упирался. Руками он царапал поверхность стола своего босса, скинув оттуда всё, что мешало нормально раскинуться. Всхлипы Сынмина и звуки шлепков доводили обоих до пика. — Можно я тебя шлёпну? — послышался голос Чана. Сынмин не успел ответить, как рука легла на одну половинку, издавая шлепок. Все эти пошлые звуки и стоны Сынмина заводили Чана ещё сильнее, он хотел оставить укусы на парне, взять за шею, что он и сделал. Он хватает парня за шею, несильно сжимая её и выбивая из парня жалкие всхлипы. Кончить хочется очень сильно, из-за этого толчки становятся глубже, быстрее и грубее. Он задевает простату, от чего Сынмин замирает в немом стоне и закусывает губу. Чан закатывает глаза, конец уже близок. Вторая рука ложится на колом стоящий член. Чан понимает, что партнёр тоже близок, и ведёт по основанию с бешеной скоростью. У Сынмина звёздочки в глазах. Чувства, кажется, обостряются, он поджимает пальцы на ногах и со стоном кончает. Чан следует за ним. Он выходит из парня, а семя выплескивается ему на спину. Оба пытаются отдышаться и перевести дух. Они понимают, что только что сделали, и, кажется, им совсем не стыдно. Чан салфетками протирает спину Сынмина и одевает его. Обнимает сзади так нежно, что Сынмин бы подумал, что Чан влюбился в него. Но так ли это? Почему его сейчас переполняют такие эмоции, что он хочет признаться в любви своему начальнику? Стоит ли это делать? — Я люблю тебя, — послышалось от Чана. Сынмин не верит своим ушам. — Можешь не отвечать. Я знаю, что это невзаимно, но я буду добиваться твоей любви, Сынмин, — Чан поворачивает Сынмина к себе, чтобы посмотреть в его глаза, хватается за его щеки. Сынмин чувствует искренность в этих словах, но ничего не говорит. Чан прижимается к нему, чувствует его аромат и хочет вот так обниматься всегда. И ему всё равно, сколько ему надо будет ждать этих слов от Сынмина. Он дождётся, он в этом уверен.