ничего не вижу

– ну что там? - карасу почти вламывается и идёт по комнате таким же широким шагом, каким пересекал коридор. отоя даже не оглядывается, всё его внимание сосредоточено на мониторе перед ним. – абсолютное ничего. - не оборачивается даже сейчас, когда табито склоняется над плечом. – не мог же он просто взять и исчезнуть в никуда? – а зачем ему в никуда, если можно в плен? - эйта даже не пытается уклониться от подзатыльника. – что это? - спрашивает карасу, когда на радаре появляется что-то, и отоя фыркает. – понятия не имею, - он жмёт плечами, придвигая стул ближе к столу. – что-то, что получилось засечь. – может, он? – может, он, - соглашается, склоняя голову чуть в сторону. – а может кто-то ещё. – из наших? - они напряжённо переглядываются. – может и из наших. *** – кто так делает вообще? - табито злится вполне натурально, но стягивающему очки юкимие на это так всё равно, что отоя почти смеётся. – а что мне ещё делать было? пешком через фронт? - кенъю улыбается, и всё у него, кажется, хорошо. карасу вздыхает. – предупредить никак нельзя было? - эйта задаёт интересующий его вопрос тоже. вообще удивительно было даже для него, как весел был юкимия при всём произошедшем. – прости уж, радио-аппаратурой настроить не смог, я был другим занят. к тому же там был выведен из строя передатчик. – и почему ты вообще взял сломанный.. эм... - карасу указывает рукой на притащенный с вражеской стороны истребитель, и кенъю снова смеётся. – ну, ты понял меня. – выбор был не особо большой. - жмёт плечами, поправляя пояс. – либо без рации, либо без крыла и предварительно вспахавший землю. – рискну предположить, что последний - твой. - отоя протягивает очки, которые юкимия носит вне сражений, и тот благодарно кивает. – да, подбили хорошо так. повезло, что меня не слишком задело. – не слишком? выходит, всё-таки задело? – ну, карасу.. - кенъю вздыхает. – иначе бы вряд ли вышло. к тому же я почти не контролировал падение. да и– – чем приложился? - перебивает его эйта, когда видит, что слова подбирать всё сложнее. юкимия дёргает левой ногой. – не вижу ничего. – ага, я тоже. - он возвращает очки тому, кто их дал, и упирается руками в колени. – темнота сплошная. – только этого не хватало. - карасу напрягается ещё сильнее. – а если бы в небе прихватило? – я бы ничего не смог с этим сделать. - кенъю немного раздражённо дёргает плечом и выпрямляется. – не задавай глупые вопросы, если не хочешь услышать на них глупые ответы. – да будет вам. - отоя фыркает, опуская руки обоим на плечи. – я не для того седел сидел, чтоб ещё и после этого мне нервы трепали. давайте просто порадуемся, что он вернулся живой и относительно здоровый. - после коротких переглядок оба кивают, и эйта тянет их ближе к себе. *** нормально видеть юкимия начинает – ну, продолжает то есть – только к вечеру. он и не сразу понимает это, потому что в комнате полутьма, а свет только от настольной лампы, и тот весь украден склонившимся рядом табито. отоя упирается лбом в плечо, и, когда кенъю к нему поворачивается, чужие белые волосы стоят ярким пятном перед глазами. в старой квартире тишину разбавляет только звук дыхания и шуршания ручки по бумаге. – вообще не понимаю, как тебя к полётам допускают. - говорить карасу начинает неожиданно, и юкимия ловит себя на том, что задремал. отвечает вместо него эйта: – во-первых, ты же знаешь, не каждый раз случается. ты не забывай, что он проделал сегодня куда больше, чем обычно. любой бы упахался. – ну, а во-вторых что, умник? - табито оборачивается, закидывая локоть на спинку стула. – во-вторых, у нас недостаток кадров. пока не ослепну полностью – сами не отпустят. а я уходить без повода не собираюсь. - кенъю встревает в спор, изначально рассчитанный на него. – хватит мусолить эту тему, весь день об этом только и говорим. ничего страшного не случилось. я же вернулся. – ага, малой кровью отделался. - карасу фыркает, разворачиваясь полностью, и кивает головой на чужую перебинтованную выше колена ногу. – а что, если бы– – история не терпит сослагательного наклонения. - отрезает отоя, перемещаясь по дивану, и обнимает юкимию уже спереди, наваливаясь как раз на пострадавшее левое бедро. – хватит мозги ебать без повода. и себе, и нам. планируешь до завтра сидеть над столом? – пока не допишу. – решил, что нам нужно сразу двое слепых? не дури, завтра допишешь. - табито морщится, и по нему видно, что он практически согласен. кенъю косится на эйту, который подмигивает, намекая подыграть. – уговаривать тебя никто не будет. делай что хочешь, только потом не разбуди никого, когда останешься единственным бодрствующим. – да уж, убеждение – явно ваше. - карасу откидывает ручку от себя, упираясь в спинку стула. со скрипом отодвигается от стола, вставая, и вскоре падает на диван рядом с уже сидящими там. юкимия поворачивает к нему голову, клюёт мягко в уголок губ, и табито делает то же самое, придвигаясь ближе и удерживая парня рядом за подбородок. мягко гладит большим пальцем кожу щеки, губами сминает чужие и прикрывает глаза. отоя опускает голову, сжимая руки вокруг грудной клетки кенъю плотнее. внутри плещется мрачное предчувствие. – вот сука ты, табито, теперь только об этом "если бы" и думаю. *** – иду на посадку. - уведомление резкое, но слышится, несмотря на то, как сильно бьют звуки по ушам, очень плохо. взрывы звучат так, будто и сам эйта в небе, и он спешит выйти на улицу – чувствует, что что-то не так. в штабе без него справятся. чужая "посадка" до того странна, что отоя уже готовит шутки про то, что пашет землю юки стабильно раз в неделю. да только, когда этот юки и сам вылезает, становится не до шуток. более того, сам он не справляется, и эйта думает, что хорошо, всё-таки, что вышел – тянет на себя, придерживает за плечи и поясницу, пока осторожно сажает на землю и опускается сам. взгляд у кенъю невидящий, даже не сквозь, и это пугает только сильнее. – видишь меня? – нет... ничего не вижу. - юкимия расслабляет пальцы, до этого сжимаемые на чужих предплечьях. отоя так сильно всматривается в пустые глаза, что не сразу понимает, что смотреть надо было не туда. из-под чёрной копны волос вытекает густая и почти такая же тёмная капля крови. – по памяти садился. - кенъю упирается затылком в грубую обшивку за спиной, но это не помогает охладить затылок – то ли крови на нём скопилось слишком много, то ли металл тоже нагрелся. юкимия не знает и знать не хочет. в висках пульсирует отвратительно, ещё и очки всё ещё не стянуты. – пойдём-ка, тут нам делать нечего больше. в небо я тебя не пущу. - эйта ставит его обратно на ноги, на которых кенъю и с его помощью еле держится. местный врач оказывается занят, и отоя раздосадованно жуёт губу, пока ведёт в ближайшее помещение, в котором они смогут подождать. пока смогут оказать помощь или.. чего-либо ещё. юкимия ничего не говорит, только дышит тяжело, пока эйта пытается вытереть кровь с его лица, раздосадованно понимая, что это бесполезно. нет возможности даже остановить кровотечение, да и кенъю, кажется, еле держится в сознании. отое хочется помочь, хоть как-то, что-то сделать, но – делать ему совершенно нечего. он и близко не медик, а все, кто близко, заняты. всё, что он может – мягко сжимать чужое плечо, показывая, что он с ним и рядом. в конце концов юкимия слабыми пальцами хватает его за запястье, намекая просто сесть рядом, и эйта без слов понимает чужую просьбу. протягивает руку, обхватывая чужие плечи, и тянет ближе к себе. тёмная макушка упирается ему куда-то возле уха, а голова явно против воли хозяина наклоняется. кенъю, перед тем как закрыть глаза на ближайшую вечность, говорит, что любит их. отоя сжимает пальцами его правую ладонь. – что у вас тут? юки, вроде, садился. - карасу снова заходит широким шагом, и эйта ощущает дежавю. только вот, в отличие от прошлого раза, юкимия тут, рядом сидит. его не нужно искать – и он в самом безопасном месте из всех. в отличие от прошлого раза, отоя не чувствует надежды. он чувствует только то, насколько холодна чужая ладонь. загнанное дыхание кенъю, опиравшегося на плечо с собственной подачи, давно уже не ощущается, но эйта не может себя заставить увидеть выражение смерти на любимом лице. осознающий взгляд табито режет без ножа.